Литургика - 13

Каждый человек молится по-своему, даже люди неверующие. Кто-то желает удачи себе и другим, произносят тост за здоровье и успешность и т.д. Но что есть этот же тост? Молитва – выхолощенная, конечно. Вместо: «Дай, Бог, тебе счастья!» - «Выпьем за здравие и везение!». Верующие, конечно, адресуют свои просьбы Всевышнему.

Конечно, в абсолютном большинстве молитвы попрошайнические – «дай того!», «дай сего!».

Ну а в воскресенье надо бы придти в храм не столько для просьб, сколь для благодарности. Сказать Богу: «Спасибо!» За жизнь, за мир, окружающий нас, за любимых, вообще за всё на свете.    

----- Фрагмент Богослужения

Зачем шаману бубен, батюшке кадильница, а иподьяконам рипиды? Кто придумал крестное знамение, земные поклоны и много чего ещё?

-----

Когда я ещё учился в Ленинградской Духовной академии, нас в Питере изредка посещали студенты Духовной академии Московской, ну и как-то общаясь, расспрашивали мы друг друга о том, о сём. В частности, однажды нас, питерцев, заинтересовал вопрос: мол, как у Вас там, в столице, преподаётся историческая литургика? Москвичи вытаращили на нас глаза – какая-такая историческая литургика?! У нас нет такого предмета.

На самом деле – это печальный факт. Имеется в виду, что даже многие из духовенства, имея высшее духовное образование, не просто не знают, как на протяжении истории Церкви формировалось Богослужение, но и находятся в глубоком неведении, наивно полагая, что вот так, как проходят наши нынешние службы в православных храмах, так было и пятьсот лет назад, и тысячу, и при жизни апостолов.

Мы уже говорили с Вами, что многие вещи, находящиеся в нынешнем церковном употреблении, свою функциональную роль утратили. Ну вот, пономарь идёт со свечой впереди пресвитера, или иподьякона с возожженными дву- и трёхсвечником – один впереди епископа, а другой позади следуют. Зачем? Ну, во-первых, это красиво. А как говорил мой учитель еврейского языка Михаил Юханович: есть такие «во-первых», для которых не надо «во-вторых». Вот разгони иподьяконов, дескать, не надо таскаться с этими свечами – электричество уже давно в храмах – лампочки всё освещают. Мол, да, было дело – когда в катакомбах совершали Богослужения – там уж действительно не обойтись без огня – епископа сопровождали служители с факелами – один впереди, другой позади. И по домам, когда собирались вечерами – каково без светильников, ну хотя бы масленых? Да и намного позже, когда уже появились роскошные храмы – об электролампочках ещё долго не ведали. Поэтому надо было осветить и помещение в целом, и епископа, и пресвитеров должны все видеть, и, тем более, текст Священного Писания должен быть освещён во время чтения – как тут без огня?

Или жарким летом на природе собрались христиане для Богослужения, а тут комары и разные, там, кровососущие насекомые. Плюс, жара. Опахала для этого были – служители отгоняли ими москитов и создавали освежающий ветерок для почтеннейшей особы - епископа. Ныне эти веера так же утратили свою функциональную роль. Но, согласитесь, красиво, когда епископ окружён молодыми людьми в красивых облачениях со свечами на золочёных ручных подсвечниках, архиерейским жезлом, представляющим произведение ювелирного искусства и этими же опахалами – сегодня ими уже особо не помашешь – они, как правило, металлические - также покрыты золотом и украшены драгоценными камнями. Называть их в церкви принято рипидами - это транскрипция с греческого  ριπίδιον, что, собственно, так и переводится - опахало или веер.  

На вопрос – зачем во время Богослужения, совершаемого в храме, где нет насекомых, нужны опахала, тем более декоративные, непригодные для практического употребления – ответить, что - так красиво - будет правильным, но далеко не всех этот правдивый ответ удовлетворит. Скажут, в церковь приходят молиться, а не искать эстетического удовлетворения. Причём, возражение резонно – не парируешь, мол - одно другому не мешает. На фоне нынешних шоу, различных концертных программ, всевозможных зрелищ – наше церковное Богослужение просто не конкурентно. Значит, надо было либо сакрализовать церковную утварь, либо придумать ей какой-либо символический смысл. За последние несколько столетий происходило и то, и другое.

