«Клиптократия» – новояз, очень часто повторяемое ныне слово. Власть воров – настоящее бедствие для многих стран, в том числе и для Украины. Конечно, таковых нужно наказывать – сажать в тюрьмы. Пока не очень получается, потому что и среди прокуроров, и судей не всё благополучно. Ну а если ворюг пересажают – что-то изменится? Придут на их место новые воры, потому что у нас это почти неотъемлемая часть менталитета – Україна – рідна мати! Не вкрадеш – не будешмати! Конечно, воровать будут осторожней, не так нагло. Ну а выход, хотя бы в конце тоннеля, виднеется? О.Яков Кротов некоторые соображения по этому поводу.

Я.Кротов:

- Я, грешный человек, не смотрю российского телевидения. Я вообще телевизора не имею и не смотрю. Я смотрю по Интернету, благо, я хорошо знаю английский язык, новости на английском. Но вот сейчас из новостей, какие существенные: два правительства свергли. Оппозиция собралась, вышли многомиллионные митинги, и свергли правительство в Ливане и в Ираке. Кстати, выходила миллионная демонстрация в Чили. Там подорожал проезд в метро, так миллион человек вышло, не потому, что метро, а потому, что очень уж большой разрыв между богатыми и бедными. Там 1% населения владеет половиной всех богатств страны. Но в Чили правительство пока устояло, а в Ираке и в Ливане нет. Тем не менее, там остаются прежние правительства: они подали в отставку, только новых желающих нет.

Почему? Я не специалист. Но вот комментаторы-политологи говорят: потому что и в Ливане, и в Ираке сохранилась конфессиональная система. То есть страна раздроблена, нация отождествляется с религией, в Ираке две крупных религии, подразделения ислама: шииты и сунниты, в Сирии еще больше, в Ливане – христиане и мусульмане, но на самом деле тоже пестро. И складывается ситуация со времен колониальных империй так, что это очень коррумпированные государства. Это клептократии. То есть, складывается система кланов, номенклатурных, как мы бы сказали, и богачи объединяются по признаку религиозному, отдельно - исламские богачи, отдельно - христианские, и они борются за власть, и сменяют друг друга у власти. И вот эта коррумпированная клептократия – проклятие этих стран, вырваться невозможно. Нищета внизу, богатство вверху, и не могут договориться даже сами клептократы между собой.

Насколько я понимаю, примерно такая же ситуация и в Украине. Ее создал Кучма, по имени которого эта структура и называется. Значительно хуже ситуация в России. Здесь клептократия со времен Владимира Ильича Ленина, который украл целую страну, украл справедливость, украл закон. Украл, кстати, и Горки Ленинские. Он для себя тоже ведь крал, только он не считал это воровством. Поэтому он не социалист и не коммунист, а вор. И вот эта система клептократии продолжается уже больше ста лет. Но она отягощена тем, что Россия – это высоко милитаризованная страна. 70% населения так или иначе связаны с войной: кто воюет, кто стрижет воюющих, кто поет для них песни, кто издает для них газеты, кто делает для них радиопрограммы, но все завязаны на войну, на агрессию, на кровопролитие. То есть, эта клептократия – военная. Это очень опасно, потому что армия – это дисциплина. И тут клептократы умеют договариваться друг с другом, в отличие от какой-нибудь Нигерии или того же Ирака, Украины… И встает вопрос… Когда-то Иосиф Бродский сказал: «ворюга мне милей, чем кровопийца». Но проблема в том, что заповедь «не воруй» - она ведь не случайная. Она потому, что воровство, как даже и зависть, которая воровство душевное, как прелюбодеяние, которое воровство сердечное, - так вот, воровство ведет к кровопролитию.

Как противостоять клептократии? Клептократия – это своего рода антицерковь. Что такое кланы? Клептократы сколачиваются в банды, вертикально организованные, как мафиозные «семьи»: вверху «отец» мафии, а потом мельче, мельче, мельче иерархия. Так вот, сколько говорили в свое время о том, что Католическая Церковь на Сицилии не противостоит клептократии, мафии. Она стала противостоять – священников стали убивать. Но все-таки какие-то шаги сделаны за последние полвека, неплохие. Но не священники главные, кто должен противостоять клептократии и прочим кратиям, а люди. И борьба с клептократией, с властью воров начинается с того, что сам не воруешь. Не воруешь доверие, не воруешь лампочку на работе, не воруешь писчую бумагу, если ты в конторе работаешь. Это ужасно трудно. Я же жил при советской жизни. Все воровали, все несли. Кто что сторожит, тот это и имеет. Сколько Райкин тот же высмеивал в 60-е годы… Это сейчас врут, что все было. Все было уворовано. Как в анекдоте: «Что-то у вас воздух какой-то спертый». – «Да и мебель не купленная». Все было спертое. Поэтому тяжело дышалось.

