«Трудовая иммиграция из Украины» - одна из самых злободневных тем, обсуждаемых ныне в СМИ. Звучат призывы: «Срочно создать рабочие места на Родине! Поднять заработную плату на уровень европейских стран!» Звучит, конечно, торжественно, но к реальности отношения мало. Для хороших зарплат должны быть предпосылки – высокий уровень экономики, эффективность труда и пр. Да и в Европе далеко не всё благополучно. Сокращается население по причине нежелания рожать детей. И тогда придётся смириться с тем, что во всей Франции, Германии, Великобритании скоро невозможно будет найти бледнолицых. О.Яков Кротов несколько слов по этому поводу.

Я.Кротов:

- Недавно в одной из англоязычных газет, а точнее, в журнале, в Интернете (без большой разницы) были данные: крупный американский социологический фонд, фонд Пью (так называемый, наверное, в честь пирата), провел опрос жителей стран Центральной и Восточной Европы. Это то, что принято называть Вышеградская группа, потому что лидеры этих стран собирались в Праге. На самом деле, это просто западная оконечность соцблока Российской советской империи, то, что завоевали в 45-м году: Чехия, Польша, Болгария, Венгрия, Румыния… Украина туда не вошла. Но скорее всего, результаты этих опросов характерны и для Украины, для России, конечно, картина совершенно другая.

Картина не очень веселая. Эти страны еще в 2012-м году отказались принимать беженцев из Сирии, из исламского мира. И в общем-то, они закрыты. Евросоюз пытался сказать: «Мы лишим вас дотаций, если вы не будете принимать беженцев», но не лишили. И доходит, в общем, до такого махрового национализма. Ну, самый яркий, конечно, это Виктор Орбан в Венгрии, тот Виктор Орбан, который обвинял Украину в гонениях на венгерский язык, на венгерское национальное меньшинство, и так далее.

Авторы статьи пишут, что вот этот шовинизм, национализм, изоляционизм, кажутся довольно странным явлением рационально мыслящему человеку, потому что похоже, что это компенсация, как говорят психологи. Это попытка объяснить себе картину мира при отказе понять, что происходит. Настоящая проблема ведь не в беженцах, пишут английские и американские исследователи. Она в том, что население этих стран, как и население Западной Европы в целом, стареет. То есть, следующему поколению, нашим детям, ну, точнее, скажем так, моим внукам, моим правнукам и правнучкам, во-первых, будет не на ком жениться, если ограничивать круг невест и женихов своими, то есть, ну как: украинке – украинца, венгру – венгерку, и уж точно - никаких сирийцев, китайцев, вьетнамцев, таджиков, индусов и так далее. Потому что, детей-то меньше, чем нужно для простого воспроизводства. Нужно 2,2 ребенка, то есть рожать нужно четверых, с учетом смертности, и того, что многие не женятся и не выходят замуж, словно прямо услышали Евангелие. С этим учетом нужно четыре как минимум, и то популяция будет сокращаться.

Значит, во-первых, у детей не будет брачных партнеров, если они останутся такими же задвинутыми на этнической чистоте. Во-вторых, у нас… ну, мне-то еще ладно, у меня два сына, а вот у вас, кто помоложе, некому будет памперс поменять в старости. Потому что, извините меня, а кого в нянечки возьмем, и кто будет платить, и сколько будет платить? Я, как историк, в том числе и историк Церкви, скажу: это ведь не первый раз. Например, знаменитое изгнание евреев из Рима императором Тиберием. Это 30-е годы, это произошло почти сразу практически после распятия Господа Иисуса Христа. Почему евреев выгнали из Рима? Из Рима не только евреев выгоняли, самые разные народности подвергались такому выселению. Римляне тоже были патриоты своей страны. А затем, что было? А затем пришли варвары. А римляне, кто были? Они тоже варвары, они тоже пришли на эти земли, и даже этим гордились: что мы выходцы из Малой Азии, то есть из Турции, потомки Энея. Ну, Троя-то – она ведь где? Не в Подмосковье, а на в самой что ни на есть Турции. То, что повод гордости для себя, повод презирать другого, который приходит на твое место? И это можно понять, потому что главный страх беженца – это не тот, что его не примут, а тот, что его примут и примут того, кто за ним, кто дышит в затылок. Хочется быть последним, кто вскочит в автобус, хочется быть последним, кто получит грин-кард, хочется быть последним получателем разнообразных благ.

