Идеальных церквей не бывает, хотя бы потому, что они состоят из людей, а не марсиан. Все люди грешны, в той или иной степени, иногда – очень грешны. Но не надо перегибать. Попытки некоторых воинствующих атеистов представить верующих идиотами или злодеями – явный перебор. Отец Яков Кротов – несколько об этом слов.

 Яков Кротов:

Я сегодня хочу поговорить о вере глазами психолога-атеиста. По следам ролика, который наговорила психолог Вероника Степанова, ролик 2016-го года, может быть, немножечко запоздало, а с другой стороны, когда речь идет о вере, то скорости никакой нету: вечное. К тому же, то, что сказала уважаемая Вероника Степанова, это на самом деле довольно банальные вещи, они звучат постоянно. Мне понравилось, что она это говорила энергично, с напором, артистически, я бы даже сказал. И мысль ее такая…. Ролик называется «О сектах». Но ее мысль сводится к тому, что любая вера – это сектантство. Для нее не существует хороших верующих. При этом речь идет и о ее родственниках. Она несколько раз говорит о том, что у нее есть несколько знакомых Свидетелей Иеговы, и так далее.

Я напомню, что Свидетели Иеговы – это все-таки подвид христианства. У них своеобразный взгляд на Господа, на Иисуса Христа, но они из баптистов, из протестантов, и своеобразие взгляда в том, что они перечеркивают две тысячи лет христианской веры со всеми ее усилиями, поисками, откровениями, и говорят: «Давайте буквально по Библии». При этом, конечно, Библию они знают не как ученые. Но в результате… Действительно, в Евангелии мы не найдем учения о Троице, и так далее. В этом смысле они более евангелисты, чем любой Билли Грэм, чем любой штундист или баптист. Но по духу… А я знаком со многими Свидетелями Иеговы, и для меня это братья в вере.

Так что, какая главная претензия психолога к сектантству, как она определяет сектантство? «Запрещается высказывать свое мнение». Под это определение подпадает и жизнь в ленинской, ельцинской, горбачевской, путинской России, так называемая советская жизнь. Только в Советской России, в СССР, никогда не высказывали свое мнение по-настоящему, там выбора уже не было, все это была имитация. И Степанова так и говорит: «вот Северная Корея, СССР – это секта». Она, в общем, и про Православную Церковь сказала бы то же самое, но чуть-чуть стесняется. Я не проверял, в России ли она живет, в Украине, в Америке, сейчас это не очень важно. Ролик висит всюду. И для нее, соответственно, смотрим дальше, результат веры – это прежде всего гипноз, нейролингвистическое программирование. Звучит тяжеловесно, но речь идет о том, что словами («лингво» - «язык») воздействуют на душу («нейро» - «нервы»), и в результате человек, в общем, как говорил один из героев Ильфа и Петрова, «самый охмуреж идет под сладкий лепет мандолины». Ну, там был орган католический, ксендзы как бы охмуряли.

В результате, Степанова говорит, что даже бывают сектантские тренинги. Почему? Если человеку, который идет на психологические упражнения, говорят, что ему будет хорошо, а если не придет, ему будет плохо: кнут и пряник. И я сейчас себя мучительно проверяю: я когда-нибудь говорил, что «придете к Богу – будет хорошо»? Кажется, моя совесть чиста. Я не говорил, что будет плохо. Но дело в том, что, по-моему, человек в принципе не должен оценивать свою жизнь, мир, бытие по этому критерию. И когда в книге Бытия говорится, что Адам и Ева захотели знать добро и зло, может быть, речь идет об этом: что они захотели видеть мир в категориях, что мне хорошо и что мне плохо? То есть, захотели владеть кнутом и пряником, но вышло все ровно наоборот.

Очень интересный довод Вероники Степановой против религии: что в сектах, включая СССР, включая Северную Корею, одни субтильные мужчины, хрупкие, а нету таких вот брутальных мужчин, только женоподобные, «безвольная биомасса», слабые духом. Ну, во-первых, в СССР, прошу прощения, брутальные мужчины были. Не очень много. Но, скажем, Брежнев в молодые годы – это была копия одного замечательного американского актера, красавец. Во-вторых, я знаю, у американских евангеликов есть даже целая такая манера, они и сюда приезжали, в Петербург и так далее – «боксер, который стал христианином», и вот он выходит, боксирует, а потом, после бокса, говорит: «Я родился в Духе!» Так что, если кому нужно брутальности в религии – да пожалуйста! Я думаю, что таких больше, чем кажется. Но это странный аргумент – «женоподобные». То есть, если я в рясе, то я женоподобный? Ха!.. На самом деле, это показывает, что в человеке эротическое составляет какой-то такой мощный ядерный котел, и человеку хочется вот такого, чтобы истина показывала себя с силой. Бог же – сила? Бог-то сила. А есть сила, которая не кажется силой, вот это самое интересное.

