Что собою представляет человеческая история – последовательное движение вперёд в развитии или круговорот, по словам того же Экклезиаста: «…что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем…» Отец Яков Кротов рассуждает по этому поводу.

Я.Кротов:

- Есть ли история Церкви, отличная от истории человечества? Традиционно считается, вы это можете прочесть у Н.А. Бердяева, у других великих христианских мыслителей, что у язычников истории не было. У язычников, де, только круговорот. Постоянное зарождение чего-то, расцвет и угасание, и все движется по мировым циклам. И только вера в библейского Бога разрывает этот круг. Но если мы откроем Библию, мы не найдем там такого вот несомненного очевидного разрыва. Мы найдем там, скорее, Премудрость Соломона, царя Израиля, где сказаны знаменитые слова: «Все суета сует и всяческая суета». А «суета сует» на иврите это буквально «ветер», «дуновение ветра», это нечто вроде смерча, который проходит по дороге, захватывает пыль, обрывки листьев, и все это кружится и потом распадается. И когда мы читаем книгу Экклезиаста, то поражает эта безвыходность. Человеку нет пользы ни в чем, что он делает. Его наследники разбазарят все, что он копил. И книга Экклезиаста вероятно написана не Экклезиастом, а кем-то, кто читал летописи царей Израиля и Иудеи, и пришел к выводу, что даже царям плохо, даже у царей нету смысла. А царские летописи, царские хроники, которым в значительной степени подражает «Повесть временных лет» - первая летопись древней Украины, и текст которой лег в основу и летописей российских с 14-15 веков. В летописях израильских царей там ровно то же самое, что и в летописях египетских фараонов, что в летописях шумерских, аккадских, вавилонских царей – в этом смысле различий нету. Отец восстает против своего отца, но сын его свергает. В общем, кто помнит «Королевство кривых зеркал», был такой чудеснейший российский фильм 60-х годов про Зазеркальное королевство, вот там все шиворот-навыворот. И в этом смысле древний Израиль только подражал языческому миру. Где же начинается в Библии сама библейская история? Она начинается не с рассказа об Аврааме. Великих мистиков, людей, которым открывался Бог, в истории было много.  Она начинается и не с исхода израильского народа из Египта – да и выходил ли израильский народ? Выходило довольно разномассовое сборище людей, дело не в этом, все были страшно испуганы, Библия это подчеркивает. Чудом было не то, что Моисею удалось уговорить фараона отпустить евреев, а то, что Моисею удалось уговорить евреев идти! Сравним это с историей Геродота, с историей героического сражения против персидского угнетения. В истории Израиля ничего героического нет. И в этом смысле история современного Израиля очень героическая, но именно поэтому совершенно не библейская. Это история страны, история доблестного народа, но это не история в библейском смысле слова. И всякий понимает, что и эта страна, как Россия и Америка, не навсегда. Что и это ветер времени сгрудил вместе каких-то людей, какие-то идеи, какие-то слова, а затем это все рассыпется, и будет навая страна, новые идеи, новое время. Но человеку мало такой истории. Человек ищет истории другой. История же Библии, история как нечто, направленное в будущее, начинается там, где Израиль теряет свою страну, где евреев департируют. Подобные трагедии были в истории многих народов, и в истории многих людей. История народа складывается именно из истории людей. Большинство людей старается забыть эту ужасную историю, мозг старается вытеснить неприятное. И мозг прав, потому что само по себе страдание это не история – не итория человеческого в нас, это история болезни человека. Были угнаны, и затем вернулись. Угоняли в плен монголы российских пленников, украинских, когда взяли Киев. Угоняли в плен сталинские орлы, переселяли целые народы – ингушей, чеченцев – в Среднюю Азию. Угоняли в плен и армян, и греков, и турок. Редко какой народ не претерпел такой трагедии. И уж тем более, в редкой семье таких не было. И все это стараются забыть, чтобы история семьи была историей надежды, радости, свершений – историей достижений семейного и личного хозяйства. Но не такова история Библии. Это история достижений, которая пишется только для того, чтобы затем вдруг, в решающий момент, вместо героической ноты, как у Геродота, сказать: И все это рухнуло - не распалось, а привело к Воскресению. Победа или поражение, у Пастернака есть прославившие его строки: «И пораженье от победы ты сам не должен отличать». Но мы, живые, мы должны отличать смерть от Воскресения. И тогда оказывается, что то, что мы считаем победой, часто смерть. То, что мы считаем поражением, часто как раз – Воскресение. Не так важно – посадим мы дерево, родим сына, построим дом, как важно то, сдадимся ли мы в плен Богу. Потому что история Церкви – это не история людей, и Церковь – это не человечество. Церковь там, где Бог. И история Церкви – это настоящая история Бога. Не история человеческих представлений о Боге, как думают атеисты, а история Бога, Который спешит к человечеству, живет жизнью человечества и дает человечеству жить Своей Божественной жизнью.       

