Наверное, единицы из нас не читают, не слушают и не смотрят новости – в первую очередь, политические, но и экономические, технические, культурные, криминальные и ещё Бог весть какие. Большинство из них не стоят нашего драгоценного времени, внимания и резерва памяти. Есть новости, которые стоит осмыслить, сделать выводы, предположить прогноз на ближайшее время. Ну а есть события, которые могут умудрить нас и помочь формированию глубокого и гармоничного миросозерцания. О.Яков Кротов об этом несколько слов.

Я.Кротов:

- Яков news, новости Якова. Но я ведь не новостной журналист. Я историк – по мироощущению, по призванию, можно даже сказать, по вероисповеданию, прости Господи. Потому что вера – это история о том, что есть Бог, и что делает Бог для того, чтобы быть со мной, чтобы я был с Ним. Чем новость отличается от истории? У истории есть развязка. У новости развязки нет.

Ну, например, взрыв на танкере. Каждую неделю на каком-нибудь танкере непременно устраивают взрыв. Я думаю, новостные агентства приплачивают, чтобы было, о чем писать. Задержали человека на митинге. Несправедливо посадили… Господи, где же новость, что несправедливо выпустили? Их не бывает в принципе, потому что выпустить всегда справедливо. Может быть, здесь как раз принципиальное отличие новостей «истории» от настоящей истории. Потому что для нас, как правило, новость – это некая последовательность событий, во-первых, с другими, а во-вторых, она не имеет права заканчиваться по-настоящему. Как бы сказать, курс акций упал, но биржа должна существовать. Акции, мы знаем, упадут или вверх, или вниз. Весь смысл новости в том, что это как биение пульса. Тут убили человека – там родился человек.

Все эти новости складываются в некий единый поток, довольно бессмысленный. Поэтому новости глядят, ну, как сказать, для любопытства, но, в принципе, они нужны только предпринимателям. И современные новостные агентства – изначально это были средства для купцов - узнавать какие-то новости, которые могут отразиться на их бизнесе: где-то война – туда нельзя посылать корабль, а где-то мир – там будет подъем спроса на ученические тетради, а где война – там подъем спроса на аркебузы. Значит, мы должны знать, где что.

Где начинается история? Вот отец истории, Геродот – формально он описывал войны греков с персами. Но на самом деле, это не военная история, это история свободы. Геродот сумел вырваться. Поэтому Гомер – это военная история, это новости в гекзаметре, а история Геродота – это уже история. Поэтому, я бы сказал, Ветхий Завет – это новости, очень разные, своеобразные: Исход, супружеские измены, победы, отдаления, поражения. А Евангелие – это история. Потому что в Евангелии совершается то, чего не совершается в новости: совершается развязка, все заканчивается. И этот конец оказывается выходом в Бесконечность. Вот – история. Если у чего-то, происходящего в нашей жизни, нету выхода в бесконечность, то это новость, это не история. Вот из ЗАГСа выходят пары, одна за другой. Для некоторых свадьба – это новость, а для других – история. Разница – как между влюбленностью, бизнесом и любовью: иногда могут совместиться, но очень редко. И выход в историю, выход в бесконечность может совершиться хоть на уроке. Ученик сидит, ковыряет пальцем в носу, а в голове у него совершается история. На рабочем месте, в парикмахерской, я сижу, меня стригут, парикмахер меня стрижет, и для обоих это может быть новым событием, а может быть просто историческим событием, если есть выход в вечность.

Как описать этот выход в вечность? Возможен ли он для неверующих? Вы знаете, он и для верующих невозможен. Веровать – это знать, что вечность есть. Прекрасно. Впускать ее в себя – замечательно! Но веровать – не означает то, что ты каждую минуту своей жизни выходишь к Богу, выходишь на простор и свободу. Об этом можно просить, но вообще-то случается с тобой не совсем по твоим планам и расчетам. И дай Бог, чтобы наша любовь к любимому человеку была историей с выходом в Вечность. Но это не совсем от нас зависит. Мы можем пообещать, что никогда его не бросим, но вообще ведь это позорное обещание. Оно подразумевает, что можем и пожелать, можем и бросить, почуяв, что пахнет конечным, что мы в тупике. Не пора ли переключиться, если есть такая возможность?

