Сегодня мы завершим с Вами прослушивание нашего старого видеоархива, посвященного воспитанию трудного ребёнка. Безусловно, тема эта непростая, и говорить об этом можно бесконечно, но иногда полезно вовремя остановиться. Итак, несколько выводов из ранее озвученных нами доводов.

Архив:

- Подводя итоги наших размышлений о воспитании своевольных детей, давайте запомним несколько главных правил нашего поведения с ними. 

Первое правило. Если вы не предупредили свое чадо, например, что ему нельзя прикасаться к хрупкой фарфоровой чашке, то он не виноват, что берет ее в руки. Определите границы его действий прежде, чем наказывать его за нарушение этих границ.

Второе. Когда вам бросают вызов, действуйте уверенно и решительно. Не нужно бояться отшлепать бунтовщика. Попытка обойтись без ремешка обойдется дороже и вам и, в первую очередь, чаду.

Третье. Делайте различие между своевольным поведением, вызовом, и детской безответственностью. Эта разница очевидна, и она следует из намерений, с которыми совершается действие.

Четвертое. После столкновения успокойте и научите ребенка. Именно в этот момент легко достигается взаимопонимание. Именно тогда ребенок вас слушает и слышит. Раньше он этого не делал.

Пятое. Не предъявляйте невыполнимых требований. Не требуйте от него одних пятерок, если он не может учиться на одни пятерки. Не требуйте от него, чтобы он в два годика самостоятельно пользовался своим горшком, если он этого еще не может.

И, наконец, шестое. Пусть вашим спутником и проводником в этой борьбе будет любовь. С такой формулой поведения вы вряд ли допустите слишком много ошибок.

Есть еще очень распространенное заблуждение, что, дескать, ребенок еще совсем маленький, то зачем его наказывать: подрастет, вот потом можно и наказать. На самом деле выигрывать бои нужно, когда ребенок еще совсем маленький, когда вы должны зарекомендовать себя в качестве лидера. Затем в вашу задачу входит постепенный уход с этой должности. Надо отпустить вожжи и дать подростку свободу для бунта. Это нормальное и здоровое явление. Бунт должен произойти. Некоторый бунт в юношестве полезен. Он болезненный, но необходимый элемент роста.

Придет время, и ребенок возжаждет самостоятельности, захочет быть взрослым человеком. И он не будет вас слушаться, он нарушит все правила, просто чтобы доказать, что он независим от вас, и что вы ничего с ним поделать не можете. И если ему 12 – 14 лет, вы довольно успешно можете возвратить его в естественное состояние. Но если ему уже 20 – то поздно.

Добсон приводит пример, когда к нему пришла одна мать за советом, потому что ее 20-летний сын больше ее не слушался. Она хотела знать, что ей делать. Они поговорили, и Добсон сказал, что ее работа матери закончена. Да, он ее не слушается, он живет с нехорошими людьми, встречается не с теми девушками, не ходит в церковь… «Да, - сказал он, - все это я понимаю, и ваше положение очень и очень тяжелое, однако ваш сын почти взрослый мужчина, и поэтому оставьте его в покое». – «Как я могу это сделать?» – спросила она, и профессор посоветовал ей написать ему письмо. Она так и сделала, но прежде чем отдавать чаду, показала свое письмо Добсону. Это письмо было полно упреков и сетований в адрес сына. И тогда Добсон сказал ей, что это не то, что нужно, и попросил разрешения написать это письмо вместо нее. Она согласилась.

Письмо Добсона звучало приблизительно так.

«Это самое важное письмо, которое я когда-либо писала в своей жизни. И я надеюсь, что ты отнесешься к нему с должной серьезностью. Я много думала и молилась, прежде чем приступить к изложению того, о чем я хочу рассказать тебе. И я думаю, что я поступаю правильно.

Последние несколько лет ты и я вели беспрерывную войну. Ты боролся за свободу, а я старалась, часто путем надоедливых упреков, закрепить то, что, по нашему с тобой мнению, является непреходящими ценностями. Я говорила: «Ходи в церковь, выбирай хороших друзей, учись хорошо, готовься к будущей самостоятельной жизни». Я уверена, что ты устал от этих постоянных нравоучений и наставлений. Но я хотела тебе только добра. Я хотела уберечь тебя от ошибок, которые совершает столько людей. Я многое передумала за последний месяц, и пришла к выводу, что мой труд матери закончен.

