Здравствуйте, дорогие телезрители!

Умение узреть Творца, разглядывая Его творения, окружающий нас мир – навык этот очень важен для духовной жизни каждого из нас. Вот поднять голову – и, увидев летящую птицу, вспомнить Всевышнего, Небесного Изобретателя и Авиаконструктора.

Любая птица восхитительна. Возьмите, к примеру, почтового голубя! Вот что у него там, в крохотной головке? Там и мозгов почти нет… Но там вмещается какой-то чип непостижимой технологии, до сих пор неразгаданный человеком - секрет, который помогает голубю далеко от дома подняться в воздух, покружиться немного, узнав направление каким-то таинственным образом, и полететь домой, над километрами незнакомой местности.

Благодаря этим странным способностям почтового голубя, его развод стал распространенным увлечением. Как только молодняк начинает летать, их выпускают из родной голубятни для тренировочных полетов. Подобно спортсменам, они должны развить скорость и выносливость, во время недели утомительных тренировок. И наконец, гонки на 800 километров. На рассвете начинаются классические гонки голубиного мира, когда тысячи опытных летчиков поднимаются в воздух. Никто никогда не учил этих птиц находить дорогу домой, никто никогда не указывал им путь. И все же так безошибочен их полет над сотнями незнакомых километров, что время их прибытия домой можно предсказать почти точно. Но это ведь здорово, это достойно восхищения!..

Проблема только в том, что таких предметов восхищения вокруг нас столько много, и они с самого рождения перед нашими глазами, что мы перестаем их замечать. И в результате получается, что чудес для нас будто бы и не существует, а раз так, то люди оказываются в сером, скучном мире. И тогда, чтобы хоть как-то раскрасить мир, мы начинаем придумывать чудеса. Неверующие летающими тарелками забавляются, верующие – летающими иконами. А не надо фальшивых чудес! Вокруг нас – море настоящих, подлинных чудес, которыми наш Небесный Папочка нас постоянно веселит и развлекает.

Иоанн Замараев:

По обыкновению, небольшой архивный отрывок из проповеди покойного митрополита Антония Блума давайте с вами послушаем.

Антоний Блум:

Вся христианская жизнь заключается в том, чтобы быть верным другом Христа, и учиться постоянно тому, что Он любит, что для Него отвратительно, что привело к Его смерти, и соответственно себя вести. И если перенести вот эти вопросы, или эти зачаточные ответы, на современную жизнь, то можно видеть, что это значит. В ранние века христианства быть другом Христовым, быть верным Ему, быть лояльным Ему, это значило быть готовым перед лицом ненавидящих Его людей, гонителей веры, которую Он проповедовал, быть готовым сказать: «Я – один из них!» И если нужно, пострадать. И не только самому пострадать. Потому что в древности пострадать за Христа считалось честью, считалось самым замечательным, что может случиться в жизни.

Есть очень трогательный рассказ в житиях святых, о матери, которая в Риме мчится к Колизею, и встречает своего знакомого, который говорит ей: «Куда же ты бежишь, там христиан мучают!» - «Да! – говорит она. – Я хочу умереть с ними!» - «Но что же ты туда влечешь своего маленького мальчика?» - «А как же? Неужели я его лишу радости умереть за Христа?» Вот как относились в древности.

И в наше время нам не грозит смерть в таком размере и так постоянно, но перед нами стоит этот вопрос, постоянно ставится вопрос о том, ты со Христом или против Него. И даже в самых мелких вещах. Ты готов лгать, ты готов обманывать, из трусости, ради выгоды? Если ты готов, и ты это делаешь, значит, ты не ученик Христа. Ты готов забыть нужду другого человека, потому что тебе невыгодно, или потому что это требует от тебя усилий, которые ты не готов отдать? – Ты не ученик Христа.

