Здравствуйте, дорогие телезрители!

Чувств у человека сколько? Вообще, конечно, их больше, чем известных пять, причем намного больше. Однако не без причины основные пять чувств называются окнами души. Чувство зрения, которое открывает нам чудеса и красоту окружающего нас мира, чувство слуха со множеством голосов мира, чувство вкуса с бесконечностью наслаждений, удивительное чувство обоняния, чувство осязания, руками молодыми и старыми… Размышляя о чувствах, отдельно взятых, мы находим, что они воистину удивительны. Но наши чувства не действуют независимо. При взаимодействии они образуют плавно объединенную сложную электронную систему.

Давайте проследим за действием этой системы на примере игры в американский бейсбол. Неплохой удар! Но посмотрим ближе на действия электронного чуда, в данном случае. В момент, когда был ударен мяч, несчетные единицы информации поступили в мозг игрока. Глаза сообщили, под каким углом лапта ударила мяч, и направление, в котором он полетел. Уши передали звук, точность и силу удара по мячу. Осязание сообщило о направлении ветра. А из памяти к нему пришли тысячи ассоциаций и рефлексов, заложенных в нее опытом. Совокупно эти сведения помогли ему разрешить задачу, связанную с геометрией, тригонометрией, исчислениями, баллистикой – и мяч пойман! Весьма вероятно, что за один нормальный день жизни система чувств в нашем теле прорабатывает больше информации, чем все телефонные линии мира и Интернет за весь год.

Чувства человека поразительны в своих возможностях. Но их восприятие окружающего нас мира крайне ограничено. Возьмем, к примеру, наше зрение. Наши глаза чувствительны к определенным частотам волн, называемым видимым светом. Но видимый свет – это только малая часть электромагнитного спектра, вмещающего электро- и радиоволны. Это и инфракрасная, и ультрафиолетовая гамма, и рентгеновские, и космические лучи. Все это справедливо можно считать светом, но видим мы только малую часть спектра. Эти частоты имеют большое значение для нас, потому что на них реагирует человеческий глаз.

У электрических и радиоволн другие свойства, потому что у них другая длина. Но основные свойства относятся и ко всем другим частям спектра. И даже в видимой части спектра есть волны разной длины, имеющие разные свойства. В электромагнитном спектре самые длинные волны – это электрические, дающие нам электроэнергию. Электроволны бывают аж 4800 км длиной. Но, становясь короче и вибрируя быстрее, они постепенно сливаются с радиоволнами. Более длинные волны мы ловим нашим простым радиоприемником. Для более коротких волн нам нужны коротковолновые приемники, телевизоры, радарные системы. Но когда эти волны становятся короче и вибрируют быстрее, мы выходим в инфракрасную секцию. Эти волны невозможно поймать нашими радио и телевизорами. Но те же пульты к телевизорам и другой аппаратуре работают с использованием инфракрасных лучей.

А главное, мы ловим эти лучи нашими телами, и называем это теплом. Длина волн невидимых инфракрасных лучей так близка к наиболее длинным волнам видимого света, что и те, и другие можно уловить одновременно. Двигаясь по видимому спектру, волны становятся короче, вибрируют быстрее, пока, наконец, видимые фиолетовые не становятся уже невидимым ультрафиолетовым, то есть, черным светом. Ультрафиолетовые волны слишком коротки и подвижны для человеческого глаза. Но мы можем видеть их результаты. Ожог от загара, например, причиняется невидимыми ультрафиолетовыми лучами. Некоторые минералы могут превращать невидимый ультрафиолетовый свет в частоты видимого. Выглядят вполне обычно, не правда ли? Но осветим их невидимым ультрафиолетовым светом – моментально они преображаются под невидимым светом ультрафиолетовых лучей, которые возвращаются к нам более длинными, и потому мы можем видеть их.

Продвигаясь далее по спектру, мы находим рентгеновские лучи. Конечно, наши глаза нечувствительны к этому свету, но фотопленка воспринимает их, чем ежедневно и пользуются медицинские лаборатории. Так что мы думаем, что видим много, но на самом деле мы бродим наощупь, полуслепые, в мире, полном дивных чудес, света и красок. Значит ли это, что наше чувство зрения менее чудесно, чем мы себе его представляем? Нет, конечно. Это просто значит, что Вселенная вокруг нас далеко превосходит все наши представления и воображения. И конечно же, в свете этих знаний крылатое выражение «Не поверю, пока сам не увижу своими глазами» становится смешным. Но главное не в этом. Рассматривая себя самих и окружающий нас мир, мы начинаем, пусть даже смутно, как сквозь тусклое стекло, видеть премудрого Творца Небесного, все это придумавшего, сконструировавшего и воплотившего в жизнь.

