Насыщение 5000

Элементы церковной культуры и суеверия  

Здравствуйте, дорогие телезрители!

Есть такая древняя мудрость, которая до сих пор нам не совсем понятна. «Богатый не тот, у кого много, а тот - кому хватает».

Не то, чтобы мы совсем не понимали, о чем идет речь. Внешне, оно, кажется все просто, но научиться жить так, чтобы хватало – невероятно трудно. Это величайшее искусство. Обычно, наоборот. Сколько бы человек не имел, все ему мало.

Это вот какое-то духовное состояние нужно иметь. И состояние это достигается парадоксальным образом. Хватает тому, кто все время всем все дает. А кто у всех всегда все берет – у того никогда ничего не хватает.

С точки зрения материальных законов – это жуткое противоречие. И, тем не менее – это так. Понаблюдайте за окружающими людьми. Конечно, в нашем обществе надо хорошенько  постараться высмотреть людей, которые любят больше давать, нежели брать. Но такие тоже есть. Если кто не поленится и начнет наблюдать за добрыми дарящими людьми, то станет свидетелем постоянных непрекращающихся чудес. Человек дает и дает, и, казалось, по тем же законам материальности – вот-вот он уже без последней рубашки останется. А – ничего подобного. Так себе, скромненько живет. И довольный, радостный. Всегда с хорошим настроением. Счастливый.

Это, действительно, противоречит нашей земной логике, нашим земным законам. Но там, где появляется любовь, там законы земли отступают. Там вступают в силу высшие Божественные законы. И всегда, постоянно совершаются чудеса. Невероятные, удивительные чудеса.

Одно из таких чудес произошло при земной жизни Иисуса Христа. Однажды много народу собралось слушать проповедь Иисуса. Были там и мужчины, и женщины, и дети. И целый день они провели, внимая словам Божественного Учителя, без еды и питья.

Когда же настал вечер, говорят Иисусу ученики: место здесь пустынное, и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селение и купили себе пищи. Иисус ответил: не нужно им никуда идти, вы дайте им есть. Они говорят: у нас с собой только пять буханок хлеба и две рыбины. Иисус говорит: несите их сюда. Затем велел народу возлечь на траву. И, взяв хлеб и рыбу, благословил это, потом разломил хлебцы, дал ученикам, а ученики - народу. И ели все, и насытились. Еще и осталось. Нынешнее воскресенье как раз и посвящено размышлениям на эту Евангельскую тему.

----- Фрагмент Богослужения

И вторая тема, обсуждаемая в кафедральном соборе Сретения Господня – культурное наследие и пережитки язычества.

На протяжении последних воскресных бесед, мы много говорили с Вами о пережитках язычества в нашем обществе, и подчеркивали, что как бы ни отрицательно относилась к этому Церковь, она проявляет удивительную терпимость. Потому, что, как мы подчеркивали с Вами, провозгласить себя христианином, исповедать веру, принять святое Крещение – это можно сделать очень быстро, в течение нескольких дней. Но изменить психологию, изменить свое нутро - гораздо сложнее. На это может понадобиться вся жизнь, а иногда – и жизнь многих поколений.

Вот самый простейший пример стойкости примитивнейшего языческого суеверия. На поминках не подают ножи и вилки. Все только ложками – и рыбу, и мясо. И дело здесь не столько в дискомфорте. В конце концов, если вкусно приготовлено, можно и голыми руками обойтись. Возмущает глупость, абсурдность этого обыкновения.

И, тем не менее, это языческое поверье, что на поминках нельзя вилками и ножами пользоваться, оно просто неистребимо. Полтора столетия с ним отчаянно борется Церковь. Произносятся обличительные проповеди. Добросовестный священник, если его приглашают на поминки, требует, чтобы на столах обязательно вилки и ножи были.

Более того, борьба с такими предрассудками в нашей стране была вменена в обязанность нашим противникам – членам компартии. В уставе комсомольца был пункт, обязующий молодого человека бороться с религиозными предрассудками. Это как раз тот неожиданный момент, который, как это ни парадоксальным может показаться, объединял Церковь с комсомолом и компартией на поле борьбы с предрассудками. А на выходе, что? Смех сквозь слезы? Ну, вот представьте себе, Церковь 150 лет боролась с этим предрассудком, потом включилась компартия и 80 лет, не на жизнь, а на смерть, билась против этого суеверия. А в результате – шиш. 21-й век на дворе, а вилки и ножи, как по Высоцкому, попрятали. 

----- Фрагмент Богослужения

Поймите правильно, трагедии на самом деле никакой здесь нет. Ну, без вилок и ножей поминки, ну, звенеть рюмками и бокалами нельзя – беды то в этом особой нет.

