•              Митрополит Кирилл Гундяев. Оправдание зла как необходимой составляющей падшего мира

•              Митрополит Антоний Блум. Сотворение мира - призвание человека в тварном мире

•              Фрагмент фильма "Евангелие от Иоанна"

•              О. Виктор Веряскин. О духовном преображении личности христианина

•              Продолжение телебеседы прот.Иоанна Замараева о духовных судьбах человечества. Особенности западного богословия. Блаженный Августин

В последнее время в литературе, кинематографе, телевидении все чаще просматривается, как бы так сказать, оправдание зла, зла как необходимого составляющего нашего мира. Мол, всё, что естественно, то не безобразно. Свет перекрывается тенью, белое граничит с черным, правда соседствует с ложью, хищник настигает жертву. Есть пауки, а есть мухи. Есть волки, а есть зайцы. И природный порядок такой, что зайцы должны поедаться волками, а мухи - улавливаться в паутине пауков. Некий дуализм. Или множественность правд. Мол, у каждого - своя правда. Как же на этом свете без зла прожить?

В связи с этим многие верующие спрашивают - насколько пропаганда подобных идей может оказаться губительной для нравственных устоев нашего общества?

Отвечает на этот вопрос Владыка Кирилл Гундяев.

Кирилл Гундяев:

- Благодарю Вас за этот вопрос. Пока ещё открытой проповеди зла у нас ни средствами массовой информации, ни каким иным способом не осуществляется. Но, в самом деле, можем ли мы себе представить, если бы прямо нам говорили о том, что воровство – это добродетель, что разврат – это добродетель, что убийство – это добродетель? Человечество не приняло бы такого посыла. И наверняка возникло бы сопротивление, общественное сопротивление всем идеям такого порядка. Прямой проповеди зла, открытой проповеди зла не существует, потому что она непременно была бы отвергнута, почему? Потому что такая проповедь не соответствовала бы, шла бы в разрез с человеческой нравственностью, ибо нравственность это и есть способность отличать добро от зла. А вот в каких случаях проповедь зла может иметь место, и в каких случаях проповедь зла существует и сегодня? Всё, что направлено на разрушение нравственности человека, всё, что направлено на то, чтобы лишить человека способности отличать добро от зла, в стратегической перспективе работает на то, чтобы в какой-то момент истории люди могли принять открытую проповедь зла. Собственно говоря, что такое власть антихриста, о которой пишется в апокалипсисе? Ведь антихрист будет персонифицированным злом, воплощением зла. И вот возникает вопрос: а как же так? Почему эта личность будет принята другими, если открыто будет проповедовать зло? В каких обстоятельствах это возможно? Только в одном: если люди потеряют способность отличать добро от зла. Вот тогда убедительная проповедь зла будет с лёгкостью, может быть, даже с энтузиазмом восприниматься людьми. Если мы разрушаем нравственное начало в личной, общественной жизни, мы открываем путь антихристу и в прямом, и в переносном смысле этого слова. Мы открываем путь злу, а зло не жизнеспособно. Мы об этом много раз с вами говорили, зло не способно созидать, зло только разрушает. Зло – это уничтожение другого, а, в конце концов, и самого себя. Конец злу – это небытие, это смерть, это разрушение. Именно поэтому разрушение нравственности – это путь к уничтожению человеческой цивилизации. Сегодня, как я уже сказал, никто не будет прямо проповедовать привлекательность зла, сегодня это делается иначе, сегодня зло заворачивается в очень привлекательную упаковку, ведь время от времени в фильме появляется образ симпатичного бандита. Вот он, конечно, плохой человек, он банки грабит, он может очень жестко поступить в прямом столкновении с человеком, а вот нечто симпатичное в нём есть. Он вроде как не положительный герой, но уже и не отрицательный герой. Вот в таких условиях очень легко пересмотреть и нравственные принципы, и потерять способность отличать добро от зла. Вот в этом опасность нынешнего времени. Прямая конфронтация добра со злом, она всегда имеет положительное последствие, потому что люди определяют своё место в этой борьбе. А вот когда нет этой конфронтации, когда всё размыто, когда нет границ между добром и злом, то тогда очень часто мы становимся на сторону зла, сами того не замечая. Меня поражают некоторые общественные дискуссии, которые у нас имеют место, в том числе и в некоторых популярных телевизионных передачах. Как люди с лёгкостью занимают сторону зла, даже не понимая, что они делают. Неприемлемые с нравственной точки зрения идеи, как они перемежовываются с нравственными идеями, как у людей путается система координат, с какой лёгкостью они принимают, заглатывают некую наживку. Вот в чём опасность нынешнего времени.

По обыкновению, давайте послушаем с Вами несколько слов блаженной памяти митрополита Антония Блума.

