Уникальность Библии проявляется ещё и в том, что, чтение её строк вызывает бурю самых различных ассоциаций и идей. Иногда, казалось, незамысловатый рассказ, скажем, о царе Сауле, рождает целую систему выводов и умозаключений, как, например, нынешних отца Якова Кротова.

Я.Кротов:

- Гилберт Честертон однажды пошутил, что всякая цивилизация происходит от варварства, и это понятно: человек происходит от обезьяны, от Бога происходить не нужно, человек есть образ и подобие Божие, плод эволюции, плод просто появления чего-то сверхъестественного. А путь от обезьяны долгий и мучительный для обезьяны, не для нас. Для нас - светлый путь. И вот на этом светлом пути появляется война. Война - это плод некоторого человеческого развития. Животные друг с другом не воюют, потому что у животных нет того дара, по которому человек образ и подобие Божие. Это дар слова. Благодаря слову люди создают идеалы. Благодаря слову люди объединяются в народы, в религии, во врагов и друзей просто-напросто. Для того, чтобы построить святилище Стоунхендж знаменитый, они есть – в Абхазии, в Москве, но так или иначе чтобы поставить плиту весом в 30 или 40 тонн и сделать это 20 000 лет назад, нужно, прежде всего, уметь говорить, договориться, чтобы сотни, а, может быть, и тысячи людей собрались и поставили. Вот эта способность говорить в какой-то момент хрустнула и превратилась в способность договориться о нападении на другого, причём договориться под благовидным предлогом. Вдруг другой первым нападёт. Хотя я думаю, подтвердить это несколько трудно, из источника шумеров и древнего Египта я вижу древний милитаризм - просто беззастенчивый, когда какой-либо ассирийский царь прямо говорит, что я пошёл и завоевал сотни царей в Палестине. Потому что тогда царь был как деревенский староста, нищая была эпоха  у истоков цивилизации. У другого есть что-то, что может обогатить меня, я пойду и отберу. Вот милитаризм в его изначальном виде. Контрибуция. Но в какой-то точке что-то меняется. И эту точку мы можем видеть в Библии. В святой земле, в Палестине, которая ведь названа совсем не в честь евреев, а в честь филистимлян. Филистимляне – народ моря, они заселяли изначально морское побережье святой земли, там, где теперь Тель-Авив, Хайфа - это колоссальный мегаполис на подобие Сан-Франциско, потому что море – это главный транспортный путь в древности. Евреи жили во внутренней части святой земли. И вот первая книга царств рассказывает о царе Сауле, первом еврейском царе. Что два года он царствовал, ему исполнилось 32 года, его выбрал пророк Самуил. Помазан на царство по воле Божией. И вот Саул набрал три тысячи солдат и напал на филистимлян. Дело было в Гиве, рассказывает Библия. И тогда Саул приказал бить тревогу по всей стране и говорить: да услышат евреи. Оказывается, филистимляне разгневались на Израиль, потому что Саул перебил филистимлян, напал на их пограничные