Быть учеником Христа – это значит не героические какие-то поступки совершать все время, это значит – героически совершать мелкие поступки изо дня в день, иметь мысли чистые, которые были бы достойны той любви, которую Бог по отношению к тебе имеет. Это значит, иметь правоту жизни, насколько только это возможно. Даже с опасностью, даже при риске. Это значит – не стыдиться своего звания христианина, быть готовым перед людьми сказать: «Да, я Христов. Если вы хотите меня отвергнуть, отвергайте. Но я не отойду от Христа для того только, чтобы остаться вашим другом». Это очень важно. Героические поступки нам даются редко. А ежедневный героизм не нужен.

 Иоанн Замараев:

А сейчас давайте по обыкновению просмотрим несколько, так сказать, евангельских кадров из фильма Франко Дзеффирелли.

Фрагмент художественного фильма Франко Дзеффирелли «Иисус из Назарета» (изгнание торговцев из храма)

Иоанн Замараев:

Отец Яков Кротов сейчас продолжит нашу телепрограмму, размышляя об основах веры.

 Яков Кротов:

Жизнь по Евангелию – это традиционный третий раздел уроков о вере. Мораль, как себя вести, как обращаться с людьми. Но сами все эти формулировки не годятся абсолютно никуда. Почему? А что такое жизнь, что такое обращение, что такое вести себя? Потому что есть ведь определение, извините, Энгельса: «Жизнь – форма существования белковых тел». Все! Я думаю, что тут начинался большевизм, ГУЛАГ, и все остальное. Потому что, если жизнь – это форма существование белковых тел, то можно быть людоедом, и все равно живым. Хотя реальность и сердце подсказывают другое: людоед – мертв, именно потому, что он ест своих живых собратьев.

Я думаю, что в истории Церкви и в истории человечества жизни было пока еще очень мало. Мы много беспокоимся о том, как там насчет смерти, как насчет воскресения. Но чем дальше люди живут бок о бок со Христом Воскресшим, с духом Божьим, тем больше перемещается наше беспокойство к тому, что такое сама жизнь. Что такое смерть, неинтересно: это ноль. Что такое Воскресение, понятно: это та же жизнь, только вечная. Но что такое сама жизнь? В течение тысячелетий этот вопрос не стоял. Люди полагали, что уж что такое жизнь, мы знаем прекрасно. На самом деле, это основная проблема. Даже не что такое человек, это понятно, ответа не будет. А что такое наша жизнь?

Традиционная церковная психология дает два ответа: спасение и творчество. Первое: жизнь – это спасение. В Евангелии почти только об этом. Не потому, что Бог так считает, а потому, что так считали люди, к которым Он поспешил. Не на помощь – Бог пришел не помогать людям, и не спасать людей. Но человек решил, что его пришли спасти. Мы всегда должны отличать наше восприятие Бога от Бога. Это часть религиозной жизни – умение отслоить себя от своих представлений о Боге, вчерашних. Да, мы должны пережить Бога как Спасителя. Как Пушкин говорил:

«Напрасно я стремлюсь к Сионским высотам,

Грех алчный гонится за мною по пятам».

Но, когда мы так говорим, мы в основном думаем не про Сион и не про высоты, а мы думаем в основном, кто у нас за спиной. Это языческая психология. Тогда человек может прибежать к Богу Израиля, может прибежать к Кашпировскому, может прибежать к Сталину, может прибежать к любому, самому захудалому диктатору. Потому что он не видит, кто перед ним. Он в основном видит того, кто у него за спиной, как один гоголевский герой искал того, кто у него за спиной, и не видел, что тот прямо перед ним. В этом – опасность видеть Бога как Спасителя.