Ну что значит - сакрализовать? Представить обыкновенный предмет необыкновенным – наделить его мистическим содержанием, вместилищем Благодати, некоей Божественной энергии. Мол, это не просто опахало – это священныйпредмет, прикосновение к которому может наполнить тебя духовной силой. Экстрасенс или оккультист сказали бы – этот диск на шесте играет роль антенны, принимающей сигналы из космоса. Батюшки, конечно, так не говорят – тормоза всё же какие-то срабатывают, но относятся как к предмету, всё же какое-то волшебство в себе содержащему. В конце концов, так думать даже выгодно – народ-то наш с глубоким языческим прошлым, да и настоящим тоже – наделять обычные предметы сверхъестественными качествами – это хлебом не корми. Представляете, сколько денег собрали с тех же незадачливых москвичей духовенство Моспатриархии, привезя из Греции в Москву так называемый пояс Богородицы – клочок старой ткани. Очень старой, конечно, две тысячи лет ей - вряд ли, а тысяча, по всей видимости, набегает - первые упоминания о сей реликвии зафиксированы в 10-м столетии. Но даже, предположим, это и действительно то, за что его выдают, если и вправду это часть материи, которую носила на себе Богоматерь – что из этого? Безусловно, это драгоценность – раритет и общеисторический, и религиозный, и христианский, в частности, но, ведь - не более того. Подержать в руках, конечно, приятно – так, ведь, не дадут. Ежели каждый норовит потрогать – через неделю от него ничего не останется. Но выстраиваться в стотысячную очередь только для того, чтобы поклониться клочку ткани, при всём моём уважении к святыне – полное умопомешательство  на почве языческого фетишизма. Очень глупо. Но и выгодно тоже очень. Здесь, конечно, желательно обойтись без крайностей. В любой бочке дёгтя может и ложка мёда содержаться. Кто-то посредством сего ажиотажа с так называемым поясом Пресвятой Богоматери, быть может, вспомнил и о Самой Деве Марии, а кто-то и о Христе.  

Да, так вот о Богослужебных аксессуарах – та же рипида, если она уже не нужна по прямому назначению – мух отгонять, а выбросить за ненадобностью жалко – вещь красивая, значит надо придумать ей новое назначение – сделать её сакральной. Ну с этим - не проблема – любую вещь посвящаешь Богу, и она сразу же становится святыней - запасное колесо, например, к автомобилю. В этом смысле, всё, что находится в храме, освящено, а значит, сакрализовано – и престол, и жертвенник, и кадильницы, и  свечи, и иконы, и аналои, и облачения, и Богослужебные книги, да и сам храм.

Но этого нашим праотцам показалось мало. Они сочинили целую систему символов – каждая вещь в храме, каждое движение служителей, по глубокому убеждению многих из наших предков, обязательно должно что-то означать. Орарь, например – ну это Вы знаете, широкая лента такая, впереди и сзади свисающая с облачения дьякона, символизирует Божью Благодать. Пресвитерская епитрахиль – та же лента орарная, но сдвоенная, свисающая спереди – обозначает она двойнуюБлагодать, почивающую на носителе сего. А омофор епископский – та же лента, но обвёрнутая вокруг шеи и так же спереди свисающая, но одним концом – обозначает – кто не знает, никогда не догадается – заблудшую и обретённую овцу Христову. Видели – картинка такая есть популярная – Иисус Христос, а на плечах у Него овечка.

Вот так, оказывается, можно и смысл придать священным предметам, и раскрепостить своё воображение. Что же касается рипид, о которых мы разговорились с Вами, означают они ни много, ни мало - Херувимов и Серафимов, невидимо присутствующих на Богослужении. Как видите, скучать не предполагается.

----- Фрагмент Богослужения

По сложившемуся в православной Церкви обыкновению, без епитрахили – (вот этой самой) - пресвитер не может править ни молебна, ни панихиды, ни Венчания, ни Крещения - вообще никакой службы - тем более, совершать Божественную литургию. Такое вот жёсткое требование, причём, это минимум. На самом деле предписывается полноеоблачение, включая и подризник – в жаркое время года - жесточайшая пытка.

Ну а если гонение от безбожников – в тюрьмы заточили христиан и, понятно – нет там никаких епитрахилей - ни облачений, ни престола, ни жертвенника, ни чаши, ни кадильницы, ну абсолютно ничего - в годы советской власти зачастую возникали подобные ситуации. Вот каксовершить Божественную литургию в тюремной камере, в которой оказались и рядовые чада Церкви, и пресвитер, а, бывало, и епископ? В качестве престола служил один из заключенных – он ложился на пол, и священнодействия совершались на его груди. Вместо чаши – алюминиевая кружка, вместо дискоса - клочок бумаги, на которой - кусочек чёрного хлеба. С вином сложнее - выходили из положения по-разному. Если, например, узникам удавалось раздобыть несколько изюминок – их растирали в кружке с водой и, таким образом получали нечто, если не напоминающее отдалённо вино, то его символизирующее.

Ну а как же насчёт епитрахили? Вместо неё кусочек шнурка использовали, а чаще всего ниточки, поскольку верёвка в тюрьме -вещь запрещённая. Эту нитку забрасывали на шею, так чтобы оба конца свисали спереди пресвитера.

Ну хорошо – а если и нитки нет – тогда что – уже невозможносовершить литургию? Нынешний уставщик скажет – ни в коем случае!

- Почему? – спросите Вы.

- Потому, что епитрахиль (или канаточка вместо неё) символизирует двойную Благодать Божью, почивающую на пресвитере.