И противостояние, созидание такого воздушного пузыря, начинается с того, что не красть. Прежде всего, не красть чужого доверия. Ребенок доверяет родителям, что они не будут на него кричать, что они не будут друг с другом ссориться, что они будут друг друга любить, не будут его наказывать. Это доверие нельзя украсть, нельзя убить, ему нельзя изменить с духом «дисциплина, ответственность» - это ребенок. Нельзя красть жизнь другого человека, нельзя красть деньги. Мы крадем доверие, когда продаем голос на выборах, мы крадем доверие, когда издеваемся, когда ругаемся – это тоже все кража человечности. Лучше промолчать. Потому что, когда промолчишь, начинают в голову приходить Божьи мысли. Честное слово. Только надо молчать не тупо, не зло, а молчать, открывая себя небу. С этого начинается вера, и с этого начинается человечность. Здесь пути верующих и неверующих переплетены, рука об руку.

----

Протодьякон Андрей Кураев об истории взаимоотношений между Церковью и учёными.

А.Кураев:

- Библейский повествователь профанирует, сознательно профанирует традиционные мифологические сюжеты. Этих примеров я могу много приводить, сопоставляя Библию с похожими на нее мифами. Ну, одна из самых замечательных – это, конечно, Вавилон. В переводе на русский Вавилон – это «небесные врата». Вавилонские тексты говорят… у них есть рассказ о Вавилонской башне - башня высотою с Ану, бога неба, высочайшего бога, была построена. А в Ветхом Завете что мы читаем? Бог говорит: «Ну, сойдем и посмотрим». То есть Богу евреев еще прищуриться надо, чтобы разглядеть этот пупырышек, которым так гордятся вавилоняне. Это такая небольшая соседская ирония, конечно. Но вот этого там много, в тексте Библии, этой иронии, профанации и так далее.

Ну, а теперь, что важно? Чего нет в Библии? Нет астральных мифов. Это очень странно. Процентов 70 всей народной мифологии – это рассказы о звездах. Кто пролил молоко на Млечный путь? Куда уходит солнце на ночь? Кто откусывает от Луны каждую ночь? Куда идет Большая Медведица? И кстати, товарищи, давно пора бы разобраться, от кого у нее медвежонок. Вот масса интереснейших вопросов, когда смотришь на небо. В Библии об этом ни слова. Это, так сказать, табу.

Второе, чего нет в Библии – нет рассказов о загробной жизни. Если человек умрет, то будет он жить вновь? Знак вопроса (в книге Иова), ответа нет. У Экклезиаста Соломон говорит: «Это всего и хуже под небесами, что всему и всем одно, приносящему жертву и не приносящему жертву, и вообще, псу живому лучше, чем дохлому льву». Нету в Ветхом Завете ни одной погребальной молитвы, ни одного ритуала погребального, ни одного кадиша. Нет там рассказа о загробном суде, нет описания рая и ада. Ветхий Завет об этом молчит.

Третье табу, которое есть. Нет пейзажных зарисовок. Понимаете, я человек, более-менее Библию знающий. Но когда я приехал в Иерусалим в первый раз в жизни, забрался на Масличную гору, я мог вспомнить только один текст в памяти: «Тьма со Средиземного моря надвигалась на ненавидимый прокуратором город…» То есть, я вспоминал Булгакова, а не Моисея. Нет нигде ни одного портрета во всей Библии. Внешность Христа – какой Он? Какие у Него глаза были? Никто не описывает. Как выглядел Давид, как Моисей? Мы не знаем. Ни одного портрета. Ну, вот вы знаете, что есть такая поговорка, что мужчина любит глазами, а женщина - ушами. Вот то же самое можно сказать: что греки любят глазами, а евреи - ушами. Еврейская культура – культура слышания, культура музыки, культура слова. Греческая культура – культура образа, статуи, картины, фрески. Так вот, мы знаем, как построить Ноев ковчег – подробная инструкция, но не знаем, как он выглядел. Есть инструкция в Библии, как Соломон построил свой храм – нету описания его.

