Жить по закону, быть законопослушным разве плохо? Вот если бы в Украине царило верховенство права?! Мечта! Однако, не всё так просто даже не в сферах возвышенно духовных. Шёл по улице, увидел – двое мужиков избивают женщину. Заступился, в эмоциональном порыве перестарался, ну и сел в тюрьму. Справедливо? Вряд ли!

Закон, с одной стороны общественное достижение, с иной, как это ни странно прозвучит - камень на шее, тянущий на дно. О.Яков Кротов о сем несколько слов.

Яков Кротов:

- У Николая Семеновича Лескова, замечательного русского и отчасти украинского писателя 19-го века, - замечательного по языку, по его интересу к религиозным и духовным темам, - есть такой анекдот, как раз из эпохи, когда он жил в Харькове. Зима, буран, Лесков – подросток, он с отцом едет и останавливается в избе, и вдруг в эту же избу вваливается, как Лесков описывает, огромное мохнатое чудовище (это оказался какой-то адъютант, фельдъегерь, который вез срочное донесение), и говорит: «Лошадей мне!» Хозяин ему говорит: «Ничего не могу сделать, все лошади в разъезде». – «Что значит в разъезде?! Лошадей мне!» - «Ну нет лошадей», - жалобно говорит смотритель. Тот, чудовище, заграбастал его своей дланью, поднял над землей и говорит: «Ты, небось, 14-й чин имеешь?» Это был самый маленький чин, который уже давал определенные личные права, которых не было у крестьян. «Имею», - говорит смотритель. «И по закону от телесного наказания освобожден?» - «А-а-а-ага!» - говорит смотритель. «Уповаешь на закон?» - «А-а-ага!» - говорит смотритель. «Так вот, не уповай! Не уповай!» - и начал молотить его так, что тот болтался из стороны в сторону. И маленькому Лескову это на всю жизнь запомнилось. Год был примерно 1845-й.

И вот, Послание апостола Павла к Римлянам. Оно считается сложным, и оно действительно сложное, перевод тяжеловатый, но и сам оригинал непростой. А какая там главная, я бы сейчас сказал, мысль? Там очень странный образ, в 7-й главе. Женщина и закон. По закону, пока муж жив, жена развестись может, но вторично еще раз выйти замуж не может. Муж должен умереть, тогда она свободна. Таков закон. И вдруг апостол Павел из этого делает странный вывод: что закон таит в себе большую опасность. Потому что закон пробуждает зло. Как это понять? Там у апостола Павла, наверное, я думаю, и неудачное, и неточное наблюдение: что вот закон запрещает блудить, прелюбодействовать, и если бы не запрещал, то ни у кого бы даже желания не было. Это неверно, но это мелочь.

А главное у него в другом. Он вдруг чуть ниже говорит: «Иисус Господь – Он же был убит по закону!» И вот здесь мы видим, что, собственно, потрясло апостола Павла, когда он увидел Воскресшего Христа. Его потряс не факт Воскресения. Иисус словно вошел в него, и вошло в сознание то, что этого Человека убили по закону. Не несправедливо, а именно что правильно: закон предписывал Его убить! Там были ходы: пожертвовать этим, или отпустить этого, но в принципе – Бог виновен по закону Божию! Почему?

Закон запрещает убивать. Но какое средство использует закон, чтобы предотвратить убийство? Убийство, смертную казнь! И даже если закон ограничивается штрафом, или, там, тремя днями отсидки, мои деньги – это моя жизнь. Мои часы жизни – это моя жизнь. Три дня в тюрьме – это три дня смерти. Отобрать у меня кошелек – я умру с голоду. Или, во всяком случае, моя жизнь, какая есть, прекратится. Сволочь ваш закон, значит, он делает именно то, для защиты от чего создан! Это как латы, которые сооружены так, что я в них залез, и начинаю задыхаться, потому что они слишком тяжелые, и умираю.