Ну насчёт двойной Благодати – это – придёт время – выясним – уже там – в Царстве Отца нашего Небесного. На самом деле вопрос спорный – Благодать, она что – порционна? Это в дни нашей молодости – подходишь к лотку и говоришь – мне газ-воды с двойным вишнёвым сиропом. Но, предположим, и вправду на пресвитере Благодати двойная порция – но, ведь, на пресвитере, а не на епитрахили или обрывке шнурка. Конечно, найдутся и такие, которые скажут – не простой это шнурок, а волшебный, Благодатью Святого Духа наполненный.

Ну, во-первых, как мы уже неоднократно подчёркивали с Вами, сакрализация предметов – это первейший симптом язычества, причём, примитивного, дремучего – фетишизмом прозванного. А во-вторых – как же тогда христиане первых веков обходились без епитрахилей, фелоней, поручей, набедренников и прочего? Что, выходит, Евхаристия, совершаемая общиной христиан, возглавляемой апостолом Петром, была недействительной? Ну получается - так – епитрахилей-то первые два столетия христиане не знали. Ну не то, чтоб уж вообще. Было нечто подобное, игравшее роль фартука – ну, чтоб одежду не замарать. Так же, как дьяконский орарь – изначально – это просто полотенце на плече служащего столам – официанта по-нашему – руки вытирать предназначено, а не символизировать там что-то и, тем более, не накапливать в себе энергетику какую-то.

Священнические облачения в нашем представлении появляются лишь в 4-м столетии. Ну, Вы помните - Церковь выходит из подполья, христианство поначалу становится равноправным с языческими культами, а затем оказывается и господствующей религией Римской империи. Это при Константине Великом. А при императоре Феодосии, в конце 4-го, наоборот – язычников уже стали преследовать и т.д.

Епископу Константинопольскому в знак чести и уважения император дарит комплект своих торжественно-праздничных царских одеяний, шитых золотом и украшенных драгоценными камнями - красивые одежды - будьте уверены. И ничего удивительного в том, что церковному иерарху сие убранство сразу же пришлось по вкусу. И не только ему одному. У других епископов, глядя на столичного красавца, тоже слюнки потекли - оставалось лишь восклицать, мол, «я, Вань, такую же хочу!». Ну и потихонечку остальные епископы стали подтягиваться, так сказать – шить себе облачение по моделям одежд царских. И так, между прочим, до дня сегодняшнего - посмотрите на любого современного епископа - облачение на нём византийского двора, да и повадки те же, ну за вычетом несущественных деталей. Конечно, гораздо скромнее - на нашем Владыке Дамиане облачение, наверное, самое дешёвое - вместо бриллиантов на головном уборе простые стёклышки. Зато у Кирилла Московского – там, наверное, и сам византийский император обзавидовался бы!

За епископами стали прибарахляться и пресвитеры, а затем и дьякона, безусловно, варьируя форму облачения в соответствии со званием и видом служения.

Понимаете, сама по себе красивая одежда ничего плохого в себе не заключает. Ну а, собственно, почему епископ или пресвитер должны носить холстину? В конце концов, красивое облачение предстоятеля радует и рядовых молящихся. Равно, как и наоборот – представьте себе нашего Владыку, совершающего Божественную литургию в рваных джинсах и старой футболке. Даже если в костюмчике с галстуком, как баптисты – всё равно – не то. На самом деле вовсе неплохо, коль так уж исторически сложилось, что духовенство традиционных церквей облачается в царские одежды. Но только при условии сохранения здравого смысла и чёткого представления – откуда растут ноги.

Потому, что нафантазировать можно тако-о-е! Это же надо было додуматься – пресвитер, оказывается, во время Богослужения представляет собою Самого Иисуса Христа. Это вообще полный  Pink Floyd, Вы только посмотрите на мою харю – какой Христос?!, какой Иисус?! Покровцом закрыть физиономию, так пузо выпирать будет. Парчовое облачение, что ли, перекроенное с императорского, изображает во мне Христа? Так Иисус ни в болонии, ни в парче не шествовал, и хитон у Него был самым обычным для того времени – цельновязаным из овечьей шерсти. Но вот, понимаете, хочется нашему брату одновременно походить и на Христа, и на кесаря. А как совместить несовместимое, соединить диаметрально противоположное?

Оно, конечно, невозможно. Но если очень хочется, то способ всегда можно найти. Надо только «правильно» всё истолковать. «Правильно» - в кавычках, естественно. Царский головной убор, усыпанный драгоценными камнями, означает, оказывается, терновый венец Христа, а поручи-нарукавники (так же, по идее, золотошвейные) означают узы-оковы на руках Спасителя во время Его бичевания.

По мне, так даже цинизм в этом какой-то просматривается. Хочешь примерить на свою голову венок, сплетённый из тёрна - пожалуйста – дорого это тебе не обойдётся – терновые колючки уж как-нибудь подешевле бриллиантов, украшающих митру. Почувствовать - каково быть прикованным цепями – также не проблема! Но терновыйвенец батюшки не хотят носить. Они вожделенно ждут права ношения митры. Сказать, что это больно красиво – далеко не всегда. Надо, ведь, чтоб ещё и лицо было царственное, а надень корону на кочегара Федю – все только потешаться будут. 

----- Фрагмент Богослужения