кордоны и перебил . Извините, вообще-то это акт прямой, совершенно ничем не оправданной агрессии. Хочется прорваться к морю - я понимаю. А путёвок пока ещё не продают. И вот Саул говорит: я напал первым, а теперь вы помогите мне развить мой успех, иначе они нам отомстят, и вам отомстят за мой военный триумф. И вот евреи собираются в Галгале, филистимляне собрали войско в 30 000 колесниц, тогда это было передовое оружие, и шесть тысяч всадников, а пеших воинов так много, как песку на морском берегу, это, конечно, риторическое преувеличение, ну, как американцы, чтобы вторгнуться в Ирак, говорили, что у Хусейна оружие массового поражения, а его не оказалось. Как русские говорили, что грузины – страшная угроза миру, украинцы – это современные фашисты-нацисты и так далее… И вот, собирается израильское войско, и Саул ждёт, когда придёт пророк Самуил. Народ начинает разбегаться – семь дней прошло, ведь надо что-то кушать. Главная проблема любой армии – это консервы, консервы изобрели только при Наполеоне. А Саул ждёт, Самуил задерживается, и тогда Саул решил сам принести жертву всесожжения. И принёс. И как только царь Саул совершил жертву, появляется пророк Самуил и говорит: ты поступил безумно, не исполнив повеления Господа Твоего Бога, которое Он дал тебе. Ныне Господь навсегда мог утвердить твоё царствование в Израиле, но теперь не устоит, найдёт себе Господь человека по сердцу, ибо ты не исполнен того, что повелел тебе Господь. С точки зрения современного человека это вообще довольно странно. Полковник с полковым капелланом поссорился, и капеллан сказал: вот ты не дождался, пока я отслужу благодарственный молебен или там просительный молебен, и теперь тебе не видать вообще генерала чина. Но давайте посмотрим на это чуть-чуть с другой стороны, со стороны дикаря, который привык нападать первым, привык использовать преимущество внезапности, а кормить солдат нечем, а поп задерживается. И в древности цари сами приносили жертву, цари были и жрецами одновременно. Ярче всего это, конечно, в Египте, но и в Шумерии, и у касситов, и так далее. И вот здесь вдруг развилка: война превращается в нечто вторичное по отношению к религии. Лучше проиграть, чем не исполнить волю Божию. Кто-то надеется на колесницы – скажет потом поэт библейский – а мы надеемся на Бога. И мы в результате побеждаем. Вот где Бог протискивается и говорит: война – не самое главное. Главное – наши с тобой отношения. Если ты ради победы нарушишь мою волю хотя бы такой мелочью как подождать, ты, может быть, битву выиграешь, а войну проиграешь. Потому что главная война – это не с филистимлянами, это не за прорыв к морю, а главная война – за победу над грехом. Над своей алчностью, над своей жестокостью, в этой войне мы с тобой союзники до конца. А всё остальное – Я не всегда могу помешать тебе воевать, но могу сказать, что главное – не война. И Бог говорит это нам.