И теперь это важно вот почему. Отдельный человек может быть супер-аскетом, и думать только о душе и о Боге. Говорят, католический святой Бернар Клервосский однажды переезжал через Альпы по поручению Римского папы, и он даже не заметил Женевского озера. Считается, что это самое красивое место Европы – Женевское озеро. А он был настолько погружен в свои молитвы, что даже не заметил, что такое прекрасное озеро рядом с ним, и он проезжает мимо. Вот отдельный человек может быть настолько невосприимчив к эстетике, к вопросам природы, мира. Но культура не может быть такой. Жизнь миллионов людей не может не интересоваться этим.

И отсюда важный вывод. Средневековая культура Европы была слоеным пирогом. Религию они взяли из Библии еврейской, а вопросы натурфилософии взяли из античности греческой, у того же Аристотеля. Зачем Бог создал мир, спросим Моисея, а как именно этот мир устроен, спросим Аристотеля. Отсюда очень важный вывод. То, с чем спорил Коперник, или Джордано Бруно, или Галилей – это была не Библия, а Аристотель и Птоломей. Языческие натурфилософские представления привычные. Вот это очень важно понимать.

Теперь дальше. Когда идет вот эта эпоха Реформации, борьба за чистоту, строгость: все должно быть строго по Библии, Sola scriptura и так далее, учреждается инквизиция. Инквизиция и охота на ведьм – это не Средние века, это Новое время. 1555-й год – время учреждения Римской инквизиции. До той поры инквизиции иногда на время появлялись на юге Европы. На юге Франции, когда шла борьба с катарами и альбигойцами, в Испании, когда надо было разобраться с недокрещеными евреями. И это исчезало потом. А вот общеевропейским институтом это становится только в конце 16-го века. Где-то в 70-х годах 16-го века появляется первый индекс запрещенных книг. В Средние века этого не знали. Кстати говоря, и охота на ведьм появляется совсем недавно, в конце 15-го века – первый костер.

Это удивительная вещь. Удивительная вот почему. Во все века все религиозные люди верят в существование демонов, верят в злую магию. Всегда было представление о том, что есть мир черной магии, и всегда люди этого боялись. И вот удивительно то, что хотя даже Законы 12-ти таблиц, самые древние законы Европы, предписывают казнь, Платон предписывает за колдовство в своем государстве, Платон, великий Платон!.. - Церковь полторы тысячи лет была в силах не поддаваться этой инерции народного страха. То, что лишь в 15-м веке заполыхал первый костер, первый ведьмовской процесс, это же удивительно! Перед этим мы видим народные бунты в хрониках. Про кого-то прошла молва: он колдун, толпа идет, громит его, а какой-нибудь местный епископ или администратор останавливает, спасает – масса таких сюжетов в ранней средневековой литературе. То есть, полторы тысячи лет Церковь сопротивлялась, а тут сдалась. Но как бы то ни было, охота на ведьм – это 17-й век, даже не 15-й и не 16-й.

И это время рождения науки. Дело в том, что в этой механицистской картине мира князья Церкви увидели помощника в борьбе с язычеством. И вплоть до того, что в уроки закона Божьего стали включать эксперимент Бойля (который у нас как закон Бойля-Мариотта известен, но этот француз просто примазался). Почему в сообщающихся сосудах меняется уровень жидкости? Перепад давления воздуха, ничего себе! А как объясняли до Бойля? По Аристотелю. Вот Аристотель объясняет, почему летит стрела, выпущенная из лука. Стрела движется вперед, раздвигает воздух. За оперением стрелы возникает пустота. Но природа не терпит пустоты, воздух схлопывается и выталкивает стрелу дальше. Она опять двигается вперед и опять раздвигает воздух. Опять природа не терпит пустоты, снова схлопывается и толкает дальше. То есть, пока еще нет Ньютона, нет этого принципа инерции, и так далее, объясняется так. Ключевая фраза: природа не терпит пустоты. Это предполагает существование anima mundi, мировой души – ключевой термин оккультизма. Все одушевлено, «все полно богов», всюду духи, и они чего-то хотят. Вода желает течь к морю, понимаете? А раз желает, значит, она, опять же, одушевлена. А огонь желает стремиться к звездам. Значит, и он одушевлен.