Антоний Блум:

- Слово Божье вызвало к бытию всевозможные потенциальные формы бытия. Возрастает, рождается всё, что постепенно родилось. И в какой-то момент Бог берёт глину, пыль земную, и из неё Он творит человека. Почему? В чём тут дело? Потому что человек Богом призван быть вождём всей твари в Богопознание и в полноту своего бытия, в полный расцвет своего бытия. И для этого человек должен быть сродни всей твари, всему. Он – не самая совершенная обезьяна, в том смысле, что он тогда был бы сродни только некоторым тварям. Как пыль земная, как глина, о которой говорит Священное Писание, он сродни всему созданному – и земле, и небу, и солнцу, и луне, и звёздам, и ветру, и растениям, и животным, оказывается, все вызваны к бытию действием Святого Духа и призывом Христа Спасителя, Сына Божия, Слова Божия. И потому, что он принадлежит ко всякой твари, он сродни всякой твари, всякая тварь в нём себя может узнать, как всякая тварь позже узнала во Христе себя саму - исцелённой, достигшей совершенства. Здесь речь не о совершенстве идёт, потому что человек, Адам и Ева, они ещё не достигли своей полноты,  как говорит кто-то из отцов, и не один: в начале человек был невинен, его задача была в том, чтоб вырасти в святость. Он был невинен в полной чистоте своей тварности и приобщённости к дыханию Божию, их способности воспринять Духа Святого, их возможности для него – быть в своё время местом воплощения Сына Божиего. Человек для всей твари был призван быть вождём. Дыхание Божие в нём было положено и никогда не отнималось. И он познавал Бога непосредственным образом, как никакая тварь в полноте не могла Его воспринять. И он должен был вести тварь от одной меры в другую так, чтобы вся земля, всё небо, всё, Богом сотворённое, приобщилось Богу, было пронизано Божественной благодатью Святого Духа и после воплощения было приобщено к тайне воплощения Сына Божия, чтобы вся тварь земная, глядя на Христа, видя Его тело, Его телесность, с изумлением могла сказать: «Ведь это я! Это - я!»      

Очередную инсценированную логию Иисуса Христа в изложении евангелиста Иоанна давайте с Вами послушаем. 

Православный миссионер отец Виктор Веряскин рассуждает о духовном преображении личности христианина.

Виктор Веряскин:

- «Мы, созерцая славу Господню, преображаемся в образ Его». Когда мы останавливаем мышление, болтовню внутреннюю и начинаем созерцать, то мы, оказывается, способны, как глядя в зеркало, от славы в славу преображаться в Его образ. «От славы в славу» - это ж и по-славянски, и по-русски, а по-гречески в оригинале написано «от доксы в доксу», мы же - ортодоксы, православные. И «докса» это - правильное мнение. Так, оказывается, от мнения к мнению. От мнения менее обоснованного - к мнению более обоснованному тоже идёт восхождение и преображение. А эти мнения отбирали для нас, в том числе Вселенские соборы. Мнений было много о Христе, а потом решение было окончательное, мнение по такому-то вопросу. В этих мнениях нужно утвердиться. Есть доксы, потому что их можно воспринимать как окончательные формулировки, а значит стереотипы. Третья задача вот какая: убирать стереотипные подходы, каждый раз переосмыслять по-новому то, что уже и знаешь, и в любое действие вносить творчество, свежесть, преодолевать шаблоны. Тоже интересный момент. Мы же часто привыкли  эти шаблоны накладывать на всё, а ситуация изменилась, и тот шаблон уже полностью не наложишь на это. И поэтому Владимир Соловьёв - не большую работу, но очень важную, написал о догматическом развитии церкви. Интересный вопрос. Догматические принципы, доксы, мнения, - он писал, что по смыслу, по содержанию они остаются неизменными своей идее, а форма их передачи, даже формулировка, в отдельной культуре, на разных этапах может варьироваться. Поэтому искать новую форму, свежую, свежую форму подачи старой мысли, новые методы работы, оказывается, нужно,. И четвёртое упражнение: не пребывать в бездействии, проявлять усилие и инициативу. И когда возникает любой вопрос, делать всё, чтобы прежде всего найти ответ самому. Внимание! «Имейте мужество пользоваться собственным мышлением», – писал Эммануил Кант в своей работе «Критика практического разума». Имейте мужество пользоваться своим собственным мышлением. Очень интересный вопрос. Сначала сам сделай всё, что можешь, сначала сам попытайся найти ответ, а уже не сможешь, обратись и к священнику, и к лидеру, и к консультанту и т. д. и т. д. А мы ж сразу ничего не делаем, сразу бежим. И получаем от консультанта, нам говорят: «За ваши деньги мы найдём у вас любую болезнь и будем вас лечить, пока у вас деньги не кончатся». Если будем ходить по консультантам и постоянно консультироваться, что у нас получится? Нет, ты тоже человек здравый и трезвый. Себя взвесь, проверь, а уже что не сможешь сделать, пойди и проконсультируйся со специалистом, которому доверяешь и который тоже проверен и тобой, и твоими друзьями.  

И последняя - богословская часть нашей телепрограммы.

