Здравствуйте, дорогие телезрители!

«Не сотвори себе кумира» - весьма важная заповедь, как для древних иудеев, так и для любого христианина. Мы ведь норовим создать идола из чего угодно и кого угодно. Протестанты среди христиан выгодно отличаются на фронте борьбы с кумирами. Однако хомо в этом плане слишком падок: отказались от икон и статуй – Библию обоготворили. Вон в одной из церквей харизматов Библия замироточила. Пасторов некоторых боготворят, и так далее. Причем это не значит, что тот или иной пастор недостоин уважения. Вот как и наш православный отец Александр Мень, конечно же, достоин величайшего уважения и благодарности. Но есть разница между почитанием и боготворением. Отец Яков Кротов – несколько слов об этом.

Яков Кротов:

Меня довольно часто (я вижу в Интернете) называют «меневец». Обычно оскорбительно, и если это оскорбление, я говорю: «Да, я меневец». Но вот сейчас я бы хотел сказать, что я не меневец. Точно так же очень часто меня в Интернете называют евреем. Оскорбительно, и тогда я говорю: «Да, я еврей». Но сейчас я скажу: «Я не еврей». Какой я еврей? Я и не русский, и не еврейский, я абсолютно человек без нации, какими были все люди, рождавшиеся в 50-е – 60-е годы. Национальный вопрос был решен путем уничтожения всего национального, мы были ассимилированы в советский народ.

Что до меневцев… Отец Александр Мень крестил меня. Когда я уверовал, я пришел к нему. Он крестил мою жену, наших детей. 17 лет мы были у него в приходе. В приходе было около 50-ти прихожан-москвичей, именно приезжих. Ехать надо был час из Москвы до Пушкина, и там район Новая Деревня. Новая – потому что туда в 20-е годы перенесли храм. Затапливали Клязьминское водохранилище, и вот этот храм, который и по сей день стоит, деревянный, не очень большой, - это тот самый, который видел Владимир Маяковский, и глядя на этот храм, он писал «Светить всегда, светить везде». Он писал, а отец Александр святил.

Так вот, я не меневец. Потому что кто такой меневец в моем понимании? Я знаю примерно из 50-ти прихожан отца Александра четырех меневцев. Это люди, которые могут говорить только об отце Александре Мене. Они не могут говорить о Христе. Христос им интересен, потому что отец Александр Мень был христоцентричен. И вы знаете, в любом приходе любого священника, если он живой, есть такие люди, повернутые на священнике. Это, конечно, идолопоклонство, очень примитивная разновидность. Это легкий невроз, немножко истероидное иногда поведение. В общем, это идолопоклонство, обычно довольно безобидное.

Мы часто думаем, что такое возможно только в сектах. Но правда заключается в том, что сект в чистом виде вообще нет. А сектантство как дух человекопоклонства и человекоугодия присутствует во всех партиях, во всех религиях, в любых организациях, даже в детском саду. Так вот, меневец. Это страшно быть меневцем, страшно создавать культ священника? Да в общем, не очень. Что здесь такого катастрофического? Человек не умеет проповедовать Христа? Ну, мы за него попроповедуем, не всем дано, что делать? Будет вспоминать любимого священника? Тоже хорошо, это лучше, чем его имя будет предано забвению.

Другое дело, что нарушается пропорция. Я постараюсь ее восстановить. И восстановлю я ее вот как. Потому что быть «меневцем» – это еще полбеды. Быть «христианином» – может быть целая беда. Что означает быть «христианином», в кавычках? Быть упертым христианином, быть человеком, который кричит: «Христос, Христос, Христос!» - а что Христос? Что означает Христос? Господь Иисус сказал: «Я Путь, Истина и Жизнь». Бога находят не тогда, когда ищут Бога. С чего вдруг нормальный человек станет искать Бога, о котором он не уверен даже, что это вообще осмысленное сочетание букв? И таких людей большинство. Нормальный человек ищет смысл жизни, ищет любви, ищет счастья, ищет воли или покоя, смотря по настроению, ищет приличной зарплаты. Но Бога не ищет никто. Его находят, когда ищут правды, счастья, человечности.

