Здравствуйте, дорогие телезрители!

Беречь родных, друзей, супругов, ближних своих – в общем-то призыв абстрактный и вполне банальный. Но, по всей видимости, именно в этой банальщине и заключается одна из главных задач нашей жизни. Отец Яков Кротов несколько слов по этому поводу.

Яков Кротов:

Одному афонскому монаху приписывают слова о том, что в духовной жизни чрезмерная чувствительность – это проявление гордыни. Что подразумевает, что человек духовный должен кротко относиться к тому, что об него вытирают ноги. Это не только религиозная позиция. У неверующих людей это выражается в поговорке «На обиженных воду возят». Что ты обижаешься? Прими с пониманием…

У Достоевского в «Братьях Карамазовых» христианство старца Зосимы (прообразом был преподобный Амвросий Оптинский) противопоставлено христианству и православию монаха Ферапонта, который злой, «биец», говоря славянским языком церковным, то есть драчун, может даже и огреть палкой в знак благоволения, чтобы поучить, и так далее. Вот два христианства. Иногда говорят: христианство Иосифа Волоцкого – дисциплина, христианство Торквемады, христианство фундаменталистское, такое жесткое, христианство Opus Dei, - и просто христианство, нормальное, доброе.

Так вот, не надо говорить о людях, что не сахарные, не растают. Не надо говорить, что изнеженные чересчур. Надо, наоборот, принять со смирением и с кротостью, что каждый человек – это посудная лавка, каждый человек – это одуванчик. И наша задача – сделать так, чтобы ни один волосок не шелохнулся. Это Господь только может распоряжаться, и мы здесь Богу не помощники и не советчики. Все люди очень хрупкие, все люди очень обидчивые. Люди, которые проповедуют, что на обиженных воду возят, сами такие обиженные, что мало не покажется, и никакой воды даже и не желают возить.

Так вот, граница проходит не между христианством и нехристианством, не между верой и неверием. Я был атеистом много лет, и я был злой. Отчасти моим оправданием будет то, что я вырос при тоталитаризме, когда всех детей называли уменьшительными именами, очень паршивая дореволюционная привычка, словно крепостных. Мы и были крепостными, и остаемся крепостными. Всех детей цукали и мурыжили, и приучали к тому, что не надо плакать. Кстати, эта мораль, многие ею очарованы в английском, британском варианте. Там это называется «stiff upper lip», то есть тебя обидели, а ты прикуси верхнюю губу и держись. Как у спартанцев, знаменитый рассказ Плутарха о спартанском мальчике, у которого был лисенок под одеждой, и он не выдал этого, хотя лисенок отчаянно царапался и расцарапал ему грудь до крови. Вот образец стоицизма.

А что тут хорошего? Надо делиться своими болями. Спартанцы завоевали страну, Спарту, и их было один на 10 завоеванных. Совсем как в России номенклатуры на обычных людей. Ну, и они воспитывали себя, словно все чекисты. Все спартанцы были чекисты по отношению к тем коренным людям, которых они завоевали и обратили в рабство, к илотам. Так что, христианство же – это Царство Божие. Бог пришел не завоевывать, Он пришел спасти от завоевания, спасти от рабовладельчества. А мы же Богу рабы, зато никому не рабовладельцы. А что значит раб Божий? Значит, свободный человек. Раб Божий – это тот, кто свободен от агрессии. Мы рабы любви.

Я это говорю особенно четко именно потому, что я и после крещения, да и сейчас еще, остаюсь человеком жестким, иногда даже жестоким, особенно по отношению к тем, кто слабее меня. И я приношу в этом покаяние Богу, и вам говорю. А сколько раз моя любимая женщина мне говорила, и я надеюсь, будет еще говорить, что помягче, помягче. Потому что вопрос даже не в том, что я говорю, я могу говорить правильные вещи: «Блаженные милосердные!..» Вопрос в том, как говорить. «Блаженны милосердные», ну действительно же так. И я, как человек, который много лет уже говорит, ну сколько, лет 33, наверное, еще в перестройку начал говорить, стал экскурсоводом, до этого был абсолютно кабинетный человек, и я знаю, что от интонации голоса зависит больше, чем от содержания. Женщины, говорят, любят ушами, но я вас заверяю: мы, мужчины, тоже любим ушами. Иногда смотришь: девушка – ангел, а откроет рот – помойная яма. Ну, и вся претенция пропадает молниеносно: зачем? Это как если бы от нее завоняло.