И наконец, лидер секты – истероид, не психолог, необычно одетые… (можно подумать, что руководство СССР было необычно одето), шаманы – шаман – это истеричка, он пугает… И там Вероника очень красиво показывает, как он пугает. Потом подбадривает. И вот психолог передает свои разговоры с верующими типа меня. Она им говорит: «Вас охмурили». Они говорят: «Нет, нет». – «Ты не выбрала веру». – «Я выбрала веру». – «Я могу не выбирать веру». И вот это вот точка истины. Я выбрал веру? Я искал истину. Бог выбрал меня. Я бы очень хотел, чтобы Он выбрал всех и каждого. Он выбрал меня. В Евангелии даже Господь Иисус говорит: «Не вы Меня избрали – Я вас избрал». Кстати, это Он к верующим людям обращается, к тем, кто и так верил в Бога: «Я вас избрал». Это ощущение любого нормального человека. Потому что мы понимаем, что жизнь больше нашего воображения. Если со мною что-то случается, это не то, что вот «я добился», во всяком случае, не только поэтому. Свобода воли – она не в том, что вот, я выбрал, а в том, чтобы понимать, что моя воля соединяется с волей других людей. Это я не к тому, что есть охмуреж. Нету никакого охмурежа. Вот я – яркий талантливый проповедник, я самый умный человек в мире, умнее Трампа, честное слово!.. Шучу. Умнее Трампа быть нельзя. Я не способен вас задурить.

Но я способен сказать: вера – это не выбор, и не не-выбор. Вера – это как попал под лошадь. Вера – это как ДТП. На меня наехало что-то огромное, и я поднимаюсь. Оказывается, я лежал все время. Но это совершенно не патриарх Алексий (когда я крестился, был патриарх Пимен), и не отец Александр Мень меня загипнотизировал. Совершенно нет. Это были мои отношения с Истиной, которая оказалась живой.

Что позитивного получает человек в религии, в секте? Его любят, его слышат. И так вот, говорит Вероника Степанова, живет старушка - Божий одуванчик (ну, я так понимаю, моих лет), в какой-нибудь комнатенке ютится. Я знаю много таких старушек – Божьих одуванчиков. Ну, например, я был знаком, у нас в приходе, у о. Александра Меня, была Надежда Яковлевна Мандельштам. Старушка – Божий одуванчик, ютилась в крохотной комнатке. Ага, Божий одуванчик! Автор таких трехтомных воспоминаний, что они взорвали… ну, не пол-планеты, но тиражи были многотысячные. Какое там ее загипнотизировать?! Она прошла ссылку, она прошла такую жизнь, которая Веронике Степановой и не снилась! И сохранила ясность духа, силу воли – и эта воля служила вере, служила любви к покойному мужу, любви к Богу и к людям.

Так что все не так плохо. Когда человек говорит, как этот психолог, что «главный критерий – вы сами, ваши чувства», я согласен. Я согласен: да. Потому что мои чувства – не они открыли мне Бога. Ну, если на меня наедет автомобиль, или если мне наступят на ногу, мои чувства мне об этом доложат. Но не чувства наступили мне на ногу, а кто-то другой. Так и с Богом.

Практические советы психолога Вероники Степановой. Во-первых, она в конце вообще страшно пугает: «В сектах родители учат своего ребенка заниматься сексом с 12-ти лет». Откуда это, что она такое вычитала?.. Этого нету… Ну, я не встречал такого. И уж в СССР точно этого не было, и в секте Северной Кореи не было. И у Свидетелей Иеговы, и в православии, и в католичестве не было. И что она рекомендует? Принудительная госпитализация! Ну, она говорит: «Вы поговорите, может быть, сходите с этим человеком в эту секту, но вряд ли это поможет». Принудительная госпитализация! «Возможно, он протрезвеет».