----

О путях познания истины размышляет профессор Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов.

А.И. Осипов:

- Вхожу в вашу школу, смотрю, написано: «Любовь спасет мир». И я так подумал: интересно, какая любовь? Я люблю тех, кто любит меня. Ясно? А если меня не любят, и я не люблю. То есть, оказывается, я люблю себя. Не его я люблю, оказывается, а себя. И до тех пор, пока он меня любит, когда он мне все хорошо делает, улыбается, может, еще конфетку даст, - ой, как я люблю этого человека! Как только он мне сказал правду в глаза, - ух, какой нашелся умник! Ничего себе! Я его любить не собираюсь! Вы слышите, интересная какая вещь-то? Звучит очень здорово: «Любовь спасет мир»! Это какая любовь? К себе? Эгоиста? Я люблю только тех, кто меня любит, да? Ну, конечно, нет! Избави Бог от такой любви! А на самом деле, если мы обратимся к жизни, то получается что? Именно так: люблю до тех пор, пока меня любят. Если меня разлюбили, то и я не люблю. Знаете, недавно я прочитал у одного интересного человека, «Любовь – это переодетый эгоизм». Как страшно, ужас какой! Какая насмешка над любовью, правда же? Переодетый эгоизм – ничего себе! А другой – еще хуже, старый-престарый, жил во втором веке какой-то мыслитель, который, знаете, что сделал? Это известный римский деятель, который был великолепным оратором, писателем, так вот он заявил: «Любовь – это переодетый порок». Порок? Ничего не понимаю! Слушайте, после такой красивой вывески, что любовь спасет мир, вдруг такие ужасные вещи – я в полной растерянности. Вы-то, наверное, лучше понимаете, так что же любовь – погубит или спасет мир? Ведь если это переодетый эгоизм, то мы все понимаем, что такое эгоизм – только мне чтоб было хорошо. Помните басенку Ивана Андреевича Крылова о дружбе великой Барбоса с Полканом, если не ошибаюсь? Как они клялись в верности друг другу «на всю свою собачью жизнь». И вдруг, на несчастье, хозяин выбросил косточку – и что тут началось! Рычанье, рев, клочья шерсти… Где же любовь-то ваша? Что за любовь? Барбос с Полканом схватились в смертной схватке. Я, знаете, почему это говорю? Как иногда мы любим красивые фразы, и как мы часто не задумываемся, а что стоит за этой красивой фразой? Был такой философ – Ницше, так вы знаете, как он красиво сказал? «Человек – это стрела в будущее». Ну-ка! Ну умрешь тут же от восторга. Что, правда, за этим стоит, за этой стрелой в будущее? О ничего не объясняет. Но красиво как! Так и здесь – а какая же это любовь спасет мир? Вот это интересно! Ведь обычно под любовью мы что разумеем? Вот я хожу, никого-ничего, вдруг – О! Вот она! Или – вот он! Лучший в мире. Ну, сначала не лучший, конечно, а потом становится лучшим. Потом проходит время, и он становится худшим в мире, или она – худшая в мире. Украинцы мне рассказали такую фразу интересную: «Дівка була янгол, жінка стала біс». Я говорю: ну здорово же вы подметили! Ничего себе! Это что же случилось такое? Как это ангел вдруг превратился в беса? Неужели превратился? Мне отвечают: нет. А что же это было тогда, что ж и была бесом? – Нет. Так расскажите, я не понимаю, как это - девушка была ангел, жена стала бес? Стоит об этом подумать.