Так что не думайте, что гордыня в том, чтобы обижаться. Гордыня в том, чтобы обижать, гордыня в том, чтобы требовать от другого кротости, а самому кротким не быть. И особенно это относится к постсоветским странам, включая Россию и Украину. Больше, конечно, к России, но к Украине тоже немножечко относится. И к любой стране мира тоже. Кашу маслом не испортишь. Общение не испортишь мягкостью. Если вдруг мы из-за нашей мягкости пострадаем, примем с кротостью: не мы первые, к огромному сожалению.

Но большинство наших страданий, к вопросу о смысле зла, они совершенно не от мягкости, а прямо наоборот. Так что важна не мягкость, а твердость. Вон еще древние римляне, язычники, изобрели прекрасный афоризм: «Тверже по сути, мягче по обращению». У нас это называется «Мягко стелет, да жестко спать». Послушайте, можно ведь и мягко стелить, и спать мягко. А горошина под перину – найдутся добрые люди, которые нам подложат, найдутся. Так что мы горошин никому не подпихиваем, и – мягче, мягче, мягче.

Кстати, это к себе тоже относится. Себя тоже не надо сильно-то вздрючивать. Потому что личность у нас одна, и мы не сможем вести себя по-разному с собой и с другими людьми. Мягче с другими – мягче с собой, и наоборот. Но никакого двойного стандарта. Возлюби ближнего, как любишь себя, и возлюби ближнего – последняя заповедь Спасителя перед Тайной Вечерей – как Бог любит тебя. То есть, отдавая все самое любимое.

Иоанн Замараев:

Протодиакон Андрей Кураев – о некоторых скромных признаках перемен в Церкви, вопреки ее глубокому консерватизму.

 Андрей Кураев:

Дело в том, что технологии гонений, они сильно изменились. Даже технологии римских гонений – они были другими. Поначалу просто хватали всех, кто считает себя христианином. Уже к концу 3-го века поняли, что надо бить по штабам. То есть, арестовывали прежде всего епископов, а обычных прихожан не трогали. Дальше произошла очень интересная вещь. Во времена гонений Декия, собственно, последняя большая волна, там епископов арестовывали не за то, что они епископы, а за неповиновение царскому указу. А указ был какой? «Принесите нам ваши священные книги, мы знаем, что они называются Евангелия, вот мы их сожжем, не надо этих книг, запрещенную литературу». То есть, за хранение дома Солженицына, грубо говоря.

И что делают епископы? Потому что, если не сделаешь этого – секир-башка. Не хочется. Они исполняют царский указ и приносят эти Евангелия для сожжения. Но епископы знают о своей вере немножко больше, чем эти чиновники, чекисты римские. И поэтому они приносят книжки, у которых в первой строке написано слово «Евангелие», а дальше, оказывается, это Евангелие, вторым словом во второй строке: «…от Иуды». Или «…от Петра», «…от Марии». То есть, окончательное разделение канонических Евангелий и апокрифов произошло отнюдь не в эпоху Вселенских соборов, а вот именно тогда, в эпоху этих Декиевых гонений. «Нате, макулатуру сжигайте, нам она не нужна». И волки сыты, и овцы целы, прекрасно.