И конечно, Церкви это не нравилось. Но не было средств остановить это. Потому что в Библии альтернативы не предлагается, а все античные авторитеты именно так об этом и говорят. И тут вдруг появляются новые умники, которые говорят: «Да при чем тут anima mundi? При чем тут «желает – не желает»? Есть просто закон гравитации, закон инерции, и так далее, и тому подобное». Понимаете? То есть, наука, с точки зрения церковников того времени, механицистская картина мира, довела до конца процесс профанации природы, процесс обезбоживания мироздания, изгнание духов. Это сеанс экзорцизма.

----

Православный миссионер о.Виктор Веряскин продолжит свои размышления, связанные с историей Украины и нашей Поместной Православной Церкви.

В.Веряскин:

- Когда в 65-м году от 16 000 приходов осталось около 7 000, священник Глеб Якунин с Николаем Эшлиманом опубликовали письмо. Почему патриарх молчит? Почему он не возвышает голос в защиту Церкви? Из 16 000 приходов осталось около 7 000! Закрываются, и скоро их число на нет сойдет, почему патриарх молчит? Потому что орден Трудового красного знамени за это получил, и не один.

Ну, мы с вами сегодня можем улыбаться, друзья дорогие. А вы знаете, надо иметь склонность к высоте духа, и к честности, и к подвигу, потому что, конечно, они оба сразу за это получили. И от Церкви получили наказание, и от светской власти получили наказание. Ну, а мы с вами знаем, что, как в том анекдоте, что попугая накрывали-накрывали платком в клетке, а он говорит: «А я молчать все равно не буду: мяса тигру не докладывают в зоопарке». Значит, мы можем с вами улыбаться и смеяться, но на тысячи приходов и священнослужителей находились один-два, которые отваживались вслух что-то сказать. И вот тоже нашелся один из епископата, и парочка из духовенства, которые все эти вопросы подняли. Ну, и естественно, что вы думаете? «Откажись от своих взглядов, признай, что это ошибка, и напиши покаяние. Раскаивайся, что сказал правду».

И вот человек стоит перед этим: покаяться за то, что сказал правду, или отстаивать правду, или промолчать, или получить ссылку в Жировический монастырь, и там до смерти сидеть, и там до смерти сидеть, и там скончаться, не имея служения, возможности, и так далее. Там скончался в 70-х годах архиепископ Ермоген (Голубев). В 20-е годы он был наместником Киево-Печерской лавры. Он прожил долгую жизнь. И он сопротивлялся ее закрытию: там же тоже открывали антирелигиозный музей. Как у вас в Херсоне, в Екатерининской церкви до войны был антирелигиозный музей. А немцы зашли и снова открыли. А потом Советы пришли и опять закрыли, и так далее. И только некоторые старожилы-краеведы помнят то, что и в Херсоне творилось. А это творилось по всей стране.

В 65-м году, когда отец Глеб Якунин вот это открытое письмо опубликовал с Николаем Эшлиманом, я в пятом классе учился, и жил в Барнауле, в Алтайском крае. И на весь Алтайский край, который больше Англии площадью, было всего три храма: в Барнауле, в Бийске и в Рубцовске. На тысячи километров вокруг не было ничего. Надо опять отдать должное, что даже к моменту распада Советского Союза, где-то в 89-м – 90-м году, на весь Советский Союз было 9 000 приходов и храмов. Из них 6 000, две трети, было на Украине. На всей остальной территории Советского Союза, от Прибалтики до Владивостока, было 3 000, одна треть. А на одной только Украине было две трети. Такое соотношение густоты, соотношение всего этого. На какой-нибудь там Камчатке ни одного храма не было, на Дальнем Востоке. Там только после распада Советского Союза построили первый храм. Вообще была пустыня атеистическая.

Важна вера, как психологическое состояние, но важен и объект веры: он истинный или нет. Можно верить в ложь, можно верить в выдумку, можно верить в необоснованные планы и цели. И ты тоже вроде бы веришь, а ты веришь не в то, во что надо, и не на том основании. И поэтому задача, когда мы с вами рассуждаем об этом, мы проверяем нашу веру, особенно по объекту нашей веры. В то ли мы верим, во что надо, на самом-то деле? Может быть, мы вообще не в то верим? И поэтому мы, вроде, верующие, а нам Писание говорит: так и бесы веруют и трепещут, и остаются бесами, и это их не меняет к лучшему. И поэтому наша с вами задача – задуматься не только об истории своей личной, но также и о нашей вере.