Я должен напомнить, что сейчас даже алкоголика нельзя насильно госпитализировать. Это очень хорошо. Человек имеет право загубить себя. И лечить не выйдет. При советской жизни это было, и сейчас есть – в психушку посадить, с диагнозом «Синдром «поиски сверхценностей». Его Снежневский изобрел, он так верующих сажал. «Они сошли с ума, они шизофреники, потому что они верят, что есть какая-то сверх-истина. Но ее же нету!» - Она есть. И именно потому, что она – сверх-истина, она не боится психологов, она не занимается гипнозом, она просто существует.

Я очень желаю всем, кто еще под эту Истину не попал, под нее попасть, привести потом чувства в порядок, но главное – знать, что она есть. Хотя бы допускать возможность того, что она есть. И тогда то хрупкое, трудно уловимое, что мы называем свои «я», обретет наконец почву под ногами. Ту почву под ногами, которая называется «Небо».

 Иоанн Замараев:

Православный миссионер отец Виктор Веряскин продолжит свои размышления, связанные с историей Украины и нашей Поместной Православной Церкви.

 Виктор Веряскин:  

В 1591-м году послали в Москву другого представителя, уже с подтверждением грамот, что-де «мы согласны, вы заплатили достаточно, мы даем вам теперь настоящую грамоту». И с этой настоящей грамотой, как вы думаете, кто туда едет? Вот тот Дионисий Ралли, которого научили в остроге, послали рукополагаться в Константинополь, а он попытался свои планы реализовать, но не получилось. Даже интересно, что он чувствовал, когда осознавал, что и сам был имел возможность принимать таких представителей у себя в Киеве, если бы был патриархом Киевским за годы до этого.

Это называется в истории Украины и в психологии украинства – кочубеевщина. Есть такое явление, которое получило такое название. При Мазепе был Кочубей, который донес на него Петру 1-му, за это этого Кочубея Петр 1-й наградил, а Мазепу наказал. И вот это предательство, как сегодня говорят депутаты, «вовремя предать – это не предать, это предвидеть»… Это очень серьезный вопрос, друзья дорогие. Человек ради личных амбиций, возвышения, получения чего-то, какой-то выгоды, готов перекинуться на сторону даже врага, для получения личных выгод. «Мазепа закрутил роман с моей дочкой (или племянницей), Мотрей…» - помните, у Мазепы была жена молодая, даже юная, родственница Кочубея, - и Кочубей под это подвел личную обиду. И на основании якобы личной обиды, он, уже «смело» отомстив и поставив на место, мог и предать, а попутно еще и получить для себя выгоды. Так вот, я хотел бы, чтобы мы, конечно, об этом подумали.

Вскоре, в 1596-м году, на Берестейском соборе, митрополит Киевский Михаил Рогоза и еще пять епископов перешли под юрисдикцию апостольского престола в Риме. Тоже, почему? Они были православные, и они в этом смысле были украинцы. Но в это время в Речи Посполитой господствующее положение занимали римо-католики. Они имели привилегии, и те, якобы, чтобы уравняться в правах с римо-католиками, стали, коротко говоря, греко-католиками. «Мы готовы подчиниться административному управлению Рима, только сохраните нам обряд греческий, византийский». Те говорят: «А, обряд!..» Как Москва говорит: «Шаровары? Да носите! Вареники? Да варите! Гопак? Да пляшите! Только Москве подчиняйтесь!» Это вечная тема. А тут и Рим тоже сказал: «Обряд? Да обряжайтесь, как хотите, только подчиняйтесь Риму!» И в итоге, митрополит Киевский, рукоположенный православным, и еще пять епископов, перешли под другую юрисдикцию.

Еще одна кочубеевщина, только уже в церковном моменте. Это была попытка и, с одной стороны, уравняться в правах с римо-католиками, и уберечься от попадания под юрисдикцию Москвы, которая в это время уже получила статус патриархата, и хотела экспансию свою распространить и на Беларусь, и на Украину. И если бы они не пошли туда, пришлось бы идти туда. И вот этот выбор, который стоит перед людьми, перед церквями, перед обществом, перед государством, - всегда в истории вот на этой развилке… Это называется сейчас в науке – точка бифуркации. А в медицине – разветвление трахеи, то есть развилка идет, может пойти влево, а может пойти вправо. И вот эта точка бифуркации создает варианты развития, и в личной жизни, и в общественной, и в церковной.