Вот это и есть антихристианство. В конце 19-го века были очень популярны брошюры и даже картины, огромные: «Гибель христиан во время нашествия вандалов». И там какой-нибудь германец в шкурах, который бросает белотелую римскую патрицианку в свою берлогу. Понятно, что это эротические фантазии 19-го века. Но в реальности – а вы представьте себе, что вы живете в Риме, в древнем, начале 5-го века, и вы знаете, что враг у ворот, гусей уже всех съели, и послезавтра враг будет здесь, и вас, если вы мужчина, отец семейства, зарежут, а ваших детей изнасилуют…

На самом деле все было не так трагично, потому что это Великое переселение длилось веками. И поэтому, как, скажем, на юге Франции римляне и галлы постепенно смешивались. Так эту национальность сегодня историки и обозначают: галло-римляне. Будут когда-нибудь таджико-украинцы, будут индусо-поляки, будут китайцо-венгры, все будет, куда мы денемся. Мы же не желаем, чтобы наши дети умерли в гордом одиночестве, и себе мы такого не желаем.

И в любом случае, один взгляд на эти вещи неверующего человека, а другой, я думаю, верующего. Не потому, что верующий знает, что все мы дети Адама и Евы, это вздор. А потому, что верующий знает, что любить надо не потому, что человек хороший, а потому, что любовь меня должна переполнять. Если она не переполняет, а переполняет страх – а ты живи так, как если бы тебя переполняла любовь, и тогда страх тебя покинет. Останется только одна тревога: как бы Бог тебя не отверг, как бы перед тобой не закрылся великий, счастливый, блаженный мир Божьей любви, Божьего простора, Божьей свободы. Того, что Евангелие говорит: приблизилось Царство Божие. Потому что, мы-то, может быть, и сидим, как пни, где родились, а Бог – Беженец в нашу жизнь, и это придает нашей жизни настоящий смысл.

----

Протодьякон Андрей Кураев об истории взаимоотношений между Церковью и учёными.

А.Кураев:

- Что еще я хочу сказать? Видите ли, вот такой взрыв, рождающий науку, мог произойти только при существовании нескольких очень интересных факторов. Некоторые из них кажутся очевидными. Наука – это часть культуры, более широкой культуры, чем, собственно, научная. Дальше. Наука несет в себе огромное влияние ненаучных сфер мышления человека. То, что Бог существует, это доказывается тем, что математика внутренне непротиворечива. А вот то, что черт существует, доказывается тем, что математика этого доказать не может. Это намек на теорему Геделя о неполноте формальности. То есть, например, в арифметике было доказано: математика не может сама доказать и обосновать свой собственный набор аксиом.

Так вот, вопрос в чем? Есть определенные аксиомы, которые сам ученый не вырабатывает, а принимает, как нечто, данное для того, чтобы работать. Во что должны верить ученые? Я говорю именно о физике, механике. Ученый верит в то, что физический мир существует. Доказать не сможете. Есть немалое количество прекрасных философских систем солипсического характера, которые прекрасно доказывают, что все вокруг – это иллюзия. То есть, да, буддизм, в европейской традиции епископ Беркли, и так далее, вполне уважаемые люди говорят, что да, недоказуемо существование внешнего материального мира.

Я сейчас пробую ответить на вопрос: почему Коперник был католическим священником? Почему Галилей мечтал стать иезуитом? Ему было 14 лет, он убежал из дома с иезуитом-монахом. Отец его догнал, правда, и вернул назад. Кеплер учился на пастора, Декарт, который переписывается с королевой Дании, утешал ее во вполне религиозном духе: «Мы должны понять, что все зависит от Бога», и так далее. Лейбниц – главный трактат «Теодицея», оправдание Бога. Ньютон больше страниц посвятил толкованию Апокалипсиса, чем законам своей механики. То есть, люди, создавшие новую науку, были личностно очень религиозные, и жили в очень религиозную эпоху. Почему они не были буддистами? Почему они не были бонзами? Почему это в христианском мире произошло?