Блаженный Августин, корифей западного богословия - как понимал проблему Спасения падшего человека?

Как мы уже говорили с Вами, этот великий святой отец и учитель Церкви верил, что Спасение – это только дар свыше, следовательно, происходит только по благодати Божией. Сам человек спасти себя самого ни при каких обстоятельствах не может. Вернуть человека к Богу может только Бог.

Здесь, к слову говоря, немудрено воспользоваться и Евангелием в пользу такой доктрины. Помните знаменитый стих из Евангелия от Иоанна – «Никто не может прийти ко Мне, - говорит Господь, - если не привлечет его Отец»? Ну, православные люди будут говорить о том, что Бог взывает к человеку, но одни - слышат, а другие - нет; Бог стучится во все двери: «Се, стою у дверей и стучу» - одни отворяют, а другие не отворяют… И вот таким парадоксальным образом православные попытаются воздержаться от излишеств односторонности.

А вот человек западной решимости, особенно такой горячий, как Августин, ни на какие компромиссы не идет.

Кстати, в чем - в чем, но в отсутствии искренней горячей веры ни у кого язык не повернется упрекнуть Августина, скорее, он всегда потрясает такой своей полной прозрачностью, своей совершенной открытостью перед Богом. В этом смысле его «Исповедь» – это, конечно, непревзойденное произведение - «История моей души и ее очень непростого обращения». Возможно, личный опыт Августина, скорее, заставлял его склоняться в сторону решающего действия Божественной помощи, и практически не обращать внимания на собственный путь, который проделал он сам, на его собственные усилия. Здесь можно понять, что личная судьба Августина могла сыграть роль в формировании такой вот радикальной его позиции.

Но, к сожалению, когда из личного опыта делаются далеко идущие обобщающие выводы, это всегда приводит к некоторой односторонности.

Ну, так вот, к чему все-таки склонился Августин. В этой антитезе «Бог или человек», конечно, решающее преимущество принадлежит Богу. Если Бог не привлечет к Себе, человек не сможет придти к Богу. Ну, с этим еще, пожалуй, можно вполне согласиться. Действительно, если Бог не позовет, мы не отзовемся, - мы же не можем сами себе открыть Бога. Но этого мало. Дело в том, что можно остановиться на вполне православном толковании: что, дескать, Бог все время взывает к человеку, просто таинственным образом одни Его слышат, а другие - нет. Но Августин идет дальше и ставит следующий вопрос: как так получается, что одни идут, а другие нет? Ему надо и здесь найти ответ. Потому что Августин не представляет себе, чтобы Божественное действие натолкнулось на неодолимое препятствие. Вот эта мистика затворенного сердца, которое почему-то Бог вскрывать не то что не может, а не хочет, - ну, или как бы не может, потому что вскрытие будет означать известный итог: человек сломается, умрет как личность, а сие в планы Божии не входит.

На вопрос о свободе выбора – Августин не то, чтобы забывает о свободе человека. Он, вообще-то говоря, плохо понимает человеческую свободу, потому что в ней он видит только хаотическое произволение, сгусток таких хаотических произволений. Что такое свободный человек в представлении Августина? Это человек, который отвязался от Бога. А что такое человек, который отвязался от Бога? Это персонаж, который ни на что путное не способен.

В то время, как высшая свобода – это, как известно, жизнь в согласии с Богом. Это уже область богословия свободы – достаточно тонкая вещь. А то, что свобода воли очень часто смешивается с произволом, то, что свобода может обернуться проклятием, тут интуиция Августина вполне верна.

Но что может вызывать наше подозрение или даже прямое отвержение в позиции блаженного Августина – это его желание по поводу всех принципиальных вещей иметь, во что бы то ни стало, четкое разъяснение. А - нету объяснений по любому поводу. Вот Бог, какой? Всемилостивый и Всемогущий, правда, ведь?.. Да?.. Хотя, на самом деле, это суждение уже в самом себе противоречиво. Если Бог Всемогущий, зачем Ему быть Всемилостивым? Он и так сделает все, что Ему надо. Но Он почему-то с человеком не делает все, что Ему надо. Потому, что Бог не будет делать человеку то, что люди обычно себе представляют. То есть, например, согнуть человека в бараний рог, замесить его обратно в тесто и из этого теста вылепить нового человека. То есть всемогущество Бога проявляется весьма странным образом. Он этот мир сотворил, Он попечения об этом мире не оставляет, Он в судьбу этого мира вмешивается, но таким образом, что свобода человека, даже формальная, вполне болезненная, извращенная свобода за человеком сохраняется. И вот как раз это обстоятельство Августину не дает покоя. Не способен человек ни на что путное, считает Августин, только Бог может его вытащить из болота греха. И его-то, Августина, вытащил. Но почему тогда всех остальных грешников Господь не вытаскивает, не спасает? Как раз этот вопрос один из самых болезненных в рассуждениях блаженного Августина.