Со дня твоего рождения я делала для тебя все, что было в моих силах. Мне не всегда это удавалось, я иногда ошибалась и оказывалась не на высоте положения. Когда-нибудь ты узнаешь, что значит быть хорошим родителем, и, может быть, ты тогда поймешь меня лучше, чем теперь. Но в одном я никогда не сдавалась: я всегда любила тебя, люблю и теперь. Невозможно передать силу моей любви за все эти годы. И сегодня я люблю тебя не меньше, чем раньше. Так же будет и впредь, хотя наши отношения с этого дня будут другими. С этого момента ты абсолютно свободен. Ты можешь принять Бога или не принимать Его – в конце концов, ты сам будешь держать ответ перед Ним. Ты можешь жениться на ком угодно – от меня ты не услышишь ни слова протеста. Ты можешь устраивать свой образ жизни, какой тебе вздумается. Ты можешь преуспевать или быть неудачником в любом своем начинании. Пуповина, которая связывала нас, порвана.

Я не говорю все это в горечи или гневе. Меня по-прежнему беспокоит то, что с тобой происходит. Я каждый день молюсь за тебя, и если ты будешь приходить ко мне каждый день за советом, я буду высказывать свое мнение. Но ответственность за твои поступки будет лежать на тебе. Теперь ты взрослый, и ты будешь решать сам за себя, каковы бы ни были последствия. Всю мою жизнь я пыталась заложить в тебе основы морали и нравственности, чтобы ты мог быть мужчиной, и чтобы ты мог быть независимым. Но пришло время, и я ставлю точку.

Я верю в тебя, сын. У тебя есть способности, тебе многое дано. Я верю, Бог поможет тебе и будет тебе путеводителем в жизни. Я с надеждой смотрю в будущее. Но что бы ни произошло, будь уверен в моей огромной любви к тебе, дорогой мой сын».

Приблизительно так прозвучало это письмо. И, в общем, это те слова, которые каждому родителю придется в своей жизни сказать своему чаду. В конце концов, период нашего руководства заканчивается. И лучше, если мы сами объявим об этом, чем нас отстранят, свергнут нашу власть. На пенсию лучше уходить самому, чем ждать, пока выставят.

И здесь также нужна мудрость, и пусть Господь дарует ее нам в изобилии. На этом мы заканчиваем эту тему и сегодняшнюю нашу беседу.

-----

О путях познания истины размышляет профессор Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов.

А.И.Осипов:

- Уровни разные. Вот меня спрашивают подчас люди, почти не церковные: «Как воспитывать детей?», - задают иногда вопрос. Я говорю: «Вы знаете что, начните с ними читать хорошую литературу». Басни Крылова, например, насколько назидательно, ну просто великолепно, собирайтесь вместе семьей, читайте детям классику, Пушкина почитайте - какие сказки изумительные, выбирайте вот эту добрую, хорошую, положительную классическую литературу.  Но потом, если человек будет стараться жить по-христиански, а эта жизнь невозможна без двух вещей: первое, изо всей силы стараться не нарушать свою совесть, второе, научиться правильно молиться. Многие считают так: а, молиться, да? Вычитали правило перед причастием? Да, да, вычитали. Ну, Слава Тебе Господи, да, вычитали. Все верно, но только не вычитать, а постараться насколько возможно, когда я их читаю, эти правила, ловить свое внимание, хватать его за хвост, потому что об этом пишет преподобный тот же Симеон Новый Богослов. Кстати, вот его замечательное высказывание, я думаю, что оно вам всем понравится: «тщательное понуждение себя». Я чуть-чуть переведу: понуждение себя к тщательному исполнению заповедей Христовых научает человека…, угадайте - чему? Я, когда читаю, первую фразу прочитал, ну, тщательное понуждение себя к исполнению заповедей Божьих, ну, ну? Я начну расти. А он чем закончил? Оказывается, научает человека видеть его немощи. Открывает человеку его немощи! Вот это да! Я думал, если я исполняю заповеди Божьи, я ж духовно расту, ну, правда же? «Открывает человеку его немощи», рост куда идет-то, оказывается? Куда идет рост, что такое? Рост духовный - это все большее приобретение познания своей греховности и смирения. «Тщательное исполнение заповедей Христовых, научает человека его немощи» - вот духовный уровень, то, чем характеризуется этот рост. Даже непрестанная молитва, знаете вы, может быть благодатной, а может быть пустой. Я даже однажды прямо рассмеялся, вы знаете, в храме нехорошо смеяться, нет-нет я не смеялся, я улыбнулся, - впереди меня стояла какая-то монахиня и четки у нее так и сверкают в руках! Господи, скорость-то какая, думаю, я прям от зависти чуть не позеленел, - вот, думаю, молитовка как летит, прям пред престол Божий. Да, вот так. Тут два момента, которые надо знать: понуждение себя к тщательному исполнению заповедей Божьих, т.е. к чему: беречь свою совесть, свою христианскую совесть беречь и молиться. Молитва без исполнения заповедей, кстати, самообман: я молюсь, а живу, как и жил. Нет, ложь! Вот, оказывается, какие вещи, да. А книжечки, я вам скажу, по уровню надо, как и ребенок, когда растет, сначала только молочко, потом прибавляют кашки, еще что-то такое, я не знаком, давно это было, уже не помню, - все постепенно, а потом уже начинает есть и грубую пищу. Так и здесь. Ну что я буду читать эти романы, ну даже Достоевский, ну, хорош, бесспорно, лучший психолог может быть у нас, замечательный психолог, конечно хорош. Я должен выбрать кого: Достоевского или Исаака Сирина? Ну, конечно, Исаака Сирина, ну что вы! Но это, к этому надо придти. А пока человек не пришёл, ну что ж - и то, и другое. Рост – процесс постепенный, от скачков - избавь нас Бог.

-----

Православный миссионер о.Виктор Веряскин сегодня продолжает свои рассуждения о событиях и судьбах, связанных с церковной Реформацией.

В.Веряскин:

- Слово «ортодоксия» в буквальном переводе, ну, не совсем калька с греческого, как «правильное славление», а как «правильное мнение об истине», «правильная передача истины» и, в общем-то, попытка правильно жить по этой истине. Поэтому иногда идея православия и смысл православия не всегда совпадают с реальностью окружающей в истории того, что называют Православием. И это проблема. Вот почему возникает необходимость, например, труда православного богослова профессора Глубоковского - книжечка «Православие по его существу», потому что мы часто думаем и знаем православие по его внешним проявлениям, известным нам по быту, по жизни, а он говорит, что надо поставить вопрос: А в чем сущность, существо православия, в чем его внутренний смысл? И он написал целую работу, если кому-то она не известна, очень рекомендую, сегодня есть преимущество, что это не только в печатном виде распространено, но есть и в электронном виде, можно спокойно открыть и распечатать, и прочитать. Небольшая статья, небольшая работа, но очень ценная по содержанию: «Православие по его существу». Конечно же, в этом смысле, как раз Православие связано, в том числе, и с понятиями протестантизма и католицизма, потому что здесь использует профессор Глубоковский одно из определений Православия, их может быть несколько, как и для всего, и иногда мы этим смущаемся: почему это отец Виктор сказал, например, не так, как сказал кто-то другой? Или наоборот. А, оказывается, это неизбежно и это естественно, это нормально. Например, если мы берем какой-то предмет, например, стакан и кто-то скажет: так это просто кусок стекла. Да, по материалу, из которого сделан стакан, какой-нибудь там граненный или другой - это просто кусок стекла, но по конфигурации, по геометрической форме - это похоже на цилиндр. И тот, который вот слишком привержен, там, к описанию геометрических параметров, он скажет: это цилиндр. Да это- цилиндр, но сделанный из стекла. Оказывается, это стекло и цилиндр, а третий говорит: мне наплевать, из чего он сделан, у меня вообще пластиковый стаканчик, и наплевать, что он цилиндр, лишь бы мне можно было попить из него воды и утолить жажду, для меня – это просто инструмент для питья. И получается, что один и тот же предмет можно обозвать и куском стекла, и инструментом для питья, и, оказывается, цилиндром по геометрической форме. Поэтому мы не должны смущаться, когда кто-то о чем-то говорит не совсем так, как ты об этом думаешь, он смотрит на это с другой точки зрения. И поэтому говорят иногда: «И вас вылечат, и вас вылечат, и вас вылечат!» И вы правы, и вы правы, и вы правы. И в этом нет ничего катастрофического и пугающего, это часть номы, потому что жизнь богата, многоаспектна, многообразна, и мы ее видим с разных точек зрения, и описываем часто разными словами. И так одно из определений православия - это «золотая середина между крайностями». Ну, маленький примерчик я приведу: если мы, например, вспомним с вами, что у некоторых богословов, которые считаются католическими, например, Блаженный Августин, и у некоторых богословов, которые считаются реформатскими и протестантскими, например, Жан Кальвин, у них есть представление о предопределении. А причем слово «крайность» здесь? Потому что, слово «предопределение» как термин и как понятие употребляется в Священном Писании, но апостол пишет, что Бог кого предузнал, тех и предопределил, а кого предопределил, тех вот призвал к спасению и оправдал. Крайность заключается в том, что Жан Кальвин сформулировал, что Бог абсолютно предопределил одних к погибели, а других к спасению, и в этом, ну при истолковании даже крайнем Жана Кальвина, получается крайность, потому что получается, что, если ты предопределен к спасению, то как бы ты не жил недостойно спасения, ты все равно предопределен, и все равно будешь спасен. А с другой стороны, если ты предопределен к погибели, как бы ты не старался жить благочестиво и стараться спасаться, ты предопределен к погибели, и поэтому ты все равно погибнешь и не будешь спасен. Поэтому считается, что такая абсолютизация предопределения является крайностью. Второй крайностью считается абсолютная свобода, которую приписывают, например, Пелагию. Он говорил, что поскольку все люди сотворены свободными, они могут свободно выбирать между грехом и добродетелью, между какими-то поступками, направлениями жизни, то они могут сами выбрать себе путь, спасительный или погибельный, и своим выбором, собственно, и спастись. И поэтому вот эта свобода, она определяет возможность самому определять, как жить: праведно или неправедно, спасаться или погибать, и человек сам, оказывается, спасается. Получается, что в Спасителе он может и не нуждаться, вот почему – это две крайности. И в чем же тогда золотая середина, предписываемая православию, при такой его трактовке и понимании? Православие говорит, что   свобода вложена при сотворении в человека, она наличествует, она применяется человеком, но она не абсолютная, она относительная. Имеется некий коридор свободы, в котором человек некоторые выборы осуществляет свободно, и в чем-то он свободен, в чем-то не свободен. И, например, там, родиться тебе или не родиться, ну не помню я, чтобы каждый из нас с вами пред рождением выбирал, а вот жениться или не жениться, уже мы выбираем, и на ком именно жениться, и получается, что в чем-то мы имеем возможность выбора, а в чем-то не имеем возможности выбора. Это называется: отдельная позиция, считающаяся православной.

-----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Сегодня давайте начнём с Вами разговор о Киприане Карфагенском – человеке, сыгравшем значительную роль в формировании церковно-иерархического устройства. Его полное имя - Фасций Цецилий Киприан.

Родился он в самом начале 3-го века, скорее всего в 201-м, по всей видимости, в самом Карфагене, в столице римской Африки. Это крупный торговый и интеллектуальный центр, где процветала космополитическая культура.

О жизни Киприана мы знаем, с одной стороны, из его собственных писем и трактатов, в которых он довольно много говорит о своей судьбе. С другой - существует и жизнеописание Киприана, которое было составлено после его мученической кончины учеником, диаконом Понтием, который целый год был с Киприаном в заточении. Собственно, это такое похвальное слово Киприану.