Я полагаю, потому, что именно этот христианский мир дал им необходимый набор аксиом. Первая – мир реален. Буддизм с этим не согласится. Вторая аксиома: мир реален, и при этом он не зол. Есть немалое количество религиозных концепций, в которых мир – реальность, но эта реальность зла. Я бы сказал так, для очень многих эмоционистских концепций. То есть, это концепции, где есть единое божество, из которого истекает поток благодати и света, и по мере удаления от центрального светила, охладевает. Ну, как в Солнечной системе. У Штайнера это называется окаменением, процесс окаменения: чем дальше от божества, тем больше плоти, меньше духа, и так далее.

И вот мир-материя – это результат крайней деградации духа. Так вот, если я считаю, что материальный мир – это кладбище кармических отбросов, зачем я буду тратить свою драгоценную жизнь на его изучение? Конечно, ассенизаторы нужны, но ассенизаторов не возводят в рыцарское звание, не награждают орденами почета, в традиционном обществе. А этих первых физиков – награждали и возводили, того же Ньютона, и так далее. Поэтому общество и ученые должны верить в то, что мир благ. «И увидел Бог, что все, что Он создал, хорошо весьма». Мир есть, и он благ.

Третье. Аксиома, которая должна быть в памяти человека, убеждение людей – мир один. Фундаментальная аксиома современной науки: принцип изоморфизма и изохронизма. То есть, в мире есть физические константы. Откуда они взялись? Бог знает, откуда. Что-то там заложено в первые наносекунды Большого взрыва: почему вес протона именно таков, и почему заряд электрона именно таков. Ну, понимаете, да? Пробовали пересчитать иначе, но пришли в итоге к антропному принципу Картера: что малейшая перемена из этих параметров физических констант приводит к тому, что Вселенная просто не существует.

И вот то, что мы исходим из того… Мы верим в то, что в истории Вселенной эти константы, физические законы, они стабильны на протяжении миллионов и миллиардов лет, в любой точке пространства и времени. Это некая аксиома. Не каждая философия с этим согласится, не каждая. Потому что мир может быть един, только если у него Один Законодатель.

----

Православный миссионер о.Виктор Веряскин продолжит свои размышления, связанные с историей Украины и нашей Поместной Православной Церкви.

В.Веряскин:

- С 66-го года уже митрополит Филарет был митрополитом Киевской митрополии, и в Киево-Владимирском соборе начал служить. Представьте себе, сколько прошло уже времени. И тогда перед ним митрополитом был Иоанн (Соколов), перед митрополитом Филаретом, в Киеве. И владыка Филарет в воспоминаниях и в интервью сказал: «Меня вызвал уполномоченный и сказал: «Что-то вы часто служите. Ваш предшественник служил редко». Он говорит: «Ну, предшественник был старый, больной, немощный, поэтому служил редко. Я пока еще молодой и здоровый, могу служить чаще».

Я хочу на что обратить внимание. Что Церковь контролировалась не только со стороны электричества, отопления, финансов, чего-то еще, а оказывается, как часто ты молишься, как часто ты служишь. И при этом говорили: «Мы во внутреннюю жизнь Церкви не вмешиваемся». Искренности и честности не было, была двуличность, и была двойная политика. В 1969-м году Священный Синод и митрополит Никодим (Ротов) приняли постановление, разрешающее старообрядцам и римо-католикам причащаться в православных храмах. Это было нечто, выходящее из привычных понятий и практики. Но, поскольку храмов становилось все меньше, и в некоторых местностях и городах не было никакого храма, кроме оставшегося православного, то, естественно, люди страдали от того, что и похоронить, и отслужить что-то…

В 70-м году скончался патриарх Алексий (Симанский), и страна встала, в том числе, опять же перед проблемой кандидата и выбора нового патриарха. Все-таки Алексий 1-й (Симанский) был дворянин, аристократ, с высшим образованием, светским и духовным. И в этом смысле, конечно, он контрастировал с другими архиереями, которые не были такого уровня. Это одна из причин, по которым подготовлен был его сменить будущий патриарх Пимен, который не имел высшего образования, в том числе и духовного, и имел темные пятна в биографии. Так же и в Церкви тоже был застой.

