Давайте и на сей раз начнём нашу христианско-просветительскую телепрограмму фрагментом выступления выдающегося православного миссионера о. Георгия Кочеткова.

Г.Кочетков:

----

О.Виктор Веряскин продолжит свои размышления о взаимосвязи христианства с национальной идеей.

В.Веряскин:

О.Андрей Кураев продолжает делиться своими размышлениями о сходствах и различиях религиозных миросозерцний.

А.Кураев:

----

И последняя церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Как мы уже говорили с Вами после разгрома Византийской империи крестоносцами, на века рассорившим христиан Востока и Запада, всё же, как ни странно, возникают попытки установить союз греков с римским папой. 

Что нужно было грекам? Папское покровительство. Папа же хотел, чтобы восток признал его главенство и готов был к некоторым компромиссам, в частности Богослужебным. Папа подумал и решил, что можно попытаться сделать так, чтобы греки, войдя под его омофор, так сказать, сохранили свои обычаи.

Надо сказать, что какие-то восточные епископы готовы были признать главенство папы. Но множество среди них от этого всё-таки отказались. С тем они и ушли в изгнание.

Что же пытался сделать папа? Он умолял латинскую светскую власть не ставить на их места новых епископов, чтобы не было двух иерархий, а то потом непонятно, что с этим делать. Просто он предлагал греческим епископам подписать краткую декларацию. Кусочек из неё давайте прочтём.

«Отныне я обязуюсь быть верным и повиноваться св. Петру, святой Римской церкви, апостольскому престолу, моему господину Иннокентию, и его католическим преемникам. Я буду защищать, насколько хватит моих сил римского папу…» - от чего? От притязаний светских государей, потому что в церковной жизни Запада защита папы было важнейшим делом. Т.е., любой епископ должен, в случае конфликта, становиться на сторону папы, а не на сторону императора. «…защищать его честь, достоинство и имущество. Я прибуду на собор, как только потребуется моё присутствие. Я нанесу визит ко двору папы, или лично, или через моего представителя. Наконец, я с почётом приму легата апостольского престола и во всём окажу ему помощь».

В чём мы можем увидеть в этом тексте колоссальную уступку Иннокентия греческому миру? Тут нет ни слова об обрядах.

Для греков это был громадный плюс, однако возникала другая проблема. Представьте себе латинские светские власти, допустим, какое-нибудь герцогство Ахейское (это в Пелопоннесе, в Греции, там были франкские герцоги), - и они там видят, что папа разрешает всему народу греческие службы. В то время, как сам герцог – человек обряда латинского. Конечно, он быстро поймет, что он здесь чужой, и что в таких условиях не приходится говорить о длительной колонизации. То есть, в каком-то смысле папа политически не выполнял заказ латинских государей.

Именно в этом заключалась одновременно и сила и слабость позиции Иннокентия. Слабость потому, что для средневекового европейского сознания абсолютным принципом являлся девиз: вера государя – религия его подданных. Последнее было понятнее и привычнее, ведь как латиняне обычно насаждали свою веру? – разрушали греческие церкви и строили латинские. Или просто запрещали греческие службы.

Конечно же по декларации папы требовалось внести в диптихи имена папы и латинского императора, то есть поминать их на службах.

Со стороны Иннокентия это была политика примирения. Но она провалилась по ряду причин.

Во-первых, на территории Византийской империи все-таки остались греческие государства, над которыми папа никакой власти не имел. Точнее, три государства: Никея, где правила династия Ласкарис; в Трапезунде были Комнины; а в Эпире была династия Ангелов. И у греков осталась возможность переселения. То есть, если латинское государство чересчур давило на греческую иерархию, то тем было куда убегать. Большинство епископов удалилось в Никею, потому что она была ближе всего.

Итак, первая причина того, что не состоялось примирение – то, что латинским рыцарям не удалось захватить всюВизантийскую империю. Вторая причина – то, что у латинских рыцарейне было желания к примирению. У папы было, а у них – не было. Они и так чувствовали себя победителями, захватив почти всё, что хотели, и разделив земли между собой и своими союзниками. И была ещё одна проблема – проблема константинопольского патриархата. Ведь, как мы помним, патриарх бежал. Его звали Иоанн Каматир, и латиняне сразу же поставили нового патриарха – Фому Морозини. То есть, оказалось два патриарха. Но, как вы понимаете, два патриарха на одной кафедре – это неканонично. Если патриарх не отказывается от своего служения, а, например, сидит в тюрьме, а на его место избирают другого. Но Иннокентий-то не мог не признать латинского патриарха, и были на то причины - Иоанн-то сбежал, а управлять надо же кому-то. Однако даже те епископы, которые стремились к единству с Римом, латинского патриарха признать не могли, при живом и не отрёкшемся Иоанне Каматире. Вот он здесь и тупик нарисовался.