Семья языческая, по косвенным данным, богатая. Однажды, уже в первой трети аж 5-го века, североафриканский святой – Августин, епископ Гиппона, написал, что «и сенаторы становятся христианами, и Киприан становится христианином». То есть, контекст тот, что Киприан был из язычников и человеком знатным.

Также косвенно мы можем судить о происхождении Киприана по его высокому образованию. Мы подчёркивали с Вами - хорошее образование в античности было делом частным, делом родителей, и его могли себе позволить только обеспеченные люди, а Киприан - ритор, по-нашему – юрист.

И еще один важнейший источник по биографии Киприана – это его прекрасный мартиролог - акты его мученичества – проконсульский допрос, предельно краткий, надо сказать, состоящий из одного вопроса: «Ты глава безбожников?», т.е., христиан - «Я». Вот почти и весь протокол. То есть Киприан понимает, о чем его спрашивают, а у проконсула нет никаких иллюзий, что обвиняемый отречется от своих убеждений.

Поначалу Киприан просто был адвокатом. Но, будучи уже средних лет, быть может, где-то 40-ка, начал входить в область, скажем так, христианских интересов, будучи разочарованным в своей языческой жизни, нравственно отнюдь небезупречной – об этом он сам писал, - и такая жизнь перестала его удовлетворять. Христианином он стал, видимо, не позже 47-ми лет, приняв Крещение. И надо сказать, что обращение такого видного юриста, видного ритора и публичного политика, всегда приветствовалось в Церкви – понятно, почему – добрый пример влиятельного человека. Даже и в более поздние времена, скажем, в веке 4-м - когда христианином становился выдающийся публичный политик – Церковь радовалась, хотя это было уже при императорах-христианах.

Довольно скоро Киприан был призван на служение пресвитерское, а еще через пару лет, когда умер карфагенский епископ Донат – это был 249-й год, карфагенская община единодушно избрала Киприана епископом. Но Киприан, как опытный человек (тогда ему было около 50-ти), категорически отказался от этой чести, и привел на то целый ряд доводов: мол, во-первых, он христианин всего несколько лет. К тому же, Карфагенская церковь – одна из самых важных среди церквей Средиземноморья, и в какой-то степени отвечала за всю северо-африканскую церковную жизнь - то есть, на ней лежала колоссальная ответственность. Плюс, он прекрасно понимал, что значит быть главой христианской общины в Карфагене. Он знал, что в Церкви есть и люди большие, чем он, и более заслуженные. Кроме того, он ясно видел реальные духовные проблемы Карфагенской церкви и глубоко переживал нравственное несовершенство христиан. Видел, чем на их фоне привлекательны монтанисты, ведущие строгий, бескомпромиссно-нравственный образ жизни.

Словом, по всем перечисленным причинам он не желал быть епископом. Чуть позже его упорство было подкреплено и тем, что группа значительно более опытных и заслуженных пресвитеров недвусмысленно дала понять, что они против его избрания - хотя многим было ясно, что это было просто из зависти.

К слову говоря, это важный момент из тогдашней церковной жизни. Оказывается, в середине 3-го века в Северной Африке в Церкви нет мира. Всего через два года будет великое гонение императора Деция, а тут - конкуренция за место епископа, за место главы.

Причём, это ещё мелочи. Киприан описывал своих коллег, северо-африканских епископов, в тонах кошмарных, мол, они, как дикие звери, шныряют по ярмаркам, ищут, что купить, что продать, что отдать в залог, то есть попросту занимаются торговлей, бросив свою паству. Естественно, в таких условиях руки опускаются.

Но народ буквально в осаду взял дом Киприана, не выпускал его, с воплями требовал, чтобы он все же стал епископом. В это время приехали и соседние епископы, потому что в те времена уже и участие соседних епископов было важно для поставления на епископское служение. И они тоже были за Киприана, т.к. знали его как солидного человека, достойного уважения.

Наконец, Киприан уступил - ко всеобщему ликованию народному и к тяжким сердечным переживаниям новопосвящённого. Возможно, будущий мученик, как и Христос в Гефсимании, молился: «Пронеси эту чашу мимо меня», понимая, что у епископа Карфагена будет доля тяжелейшая.