И вот иногда, найдя Бога, забывают о том, ради чего нашли-то. А Бог говорит: «Я Жизнь, Я Тот, Кто даст тебе вечное блаженство, Я Тот, Кто введет тебя в ряды искупленного человечества, Я Тот, Кто наполнит воздухом твои отношения с другими людьми, твою любовь». Значит, в каком-то смысле это не человек для Бога, а Бог для человека. Бог так хочет. Бог нас создал, Бог нас любит, Бог снисходит к нам до такой степени, что Он становится человеком и рождается с нами. Невероятно!..

Вот иерархия ценностей. Если человек отчаялся в жизни, и вдруг становится верующим, это всегда очень опасная вера: он может стать Великим инквизитором. Он может манипулировать словами, догматами, церковными институтами, для того, чтобы управлять людьми. А веры, любви настоящей – нет. Вот важно сохранять эту иерархию ценностей, чтобы православие не затмило жизнь, или католичество, или протестантизм, или атеизм (кстати, атеизм тоже может быть именно идолопоклонническим поведением), чтобы мы всегда помнили, что первичен человек, человеческая душа, любовь, - а все остальное ради этого. Просто бывают ложные ценности, бывают ложные боги, идолы, а есть Истинный Бог. Он не ложный.

И вот не дай нам Бог для кого-то стать идолом, не дай нам Бог нашу любовь превратить в идолопоклонство – это случается сплошь и рядом. Закидаем чужой век, прикидываясь, что мы так почитаем человека, что готовы жизнь за него отдать. А как говорил мой отец, Царствие ему Небесное, он в концлагере 18 лет отсидел: «Это что – стоять за правду! Ты за правду посиди». А я скажу: «Это что – сидеть за правду! Ты за правду поживи». Поживи 10 лет, 70, просто живи, общаясь, ссорясь, мирясь, работая, что-то совершая, оставляя что-то людям, продавая – когда ты продаешь, ты уверен, что это что-то ценное; а иногда – даря. Но всегда надо помнить эту иерархию ценностей: жизнь, любовь, правда. И ради этого Бог создал человека, ради этого мы веруем в Бога, ради этого и Церковь, и спасение, и все-все-все.

Иоанн Замараев:

Протодиакон Андрей Кураев – немного о взаимоотношениях между учеными и Церковью.

Андрей Кураев:

Когда-то Аристотель сказал, что философия начинается с удивления. Вот взять привычную вещь, банальную, очевидную, и задаться вопросом: «Почему так?» Почему небо голубое, почему у слоненка длинный хобот, почему яблоки падают вниз, а самолеты летают? Вот ведь очевидные вопросы, имеет смысл их ставить под знак вопроса именно, эти очевидные тезисы, наблюдения – «Почему?»

Вопрос, который я хотел бы обострить в вашем восприятии, кругозоре, это вопрос о якобы неизбежности конфликта научного сознания и религиозного. Но я не буду сейчас чисто философски об этом говорить. Философский ответ на этот вопрос я вижу в словах Гете: «Наука отвечает на вопрос «как?», религия отвечает на вопрос «зачем?»

Признаюсь: я открываю охотничий сезон и обозначаю дичь, в которую буду стрелять. Дичь – это такой откормленный таракан, который уже не первое столетие живет в европейских университетах и школах. Этот таракан своими усиками в левое ухо вам шепчет следующий тезис: «Попы нарочно от нас скрывали, что мы от обезьяны произошли. Но вопреки гнусному мракобесному средневековому гнету инквизиции, герои и мученики науки свергли с себя этот гнет, восстали, и ценою жертв, имя коим – Бруно, Коперник, Галилей и несть же им числа, - они все-таки смогли отстоять свое право на свободное исследование мироздания».

Религия и наука. Ясное дело, под религией я буду иметь в виду христианство, ладно? Вот чтобы не было недопонимания в контексте нашего основного разговора. Второе. Под наукой я буду иметь в виду естествознание. Скажите пожалуйста, эта самая наука, естествознание - это феномен антропологический или исторический? То есть, наука, научный взгляд на мир - это то, что всегда свойственно всем гоминидам, включая кроманьонцев и неандертальцев, или это то, что появляется на определенном историческом этапе развития общества? Давайте попробуем уточнить: каком именно этапе?