Так вот, наша жизнь – это всегда новость, и очень редко история. Давайте наоборот: превращать ее в историю. Тем более, что новости в нашей жизни – они все по книге Экклезиаста, то есть каждый день одно и то же. Каждый день пируют, воюют, обманывают, женятся, разводятся. И вдруг мы вносим в эту жизнь надежду, веру, любовь - бесконечные. Если они конечные, то это дешевка, это не надежда, это не вера и это не любовь.

Обязательно ли быть верующим, чтобы вносить бесконечность? Нет, конечно. Потому что вера – это как самопознание. Это даже не познание Бога. Бог открывает нам Себя, но Он все равно остается непознаваемым. Но зато верующий человек открывает в себе образ Божий. Это бесконечное самопознание себя, как подобия Бога. Но жить по бесконечности – это способность любого человека, осознанная через веру, или неосознанная. И предавать бесконечность в себе, убивать бесконечность в себе – это тоже может любой, к сожалению, но и к счастью. Потому что эта свобода делает нас людьми, а не просто какими-то прогрессивными гориллами. Ну, за человечность!

----

Протодьякон Андрей Кураев - немного о взаимоотношениях между учёными и Церковью.

А.Кураев:

- Двух выдающихся интеллектуалов они рукополагают в сан епископа, чтобы включить в состав делегации. Соответственно, Марк называется Эфесским, Виссарион – Никейским. Оба города в Малой Азии. На соборе их пути разошлись. Марк Эфесский до конца стоял за православие, и Виссарион перешел на сторону католиков, его переубедили. И возвращаются в Константинополь. А тут турки осаждают Константинополь, он падает. И на последнем корабле Виссарион убегает из Константинополя. Его принимают в Риме, принимают очень хорошо, он становится приближенным нескольких Римских пап. Его самого избирают Римским папой.

Но дальше произошла феноменальная история. Он уже старенький, он книжный червь, он сидит у себя в доме, в Риме, читает книжки, пишет, переводит с греческого на латынь… Слуге сказал: «Никого не пускай». А в это время помер Римский папа очередной. Собирается конклав кардиналов, избирают нового, и собачатся между собой. Монтекки против Капулетти, понимаете ли. И когда они понимают, что большинства нет ни у кого, возникает идея третья: призвать «варяга», что называется. Вот есть тут такой старенький иностранец, Виссарион, он не наш и не ваш, пусть старичок пару лет побудет папой, а мы за эти годы договоримся. Короче, конклав избирает его папой. А его нету на конклаве. И к нему идет делегация конклава: три кардинала идут ему сообщить, что ты теперь папа. Стучатся к нему в дом, открывает слуга. «Где твой хозяин?» А он говорит: «В библиотеке, книжки свои дурацкие читает». – «Нам надо его увидеть». – «Хозяин сказал: никого не пущать!» - и захлопывает дверь. В общем, Виссарион так и не узнал, что его избрали папой. Те вернулись, и конклав кого-то другого избрал.

Среди тех книг, которые Виссарион перевел на латынь, был «Альмагест» Птоломея. Потому что он с собой на этом последнем корабле из Константинополя увез рукопись Птоломея. Это текст, который не был известен нигде в Европе. И вот Виссарион вместе с Региомонтаном переводит это на латынь. А Региомонтан – это учитель Коперника. То есть, понимаете, это все настолько близко! То есть, книга Птоломея – это новинка в Европе. Она не успела осточертеть. Так что возникает вопрос: ну почему вдруг идея Коперника так взорвалась? Она не была новой. Пифагор еще об этом в древности учил, это все знали. Фома Аквинский говорил об этом, Николай Кузанский, кардинал, говорил об этом: что вполне возможно, что Земля может сама двигаться, а не Солнце, и так далее. Почему же это взорвалось?