Помните, мы с вами шутку вспоминали? Якобы Троцкий приходит к Ленину и говорит: «Ну что, когда берем Зимний? Может, завтра? Подготовимся и возьмем». Ленин говорит: «Нет, рано». – «Ну, тогда отпусти меня в отгул на три – четыре дня, я вернусь из отгула, потом будем брать Зимний». Ленин говорит: «А тогда поздно будет». И Троцкий: «А когда же?» - «Послезавтра ночью, в два часа ночи. Промедление смерти подобно!» То есть, некоторые политики имеют такое предвидение, когда знают вот эту точку бифуркации, когда все удастся и пойдет, как тебе надо, или же они знают дополнительные факторы, что в это время, может быть, из Германии подвезут в запечатанном запломбированном вагоне деньги, или еще один отряд, и они с помощью этого дополнительного фактора в тот момент все сделают и достигнут. Мы иногда с вами не знаем скрытые факторы: кто приехал, сколько приехало, сколько подвезли. Мы же на поверхности это видим. А скрытые причины и пружины, и действия, тоже нам не открыты.

С другой стороны, Уния эта подтолкнула часть православных попробовать искать поддержки в якобы единоверной Москве. «Эти ушли под Рим, что же нам теперь делать, у кого поддержки искать? Мы же для чего хотели принимать Унию? Чтобы быть равными с поляками и с римо-католиками, и не быть униженными в Речи Посполитой. А раз нас некому поддержать с этой стороны – ну, может, нас поддержит Москва? Они же тоже вроде православные!»

И мы часто так думаем. Грузия думала, что Москва тоже православная, и Грузии не повредит. И мы тоже думали, что Украина же православная – и Москва же православная, и вроде брат брату… глаз не выклюет?.. И вот тогда тоже думали, что: «А куда же нам идти? А давайте пойдем за помощью!» И это началась подготовка, в том числе, к тому, что потом произошло, и породило последствия, в том числе и Переяславскую Раду, и все последствия после нее.

Иоанн Замараев:

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Итак, патриарх Михаил Керуларий – одно из главных действующих лиц в акте разделения единой христианской Церкви на Восточную православную и Западную католическую в 1054-м году. Происходил он из знатной богатой семьи. На престол вступил при императоре Константине 9-м Мономахе в 1044-м.

Причин обострения взрывной ситуации достаточно. Ну вот, например, Римская церковь тогда в италийских городах, даже тех, которые находились под константинопольским влиянием, вводила латинский обряд. Вы знаете, что часть италийских областей была греческой, в частности, Южная Италия, Сицилия. Папа Лев 9-й в союзе с немцами и норманнами старался вытеснить греков из Италии. Как некий жест, назначил архиепископа в Сицилию радикального сторонника западных обрядов, где были греки.

Распространение латинского обряда в греческих областях Италии спровоцировало ответную меру. В греческих областях, в частности, в Константинополе, патриарх Михаил закрыл церкви латинского обряда, а также развязал грязную пропагандистскую кампанию, рассчитанную на невежественную толпу. В частности, духовенство Западной Церкви объявлялось неканоничным и безблагодатным по причине брадобрейства. Ну, а как же - ещё из Ветхого Завета известно, что Благодать изливается на священников «яко миро на главу, сходящее на браду, браду Ааруню…». А Западники аккуратно и гладко выбривали свои подбородки. Как же там удержаться Благодати? Вся она просто и соскальзывала!.. Разница в постахпоставлялась на вид, предъявлялись претензии - на чём совершать Евхаристию. На Востоке использовался квасный хлеб, а на Западе – пресный. Тут, уж, наоборот – если в первом случае восточные нудили: «Почему Вы, западники, не как Ветхозаветные священники с длинными лохматыми бородами?», а во втором: «Почему Вы используете за Богослужением опресноки - пресный хлеб, как некогда иудеи на ритуальных трапезах, или как Сам Христос на Тайной вечери?»

«Министром пропаганды», так сказать, Михаил назначил своего секретаря Никиту Стифата, который написал обличение против латинян, в частности, за обыкновение у них поститься по субботам, и целибате.

В 1054-м г. в Константинополь из Рима было отправлено посольство в лице кардинала Гумберта и еще двоих для переговоров, в частности, из-за норманнской угрозы, для союза с Константинополем по этому поводу. Но вели они себя высокомерно. Михаил же нисколько в чванстве им не уступал. В это же время, в 1054-м г., папа Лев умирает. Но послы действуют с прежним рвением.