Но, конечно, наиболее виртуозные гонения были в послевоенные советские времена. Вот в этом огромная проблема сегодня: за что канонизировать новомучеников? Ведь нет же ни одного приговора: «За веру в Христа, приговорить к высшей мере, к расстрелу». Нет таких документов, постановлений. За политику, еще за что-то, против колхозов выступал… Так вот, а потом как? «Мы вам (в послевоенные годы, после 43-го года) создаем золотую клетку. Никогда попы не жили так сытно, как в послевоенные годы. Храмов мало, прихожан гораздо больше, и треб особенно много. Отпевают почти всех, крестят тоже почти всех. Венчаний мало, да. Прихожан мало, но именно эти требы: крещение и отпевание, дают основной доход. То есть, пожалуйста, мы даже готовы не душить вас налогами, живите хорошо. Как говорил архиепископ Литовский Хризостом, тогда он был иркутским архиепископом на Поместном соборе 88-го года, он об этом говорил: «Поезжайте в любой город, небольшой городок, найдите на окраине, в лучшем районе, самый большой кирпичный дом за железными воротами, покрашенными зеленой краской обязательно, с хорошей машиной «Волгой» во дворе – это поповский дом». Только вот вы как бы язык держите за зубами. «С праздником, дорогие, и не забываем жертвовать, спаси Господи!» - вот и вся проповедь. «Братия и сестры, сегодня Матерь наша святая Церковь празднует память такого-то святаго, святость его была в том, что он был верным сыном нашей Матери-Церкви, вот подобно ему и мы тоже будем жертвовать на благо нашей Матери-Церкви, денежку вот в эту тарелочку складывать. Аминь». Все! Вот типовая проповедь. И у тебя появляются хорошие денежки, досуг и так далее. А вот если ты хочешь чего-то большего, вот тут начинаются уже проблемки.

То есть, технология гонений и приручений. То есть, можно создать такие условия, что в режиме гонений ты будешь гнить. Это будет болото из стукачей, карьеристов, сребролюбцев. Меня поражало в советские времена, что советские епископы, агенты, понятно, и так далее, очень любили в своих кабинетах вешать портреты митрополита Гермогена или митрополита Филиппа, в минуту их смерти, два вот самых известных мученика, убиенных по приказу гражданских властей в нашей Церкви. То есть, какая-то такая иллюзорно-компенсаторная функция, как будто бы и они, эти чекисты в рясах, тоже причастны к мужеству этого Филиппа и этого Гермогена. Гуси Рим спасли, понимаете ли. А на самом деле, в общем-то, у них было все хорошо.

Поэтому гонения могут быть разными. Они могут быть такими, что итоге вы будете задыхаться, но никакого публичного мученичества не будет. Почему не работала в Советской России древняя формула «мученики – это семя Церкви»? В Римской империи мучеников казнили на площадях, и поэтому весь город видел их подвиг. А когда кого-то ночью арестовывают и увозят в воронке, 10 лет без права переписки, и никто не знает о его судьбе, и никто не знает: а может, он тоже стал стукачом или был им…

Недавно, вы знаете, патриарх Кирилл вычеркнул из списка святых 40 священников, которые были канонизированы как мученики, потому что более подробное изучение дел в архивах КГБ показало, что, увы, по их доносам другие люди были арестованы. И публично об этом сказать патриархия тоже не смогла. Но негласно было дано указание: уберите их из календаря, эти имена. 47, по-моему, священников и епископов были убраны из святцев. Поэтому не всякое гонение идет на пользу.

Кроме этого, мы все знаем, что может быть гонение тотальное. Так тотально была уничтожена Церковь в Китае или в Северной Корее, в Албании. К сожалению, Поместные Церкви, в отличие от Вселенской, могут умирать. Ну, и тем более, знаете, нехорошо желать страданий другим людям. У меня могут быть несогласия с какими-то священниками или епископами, но желать стать им узниками совести я никак не могу. Дай Бог, чтобы у них все было хорошо, а дальше Боженька с ними разберется.

Иоанн Замараев:

Православный миссионер отец Виктор Веряскин продолжит свои размышления, связанные с историей Украины и нашей Поместной Православной Церкви.