Иоанн Замараев:

Еще один небольшой фрагмент живого слова блаженной памяти митрополита Антония Блума, давайте с вами послушаем, посетив наш пастырский видеоархив.

Антоний Блум:

В каком-то смысле мы можем сказать, что каждый из нас, когда он грешит, является убийцей Христа. И каждый из нас, когда видит другого человека в том же состоянии, может его пожалеть, и, если он сам оказался жертвой, простить. На земле это не так просто, потому что мы не переживаем со всей остротой огненный, опаляющий ужас Суда. Вы знаете русское выражение: «сгореть со стыда». Мне кажется, что когда человек после смерти станет перед Богом и увидит все, чем он мог бы быть, увидит все, что Бог ему дал, и увидит все то, что он сделал, темного, по отношению к людям и к Богу, это будет момент, когда его обдаст огонь. Все, что потом будет происходить, в каком-то смысле, мне кажется, не так страшно. Но вот это мгновение осознания себя, осознание себя как убийцы Христа, и осознание себя как преступника перед десятками людей, которые прошли через нашу жизнь, которым мы сотворили сколько-то зла, или которым мы не сотворили никакого добра, мимо которых мы прошли, будто их вообще нет, - это мгновение очень страшное будет.

И вот Жан Данелю в своей книге говорит, что если жертва не простит, то за жертву и Христос простить не может. Но если жертва не простит, то жертва тоже находится в положении вечно судимого. И вот тут получается такая страшная и вместе с тем дивная круговая порука: что мы можем быть спасены только теми людьми, перед которыми мы виноваты. Но эти люди, если они уже умерли, это уже знают. И знают, что если они тебя не освободят, то они уже остаются в узах – в узах непрощения, в узах злобы, в узах отчужденности от Бога, который Свою жизнь отдал, для того, чтобы нас искупить и простить.

И поэтому так важно прощение не только для того, кого прощают, но и для того, кто прощает или отказывается простить. Тот, кто отказывается простить, это человек, который остается в плену того зла, которое сотворил другой человек, и в котором тот уже, может быть, раскаялся до полного изменения. И вот в течение всей нашей жизни нам надо учиться друг друга прощать, в малом ли, в большом ли. Нам кажется часто, что зачем этот человек нами так ранен, что же я ему сделал, сказал мимоходом какое-то неприятное слово? Но мы не знаем, как это слово глубоко врезалось в его душу. Есть стихотворение немецкого писателя, в котором он говорит: «Люби, всегда люби». Он говорит: «Жестокое слово так легко сказано, и ты его сразу уже забыл, а другой уходит, раненый навсегда, в слезах». Вот о чем мы должны помнить. Когда мы чем-нибудь другому человеку досаждаем, и его как-нибудь раним – насмешкой, невниманием, резким словом, укором, мало ли чем, мы это сказали без злобы, а рана-то какова? Человек на всю жизнь может остаться раненым, потому что эта обида, эта боль не была разрешена, она осталась, а разрешить ее может только тот человек, который нанес удар.

Подумайте над этим, подумайте над собой и над другими людьми, над тем, как мы относимся друг ко другу, как мы прощаем, и как нам нужно прощение, сколько нам надо приложить труда к тому, чтобы человек мог бы нас простить. Потому что бывает и так, что мы человека обидели, нам кажется, что обида-то не такая большая, чего он сердится? Ну, попрошу у него прощения, и довольно с него. А он не может. И тогда мы начинаем его осуждать за это… Мы должны научиться тому, как испрашивать прощения, и как исцелять человека, которого мы ранили.

Иоанн Замараев:

Митрополит Антоний проповедовал очень много, но, к сожалению, почти не записывался на видеокиноленты. Эти любительские видеозаписи, которые мы предлагали вашему вниманию, это капля в море. Хотя в текстовом варианте сохранившихся его лекций и проповедей достаточно много. Их, кстати, можно приобрести в книжном варианте в кафедральном соборе Сретения Господня. Недавно мы выпустили следующие издания митрополита Антония Блума: «Беседы о вере и Церкви», «Без записок», «Быть христианином», «Молитва и жизнь», «О призвании человека», «О путях веры», «Христианство сегодня».

А теперь, как обычно, пару минут о жизни и проповеди Иисуса Христа, воспроизводимых в фильме Франко Дзеффирелли.

Фрагмент художественного фильма Франко Дзеффирелли «Иисус из Назарета» («За кого почитают Меня люди?»)