С другой стороны, это показатель внутренней религиозной проблемы. Это, как заболел, к примеру, человек каким-то нехорошим инфекционным заболеванием, ну и сыпь началась. Небольшая, почти незаметная. А через два-три дня закончилась, и, вроде как, все нормально. Ничего не беспокоит. Но человек-то болен, и надо лечиться. А если болезнь неизлечимая, то с ней нужно продолжать как-то жить, уживаться с этой болезнью - и самому человеку, и ближним, родным. Болезни и телесные, и душевные, и духовные – это реалии, с ними приходится как-то уживаться.

И Церковь состоит далеко не только из здоровых людей. Церковь должна привлекать к себе всех, без исключения – слепых, хромых, паралитиков – в духовном смысле, в первую очередь. И считаться, в какой-то степени, даже уважать болезни людей, как это ни покажется странным.

Мы говорили с Вами, что для Церкви проще было бы отсеивать людей. Ты не подходишь потому, что Библию всю не прочел. А ты груб по отношению к своим домашним. А ты еще не освободился от предрассудков, а у тебя прическа и выражение лица не соответствует образу Божию. А у тебя - ума мало. Все, шлагбаум опущен. Но тогда Церковь замкнулась бы и превратилась бы в гетто или секту. Есть, кстати, такие секты.

----- Фрагмент Богослужения

Здесь еще очень важный момент – надо четко различать культурные стереотипы и суеверия. Ну, вот те же поминки – сегодня под руку эта тема попалась. Люди приходят на поминовение в одежде темных тонов. Это элемент культуры, основывающийся на определенной логике. Темные тона – это символика печали. Представьте, если, наоборот – в карнавальном костюме придти на поминки. С другой стороны, если человек черному цвету будет придавать какое-то религиозное значение, если это будет связываться со спокойствием почившего, значит этот элемент культуры сразу же мутирует в суеверие.

Нам с Вами нужно научиться за версту чувствовать, где элемент религиозной культуры, а где - языческое суеверие. На самом деле, это не всегда различать легко. Тоже примеров много можно привести.

Помню, в нашей епархии был случай. Это еще в девяностых годах – до 1000-летия Крещения Руси. Правил тогда нашей Одесско-Херсонской - Ворошиловоградско-Донецкой епархией замечательный архипастырь - митрополит Сергий Петров, от которого, кстати, я и принял благодать священства. И вот, в одно из сел Херсонской области Владыка Сергий направил священника, прибывшего из Западной Украины. А дело в том, на «Западенщине» священники бороду не носят, и этот батюшка, по своей привычке, отправляясь на приход, аккуратно выбрился. Когда же он предстал пред очами встречающей толпы верующих, произошел скандал. Жители села отказались принимать этого «попа» потому, что по их представлениям, иерей не может быть безбородым, и этот священник, к ним прибывший, не настоящий. Подумали – аферист и выгнали его с треском. Делать нечего, возвращается он в Епархиальное управление, ждет аудиенции митрополита, и, вероятно, рассчитывает на то, что Владыка благословит кого-нибудь из авторитетных священников - секретаря или благочинного - сопроводить его вновь на приход, представить верующим, переубедить их и заверить всех, что он - самый как ни на есть настоящий священник, и действительно послан священноначалием в это село на служение.

Ну и действительно, теоретически, ведь, можно было так поступить. Послать группу священников в это селение и провести работу с людьми. Всех этих людей убедить, что они неправы, что не в бороде дело. Арендовать клуб и с кинопоказом прочитать курс лекций по истории христианства, и просветить темный люд. Возвестить им, что уже в древности многие епископы и пресвитеры брили бороды, а канонические правила, наоборот, предписывали даже иноков, отпускавших бороды, изгонять из монастырей. И, возможно, не прошло бы и десяти лет упорной канонико-просветительской деятельности, как вся деревня радикально изменила бы свое отношение к облику священника. А быть может, и более того - селяне уже бы не воспринимали бородатых батюшек.

Но приснопамятный Владыка Сергий решил по-другому. В это село он временно послал другого священника, с такой большой, пышной, густой, лопатообразной бородой. А незадачливого «западенца» поставил на клирос простым чтецом, до тех пор, пока тот не отрастит бороду. Ну и месяца через два-три эта проблема была успешно решена, без излишних дискуссий и споров.

Митрополит Сергий так поступил потому, что этот стереотип восприятия бородатого священника – это даже не суеверие. Это стереотип культуры. И, в общем, невежество здесь просматривается, но оно безвредно. Здесь нет никакого язычества, никакого идолопоклонства. Другое дело, если люди будут думать, что от длины бороды будет зависеть благодатность священника – это уже будет идолопоклонством.   

----- Фрагмент Богослужения

Культурные стереотипы они тоже повсеместны. В Африку один священник приехал служить из Европы – бледнолицый, так сказать. Его встречает чернокожая многочисленная церковная община во главе с местным священником, тоже чернокожим. Ну, и последний представляет приезжего батюшку. Форма этого представления оказалась настолько оригинальной, что вошла в хрестоматии и стала притчей во языцех.