И вот у апостола Павла этот древний образ, что человек – это невеста, хочется Бога, хочется быть с Ним, а Бог – это Жених, даже Муж, и вдруг этого Мужа убивают – по закону! Так пошел он, этот закон, куда подальше, лишь бы Христос был со мной, живой! Я предпочитаю Того, Кто был убит по закону, чем быть по закону убивающим.

Из этого простой вывод. Как говорил один польский священник, римо-католический, нельзя убивать никого и никогда. Это не следует из заповедей Моисея. Это следует из встречи с Христом. И нельзя убивать не только выстрелом, нельзя убивать злым словом, нельзя убивать штрафом, ничем нельзя убивать. Достижимо это? Нет.

Я не предлагаю отлучать от Церкви солдат. Я просто призываю понимать, насколько же мир, в котором мы живем, - насколько этот мир смертоносный. И мир этот несет смерть даже тогда, когда защищает от агрессора, от оккупанта. И несет смерть не только агрессору, он несет смерть тем, кто обороняется, смерть душевную, потому что - тупик. Я очень надеюсь, что все войны прекратятся, что все агрессоры будут изгнаны, все оккупанты будут побеждены.

Но пока еще этого не случилось, надо почувствовать, что главная победа совершается до и помимо всякой стрельбы. Она совершается в душе, когда мы вдруг видим, что можно и нужно поставить отдельного человека выше закона, и простить. Как - не вопрос. Откуда взять силы - вот вопрос. Не я дам эти силы. Но раскрыть, распахнуть себя для обращения вверх, чтобы верх прошел и стал низом, стал частью нашей жизни – это возможно, это случается.

----

Протодьякон Андрей Кураев об истории взаимоотношений между Церковью и наукой.

А.Кураев:

- И в это же время рождается наука. Вот понимаете, не в эпоху кризиса религии – в эпоху религиозных войн! Что такое религиозная война? Это значит, что люди настолько серьезно переживают свою веру, свою религиозную идентичность, убеждения, что они готовы за это убивать и быть убитыми. Это не теплохладность, это не равнодушие, это не кризис веры, а ровно наоборот. Помните, если смотрели, сериал «Молодой папа»? Там папа однажды говорит: «Мне не нужны равнодушные верующие, мне нужны фанатики». И вот в эпоху, когда эти фанатики толпами и армиями ходили по Европе, и с протестантской стороны, и с католической, именно в эту эпоху, крайне нетерпимую, на самом деле, в эпоху, когда у каждой церкви, и протестантской, и католической, есть все ресурсы полицейской и административной власти, - ведь именно тогда рождается знаменитая формула: «Чья власть, того и вера», то есть какой князь какую веру исповедует, лютеранскую или папистскую, эта вера обязательна для всех подданных этого княжества. Так Германия делится тогда на западную и восточную, скажем так.

И вот в эту эпоху радикальной нетерпимости, охоты на ведьм, все-таки происходит социальное становление науки. Наука – это не просто интеллектуальный подвиг отдельных умных людей. Для того, чтобы наука существовала, она должна социализироваться, стать социальным институтом. Мы с вами это хорошо помним по тому, что стало с советской наукой в 90-е годы, когда государство и общество перестало ценить труд ученого. И как много было технологий потеряно, в том числе и преподавательских технологий, не только на заводах оборонных, и так далее. То есть, чтобы наука встала на ноги и развивалась, должны быть Академии наук, они должны считаться элитарными кружками. Не клубом по интересам, не какими-то странными развлечениями маргиналов! Люди, занимающиеся наукой, должны быть высоко ценимы – властью, общественным мнением, а значит, и церковной верхушкой.