----

О печальном духовно-нравственном состоянии Российской церкви рассуждает протодьякон Андрей Кураев.

А.Кураев:

     - Ну, с чего начнём? Каноны писали греки и писали их для себя. Поэтому ввязываться с греками в спор о том, какой смысл имеет тот или иной греческий текст – дело довольно безнадёжное. Они с этими канонами жили, они их писали, толковали, ну, скажем, смотрите, вот простой пример. Вот ныне мы дискутировали о двадцать восьмом правиле Халкидонского собора. Халкидонский собор, четвёртый Вселенский собор, император Устиниан - его организатор, 451 г. Принимается этот канон, в котором говорится о том, что константинопольский патриарх (цареградский) занимает второе место в иерархии после патриарха римского. Ну и объяснение чисто политическое, честное политическое объяснение, потому что император и сенат переехали с того старого Рима сюда, то поэтому, конечно же, местный епископ получает особые права. Логично. То есть, эти формулы о том, что вселенская власть патриарха цареградского – она по всей планете,  эта формула была в той грамоте, которая была выдана Патриарху Иову, когда устанавливалось патриаршество в Москве в 1589 г. Эта формула была в той самой грамоте, которую дали московскому патриарху Акиму, когда передавали ему Киев, - прямо во всякой области и при входе в каждой епархии. Власть вселенского патриарха – прямо было сказано. Я помню, 1993г. Я тогда был молодым и худеньким, представляете себе, и при этом я ещё не ушёл с поста спичрайтера и референта Алексея IIr. И поскольку я был молодым, у меня были дружеские такие отношения с теми молодыми людьми, студентами семинарии, которые всю службу бегают вокруг патриарха и по деканату. Однажды один из этих хлопчиков подходит ко мне и говорит: Александр Андреевич, это был как раз октябрь, уж наступивший: вот я обслуживал патриарший обед на день Сергея Радонежского, и меня там поразило то, что вот они обсуждали повестку дня предстоящего вскоре архиерейского собора, и там предполагалась вот уния с армянами, с монофизитами, слово прозвучало такое. Патриарх сказал: а проголосуют ли архиереи, согласятся или нет, как нам заставить их проголосовать? И вот Кирилл тогда поясняет: а знаете, я это включу в свой доклад, специально не буду говорить, просто я сделаю отчётный доклад о работе отдела внешних связей за последние два года от прошлого собора, архиереи проголосуют,  а там вот уже в этом списке, что мы сделали за эти два года, будет значиться и этот документ в Шампизи. То есть, они проголосуют, особо не вчитываясь, не зная за что. И этот цинизм настолько этого мальчика потряс, что он ко мне прибежал: что это значит, что происходит? Меня это заинтересовало, я человек простой, прилетел в Шампизи, захожу, там Константинопольский патриархат, говорю: здрасьте! Меня интересует, о чем вы тут договорились с армянами и так далее… О, вы об этом знаете! Как интересно! Чуть ли не спросили, какая у меня степень массонского посвящения, ну, ладно. Знаете – прекрасно! Спокойно брали у меня эти документы на французском языке, а так получилось, что французский язык – это официальный язык православного богословия в XX веке, я это принёс, внимательно вчитался, быстренько написал небольшую статью. Один из архиереев даже мне дал денег на её издание, удалось разослать это всё епископам, они тоже там прифигели, прочитав всё это внимательно и поэтому проголосовали «против». Был вселенский скандал: все другие церкви «за», Москва опять «против». И вот приезжает в Москву делегация учёных богословов-греков. Во главе с человеком-легендой, можно сказать, митрополитом Иоанном Зизиуласом - считается главный мировой богослов конца ХХ века. Собирается наша синодально-богословская комиссия и греки. Вот сидим: стенка на стенку. И ведущий специалист по святым отцам, патрологии, так называется научная дисциплина, профессор патрологии, заслуженный профессор Московской духовной академии, Константин Ефимович Скурат, говорит: «Простите, вы вот так в этом документе пишете, а святой Василий Великий об этом говорит вот так. И тут Зизиулас спрашивает: извините, уважаемый профессор, я не знаю такой фразы Василия Великого, откуда вы её взяли? Константин Ефимович готовился к этой дискуссии, и поэтому у него была бумажка с точной выпиской. Посмотрите: Василий Великий, том пятый, издание Троице-Сергиевой лавры, 1800-лохматого хода, страница 506. Зизиулас: простите, вы мне по греческому оригиналу скажите, а не по вашему переводу XIX века, что вы там перевели, мне неинтересно. И вот тут апогей: выясняется, никто из членов синодально-богословской комиссии образца девяносто четвёртого года не знает греческого языка. Просто никто. С той поры кое-что изменилось, и уровень грамотности наших богословов, конечно, подрос, много светских учёных пришли работать в церковь, и так далее. Но проблема - она остаётся. Разрыв в этом смысле: техника работы с документами. Для них это родной язык и родная атмосфера, для нас это google, так или иначе всё-таки. Поэтому не получится здесь честного рыцарского поединка в нашу пользу, не получится.

----

Православный миссионер о.Виктор Веряскин продолжит свои размышления, связанные с историей Украины и нашей Поместной Православной Церкви.

В.Веряскин:

Это обложка дела по расследованию деятельности Тараса Шевченко. «Об украино-славянском обществе и о художнике Шевченко». А дальше, конечно, было сложнее, потому что личное дело закончилось наказанием, ссылкой, каторгой, запрещением писать и рисовать. Всё это нам известно. Но интересно, как писали лучшие представители того периода романтизма, в том числе и Пушкин, «не пропадёт ваш скорбный труд и дум высокое стремленье». Возникло братство тарасовцев, после смерти Тараса Шевченко через некоторые годы и десятилетия те люди, которые читали его и ценили, решили объединиться в кружочек. Это очень важный вопрос о роли личности в истории, многие говорят, что массы всё решают. Кто-то считает, что заводилы решают во главе этих масс и групп. И, конечно же, нужна организация. Мы с вами и в шутку, и всерьёз говорим, что хороших людей может быть даже и больше, но плохие лучше организованы. У них мафия. И поэтому, оказывается, и хорошие, и добрые люди должны быть организованы. Элементарные вещи, и их легко произнести, но осуществить и организоваться, оказывается, это очень серьёзно. Потому что нужно немножко отвлечься от быта, от семьи, от кусочка хлеба насущного, и вдруг посвятить время и силы какому-то служению. А зачем, а во имя чего, а какая мотивация? А что из этого будет, меня тоже сошлют? И так далее. И вы ж понимаете, что это разные степени маленького, среднего и большого героизма. Вот почему отец Сергий Булгаков написал когда-то работу «Героизм и подвижничество». И он говорит: один раз в жизни совершить героический поступок может даже легче, чем ежедневно изо дня в день совершать подвижничество, служение. И это небольшая группа братства тарасовцев была в юрисдикции Константинопольского патриархата. Константинопольский патриархат учредил братство Львовское и многие другие, и они были в его юрисдикции, независимые от местных епархиальных властей. И поэтому они могли в своей деятельности достигать часто того, что не контролировалось, но и не гасилось часто центральными органами и представителями. Тарасовское братство – оно было не совсем церковное, оно было более светское, когда мы смотрим внешне. Но тем не менее, оно воспитало таких сегодня известных нам людей, как Микола Михновский и Иван Липа. Микола Михновский – это как раз автор работы «Самостійна Україна». Уже к началу XX века вызрели вот эти идеи не просто расплывчатые, не просто туманные, а облеченные уже в ясную, краткую и лаконичную форму программы. Это очень важный вопрос: кто ясно мыслит, ясно излагает, кто может четко сказать и через это повести за собой. Потому что люди могут иметь настроение, а конкретно - что делать? А когда? А как? А с какой целью? А с какими ресурсами? Когда нет конкретики – то эти мечты остаются мечтами. Чтобы мечта осуществилась, надо уметь работать, а работу надо организовывать, и это, к сожалению, не всем дано правильно осуществлять. Особенно когда этому мешают.

----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Итак, середина 5-го века, жаркие богословские споры и церковные конфликты между монофизитами и диофизитами.

Флавиан, арихиепископ Константинопольский, как мы уже говорили с Вами, в 448-м году собирает местный собор в Константинополе, в котором принимали участие находившиеся на тот момент в столице другие епископы; на нём осуждается Архимандрит Евтихий, который якобы считал, что человеческая природа Христа, воспринятая им от Матери, растворилась в Его божественной природе, как капля мёда в океане, и потеряла своё бытие. Т.е., Иисус, по мнению Евтихия обладал лишь одной природой, Божеской – (mono fizis).

Может, и вправду Евтихий так считал, но, как свидетельствует стенограмма собора, он на этом не настаивал. И осудили его отцы, «не очень святые», скажем так - несправедливо - опять таки, исходя из записей этого собора. Более того, сразу по завершении Константинопольского собора одним из работников канцелярии был предоставлен черновик, из которого было ясно, что осуждение Евтихия было готово ещё до того, как состоялось заседание с его участием.

Евтихий, разумеется, возмутился, и подал апелляцию и в Рим, и в Александрию, в Иерусалим и в Фессалоники.

Император Феодосий II (всё тот же Феодосий
Младший), как Вы помните, не чуждый богословских вопросов, заподозрил неправославие Флавиана, попросил предоставить его изложение веры, а в 449-м г. правитель уже подписал указ о созыве Вселенского собора.

Тем временем в Константинополе производился пересмотр актов прошедшегособора - решили, что Евтихий осужден в целом правильно.

Итак, собор был назначен на 1 августа, то есть за шесть дней до Преображения, в Эфесе. Председателем на соборе император назначил Диоскора Александрийского. Архиепископ Римский, или папа Римский Лев Великий, также отправил своих легатов, но не очень сильных, они не слишком сильно участвовали в заседаниях собора. Они ознакомились с делом и решили, что Флавиан прав. Евтихий же, когда увидел, что римские легаты на стороне Флавиана, заявил, что эти люди готовы продать догматы за кусок хлеба, причём, этому были свои основания – например, епископ Юлий, которого прислали из Рима, даже не понимал по-гречески, ему переводили. Ну а сами понимаете, когда речь идёт о точной догматической терминологии, никакой переводчик не в силе быть адекватным. То есть римский легат не мог полноценно ориентироваться в ходе дела.

На 1 августа ещё не все съехались, поэтому собор открылся позже - уже после Преображения, 8-го числа, в той самой церкви Cв. Богородицы, где состоялся 3-й Вселенский собор - Эфесский 331-го года. Собор сей созывался как Вселенский, но потом получил прозвание разбойничьего, и потому среди Вселенских не числится.