Простейший пример – император Константин Великий, начиная с которого Церковь стала господствовать в Римской империи, хотя еще не стала государственной. Ему было видение Христа накануне решающей битвы. Прекрасно. 312-й год. Он стал христианином. Тем не менее, это ему не помешало… Вот он созвал Вселенский собор, первый, в 325-м году. Там был принят Символ веры, в его первом виде (сейчас в Церкви поется чуть-чуть в другом виде). И тем не менее, ровно через год после этого Вселенского собора он совершенно спокойно вырезал примерно половину своей семьи. Его мать Елена уехала в Святую землю и там начала созидать храмы не просто потому, что ей страшно хотелось в Святую землю, а чтобы ее тоже случайно любимый сын не зарезал. И мы знаем, что в том же 4-м столетии, не говоря уж о более поздних временах, вполне христианские правители, тем не менее, продолжали вот эту языческую практику (в конце концов, Иван Грозный со своим сыном тоже, знаете ли, не мусульманин). Значит, он зарезал, и потом написал покаянный канон, согрешил и потом начал спасаться. Не согрешишь – не покаешься, не покаешься – в рай не попадешь. В этом слабое место, когда мы видим Бога только как Спасителя.

Иоанн Замараев:

Продолжая наш рассказ об удивительном незаурядном человеке, ярком светиле православия, митрополите Кирилле Гундяеве, отметим его пребывание на Смоленской кафедре, которая на самом деле была своеобразной ссылкой. Да, это была настоящая ссылка, хотя и почетная, престижная. Представьте себе: церковного оратора и интеллектуала, ректора лучшей в мире духовной школы, кумира и вдохновителя студенчества, отправляют, так сказать, в смоленские леса. Впрочем, владыка Кирилл воспринял это с христианским смирением.

Кадры хроники

Смоленск, религиозный и воинский щит России. Отечественная война с Наполеоном 1812-го года, и Великая отечественная 1941-го осенили его ратной славой. Но эпоха хрущевских гонений и брежневского застоя сделали свое дело.

Кирилл Гундяев:

Когда я приехал в Смоленск и вошел в собор, и особенно когда подошел к чудотворному образу Одигитрии, то я понял, что я не случайно здесь оказался. Все мое существо охватил какой-то духовный трепет, и я подумал: Господь меня привел сюда совсем не случайно. И почему-то вспомнилось мне, как в детстве я стоял перед образом Смоленской иконы Божией Матери, тоже перед чудотворным образом, в Ленинграде, на левом клиросе храма Смоленской иконы Божией Матери на Смоленском кладбище. И вот перед этим образом я ребенком и свои первые молитвы к Богу обращал, рядом мама стояла… Помню отца, совершающего Литургию в алтаре… Ну, вот это как-то все вспомнилось. И, конечно же, есть в этом всем какая-то рука Божия, несомненно! И я почувствовал это буквально с первого дня пребывания в Смоленске, и благодарю Бога за то, что Он меня через этот опыт архиерейства в разрушенной бедной епархии провел.

Когда, знаете, пришлось по колено в грязи добираться до храма, или на какой-нибудь телеге, когда лицом к лицу столкнулся с разрушенной церковной жизнью нашей провинции… Эти полупустые и пустые храмы деревенские, с разбитыми стеклами, с проломленной крышей, - вот через все это надо было пройти. С Божией помощью, к началу перестройки были восстановлены все деревенские храмы Смоленщины. Потом начали открывать новые приходы.

Кадры хроники

25 сентября, в первый год наступившего нового тысячелетия, освящали в Смоленске новосозданный храм святых новомучеников российских. Русские храмы всегда на крови. Мученики и исповедники ложатся в их фундамент, живыми камнями. «Не говори мне, что церковь разрушена, что не спасти ничего, Истинный храм созидается душами, каждый – строитель его».

Кирилл Гундяев:

Если есть в народе движение, и желание построить храм, он всегда будет построен, потому что в воле народной отображается воля Божия. И с каким энтузиазмом, и с каким рвением люди приступили к тому, чтобы строить этот храм – живой символ, объединяющий всех смолян!..

 Иоанн Замараев:

Сегодня мы также с Божьей помощью откроем новую рубрику, и назовем ее «Страницы катехизатора».