Значит, тут, несомненно, это было. За что же та самая нетолерантная инквизиторская Церковь 17-го века ценила этих ученых-механиков? Ответ вот какой, я полагаю. Вновь повторюсь: эта эпоха – это реакция на эпоху Ренессанса. Ренессанс – это Возрождение. Возрождение чего? В низах язычество в Европе никогда не умирало. В России, естественно, тоже. Но есть у культурологов такой термин: «Религия школы». Есть вот школьная культура, дневная культура, высокая культура, а есть культура ночи, такая, которая не книжная, которая не напоказ, не официоз. Понимаете, вот есть какие-то русалии, есть ночь Ивана Купала, именно ночь, а днем и князь, и его же крестьяне – вместе в храме. А то, что было ночью – это тайна. Так вот, в эпоху Возрождения эта ночная культура вновь вернулась в высокий мир, мир официально признанной культуры, даже в папский дворец – когда папа заказывает гороскопы, планирует там что-то по гороскопам, свою жизнь, астрологи в почете, и так далее, и тому подобное.

Ну вот, а потом приходит некое отрезвление. Потому что понимаете, в чем штука? Первая фраза Библии, наверное, памятна всем. «Вначале сотворил Бог небо и землю». А вторую фразу Библии помните ли? «Земля была безвидна и пуста». Это опять банальность, привычность. Но давайте на секунду затормозим. Скажите… Ведь сознание традиционного человека, религиозного человека – оно иерархично. Есть хорошее, но есть лучшее. Есть высокое, есть высшее, и есть высочайшее. Скажите, что выше, что значимей – небо или земля, для религиозного сознания? Небо, конечно. А в Библии о небе – ни слова. Создал Бог небо и землю, про небо забыли, давайте на земле сосредоточимся, что дальше? Про небо автор этого повествования вспомнит только на четвертый день творения: что на небе еще, оказывается, солнце и луна появились. Библия принципиально геоцентрична. Это очень интересный феномен. Галилей спустя века на суде перед инквизиторами будет им говорить, что во всей Библии не названы имена даже пяти планет. Ну, пять планет, известных в античности, в древности. Даже эти имена в Библии ни разу не перечисляются. Только однажды Венера, звезда Венера там мелькает, однажды упоминается, и все.

То есть, взгляд Библии антропоцентричен, и поэтому геоцентричен. Что происходит нас ради, человеков, нашего ради спасения. Вот опять же: создал Бог небо и землю, земля была безвидна и пуста, тьма над бездной, и так далее. Потом на земле появляются растения, жизнь. Как, но если есть растения, растениям нужно солнышко, а что у нас с солнышком? Солнышка не завезли? Срочно, срочно, где у нас солнышко? И четвертый день творения, и создал Господь, и утвердил Господь две светила, светило большое и светило малое, чтобы большое светило днем, а малое ночью. Это про что? Про Солнце и Луну, но даже этих имен, этих слов нет в тексте Библии. Солнце и Луна – даже они не названы. И это не случайно. Это проект демифологизации. Это для нас с вами Ветхий Завет очень старый. На фоне шумерской письменности или египетской это очень даже новинка, тексты Ветхого Завета. И вот в этом мире, в мире древних языческих религий, появляется новая еврейская религия, которая ведет с ними полемику, жесткую полемику. И один из путей полемики – умалчивание традиционных имен божеств. Потому что для Египта или для Шумера Солнце и Луна – это имена богов. Здесь же чисто инженерное, техническое мышление! «А еще архитектор создал две системы освещения, одну основную, другую аварийную». Все, после этого желания целовать рубильники и лампочки не возникает. То есть, библейский повествователь профанирует, сознательно профанирует традиционные мифологические сюжеты.

----

Православный миссионер о.Виктор Веряскин продолжит свои размышления, связанные с историей Украины и нашей Поместной Православной Церкви.

В.Веряскин:

- Сегодня некоторые говорят: «Как хорошо, что у нас нет идеологии!» В чем-то, может быть, и хорошо. Но тогда вот эта была идеология: мы идем к коммунизму, через 20 – 30 лет наступит коммунизм, и мы не можем войти в коммунизм с родимыми пятнами капитализма, с пережитками прошлого, такими, как религия и Церковь, и поэтому мы должны год за годом, по расчетам, по статистике (это же был научный коммунизм!) каждый год закрывать, например, по столько-то храмов, чтобы через 20 – 30 лет остался ноль. И это очень важный момент. Когда мы сегодня открываем энциклопедию, и читаем, например, биографию патриарха Алексия I (Симанского). Он имел государственные награды, четыре ордена Трудового красного знамени. И мы иногда про себя думаем: за что патриарху всучили четыре ордена Трудового красного знамени? А оказывается, что эти 16 000 приходов через 80 лет превратились в 6 800, около 7 000. Патриарху давали указания: «Каждый год, в каждой епархии, ты должен закрывать приходы. У нас же государство отделено от Церкви! Это же не мы закрываем!» Они устраивали так, что «вашими руками мы уничтожаем Церковь, и к нулю это все приводим». И поэтому заставлял патриарх и епископ приходских священников писать, например, что «у нас храм с трещинами, денег нет на его реставрацию, приход маленький, на лекцию приходит всего 25 человек, сборы маленькие. Мы не в силах платить за электричество, за отопление, и так далее. И сами просим вас: снимите с регистрации нашу общину, в лучшем случае присоедините нас к крепкой общине, более богатой». И они сливали две общины в одну. Статистика «улучшалась». И за это патриарх получал в итоге орден Трудового красного знамени.

Ну, а поскольку выяснялось, что поскольку протопресвитер Виталий Боровой рукоположен, оказывается, агентом НКВД, архиепископом Василием Ратмировым, и надо было это или скрыть, или так объяснить, чтобы было, так сказать, потом ну хоть глаза не прятать от кого-то, кто спросит, то патриарх помогал оформить свидетельства от кого-то там: «Он был хороший, он на самом деле во время гитлеровцев партизанам помогал, оказывается». И там пару таких заявлений собирали, и поэтому среди списка наград у патриарха Алексия 1-го (Симанского) почетная грамота от НКВД, за содействие в оперативно-разыскной деятельности. Официальная биография, энциклопедию можно открыть.

Мы можем горько улыбаться, или пытаться грустно и драматически все это осмыслять. Но тем не менее, сегодня у нас есть преимущество хотя бы, что часть информации открыта, часть архивов открыта. И сегодня хотя бы можно это подтвердить, убедиться, и по крайней мере, трезвее смотреть на всю жизнь, и на всю историю, и в итоге лучше понимать, почему такие драматические минусовые последствия сегодня вдруг всплывают. Взорвалось – какая-нибудь там Южная Осетия вдруг случайно ушла не только из Грузии, но и из Грузинской Церкви. А оказывается, если Сталин когда-то разделил Осетию на Северную Осетию и оставил ее в России, и на Южную Осетию, а ту оставил в Грузии… И мы прекрасно с вами должны понимать, что не пройдет и несколько десятилетий, или эти две Осетии поссорятся, или захотят воссоединиться, а кто-то этим воспользуется, и на этом сыграет. Так же поступали и в церковных делах, к великому сожалению.

Поэтому наша с вами задача сегодня – сохранять трезвение и честность. Это очень трудно. Это подвиг.

----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Демократия – все прекрасно знают значение этого слова – народоправление.Автократия – единоличное самоуправство. А вот Теократия – Богоправление – θεός «Бог», κράτος «власть».

Конечно, Сам Господь никогда не занимал место правителя - города, страны или же империи. Ему как-то даже не к лицу это. Плюс, Всевышний сие предоставил людям, дав полную свободу действий, ну и ответственность за мир сей. На самом деле под «теократией» подразумевается не Богоправление, а правление от имени Бога. Т.е., уже в самом термине содержится, мягко говоря, неточность. Жрецы или служители Церкви правили народами. Ну вот из библейской истории – это, так называемая, «эпоха судей». В развитом язычестве – безусловно, Римская империя, которая была далеко не только государством, но и универсумом – системой, включающей в себя весь объём жизнедеятельности своих граждан – стиль жизни, мировоззрение, мораль и прочее. Ну вот как при коммунистах, которые по-своему также были религиозны, правда, со знаком «минус». 

А вот в Средневековье – это Священная Римская империя. Правда, ещё Вольтер заметил, что она была и не священной, и не Римской, и не империей и, тем не менее. В том числе и поэтому историки стали называть этот феномен – Византией. Наконец, последняя отдалённая аналогия – это, скажем, исламский мир эпохи расцвета.