Тут нужно, опять же, договориться точнее, что такое наука, естествознание. Наука есть там и только там, где есть методология, ясная и отрефлексированная. Где есть не просто интерес к окружающему миру, и не просто познание этого мира, потому что есть ненаучные формы познания мира: искусство, мифология, поэзия, литература и так далее. А вот научное мировоззрение, научный подход – там, где есть методика. Методика сбора информации, методика ее анализа и методика ее проверки, подтверждение или опровержение. Соответственно, первые два метода в естествознании, первые два научных метода, это: а) математическое моделирование физических процессов; б) метод эксперимента. Автор обоих методов – Галилео Галилей. Соответственно, историки науки говорят, что первая научная революция, которая привела к созданию первой парадигмы, научной парадигмы восприятия мира, так называемая механистическая картина мира – это рубеж 16-го – 17-го веков. Не вполне справедливо она называется коперникианская революция, хотя на самом деле, конечно, она больше связана с именем Галилея. Галилей для этого сделал больше, чем Коперник. Но тем не менее, именно в астрономии этот переворот происходит, в астрономии и механике.

Перед этим мы можем говорить о натурфилософии, о пранаучных открытиях, представлениях, наблюдениях. Чукча едет по тундре и поет песню по принципу «что вижу, о том пою». И он совершенно точно описывает реальность: снег белый, олени быстрые. То есть, в этой его саге все верно, все точно. Но это все-таки не научный текст.

Иоанн Замараев:

Православный миссионер отец Виктор Веряскин продолжит свои размышления, связанные с историей Украины и нашей Поместной Православной Церковью.

Виктор Веряскин:  

Жизнь светского общества и государства и жизнь верующих в этом окружении всегда сопровождается кризисами, трудностями. Христос нас предупредил: «Не бойтесь, малое стадо, вас никогда не будет в большинстве, и Я вас вообще-то пускаю, как овец среди волков». Может быть, некоторые из нас забыли о таких предупреждениях, и мы думаем, что мы должны быть окружены пониманием, лаской, заботой, и властями, и родственниками, и сослуживцами, и братьями, и сестрами. А на самом деле, оказывается, врагами человеку могут быть и домашние его, не только дальние, но и ближние. И поэтому мы должны с вами спокойно воспринимать трагические и кризисные моменты истории страны и истории верующих в стране.

Недавно член правления Всемирного союза украинцев Аскольд Лозинский обратился к папе Римскому Франциску с открытым письмом. Оно опубликовано. И он говорит: «Из-за того, что вы уже несколько раз поступаете, на наш взгляд, неправильно по отношению к украинцам и к верующим, то я планирую отойти от Католической Церкви». И вот интересно, что вроде бы отдаленные события, нас напрямую не касающиеся, но нам напоминают и намекают, как связаны жестко иногда политические события, иногда государственные, иногда культурные события, а не только внутрицерковные, с нашей жизнью.

Что случилось? Несколько лет назад папа Франциск встретился с патриархом Кириллом на Кубе, и там подписал меморандум, где было несколько пунктов, касающихся Украины, и верующих в Украине, греко-католиков. И там было подписано и патриархом Московским Кириллом, и папой Франциском, что униатство не является ни для кого, «и для нас», - говорят подписанты, - приемлемым решением исторических кризисов, межцерковных взаимоотношений, и мы оба осуждаем униатство. А униаты когда это услышали, и греко-католики, они говорят: «Что-то папа Римский, можно сказать, нас предал». Больше того: «и на будущее мы не будем допускать подобных решений, каким была Брестская уния, или что-нибудь еще».

Ну, и прошло некоторое время. И совсем недавно папа Римский встретился с Путиным, и побеседовал с ним нормально-хорошо, да еще и наградил какой-то статуэткой ангела-хранителя, миротворца. Ну, и римо-католики, и греко-католики тоже опять обиделись. И вот этот Аскольд Лозинский опубликовал это открытое письмо, где сказал: «Раз так дело идет, у нас встал вопрос не только молиться о том, чтобы Господь вас вразумил, вы, наверное, уже неправильно понимаете и мир, и веру, и Церковь, и ответственность за нее. А у нас появилось желание отойти от Церкви из-за ваших поступков».