Надо сказать, что в этой ситуации проявилась ещё и разница интересов императора и патриарха. Император был, в общем-то, заинтересован в союзе с папой, а патриарх вёл антилатинскую полемику. Поэтому и у императора, и у папских легатов появилась мысль сместить патриарха Михаила.

И вот в субботу, 15-го июля 1054-го г., во время богослужения легаты вошли в великую церковь (великая церковь – это св. София). Папские легаты прошли через весь храм, подошли к алтарю и обратились с проповедью к народу. Проповедь была против патриарха. При этом они положили на престол письмо, акт о разрыве общения, по-латински «экскоммуникация», который касался патриарха и его приверженцев. Потом вышли из церкви, отряхнули прах со своих ног и сказали: «Видит Бог и судит!».

Принесённый ими акт начинался, собственно, с утверждения, что Константинополь – город христианский и православный, но вот константинопольский патриарх Михаил совсем не таков. Легаты в этом тексте насчитали примерно десять ересей у Михаила, и произнесли анафему на него и на его сторонников, антилатинских полемистов. Этим они надеялись произвести волнение против патриарха. Но народ возмутился скорее против них. Далее им надо было уезжать, и они уехали.

Патриарх Михаил в долгу не остался, и также произнес приговор против этой хартии, и провозгласил анафему на Гумберта и единомышленных с ним. Михаил считал, что произошедшее (и это тоже многих потом собьёт с толку) - есть акт полного раскола Церкви.

Однако сохранилась его очень важная переписка с антиохийским патриархом Петром, в которой Михаил Керуларий осуждает Петра за то, что тот, вступив на патриарший престол, отправил обычное послание папе. (Тогда было так принято, что патриархи, вступая на престол, рассылают другим патриархам такую вот грамоту о вступлении в патриаршее служение). К тому же, Михаил написал, что до него дошёл возмутивший его слух, что Петр, так же как и александрийский, и иерусалимский патриархи, поминает папу. Заметьте - Константинопольский патриархат разорвал отношения с Римом, а в остальных церквах – и в Иерусалиме, и в Антиохии, и в Александрии – Римского папу поминают, как и прежде. Пыша злобой, Керулларий пишет Антиохийскому Петру:«Это непонятное невежество! – Известно, что со времени святого шестого Вселенского собора на все будущее время имя папы в наших церквах было вычеркнуто из диптихов». – Ну, дескать, потому что тогдашний папа Вигилий не пожелал явиться на собор и произнести анафемы на сочинения Феодорита и Ивы. Потом Михаил много пишет о разногласиях с Римом, перечисляя их – брадобритие латинских священников, ношение ими колец, на одиннадцатом месте филиокве.

Пётр ему на это ответил, что вообще-то папа Вигилий был во время пятого, а не шестого Вселенского собора. А с другой стороны, он, Пётр, не согласен с патриархом Михаилом относительно исчезновения папы из диптихов, будь то после пятого или шестого Вселенского собора. «Сам я помню, что при блаженной памяти моём предшественнике Иоанне папа Иоанн римский тоже числился в церковных списках, и в Константинополе мне довелось быть, когда я был молодым, сорок пять лет назад, при Сергии, и имя папы произносилось».

То есть, как видите, Михаил Керуларий пытается переврать реальное положение вещей, но испытывает конфуз. На разницу в обрядах Пётр Антиохийский вообще не обращает внимания. А вот вставку филиокве он считает не то, чтобы еретической, но излишней, мол, всё-таки постановлено не менять Символ веры.

Вот что он пишет Михаилу Керуларию: «Нам прилично принимать в расчет добрые намерения дажезаблуждающихся, и там, где дело не касается ни Бога, ни веры, всегда склоняться к миру и братолюбию…». Ну, и в конце Пётр пишет так: «Увещаю и твоё боголепное блаженство принять мою мысль, чтобы, требуя всего, не потерять всё».

Итак, строго говоря, произошло тогда не вообще разделение Церкви, а столкновение двух церковных иерархов, гордых и непреклонных – патриарха Михаила и кардинала Гумберта. Однако другие восточные патриархи в этом особого участия не принимали. В начале 1090-х годов известный церковный писатель, Феофилакт Болгарский, архиепископ, тоже писал о том, что не разделяет мнение о разделении Церквей.

И, тем не менее, в историю вошла именно эта дата - 1054 год, и это событие, как точка раскола единой Церкви на Восток и Запад.