О святом Григории Богослове.


Здравствуйте, дорогие телезрители!

В прошлую субботу мы немного вспомнили святого Василия Великого, его жизнь и пастырские труды. Святитель Василий – это настолько важная фигура в Церкви, что мы еще неоднократно будем возвращаться к этой колоссальной личности. Фактически, он в то смутное время арианства сумел сохранить православие. Он объединил Церкви на Востоке, а также заложил фундамент объединения Церквей Востока и Запада. Василий Великий был и аскетом, и устроителем монастырей, он был и богословом, и писателем, он автор Божественной Литургии, которая так и называется – Литургия Василия Великого. Но в первую очередь это был великий человек, это был христианский максималист – правда, по отношению к себе. Потому что мы часто тоже – максималисты, но по отношению к другим, тогда как к себе очень снисходительны. Василий был человеком, для которого слова Евангелия о милосердии не были просто приятными словами, вызывающими некую такую сентиментальную настроенность, - это было подлинными Словами, обращенными к человеку. И у Василия Великого пафос был не только в проповедях, но и в его деятельности. Он раздал все свое имущество, себе оставил только стены на Ирисе, где был организован монастырь. А имение его, унаследованное от родителей, было громадным. Когда в Каппадокии в 368-м году вспыхнул голод, он не только произносил проповеди к богатым во время этого страшного голода, он не только говорил, - он отдавал. Его слово было услышано: состоятельные, зачастую вполне прижимистые люди открывали свои закрома. И произошло чудо: многие люди были спасены буквально от физического уничтожения, от смерти. Прямо скажем, во всей Кесарии, а может, и во всей Каппадокии, ну, во всяком случае, в среде духовенства не было человека, который был бы беднее Василия Великого. Сохранились сведения, что к нему однажды забрался вор. Он думал: «Попаду к митрополиту, главе митрополии – будет чем поживиться». Правда, он не знал тогда, что представляет подлинную ценность… Войдя в дом Василия, он увидел старую рясу, висящую на гвозде, стол, стул и книги – множество книг. Сейчас, конечно, современный вор взял бы книги, а не рясу… Вора поймали, и Василий Великий сказал, что его нужно обязательно наказать, не жестоко, но наказать надо, потому что безнаказанное преступление рождает новое преступление. Вот благодаря этому происшествию сохранился еще один штрих к облику Василия Великого.

Как мы с вами уже упоминали в прошлый раз, у Василия был друг и сподвижник Григорий. Вот о нем мы с вами и поговорим сегодня.

В первую очередь, можно просто охарактеризовать Григория как личность. Когда мы говорим о человеке как о личности, мы под этим подразумеваем комплекс наших представлений. Сюда включается многое: его душевные качества, его духовный облик, его умственный уровень и тому подобное. И вот если мы с вами возьмем святого Григория Богослова и сравним его с его другом святым Василием Великим, то, конечно, Григорий Богослов, будучи братом по духу святого Василия Великого, очень от него отличался. Очень отличался от такого энергичного, активного, широкого церковного деятеля, каким был святой Василий Великий.

Вся жизнь святого Григория Богослова проходила, так сказать, под знаком стремления к уединению, стремления к богомыслию, к молитве, к такому внутреннему деланию. Он избегал общественной деятельности, никогда не хотел ни над кем властвовать. И тем не менее, голос всегда звучал в его сердце, голос, говоривший ему, что ведь мы получили бытие не для одних себя, но для всех – для всех, которые имеют одну природу с нами. И вот этот голос, о котором он говорит в одном из своих «Слов», - этот голос властно призывал его выйти из уединения и заставлял его включиться в эту неспокойную в то время церковную общественную жизнь. Этот голос заставил его оставить столь любимый им образ жизни.