 Виктор Веряскин:

Недавно совсем, в последних числах мая, скончался известный многим достойный человек, игумен Иннокентий Павлов. Он был старше меня всего на год, с 52-го года. Исследователь раннего христианства, автор многих статей и книг, в том числе и как жили и во что верили первые христиане, и так далее. Но самое интересное – в связи с историей Украины и нашей с вами историей. Он в своих воспоминаниях написал, что в 1990-м году, когда он был сотрудником Отдела внешних церковных сношений при тогдашнем митрополите Кирилле Гундяеве, его вызвали, как референта по богословским вопросам, и дали задание написать текст грамоты Томоса для Украины. Он опубликовал эти свои воспоминания еще в 2008-м году, и пишет: «Я был немножко как бы растерян: а как, а что?.. Я им напомнил, что автономия Церкви Украины была дарована собором в 1918-м году, еще при патриархе Тихоне. И поэтому какую грамоту, Томос, писать? Автономия уже дарована. Писать дарование автокефалии?» - И митрополит Кирилл Гундяев сказал: «Ни в коем случае таких слов, ни «автономия», ни «автокефалия», в грамоте быть не должно! Придумайте что-нибудь обтекаемое, типа… Вот они хотят «незалежности», так и напишите, что даруется независимость и самостоятельность в управлении, и больше ничего». Ну что, - говорит, было делать? Я пошел в библиотеку, взял подшивки журнала «Московская патриархия», нашел грамоту дарования Томоса Японской Автономной Церкви, взял за основу, написал этот общий текст, и подготовил этот документ. Так что видите, - говорит, - мое личное историческое участие в судьбе Украины и Украинской Церкви, таким образом, тоже исторический факт».

Единственное, что он там в конце воспоминаний пишет: «Я считал тогда, и считаю сегодня, ошибкой обращение Украинской Церкви к Москве о даровании автокефалии. Надо было обращаться сразу к Вселенскому Патриарху». Вот такое мнение игумена Иннокентия Павлова сохранилось в его воспоминаниях.

Ну, и также нам всем в назидание, очень интересный для размышления момент. Многие из нас живут в семьях, имеют друзей, знакомых, кто-то живет в одиночестве. Отец Иннокентий Павлов жил совсем один в своей квартире в Выборге. И когда перестал отвечать на телефонные звонки, часть людей забеспокоилась. И обнаружили уже после решения вскрытия его квартиры его скончавшимся, и похоронили в самом конце мая. Неизвестно, собственно, какая была болезнь, или что…

Я хотел бы обратить наше внимание в связи с ним еще только на то, что пытливый ум и исследовательская методология этого человека все-таки ставила такие интересные ограничения его публикациям. Одна из его работ называлась «От имперской Церкви к Церквям национальным». Это было еще в 80-е годы. Он также писал работу по истории Украины, например, «История Церкви в Галичине». То есть, по Западной Украине, как раз исследовал и писал работы и статьи, и в этом смысле прямое касательство имел к нашей стране и к нашей истории.

Решения принимал не он, хотя вот готовил многие вопросы. Из-за этого, кстати, нередко так бывает, что человек неуютно начинает себя чувствовать. И он со временем ушел из Отдела внешних церковных сношений Московского патриархата, преподавал, то в Католическом институте им. Фомы Аквинского в Москве. Последние годы и я с ним пересекался, вместе с Глебом Якуниным, на ул. Радио в Москве, там, где неканоническая юрисдикция тогда обсуждала вопросы тоже возможного единства и участия, и он тоже в этом участвовал.

Иоанн Замараев:

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Продолжим с Вами обзор споров и конфликтов вокруг почитателей икон. Хронология гонений с этим связанных, в общем, простая.

Начало репрессий при императоре Льве 3-м Исавре. (Исавры – это такой народ в Малой Азии). Годы его правления – 716-й – 741-й. Его сын Константин продолжил дело своего отца, причём, с особым усердием. Иконопочитатели обзывали его не иначе, как дерьмом - по-гречески «Копроним», т.е. «Навозоименный». Даты его правления – 741 – 770-й гг. Иконоборчество не было отменено и при внуке Льва Исавра, которого звали Лев Хазар. Это 770 – 775-й гг.