Когда проанализируем часть истории ХХ столетия, связанную с разными верующими – а наша страна имеет большой спектр, тут представлены и римо-католики, и греко-католики, и православные нескольких юрисдикций, и протестанты разных направлений, - и получается, что мы с этим сталкиваемся, если не прямо, то косвенно, и вынуждены тоже осмыслять, может быть, как это понять, или как к этому всему отнестись.

Перед 17-м годом в тогдашней стране, Российской империи, было между 55 и 60 тысяч храмов на всю страну. По-разному считают потому, что были приходские храмы, типа нашего, а были домовые церкви, были монастырские, и поэтому колеблется эта цифра между 55 и 60 тысяч храмов. И трудно себе представить, хотя некоторые слышали или читали, как трагично и драматично шла история. К началу Второй мировой войны, к 1-му сентября 1939-го года, на всю страну оставалось из 55 тысяч приходов – 100 приходов на всю страну. От 55 тысяч – до 100. Что сделали с теми священниками, чего лишили тех прихожан? Епископов было на 1917-й год где-то 163 человека. А в 39-м – 40-м году перед началом Второй мировой войны осталось на свободе и в живых четыре – из 163-х! Трудно даже осмыслить. Одни были где-то в ГУЛАГах, и может быть, надеялись, что еще что-то переживут и выживут, а другие уже были по ту сторону бытия, расстреляны и отправлены, как говорится, к праотцам.

И вот представьте себе, этот 39-й год, 40-й год, 41-й… И приходят, например, на территорию, занятую теперешней Украиной, немецкие войска. И Гитлер открывает 2 тысячи храмов. И можно представить себе настроение и отношение населения: «Так получается, что Гитлер чуть ли не лучше большевиков и московской политики? Значит, Сталин нас лишил этого всего, а Гитлер все это открыл?» И вы знаете, часть населения поддержала Гитлера, в том числе с надеждой, может быть, что что-то изменится к лучшему. Ну, а пропаганда, как всегда, с разных сторон обманывала. Гитлер говорил, что эта война и есть крестовый поход против коммунизма и большевизма. И некоторые люди подумали: так, может, на самом деле будет лучше? Надежда, опять же, какая-то появилась на что-то.

Но как часто нас надежды обманывают, когда мы надеемся не на то и не на тех! И к великому сожалению, мы должны будем честно признать, что в 43-м году на занятых гитлеровцами территориях было тоже несколько юрисдикций. Оставшиеся священники и епископы – одни составили так называемую Автономную Церковь Православную, которая была за союз с Москвой и за автономию, только ограниченную, в союзе с Москвой, а другая часть называлась тоже Автокефальной. И они хотели полной независимости от Москвы.

Собрались 15, по-моему, епископов, и избрали патриарха Киевского и Всея Украины, в Киеве. Этим патриархом был избран митрополит Дионисий (Валединский), который перед этим был на Волыни, в Польше, управлял западно-украинскими приходами.

Я хочу через это себе и вам напомнить, что мечта о переходе от какой-то степени зависимости к автономии и к автокефалии всегда жила, на протяжении, на самом-то деле, и всей истории, и особенно остро ощущалась вот в эти кризисные периоды и ХХ-го столетия.

Иоанн Замараев:

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Ещё несколько слов о текстах псевдо-Дионисия. Почему «псевдо» - мы говорили с Вами - настоящий Дионисий Ареопагит жил в 1-м веке, а тексты, подписанные его именем, появляются в конце 5-го, а то и начале 6-го, уже при правлении Юстиниана. Смысл говорить о них всё же есть – они оказали значительное, быть может, даже слишком значительное влияние на церковную жизнь в плане вероучения, литургики, понимания церковных таинств.

Основные богословские идеипсевдо-Дионисия изложены в книгах «Об именах Божьих» и «Мистическое богословие». Обе эти книги посвящены вопросу Богопознания.

В своём учении Дионисий находится в парадигме платоновской философии, совмещая и христианскую и языческую интуиции одновременно. Оперирует, так называемым, апофатическим Богословием. Апофатика – это поиск методом исключения. Где моя рубаха? В гардеробе – нет, на спинке стула – нет, на вешалке – нет. Наверное – в стирке. Так же и здесь – каким Бог не может быть? Материальным, временным, ограниченным и т.д.