 Иоанн Замараев:

Ну, и заключительная часть нашей христианской телепрограммы – размышления о человеке и его предназначении.

В прошлый раз мы с вами вновь возвратились к самым первым страницам Библии, повествующим о трагедии разрыва человека с Богом. Именно об этом и повествует нам пролог книги Бытия. Человек, так сказать, восстал против Бога, и это привело его к различным катастрофам. Мы говорили с вами, что сие восстание человечества против благого Творца образно, красками древних восточных легенд, изображено в, так сказать, четырех актах драмы: грехопадение Адама, Каин, убивающий Авеля, исполины, развращающие цивилизацию до такой степени, что зло вопиет к небесам, и потоп обрушивается за землю, и наконец, башня знаменитая, вавилонская, которая стала символом вызова, брошенного в небо.

Мы подчеркивали с вами, что Адам и Ева олицетворяют всех нас, воплощают в себе весь человеческий род, который ставит под сомнение благость Творца. Адам и Ева захотели стать, как боги, знающие добро и зло. «Знать», как мы отмечали с вами, на древнееврейском языке обозначает также «владеть», «уметь», «властвовать», «обладать» и даже «любить». Знать, таким образом, значит владычествовать. Над чем? Над всем абсолютно миром, потому что выражение «добро и зло» на древнееврейском – это идиоматическое выражение, которое обозначает «все на свете». И тогда уже человеку не нужен будет Творец, и тогда не нужна ориентация на вечное, тогда он сам себе Бог.

Но, как повествует Библия в такой красочной форме притчи, люди попытались украсть то, что им не принадлежит, вкусить запрещенное. Они похищают плод, принадлежащий их Творцу и Благодетелю, и съедают его. Но вот, проглотивши последний кусок, они почувствовали совсем не то, чего ожидали. У Адама и Евы, как повествует Бытие, отрылись глаза, и они увидели, что наги. То есть, они вдруг почувствовали свое сиротливое бессилие, стыд перед миром и перед Богом. Они стали жалки. Вместо власти над миром они лишились и того, что имели.

И вот дальше разворачивается это сказание. Оно ставит вопрос о покаянии. Бог не обличает Адама, а говорит: «Где ты? Где ты, Адам?» - а он спрятался. И мы видим картину, подобную сцене в детской комнате. Бог прогуливается по саду… Не забывайте, библейский автор прекрасно знал, что Бог нигде не прогуливается, это образ. Он ходит по саду и говорит: «Где ты, Адам?» А Адам спрятался. Тогда Бог все же спрашивает: «Может, ты вкусил с этого дерева?» И вместо того, чтобы сказать, что да, вкусил, Адам говорит: «Ты сам виноват! Это жена, которую Ты мне дал, это она меня научила». Жена тоже не берет на себя ответственности, она говорит: «Это Змий – вот кто виноват, это он меня надоумил». Покаяния нет. И ломаются отношения между Творцом и человеком. И человек должен будет прийти к Богу, вернуться к этим близким отношениям, пройдя свой долгий, свободный, но горестный путь.

В Евангелии есть одна притча, великая бессмертная притча о блудном сыне. Вы ее все знаете. Вероятно, многие видели знаменитую картину Рембрандта в Эрмитаже, в Петербурге. Сын ушел от отца и все промотал. И когда ему уже совсем нечего было есть, он вернулся к отцу, думая: «Может быть, примет меня как слугу». Но отец встретил его, увидев еще издалека, выбежал навстречу…

Такова судьба человечества, судьба цивилизации, судьба мира. Потому что история блудного сына – это всемирная история. Как отец в притче не сказал ни слова сыну, не укорил его, а по понятиям того времени, уйти из дома, взять часть имущества, значило нанести ущерб семье, - ни слова не сказал, все дал и молча проводил, - так и Творец отделяет от Себя человека, и человек уходит в свой путь, путь к познанию мира, но уже другой, горький путь познания. И земля уже отныне не друг его – он вступает с ней в борьбу, борьбу, которая продолжается до сего дня. Зачастую мы не просто трудимся в поте лица – мы воюем со всеми и всем, потому что там, где нет Бога – там разлад и распад, хаос, разрушение и тьма, там холод и голод, рожки невкусные, – плоды с деревьев, растущих в Палестине, которыми питался блудный сын – до тех пор, пока не встал и не возвратился в отчий дом. Это путь всего человечества, и путь каждого из нас в отдельности.

На этом давайте сегодня остановимся, а продолжим наш разговор в следующий четверг, если даст Бог. Я прощаюсь с вами и желаю всего доброго.