Первый вопрос на нём поднят по делу Евтихия. Но атмосфера среди собравшихся вовсе не способствовала какому бы то ни было серьёзному обсуждению. В частности, Диоскор привёл с собой огромное количество, скажем так, активных мирян, а из Сирии пришло множество монахов, которые также вели себя весьма воинственно. Ради безопасности храм был оцеплён солдатами. Так вот, когда раздавались выражения диофизитские, скажем, «два естества во Христе», то монахи начинали орать: «Разрубить на две части тех, кто объявляет Христа двоящимся!». Евсевия Дорилейского на собор не пригласили: он был под арестом. Феодорита Кирского также не пригласили, мол, если понадобится, позовут. Правда, ехать из Антиохии до Эфеса, если по суше - месяц.

Флавиан, видя, что происходящее не имеет никакого отношения к церковной правде, почти всё время молчал. Папа Лев написал для собора текст, который после его чтения обратил бы внимание на томос к Флавиану Константинопольскому, где говорится о крайностях и единства, и двойства во Христе - на самом деле, очень сбалансированный и ясный текст. Но Диоскор, ведущий собор, сделал всё возможное, чтобы эти тексты не были прочитаны. Всякий раз, когда папские легаты просили о прочтении послания Льва, оказывалось, что под руками имеется или императорское послание, которое надо прочесть немедленно, или другой документ, тоже совершенно неотложный. В результате, постановления Константинопольского собора были отвергнуты, собор признал Евтихия невиновным, и ему возвратили и священство, и архимандритство.

После этого было прочитано 7-е правило 1-го собора в Эфесе и, соответственно, 3-го Вселенского, которое гласило, что никто не может составлять новой веры, кроме той, которая изложена отцами Никейского собора со Святым Духом. А если кто вздумает изменить её, то епископ лишается сана, а мирянин анафематствуется. По прочтении этого правила Диоскор спросил, все ли согласны с этим, и можно ли поднимать какие-то вопросы в области веры и исследовать её заново. Собор сказал, что пусть остаётся в силе одно Никейское определение, а кто будет мудрствовать, тот подлежит осуждению. И на этом основании Диоскор произнёс речь против Флавиана и Евсевия, поелику они подняли новые вопросы о вере. Тут Флавиан встал и начал протестовать против сего приговора: «Отвергаю твой суд». И через посредство римской кафедры решил апеллировать к будущему Вселенскому собору. Встал и один из младших римских легатов, диакон Илар, и произнёс по-латыни Contradictum!, сиречь «Протестую!» (греческий он не понимал). Несколько митрополитов припали к коленям Диоскора, умоляя его быть снисходительным. Но Диоскор настоял на своем. Он начал говорить: «Вы поднимаете против меня бунт?! Давайте сюда стражу!» Солдаты ворвались в церковь и начали избивать отцов. Те спрятались под скамейки. Таким образом, всё закончилось на осуждении Евсевия и Флавиана, а Диоскор настоял на том, чтобы всё подписать в тот же день.

Впоследствии греческие историки писали, что Диоскор вёл себя как разбойник, даже лично избивал Флавиана. Быть может, это и преувеличение, но дух, царивший на этом соборе, отнюдь не был святым.

Был низложен также Феодорит Кирский, которого не было на соборе. Сохранились воспоминания о Домне, Антиохийском архиепископе, который подписывал всё, что ему дают, не глядя, настолько он был запуган и сломлен. Однако после того, как он всё, что ему предлагали, подписал, его тоже низложили и сослали. Так обычно и бывает.

Император Феодосий утвердил акты, и те стали государственным законом. Вы помните, что 1-й Эфесский собор, он же 3-й Вселенский, не был императором утвержден и был распущен. Феодосий уверовал в доброкачественность этих актов, был доволен тем, что несторианство, наконец, исторгнуто, везде мир и согласие, и все всё подписали. Даже были приняты меры, чтобы больше вопросов не возникало. Представляете, с епископов были взяты расписки, что они вопросов больше поднимать не будут – вопросов больше быть не может, все дальнейшие вопросы заранее сняты. Ну а кто нарушит табу, значит, его – того – в ссылку в лучшем случае.