Пожалуй, если одним словом попытаться выразить ту идею, которая была в основе византийской теократии - образ Царства Божия на земле. Эта идея основана на чисто религиозном убеждении. По замыслу идеологов Византийская империя должна была соединить все народы на земле.

Каким образом? Все люди, в идеале, должны стать членами единственной истинной христианской православной Церкви. Ведь Византия считала себя империей вселенской. Подобно человеку, созданному по образу Божьему, так и в гражданском плане византийская теократия претендовала на создание Царства Божьего на земле.

Ну, первый вопрос - император – должен ли он так же царствовать на земле, как Господь царствует на небесах? Т.е., кто глава вот этой реалии? Получается, что вроде бы император. Ну а где тогда место патриарху?

На самом деле люди всё-таки не были настолько глупы, чтобы не понимать, что империя ромеев, римская империя со столицей в Константинополе, далеко не Царство Божие на земле. И Церковь земная, мягко говоря, несовершенна, и придворная элита. Любой мыслящий христианин или государственник, как тот же Юстиниан, по праву считавший себя церковным христианином, не мог не понимать, что он грешник.

Мечтать, конечно, не вредно - вот что было бы в христианской империи, если бы она таковой раскрылась? Это как коммунисты мечтали, что все жители СССР станут сознательными, честными – краюшку - и ту пополам. Император с министрами и советниками, по этой идее, должны были просто уподобиться Богу с Его чинами: архангелами, ангелами и так далее. И вот тогда уже можно было бы говорить о нераздельности - Царства Божия на земле и Царства Божия на небе - прямая лестница на небо нарисовалась бы.

Конечно, это полная утопия, однако, надо сказать, мощная, ведь, с начала новой эры было мало государств, если говорить о поздней античности и Средневековье, которые бы существовали столько, сколько византийская теократия. Она просуществовала 11 веков. Причём, большая часть времени – это упадок. Вы представляете, что такое 11 веков для государства? Какой мощности должна быть идея в основании государства, чтобы, говоря юридически, её конституция, оказалась столь жизнеспособной! Значит, былонечто вот в этой реалии, что позволило ей так долго существовать.

С другой стороны, важность вот этого эксперимента была настолько велика, что это, опять-таки, один из редких случаев во всемирной истории, когда удалось этот эксперимент провести от начала и до конца. Результат отрицательный, но ценный, потому, что чист и доведён до конца. В данном случае Господь дал Церкви и нам с Вами посмотреть, что из этого может получиться. А результат - падение Константинополя от турок в 1453 г., когда вся великая империя ромеев представляла собой уже лишь дряхлый город, Константинополь, с его пригородами.

История, к сожалению, никого ничему не учит, Россия, минимум, с Ивана Грозного, твёрдо решила повторить этот эксперимент, а с приходом Путина интенсифицировала, так называемую, «симфонию» - эту идеологию двуглавого орла. sacerdotium et imperia – Церковь и Государство. Два в одном флаконе - две главы на одном теле.

Путина Российская Церковь почитает, как посланника Божия, его даже на иконах в некоторых храмах изображают. Это, собственно, и есть византизм. Император, в глазах тогдашних граждан, до последнего оставался наместником Бога, священным главой всех народов земли. Последнюю мысль надобно подчеркнуть, она чрезвычайно важна и неотъемлема от такого явления, как византийская теократия. И когда Вы будете читать какие-то размышления по истории русской церкви 14–15 веков, Вы будете удивляться, насколько всерьёз императоры настаивали на том, чтобы в храмах за Богослужениями наряду с церковными иерархами поминался император. Ведь так и звучало на ектениях: О благочестивом, самодержавнейшем великом государе нашем императоре Николае Александровиче всея России, о супруге его, благочестивейшей государыне императрице Александре Феодоровне, о матери его, благочестивейшей государыне императрице Марии Феодоровне, Господу помолимся.