В общем, интерналистская модель не работает. И не работает она вот еще почему. В астрономии, для того, чтобы был прогресс в наблюдениях, нужен прогресс в инструментах наблюдения. А этих новых инструментов за Средневековье не появилось, и поэтому не было новых данных.

И наконец, еще фантастическая вещь. Кеплер, следующий после Коперника гениальный астроном, был вообще почти слепым человеком. То есть, это удивительная вещь. Для меня это две потрясающие вещи, две судьбы: Бетховен – глухой музыкант, и Кеплер – слепой астроном. Он действительно все это на кончике пера, математически делал. Это удивительная вещь.

И наконец, самое главное. Знаете, коперниканская революция – это же протест против опыта. Опыт-то нас учит чему? Крошка-сын к отцу пришел, и спросила кроха: «Папа, скажи, а от нас, от Москвы, что дальше, Нью-Йорк или Луна?» - «Парень, идем со мной, выйдем на балкон. Смотри, Луну видишь?» – «Вижу». – «А Нью-Йорк видишь?» - «Не вижу». – «Ну так, естественно, значит, Нью-Йорк дальше». Так вот, опыт нам говорит, что мы – на месте, а солнышко кружится и танцует вокруг нас. То есть, коперниканская теория – это протест против засилья повседневного опыта. Почему этот протест вдруг вызвал, в конце концов, согласие с собой? Это жутко интересная тема.

----

Православный миссионер о.Виктор Веряскин продолжит свои размышления, связанные с историей Украины и нашей Поместной Православной Церкви.

В.Веряскин:

- В 1944-м году был рукоположен во священники (ну, как положено, перед этим - в диаконы, потом во священники) знаменитый богослов и деятель, протопресвитер Виталий Боровой. Но, поскольку он был рукоположен в 44-м году архиепископом Василием Ратмировым, то он в 90-е годы в беседе с историком Церкви Поспеловским сказал: «Я не уверен, что у меня правильная хиротония, я не уверен, что у меня благодатное рукоположение, я даже не уверен, священник ли я после этого. Оказалось, что меня в 44-м году рукополагал агент НКВД, архиепископ Василий Ратмиров».

Очень интересно… Я два слова раньше говорил, а сегодня я привез с собой… Есть такая, может быть, кто-то из вас слышал, якобы детская писательница, Зоя Воскресенская. Она писала всякие книжечки и про детей, и про пионеров, и про Володю Ульянова, и так далее. Оказывается, это была полковник НКВД, которая курировала Церковь и некоторых церковников, и архиереев в войну и в другое время. Ну и, естественно, она написала книжку. Книжка так и называется: «Только теперь я об этом могу рассказать всю правду», Москва, 1998-й г. И вот здесь глава 6-я, как она действовала в храме Божьем, и, так сказать, с иподьяконами, со священниками, с митрополитами и с архиепископами, и как она курировала их деятельность со стороны НКВД. И вот в то время рукоположили этого знаменитого священника и богослова, отца Виталия Борового.

Я хочу сказать, что сегодняшние проблемы и кризисы, которые смущают, не дают нам возможности понять, осмыслить и правильно отнестись ко всему, - вот они и были заложены, как какие-то бомбы медленного действия, которые взорвутся потом, через много десятилетий. И поэтому мы с вами должны тоже об этом мыслить. Конечно же, крещеный в 25-м году и будущий креститель Вячеслава Чорновола, Владимир Романюк, будущий патриарх Киевский, он тоже тогда, с 25-го года, а потом уже в войну, тоже юношей, мог осознавать, а мог не осознавать… Его, там, попросили отнести из одного села в другое, а его уже НКВД выследило и осудило, как связного УПА, Украинской повстанческой армии. 18 лет провел в лагерях будущий патриарх Киевский Владимир.