Так вот, чернолицый батюшка выводит на амвон белого священника и обращается к пастве: «Братья и сестры! Это отец Джордж. Вы не смотрите на то, что он белый, как бес. Душа у него такая же черная, как и у всех нас!».

Почему африканцы представляют себе в воображении бесов белыми, я думаю, объяснять не надо. Из истории все мы знаем – сколько они натерпелись от белых.

Поэтому в Африке и на иконах Иисус Христос, естественно, тоже негр. И Богоматерь, и святые – чернокожие. Впрочем, подобное везде. В Индии Иисус краснокожий. В Японии и Китае Христос – узкоглазый и т.д.

Таким образом, сам по себе стиль иконографии, конечно же, не является предрассудком или заблуждением. Это особенность национальной культуры. Если африканцу легче молиться перед Иконой Иисуса Христа чернокожего – Бога ради, какие проблемы! Пусть хоть радикально угольного цвета будут лики. И если японцу по душе узкоглазый Спаситель, пусть рисуют, как хотят. Другое дело, когда этот элемент культуры сакрализуется, когда ему начинают придавать священное значение. Если африканец объявит священность икон с изображениями чернокожей Богоматери и святых, а иконы Руси фальшивыми, это уже будет обрядоверием. Ну, «обряд», Вы хорошо знаете, от слова обрядить, одеть, облачить в ту или иную форму. Обряд – это элемент культуры. А обрядоверие – это сакрализация формы, когда человек начинает верить в магическую силу действа или формы.

----- Фрагмент Богослужения

Старообрядцы обвиняли еще православных в неправильном совершении крестного хода вокруг храма. Ну, вы знаете, что на определенные церковные праздники уставом церкви положено обхождение вокруг храма. Так вот, сейчас мы совершаем крестный ход вокруг храма против часовой стрелки. И по глубокому убеждению старовера – это неправильно. Нужно обхождение делать «посолонь» – по часовой стрелке.

Правы ли старообрядцы. Нет, конечно, но не потому, что они обходят храм посолонь. Он неправ в том, что придает этому значение. Он уверен в том, что направление обхождения вокруг храма само по себе обладает силой. Он верит в силу обряда самого по себе – действа самого по себе. Он обрядовер, а значит, по сути, язычник.

Религиозные обряды, формы – что это такое, и зачем все это?

----- Фрагмент Богослужения

Действо, обряд, форма – это выражение религиозности человека. Если христианин испытывает благоговение перед Богом, он может склонить голову, а может стать на колени, т.е. внешне выразить свое внутреннее состояние.

Так происходит не только в религиозной сфере. Художники, скульпторы, архитекторы, дизайнеры, музыканты, поэты – они ведь свои чувства, свое видение воплощают в звуках, в красках, возведением величественных дворцов, в поэзии.

«Слава Богу за все!» - помните, – шедевр поэтического искусства священника Петрова. Это ведь гениальное произведение церковной гимнографии. Человек был переполнен благодарностью Богу, и вот это его внутреннее состояние выразилось в этом замечательном благодарственном акафисте. До сих пор мы восхищаемся иконой Святой Троицы Рублева. Но это ведь озарение иконописца, прорыв его души в сферы Духа Божия. И этот свой опыт святой Андрей воплощает в красках. А сколько зодчих, воплотивших свою веру в строительстве храмов, или композиторов, выразивших свои чувства преклонения пред величием Всевышнего в чудесной церковной музыке?

И обратная зависимость: приобщаясь к шедеврам религиозной культуры, мы возвышаемся духом. Но очень важно помнить, что листья шевелятся от того, что ветер дует, а не наоборот. Помните, школьный рассказ о том, как воробышек жаловался на деревья, которые машут листьями и делают ветер.

Если ты испытываешь особое чувство благоговения к Богу, ты можешь стать на колени, но если ты стоишь на коленях, это вовсе не означает, что ты испытываешь это благоговение. Обряд для души, а не душа для обряда. Дух первичен, форма вторична. Буква убивает, дух животворит.

Ты можешь стоять на коленях перед иконой, а думать, например, о том, что завтра с утра надо будет сходить на базар за картошкой. И это твое внешнее выражение благоговения пред Богом ничего не будет означать, и ничего не стоит. Оно будет ни полезным, ни вредным. Но если, не дай Бог, ты начнешь думать, что само по себе коленопреклонение, твоя поза, твое телодвижение обладает силой, то это уже будет язычеством, по сути несовместимым с христианством, но к которому, тем не менее, Церковь будет относиться снисходительно, учитывая немощь человеческую и огромную инерционность языческого прошлого.

Есть и другая крайность – пренебрежение формы, отрицание обрядности. Это тоже тупик, кстати, не менее опасный, просто другой. Но об этом, если даст Бог, мы поговорим в другой раз.

----- Фрагмент Богослужения