Собственно, апофатическое богословие – это дар христианству неоплатонизма, это его изобретение. То есть, у платоников Бог непознаваем,непостижим, не поддается никаким положительным определениям.

Однако псевдо-Дионисий в двух важнейших моментах выходит за пределы неоплатонизма, и вот в каких моментах:

Первое, Бог неоплатоников непостижим не сам по себе, а лишь по причине нашей падшей природы. То есть, Его трансцендентность относительна. Согласно неоплатонизму, неочищенныйот порочности человек не может познавать сущность Бога. Однако если человек очистится, избавится от падшести, то тогда он окажется способным созерцать сущность Всевышнего. Так мыслили неоплатоники. Падшести не в библейском смысле, конечно, а в том, как её понимали в гностических системах. Т.е., трансцендентность обуславливается со стороны человека, а не Бога. Человек неспособен видеть сущность Бога, а не Бог непостижим для человека. Как-то так.

В то время, как в христианстве всё категоричнее. Спасённое, очищенное и даже обоженное человечество не способно к познанию сущности Бога. Богопознание возможно лишь в той мере, в какой Бог открывается человеку. Таким образом, Богопознание напрямую связано с Богооткровением.

Второй момент, который у Дионисия не совпадает с неоплатонизмом, заключается вот в чем. У Плотина трансцендентность Бога преодолевается путём эманации, т.е., излияния энергии божества, ну вот, образно говоря, как некие капли, переливающиеся через край чаши, достающиеся человеку. А вот по псевдо-Дионисию безусловно трансцендентный, непознаваемый Бог всё же открывается людям, но, как бы «выходя из Себя», причём, таким образом сообщает нам всюполноту Своего Божества - Себя являет всецело, а не частично.

Дионисий много думает о тайне личной встречи человека с Богом. Псевдо-Дионисий представляет некое снисхождение Бога, предполагает как бы выход из Его собственной сущности. Так же и восхождение человека к Богу связано с выходом человека из себя, с неким экстазом. Так вот когда и человек выходит из себя, и Бог выходит из Себя, - только тогда и возможна тайна личной встречи.

Причина популярности псевдо-Дионисия заключается, в частности, в том, что он чрезвычайно успешно смог отвечать на богословские вопросы на языке мысли своего времени. Вы помните, что основная задача богословствования заключается, в частности, в объяснении Священного Писания в категориях и терминах, доступных и привычных современному миру. И в этом Дионисий преуспел блестяще.

Хотя всегда есть две опасности, две крайности богословствования. Одна – исказить суть Писания, исказить суть веры в угоду вкусам и запросам современников, то есть подстроиться под дух мира сего. Или же наоборот – совсем забыть о том, к кому ты обращаешься, о своих адресатах, и заняться просто повторением того, что было. То есть, не отвечать на вопросы, не излагать Богословие на языке своего времени. И вот Дионисий, по крайней мере, в учении о Богопознании, этих вещей избежал.

Причём, преодолел он главную слабость неоплатонизма, в котором нет понимания Бога как Творца мира свободы, мира свободного даже от своего Создателя. О. Георгий Флоровский на эту тему говорил, что Бог, будучи всё и вся, творит нечто, что не есть Он. Именно здесь кроется тайна свободы – то, что платоникам было незнакомо. Посему для них понимание истории (как и вообще для античности) – понимание циклическое - кругооборот, уничтожающий всякий смысл и свободы, и истории.

Ну это как постоянно бегать вокруг своей хаты – оно для здоровья, может, и полезно, но сам бег – бесцелен. Вот если из дома, скажем, к своему куму – попить чай и пообщаться – в этом уже смысл есть. Так же и человек – если жизнь представляет лишь круг бесконечного множества циклов – рождение, младенчество, отрочество, юность, зрелость, старость, смерть. И снова - рождение, младенчество, отрочество, юность, зрелость, старость и смерть – в этих циклах смысла быть не может. Вот ежели жизнь человека прямолинейна – от рождения к зрелости, от зрелости через старость и плотскую смерть к Вечной бестелесной жизни и т.д. – в этом уже смысл усматривается.

И вот заслуга автора Ареопагитик заключается в том, что он сумел раздвинуть рамки платонических воззрений о Творце и мироздании, да и вообще сказать много новых слов в православно-христианском Богословии.