Когда в 1945-м году по результатам войны начали осмысливать в том числе отношение к церковным вопросам со стороны властей и политики, например, было принято решение о том, что Болгария, поскольку теперь она будет в ареале политического влияния Москвы, совета экономической взаимопомощи, будущего Варшавского договора, то она, конечно, должна уже руководствоваться указаниями из Москвы. И указания из Москвы поступили. Константинопольский патриарх снял анафему с самопровозглашенного Болгарского патриарха. И тоже интересно: до этого они считались анафематствованные, проклятые, отлученные, безблагодатные и так далее. И тут, по результатам войны, по результатам политических событий и действий, они отменили все эти прещения, наложенные на все, и Константинопольский патриархат признал самостоятельность, автокефалию Болгарской Церкви, и выдал Томос. И тогда все признавали право Варфоломея, как сегодня, а тогда был другой патриарх Константинопольский, выдавать Томос, узаконивать независимость, автокефалию Церкви, в том числе и Болгарской.

Я к чему это говорю? К тому, что сегодня часть этих Церквей колеблется в признании права выдачи Томоса об автокефалии Украине и Украинской Церкви, но сами в 45-м году спокойно могли принять его из рук патриарха Варфоломея, и обрадоваться, что наконец-то, из какого-то сомнительного статуса канонического, они теперь приобрели статус несомненно канонический. И мы с вами должны думать, что, наверное, это нелегко. Но нелегко в основном из соображений экономических, финансовых, политических. Потому что вы прекрасно понимаете, что Грузинская Церковь колеблется. А три дня назад Элладская Церковь провела синод и признала за патриархом Варфоломеем право давать Томос об автокефалии Украине. Так что теперь процесс пошел. Не только Константинопольский патриархат признал автокефалию Украинской Церкви, но и Элладская Церковь. И митрополиту Афинскому синод поручил дальнейшее урегулирование порядка признания, поминовение предстоятеля ПЦУ греками в Афинах во время служения, взаимные визиты, взаимное признание, и так далее.

----

И последняя церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Завершая наш с Вами разговор о творениях псевдо-Дионисия, надо ещё раз подчеркнуть, что этот горе-Богослов, без преувеличения надо сказать, ознаменовал новую эпоху в истории Церкви. Собственно, его творений, в частности - «О Небесной иерархии» и «О Церковной иерархии» - мы с Вами касались, и уже отмечали характерные вполне нездоровые тенденции, происходившие тогда в Церкви, причём, не только на бытовом, но и в экклезиологическом плане. В первую очередь, речь о «сакрализации» церковной иерархии. Дьякона, пресвитеры, особенно же епископы, с лёгкой подачи псевдо-Дионисия, стали считаться носителями Божественной Благодати, людьми «божественными». А это уже окончательный переворот с ног на голову, причём, не только в административных взаимоотношениях между лицами, находящимися на разных иерархических ступенях, но и в вероучении.

Как Вы помните, изначально и вплоть до 3-го века епископы, (они же и пресвитеры) просто возглавляли Богослужение, предстоятельствовали на молитве в той или иной конкретной церковной общине. И первый надлом случился стараниями Киприана Карфагенского – он изменил порядок в церковной жизни таким образом, что епископы стали своего рода князьками – хозяевами, управляющими, причём, не одной конкретной общиной, а множеством общин данного региона.

Ну а теперь, оказалось - то ещё был не конец. Да, злым гением Киприана Карфагенского епископы превратились в таких царьков, обладающих расширенными правами, властью, но всё же та Киприанова горе-реформа середины 3-го столетия не рушила изначальное представлениео Церкви, не растаптывала вполне христианскую экклезиологию. Просто бывший пресвитерос – «старшой» по-нашему, получил, образно говоря, в руки плеть и право стегать нижестоящих, причём, всего диоцеза. А вот псевдо-Дионисий в 6-м столетии возвёл этих князьков уже в статус божков. Они теперь не только властители, но и «Богоносцы».

Причём, это я говорю без преувеличения.

По его словам, через епископов струятся Божественные энергии, и ими же сообщаются всем остальным чадам Церкви. Ещё раз подчеркнём – не от Христа и не через Христа мы получаем Благодать Божью, а через епископов. Христу в Богословии псевдо-Дионисия, как мы подчёркивали с Вами, вообще нет места. Не Иисус посредник между Богом и людьми, а иерархия – ангельская и церковная.