----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Империи, как известно, рушатся. Причин много разных. Что же касается империи Римской, здесь, справедливости ради, нельзя умолчать о том, что в этом ей помогла, в том числе и Церковь. Мы уже достаточно говорили с Вами о взаимодействии Римской империи и христианства – о том, что ни Римская империя не была просто государством, ни христианство не было просто религией, что это некие универсумы. И Римская империя – это некий тотальный универсальный принцип жизни, некая парадигма жизни. И христианство в этом смысле тоже – не просто религия, а вся полнота жизни человека, и ужиться этим двум парадигмам невозможно по определению.

Хотя, надо отметить, что понимание Римской империи как вершины мирового порядка и культуры оставалось и у христиан. Вы помните жёсткую критику Августином «града земного», но тем не менее, и для него тот самый Pax Romana, римский мир, основанный на справедливости, максимально возможной для людей, был неким образцом и гарантом мирового порядка. То, что противостоит хаосу, то, что максимально люди могут сделать, ограничивая зло.

Второй фактор, напомним – мифологема, движущая народами. Империя, как святыня, ниспосланная небесами. Яркая иллюстрация - когда в 476-м последний несчастный молодой император Ромул Августул был заключен вождем остготов Одоакром в замок (его не просто не убили, невзирая на тогдашние нравы, ему даже пенсию назначили). А к иператорским регалиям не смели даже прикасаться. Их благоговейно отослали в Константинополь – варвары. В принципе многие империи вот такого масштаба пытались увидеть своё божественное предназначение, пытались убедить, что они действительно водимы божеством. Так вот, регалии отослал на Восток сам Одоакр - начальник отряда наёмников-варваров, потому что не мыслил даже прикоснуться к этим императорским регалиям.

И когда складывалась вот эта самая византийская теократия, идеологема сакральности империи сохраняется.

Напомним – идея византийской теократии нацелена на абсолютное единство общества, полное взаимопроникновение Церкви и империи. Двойная сила - церковно-государственная - sacerdotium et imperia. Церковь была имперской, а империя пронизана церковностью. В этом, собственно, и уникальность «византизма». Именно этим и отличается Византийская империя ромеев, от других империй, в том числе и Римской.

Опыт, конечно, уникальный – соединить несоединимое – Церковь и государство. И, ведь, что-то получалось. Как бы то ни было, империя с этим самым византизмом просуществовала аж 11 веков. Более того, идея симфонии - единства Церкви и государства, если в чистом виде - неглупа. Т.е., при условии, что церковники – благочестивые, а государственники добропорядочные. Но об этом приходится, разве что, мечтать.

И теоретико-Богословские замки строить. Максим Исповедник - святой 7-го века любил приводить образ, принадлежащий перу Аполлинария Лаодикийского – железный холодный меч и огонь - казалось, абсолютно разные предметы – ничего общего. Но вот Вы помещаете полосу металла в печь, и через пару минут металл приобретает свойства огня – он светящийся, внешне похож на пламя, пылающий жаром, обжигающий и прочее. Подобно и построение единства Церкви и государства, гипотетически, при определённых условиях могло быть успешным – ну если бы весь народ – начиная с императора и патриарха и заканчивая рядовым прихожанином храма, сапожником, были бы высокоморальны.

Собственно, в отдельных случаях с некоторыми действующими лицами со стороны и государства, и Церкви бывали и удачи. Но, в основном, симфония эта звучала фальшиво. Либо государство подминало под себя Церковь, либо клерикалы дурно влияли на царский двор, заодно наживаясь на простых гражданах – люди, ведь, порочны, и это самая главная трагедия человечества.

И, тем не менее, как мы уже подчёркивали с Вами, византийский эксперимент весьма ценен. Гениальная попытка. И если говорить об исторической заслуге византийской теократии перед Церковью, то, собственно, эта заслуга состоит в самой решимости взяться за осуществление этого опыта. Люди всё-таки попытались это сделать, попробовали, и это похвально.

Остановимся, давайте, с Вами на этом и, если даст Бог, продолжим наши церковно-исторические размышления в следующий раз. Всего доброго.