Заслугой не столько его, сколько окружения, был очень важный момент. На выборах патриарха Сергея Михайловича Извекова (по паспорту), патриарха Пимена, во-первых, не было тайного голосования, было открытое голосование. Каждый епископ, делегат собора, вставал, и при уполномоченном по делам религий, при всех остальных, говорил: «Я, архиерей такой-то, с моей паствой избираю Пимена патриархом Московским и всея…» А кто скажет в лицо: «Я тебя не избираю», а потом быть при нем, при служащем патриархе? И поэтому единогласно избрали.

Но это не стоит большого анализа, а стоит воспоминания то, что на этом соборе были отменены так называемые клятвы и анафемы на старообрядцев, и всех, кто придерживается их традиций и обрядов. А в том-то и секрет, что до таких решений, как раз наоборот, нагнеталось понятие, что они неправильно верят, они неправильно молятся, они неправильно крестятся, в итоге они не спасутся, гореть им в геенне, и так далее. Когда потом происходит отмена этого понимания, и оказывается, все наоборот, или не так, или не совсем так, или совсем не так, то у людей тоже возникает: «А когда же вы говорили правду, и как же правильно? Так двумя креститься пальцами, или тремя? Так ходить крестным ходом вокруг храма по часовой стрелке, или против? Так мы растерялись, теперь нам скажите!» А они говорят: «А теперь все равно, хоть по часовой, хоть против, хоть двумя, хоть тремя, все едино, все одинаково спасительно, равно честно и равно спасительно». А до этого что было? А людей сжигали живьем в кострах. Люди сами себя отдавали в руки этим никонианам, новообрядцам, и так далее. И вот тут возникает вопрос.

И сегодня нам надо, во-первых, не торопиться, ни с осуждением, ни с принятием. Очень важный вопрос – размышлять трезво, все, что можно, молиться и изучать. В 72-м году я был в городе Калинине, Тверь сегодняшняя. Там был один храм на весь город, так и называли – Белая церковь, и там служил епископ Гермоген Орехов, который тогда еще не был епископом, он был преподавателем Волынской духовной семинарии в Луцке, и рассказывал, как закрывали в Белоруссии, в Жировицах, а потом в Луцке, а до этого он был в Ставрополе. При Сталине было девять семинарий. При Хрущеве шесть закрыли, осталось три: в Ленинграде, в Загорске и в Одессе. А до этого были и в Луцке, и в Киеве, в Жировицах, в Ставрополе, в Саратове была семинария. И тоже интересный вопрос. Он тоже рассказывал, что, говорит, ставропольская семинария была большая, а саратовская была маленькая. И сначала упразднили ставропольскую, и приписали к саратовской. Туда перевезли библиотеку, оставшихся преподавателей.

Он говорит: «А мы не понимали, в чем логика. Ставропольская имела несколько зданий, там, общежития, все было благоустроено. Саратовская была малюсенькая. И целесообразно было бы упразднить саратовскую и приписать к ставропольской. Но все делалось наоборот. То ли нарочно? - говорит. – Нам было ничего не понятно. Ни цель, для которой это все делается, ни, в общем-то, механизм, почему именно так, а не иначе».

72-й год, конец 71-го – начало 72-го, прогрессивно, просвещенно… А я тогда еще не знал, а он, оказывается, какое-то время там представителем в Антиохийском патриархате, до этого за рубежом был, по линии Московского патриархата посылали. И у него был кругозор уже, и он был приобщен, в том числе, к богословию, уже в таком, более широком, мировом масштабе. А мы же привыкли тут, в глубинке, кого слушаем, с кем общаемся… И он меня тогда удивлял. И когда я про себя потом, для себя, говорил, где я набрался вот этих вот идей и понятий, - в том числе, от Гермогена Орехова.

Я к чему говорю? Что были достойные. Нам не хватает силы поверить, на самом-то деле, что миром не правит, по большому счету, ни Дональд Трамп, ни Владимир Путин, ни жидомасонский заговор, ни мировая закулиса, а в итоге миром правит Бог. Но нам не хватает сил верить в то, что Бог так все проведет, что в итоге все будет ко благу, и для Его целей.