Катехизис, как вы знаете, это устное наставление в вопросах веры. И конечно, по большому счету, все наши христианские телепрограммы катехизаторские. Но есть, как бы сказать, специальные катехизационные мероприятия, на которые приходят люди, далекие от Церкви. А священник и его приближенные помощники пытаются как можно проще, короче и доступнее поделиться личным опытом веры. Очень большим катехизаторским опытом обладает ректор Свято-Филаретовского миссионерского института отец Георгий Кочетков.

Георгий Кочетков:

За 50 с лишним лет своей жизни, из которых практически вот уже больше 35 лет я в Церкви, могу как бы сравнивать какие-то вещи, и я вот увидел… Может быть, вам захочется поспорить, не знаю. Но я увидел, что современный человек действительно часто мечется и не находит выхода, даже тогда, когда диагноз себе он ставит очень правильно, что тоже нечасто бывает. Фактически, разговор о христианстве в наше время – это разговор не о теориях, это уж тем более не разговор о христианских сюжетах – евангельских, библейских сюжетах, исторических сюжетах, национальных, культурных и так далее. Все больше и больше разговор о христианстве становится тем, чем он и должен быть. Это разговор о жизни, о жизни, которая охватывает все ее стороны. Не просто о какой-то религиозной стороне жизни, или идеальной, идеалистической жизни. Нет! Хотя человеку хочется иногда помечтать, иногда вдохновляться идеалами… Но он должен знать, что это еще не дает ему возможности решить свои жизненные проблемы. И, в общем-то, это к христианству имеет самое косвенное отношение.

В христианстве, как и везде, и всюду, есть место идеологии, идеям, идеалам. Но не это лежит в основании христианства как веры и жизни. Религиозная сторона в христианстве, безусловно, тоже существует, и с веками, со временем, понятно, она укреплялась, увеличивалась, расцветала, а иногда девальвировалась, но все-таки всегда была очень сильной. Однако и здесь я должен вам сказать, что христианство не может быть названо религией, что христианство не сводится к религиозной стороне, то есть к определенному канону книг, молитв, постов, праздников и тому подобного. Вот, наверное, на этом тоже надо настаивать. Потому что, если мы все сведем лишь или к прошлому, или к каким-то недостижимым идеалам, то, опять же, мы не сможем говорить о жизни.

 Иоанн Замараев:

Ну, и заключительная часть нашей телепрограммы – продолжение нашего размышления о судьбе человечества.

Мы уже отмечали с вами, что говорить о судьбе человека, по большому счету, невозможно, не затрагивая такие краеугольные вопросы, как: кто есть человек, каково его место в мире, каково отношение Бога к человеку, что означает термин «спасение»? Вообще, вот говорят – спасаться. А от кого спасаться, или от чего? И так далее. Темы эти, на самом деле, достаточно сложны, и требуют от нас определенного умственного напряжения. Оно, конечно, легче прочитать 10 страниц романа или исторической повести, чем тот же десяток страниц из учебника физики или математики. Богословские темы – это тоже темы непростые, и требуют определенного умственного напряга. Но обращаться к ним все же надо, потому что без математики люди как-то жить умудряются, и даже неплохо. Как в анекдоте: встретились два однокашника, один из них бывший отличник, ныне безработный инженер, а второй двоечник, по математике сплошные колы были, а ныне процветающий бизнесмен. Ну, и первый спрашивает: «Как бизнес?» - «Нормально. Покупаю бочки пива в Германии по 100 марок, привожу в Украину и продаю здесь по 200, а на эти вот 2% живу».