Церковный иерарх, таким образом, перестал быть предстоятелем в церковном собрании, которым был изначально, он занят, как бы передачей энергий, таинственного знания и посвящения вниз по иерархической лестнице. Посвящение тут носит совершенно неоплатонический или гностический характер, отнюдь не христианский.

И Евхаристия, согласно псевдо-Дионисию, не к Богу приобщает человека, а представляет собою лишь тень иерархии. Таким образом, он перевернул вверх дном понимание литургии, полностью исказил литургическое Богословие, переврал самые основы сакраментологии.

Не Христос, невидимо присутствующий в церковном собрании, источник Благодати, а «божественный» иерарх. Отсюда, к слову говоря, понимание византийцами тех же иконостасов. Ну, наверное, даже нецерковные люди знают, что такое иконостас – это перегородка между передней, алтарной частью храма и средней. Стена эта с вратами по центру и двумя вратницами по бокам, как привило, украшена множеством икон. Поначалу, в первые века, её не было, и быть не могло – пока храмы не наводнили вчерашние язычники, которые вели себя во время Богослужений отнюдь не благоговейно. И, как выход из неудобной ситуации, христиане, которые действительно помолиться пришли в храм, совершить Евхаристию, воздвигли эту перегородку и прятались там от шума, гама и беспорядочных движений, царивших в средней части храма.

Теперь же появилось новое потрясающее истолкование этой изгороди. Оказывается, иконостас – это экран, защищающий рядовых прихожан от чрезмерной Благодати. Ну, как на рентгене заслоняются свинцовой пластиной от губительного облучения. Так вот безиконостаса Благодать, изливающаяся из алтаря от священнослужителей особенно сильным потоком, когда те при исполнении, так сказать, была бы невыносимой, убийственной для простых смертных. Собственно, для этого и врата на иконостасе представляют собою свого рода шлюзы, регулирующие дозировку благодатного потока.

Бред, конечно, редкостно-кошмарный, но, ведь, он по большей части был принят Церковью. И как такое могло случиться?! Механизм, на самом деле, простой и безотказный.

Поясню на примере современных церковных перипетий. Вот представьте себе типичного батюшку среднестатистического. Богословского образования никакого – дитя перестройки – наспех рукоположили из-за нехватки служителей для множества новооткрываемых храмов. Ума тоже – не густо. Образ жизни далёк от благочестия – и выпить горазд, и сблудить, и щупальца в церковную кассу запустить. Сказать, что полная мразь – нельзя – он всё же человек верующий и совесть какая-то ещё сохранилась, которая периодически даёт ему о себе знать. И тут ему сверху говорят: да, мы знаем, отец Онуфрий – душ-пастырь ты хилый, точнее, никакой. Но у тебя есть громадное достоинство – ты остался в Московском патриархате, преизобилующем Божественной благодатью, а, следовательно, сам облагодатствован, посему и люди, которые к тебе приходят, могут черпать потоки «воды живой». Глупость, скажете? Абсолютная! Но утешительная, обезболивающая угрызения совести, да и самолюбие ласкающая. Дескать, всё верно, я грешник, но преисполнен Духа Святого! А поэтому - почти наместник Бога на земле, в смысле – один из посредников между Богом и людьми!

И, наоборот - скажи правду батюшке – она не понравится и не примется – дескать, о. Акакий, ты, ведь кто в Церкви? Тамада! Предстоятель! – Стоишь впереди, озвучиваешь молитвы общины, и не более того! И ничем ты не лучше или достойнее любого рядового прихожанина! Как Вы думаете – как он отнесётся к этой правде? Да он покроется весь красно-синими пятнами и зашипит на Вас, как пресмыкающееся. Нет, он хочет быть излучателем Божественного света, которым, конечно же, отнюдь не является.

С другой стороны - а Вы докажите, что король гол. Он Вам скажет, что это Вы слепы. Мол, он одет в прекрасное тонкое платье, которое очам таких грешников, как Вы - невидимо.

Такие вот их нравы. Ну и остановимся, давайте, на сегодня и, если даст Бог, продолжим наши с Вами церковно-исторические размышления в следующий раз. Всего доброго.