----

И последняя церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Говоря о периоде правления императора Юстиниана, надо сказать, что конец 5-го, начало 6-го века – это время попыток примирить диофизитов с монофизитами. Ну, Вы помните – диофизиты – это православные – исповедующие две природы во Христе – Божескую и человеческую, а монофизиты – вроде, как одну. И вот так вышло, что в конфликте между первыми и вторыми императрица Феодора покровительствовала монофизитам, а император Юстиниан – диофизитам. Это, конечно, скорее всего, хитрость – Феодора была заодно с императором, правителю через супругу просто удобнее было влиять на оппонентов. Здесь надо сказать, Юстиниан был очень сильным политиком, причём, во всём спектре значений этого слова.

Однако и жестоким. Главный историограф Прокопий, современник Юстиниана, написал три текста, описывающих личность императора – льстивый панегирик с целью угодить самодержцу. Второй – и так и сяк. А третий – под названием «Тайная история», которую при живом императоре издавать было самоубийством. Кстати, неизданный текст по гречески звучит «τὸ ἀνέκδοτоν» - отсюда наше слово анекдот.

И если в первой рукописи жизнь Юстиниана восхваляется до небес, то в последней Прокопий уже пишет, по всей видимости, правду, без опасения за своё благополучие. И там Юстиниан предстает уже, как настоящий антихрист, исчадие ада, как человек, который за идею готов был убить любое количество людей, стереть с лица земли целые народы. Последнее, впрочем, несомненно. Он действительно уничтожил два очень мощных и уже достаточно культурных германских народа, это были вандалы и остготы. Причем стёр так, что от них даже на географической карте ничего не осталось. Также он истребил весь народ самарян.

То есть, Юстиниан – фигура двусмысленная. Он есть у нас в святцах вместе со своей женой, православнейшей Феодорой, которая от начала и до конца была монофизиткой и поддерживала монофизитов. Надо сказать, что любой более-менее честный историк о нём пишет определенно очень неприглядные вещи, характеризует его как весьма мрачную фигуру, которая в Церкви много чего делала нехорошего.

И всё же - какими же были общие планы Юстиниана, как императора? Прежде всего, это восстановление Римской империи во всей её красоте и величии. Причём в тех границах, в которых Римская империя существовала – и географически, и политически. То есть, в каком-то смысле Юстиниан попытался повернуть колесо истории назад. Почему в какой-то степени, и почему это не совсем так? Он захотел, чтобы опять вся Ойкумена, то есть всё Средиземноморье, стало единой Римской империей. Но, ведь, уже произошло Великое переселение народов. И, скажем, чтобы вытеснить тот же германский элемент из империи – ну, чтобы вернуться к величию собственно Рима, - то либо этот элемент надо как-то изгнать, либо уничтожить, ибо, как известно, если враг не сдаётся, его уничтожают. И совершенно бешеную свою фантастическую энергию Юстиниан потратил именно на это, на возврат к Римской империи двухвековой давности.

Что ещё важно? Географически это выглядело так, что центр, острие его политической и военной жизни был связан с возвращением Италии из власти германских государей. И это несмотря на то, что ещё Константин пророчески предвидел, что столица должна быть в другом месте - недаром он её перенес на Восток. А Юстиниан попытался всё возвернуть вспять. Вся его политика и идейно, и реально развёрнута на Запад.

Так вот, удивительная, и даже где-то страшная настойчивость Юстиниана привела к тому, что на несколько веков действительно часть Западной империи вернулась под прямое правление императора. В частности, в Италии будет сидеть его экзарх - аж до пришествия очередного племени лангобардов, которые опять-таки много чего там натворили, а потом уже и в 11-м веке те земли будут беспокоить пришельцы с севера… И, тем не менее, о греческой Италии можно говорить почти до 13-го века. Причём, императорский наместник имел власть даже, если надо, арестовать римского папу и привезти его в Константинополь. Такого и раньше не было, и даже германские государи так себя не вели.

И всё же, справедливости ради, надо сказать, что Юстиниан был и наследником лучших античных римских императоров. Он очень мало спал, мало ел, много трудился, много думал над своими мероприятиями. Часто он объявлял войны, совершенно не имея на них денег. Это был некий мотор империи. Начинал войну по принципу «сначала ввяжемся в бой, а там и ресурсы подтянутся». Т.е., личность весьма противоречивая.