Потом на византийский императорский престол впервые восходит женщина – Ирина – годы её правления - 775-й – 802-й. Она восстанавливает иконопочитание - также полицейскими мерами. При её непосредственных преемниках иконопочитание продолжается – это император Никифор (802 – 811-й гг) и император Михаил (811- 813-й). Ну, а потом опять гонения, когда императором стал Лев Армянин(813 – 820-й). Затем при Михаиле 2-мтакже продолжались гонения на иконы (820 – 829-й), а так же при императоре Феофиле (829 – 842-й гг). То есть был маленький перерыв при Ирине и её двух наследниках. А закончилось иконоборчество известным вам событием, которое называется Торжество православия, при императрице Феодоре – в 843-м г.

Сложность рассмотрения этого периода, как мы уже говорили с Вами, в первую очередь заключаются в отсутствие источников со стороны иконоборцев, поскольку они подчистую были уничтожены иконопочитателями. Такие вот были нравы, причём со всех сторон. Иконоборцы ведь поступали не лучшим образом – уничтожали не только «идолов», которыми они считали иконы, но этим самым и произведения искусства. Уничтожено огромное количество картин, ценнейших мозаик.

Ожесточенность полемики, подчеркнём, проходила и с одной, и с другой стороны по очереди с использованием полицейских методов. В отличие, скажем, от истории с монофелитством, где было всего несколько жертв, - папа Мартин и Максим с учениками, - и то были они искалечены, но все-таки не убиты, - а тут масса людей была умерщвлена. Причем ожесточение с обеих сторон было очень громадным. Ну вот маленький пример: однажды солдатам и чиновникам приказали снять иконы с константинопольских ворот, они полезли по лестнице их снимать, а когда спустились обратно, то насмерть были растерзаны толпой фанатичных богомолок-иконопочитательниц. Ну и естественно получили ответку со стороны армии – мало не показалось, жертв было уйма. Именно тогда появился термин, который мы с вами хорошо знаем – новые мученики. Тогда впервые новомучениками стали называть христиан, которые пострадали от иконоборцев.

На самом деле – все были хороши. Некоторые сторонники икон скоблили краски и добавляли в чашу с веществом Евхаристии, мол, де – без иконной стружки Причастие будет не действительным. А иконоборцы вылавливали первых и предлагали: «Растопчи икону (или плюнь на неё), а иначе тебя убьют». При этом обе стороны были в Бога верующими. Многих людей тогда досрочно отправили на тот свет, сообщив им статус новомучеников. Пройдёт немного времени и этим словом будут обозначаться погибшие Византийцы уже под турецким владычеством, а сравнительно недавно – в 20-м веке при советской власти.

На самом деле трудно понять степень остервенения с двух сторон, масштабность конфликта. Да, были и церковные, и политические причины вражды. Но чтобы до такой степени?! Просто невиданный выплеск ненависти.

Объективно разобраться в тогда происходившем, как было выше сказано, у нас нет возможности – иконопочитатели сожгли все документы, все источники исторических сведений. Ну почти всё. Есть факты, о которых не умолчишь – скажем, о том же Вселенском соборе 754-го года, на котором больше трехсот епископов единодушно осудили чествование икон. При этом известно, что над ними не было насилия, как например, на, так называемом, «Разбойничьем» Эфесском соборе 449 года, и своё решение собравшиеся приняли добровольно. Епископы действительно были убеждены в правоте иконоборчества.

Позже византийцы попытались объяснить это бесовщиной - дескать дьявол им явился в виде ангела света, и затуманил разум.

Такова уж человеческая натура – найти виновных. Если в кране нет воды – евреи виноваты. Коррупция в Украине – Россияне, с чужой женой переспал – дьявол попутал. И так было, к сожалению, всегда и везде.  

На этом мы завершаем нашу церковно-историческую телепрограмму, и я прощаюсь с Вами до следующей телевизионной встречи. Всего доброго.