Григорий Богослов был человек очень впечатлительный, очень подавливаемый, легко возбудимый и быстро успокаиваемый. Это определенный психический тип, так сказать, тип человека. Обычно легко возбудимые люди быстро успокаиваются и отходят. И среди нас тоже такие есть. Один, если его разозлить, тут же возьмется рукава засучивать и кулак в нос совать, а может даже не совать, а сразу треснуть. Но, как правило, говорят, что эти люди, люди с таким характером, меньше страдают ишемическими болезнями, инфарктами и тому подобное. А когда внешне ты спокойный, а внутри тебя все кипит, - вот тут уже начинает и сердце пробивать в разных местах, и давление не соответствует…

Но надо сказать, что, несмотря на свой такой характер, довольно легкий, святой Григорий Богослов был все-таки человеком довольно болезненным. Здесь и подвиги, и страдание душевное за то состояние, в котором находилась Церковь. Он был очень непрактичным человеком, его могли обмануть, он не умел использовать свое влияние, как это нужно… В частности, его обманул очень сильно и нехорошо Максим Циник, который втерся к нему в доверие в Константинополе и потом самым подлым образом предал его.

Григорий, как церковный деятель, может быть, не стяжал таких лавров, как Василий Великий. Но надо сказать, что как проповедник он, конечно, один из самых непревзойденных проповедников. Мы уже говорили о высочайшем проповедническом даре святого Василия Великого. Но, пожалуй, Григорий Богослов намного превосходит его своим даром.

Григорий был поэтом, он писал стихотворения на закате своих дней. Он был очень разносторонне одаренный человек. Но если говорить вкратце, то все свои таланты он посвящает только одному: не личному прославлению, не достижению личной популярности, а защите веры и Церкви, защите, вернее, церковной веры. И когда мы с вами читаем его труды, поразительным оказывается то, что он затрагивает буквально все разделы христианской догматики. Иногда даже кажется, что на Григории Богослове вообще остановилось развитие церковной мысли. Он затрагивает все во вполне достаточном объеме. Единственное, чего мы не найдем у него – мариологической проблематики, то есть учения о Божьей Матери, как оно потом получило развитие в Православной и Римо-Католической Церкви. Возьмем христологию: у Григория она раскрыта на очень хорошем уровне и очень хорошим языком. Уже потом, когда Кириллу Александрийскому пришлось касаться этих вопросов, он менее удачно говорил, чем Григорий Богослов, живший за много лет до него.

Очень рано учение Григория Богослова стало своего рода формой веры на Востоке и на Западе. Так, например, Руфин Верийский при переводе некоторых трудов святого Григория на латинский язык просто говорит о том, что уклонение в вере от Григория Богослова есть уклонение от православия. И уже Четвертый Вселенский собор, Халкидонский, дал Григорию этот почетный титул – «Офеологос», то есть Богослов.

Вообще очень мало людей в Православной Церкви носит это почетное наименование. Это Иоанн Богослов Апостол, это Григорий Богослов и, пожалуй, Симеон Новый Богослов. Больше и нет Богословов. Хотя богословием занимались очень многие: святой преподобный Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин… Другие догматисты, особенно Иоанн Дамаскин, прямо цитируют часто Григория Богослова, говоря: «Вот оно – это отражение православной веры!» Иногда он даже не ссылается на Григория Богослова. Вы можете взять Иоанна Дамаскина и его «Точное изложение православной веры», и найти там определенные абзацы в трудах святого Григория.

Ну, а теперь давайте конкретно помянем о его жизни, без излишней, быть может, детализации, но, во всяком случае, чтобы иметь представление о том, где родился Григорий Богослов, кем были его родители, когда он родился, какое получил образование, и каким образом он стал служить Церкви Христовой.