А богословские темы… На первый взгляд, всю жизнь можно прожить, не озадачивая свой ум вопросами из области смысла жизни, предназначения человека, и многие так безбедно и живут. Но стиль такой жизни, на мой взгляд, лучше всего выражен в басне Крылова «Стрекоза и муравей». Стрекоза, которая, в отличие от трудяги-муравья, таскавшего в свою норку съестное на зиму, прыгала с одной веточки на другую, «где под каждым ей листом был готов и стол, и дом». И так «все лето красное пропела, оглянуться не успела, как зима катит в глаза». Думать о завтрашнем дне – это нормально. Естественно, когда дите ходит в школу с мыслью получить образование, приобрести профессию и кем-то стать. Человек зарабатывает деньги, чтобы прокормить семью, строит дом, чтобы жить, заслуживает пенсию, чтобы старость относительно обеспечить, и так далее.

Так поступают, конечно, не все люди. Бомжи об этом не думают, или просто безответственные люди. Их не беспокоят такие вопросы, как лучше поступить, как выгоднее, как правильнее, они живут сегодняшним днем. Но приходит день завтрашний, и они умирают – от мороза возле какого-то подъезда, заразы всякой из-за питания в мусорках, туберкулеза, и Бог весть от чего. Большинство из нас – люди, конечно, благоразумные. Мы умеем планировать, мы стараемся дать детям востребованное образование, мы заботимся о материальном обеспечении, о собственном здоровье… Но, к сожалению, многих из нас хватает только на земное будущее.

Причем надо отметить, что в загробную жизнь сегодня верит достаточно большой процент людей. И верит не только в факт некоей духовной формы существования, но и в загробное воздаяние. То есть, большинство людей интуитивно чувствует, что загробное будущее как-то зависит от настоящего, от добрых или худых дел или поступков здесь, на земле. Но практически в каждодневных наших земных буднях в расчет это зачастую не берется. Это вот такая какая-то массовая форма духовной шизофрении, которой хоть самую малость, но болеем с вами все мы без исключения.

И путь к выздоровлению от сего недуга нелегок. А начинается он с размышлений, с рассуждений. В практике излечения психических заболеваний ведь как? Грубо говоря, дурак, осознавший свою дурость, перестает быть дураком. Наши с вами разговоры, беседы, рассуждения – они имеют немалое значение. Все ведь начинается с идеи. Съездить за рубеж, например. Вот жил спокойно, и никаких проблем не было. А тут – на тебе, осенило. Ну, и началось: а где деньги взять на поездку, как визу получить, и так далее. У кого-то появляется вдруг желание купить велосипед. У кого-то – персональный вертолет. Но, однажды вспыхнув, эта идея может привести к реализации задуманного.

Так и в духовной жизни. Когда мы начинаем говорить о далеком будущем (хотя на самом деле это будущее может оказаться очень недалеким), оно для нас становится актуальным, мы начинаем его учитывать, строить жизнь, имея в виду это наше небесное будущее. На духовные темы всем нам нужно больше говорить еще и потому, что наша задача – уметь самостоятельно разбираться в вопросах нашей веры. Вот в кого или во что каждый из нас верит? Просто доверять какому-то авторитету, священнику какому-нибудь, это, конечно, вариант, но не самый лучший. Разные священники, даже Церкви разные…. Такие глупости иногда можно услышать, причем небезобидные и небезопасные для духовной жизни. То есть, конечно, к авторитетам прислушиваться надо, но ум нам дан, между прочим, самим Богом, и наверное, для того, чтобы мы учились мыслить самостоятельно.

Но самостоятельно или не совсем, это уже второй вопрос. Главное – это как-то настроить себя надо. Честно говоря, я сам не знаю, как. Настроить себя на то, что вопросы о предназначении человека: кто я, зачем я живу, что меня ожидает в будущей жизни, - эти вопросы должны обязательно звучать в нашем сознании. Это самое главное. Если мы будем озадачены ими, значит, скорее всего, мы найдем себя в жизни, изберем правильный путь, ведущий в благополучную вечность.

На этом давайте сегодня остановимся, до следующей телевизионной встречи через неделю. Я прощаюсь с вами и желаю всего доброго!