Родина его находилась в юго-западной части провинции Каппадокия, недалеко от города Назианзы. Поэтому вы можете часто в ссылках, особенно западных трудах, патрологических или исторических, - вы часто можете увидеть, что его там называют не Григорием Богословом, а Григорием Назианзином. Если вы столкнетесь с этим, то должны помнить, что речь идет о Григории Богослове. Родился он в имении, которое принадлежало его отцу, тоже Григорию. Это имение называлось Арианц. Родился он примерно в 329-м году, хотя точных сведений нет: даты колеблются от 325-го до 329-го года. Отец Григория ко времени его рождения был епископом города Назианзы. До епископства он был человеком состоятельным, занимал довольно важный государственный пост. Григорий-старший, отец, одно время, до принятия христианства был членом секты гипсистариев. Это секта такого, апокалиптического характера. Здесь присутствовала и языческая философия, здесь присутствовали элементы иудейства, сравнить эту секту можно, пожалуй, с современным иеговизмом, сектой Свидетелей Иеговы. Об этой секте есть исследования, правда, только на немецком языке. Мать Григория Богослова звали Нонной, и вот благодаря влиянию своей очень благочестивой жены, происходившей из традиционной христианской семьи, Григорий-старший обратился и сам в христианство. Об этом говорит сам Григорий Богослов в своем «Слове», посвященном памяти отца. Через некоторое время он был крещен, и вскоре был избран жителями города, как человек уважаемый, епископом города Назианзы. И вот в этой епископской должности он прослужил 45 лет, скончавшись в 373-м году, всего за несколько лет до кончины своего сына. А вскоре и Григорий Богослов последовал за своим отцом. Григорий Богослов иногда уподоблял себя Исааку, который родился от Авраама и Сарры. Другими словами, у его родителей, очевидно, долго не было потомства. Но после Григория Богослова у них было еще двое детей – сын Кесарий и дочь Горгония.

Надо сказать, что благочестивая Нонна долго молилась, прося сына, и обещала Богу, что приложит много сил, чтобы сделать из него достойного христианина. И действительно, ей удалось заложить добрые семена в душу Григория. Влияние родителей было сильным, о чем святой Григорий неоднократно говорит сам. Он рано познакомился со Священным Писанием – буквально в детском возрасте мать подарила ему список Священного Писания, Библии, а это и сегодня не дешевый подарок. Тогда же это был очень дорогой подарок, поскольку все это было рукописным.

Вступая в юношеский возраст, Григорий уже мечтал об уединении, мечтал о подвигах, о молитве, о созерцании. Это особый склад людей. Знаете, вспоминается часто евангельский отрывок о Марфе и Марии, о Марии, которой Господь сказал, что она благую часть избрала. Действительно, это удел не очень многих людей. Правда, часто бывает, что человек облекает себя саном, монашеским, скажем, - но не имеет ни малейшей склонности ни к уединению, ни к усиленной молитве. К сожалению, это и так бывает. Но что касается Григория, то он был исключительно одаренным юношей, очень одаренным и любознательным. Его любознательность простиралась не только на изучение Священного Писания, - он хотел впитать в себя всю внешнюю науку, и сочетать эту науку с теми знаниями, которые он почерпнул из Священного Писания и того святоотеческого наследия, которым он располагал.

Но Назиан был очень маленьким городком, и святой Григорий не мог реализовать в нем всех своих намерений в области получения образования. Собственно, началось его образование дома у дяди, Амфилохия, - это его родной дядя, который давал ему изначальные уроки и руководил им в самообразовании. И через некоторое время Григорий вместе с братом Кесарием отправляется в Кесарию Каппадокийскую, столицу этой провинции, и в Кесарии Каппадокийской получает литературное образование, занимается риторикой у знаменитого ритора Картерия. Кстати, Василий Великий тоже у него когда-то учился. И вот, получив те знания, которые он не мог получить на родине, Григорий предпринял образовательное путешествие. Родители его были людьми состоятельными, поэтому могли позволить себе такую роскошь. И вот Григорий едет в Кесарию Палестинскую, потом едет в Александрию, и наконец оттуда направляется в Афины.

И вот в этой жемчужине эллинской культуры мы, пожалуй, пока оставим святого Григория. А встретимся мы и продолжим путешествовать в следующую субботу. Я с вами прощаюсь и желаю вам всего доброго!