----

Православный миссионер о.Виктор Веряскин продолжит свои рассуждения, связанные с историей Украины и нашей Поместной Православной Церкви.

В. Веряскин:

- Период истории Украины между Переясловской радой - с Богдана Хмельницкого - и по 70-ые годы 19-го века знаменитый украинец Михаил Драгоманов назвал пропащим часом для Украины в составе Московского царства-государства. А это тема как раз конца 17-го века – это присоединение Киевской митрополии к Московскому царству, как неоднократно сегодня заявляет и патриарх вселенский Варфоломей, что Киевская митрополия совершенно неканонически была присоединена к Московской Церкви. Я пытаюсь, хотя бы немножко, демонстрировать в наших беседах некоторые документы. Вот перед вами метрика церковная. И эта метрика церковная выдавалась в 17-м веке Киевской митрополией с подписью, что это делает митрополит Киевский и Галицкий, экзарх святого апостольского Константинопольского Трона. Вот такой титул носил Киевский митрополит. И поэтому все богослужения, издания, даже Евангелий, также на титульном листе обозначали, что напечатано повелением Кир Гедеона Балабана, епископа Галицкого, Львовского и Каменец-Подольского, экзарха Великого Дома Константинопольского. Интересный момент, потому что некоторые думают, вдруг это слухи, а вдруг это не подтверждено ничем. Действительно, документы, конечно, только специально исследующим эти вопросы позволяют докопаться и убедиться – да, в этот период всё всегда обозначалось, что это юрисдикция Константинополя, и издается под его повелением. Больше того, когда император Петр I, а мы с этого периода подробнее начнем, пытался освободить солдат своего войска от поста на время войны и Прусского похода, он обратился к патриарху Константинопольскому, получил от него указ о разрешении не соблюдать пост на время военного похода и войны, - то есть он знал прекрасно иерархию: где находится патриарх, где статус митрополита, где – архиепископа, где – епископа, а где - светской власти. И поэтому мы с вами немножко приобщаемся к копиям документов в том числе. Больше того, в городской и областной библиотеке, исследуя этот вопрос более тщательно для себя и для вас, я зашел и попросил сочинения Гоголя, чтобы убедиться, как именно Гоголь преподавал историю Украины. Некоторые из нас даже не помнят, что Гоголь не только выдающийся писатель, он выдающийся историк и профессор Петербургского университета, где преподавал несколько лет всемирную историю и историю Малороссии, и составил несколько томов Истории Малороссии. Ну и естественно, в собрании документов Гоголя, том 6-ой, где статьи, здесь его программная статья «Как преподавать историю, и в частности, как преподавать историю Малороссии: взгляд на составление Малороссии». Как составлялась территория теперешней Украины, которая тогда называлась Малороссией, как развивалась ее история. Это был период, когда можно было говорить не все и не обо всем, поэтому он возвел историю тогда называвшейся Малороссии с 13-го века и приблизительно по его время – и изобразил, как видите. А пойдем мы теперь обратно, в период Петра I, и попробуем вспомнить то, что необходимо для опоры на дальнейшую нашу историю. Мало кто помнит, что Московский университет носил имя академика М.Н.Покровского. И этот академик Покровский похоронен в кремлевской стене, он был компаньон, говоря современным языком, Владимира Ленина по совершению революции и его советник по разным идеологическим марксистским делам, это был знаменитый тогда академик истории, действительно значительный историк. Но, когда стали перечитывать его труды чуть повнимательнее, после революции и гражданской войны, обнаружили, что этот академик Покровский, русский историк, марксистский историк якобы, написал, что на самом деле не было никакого так называемого собирания русских земель московскими князьями, а был всего лишь захват чужих территорий. И, естественно, тогдашние даже марксисты немножко обиделись и сказали такие слова: это попытка очернить нашу историю, пусть даже дореволюционную, и поэтому этот академик, видимо, не настоящий академик, не настоящий марксист. Его вынули из кремлевской стены и перезахоронили, как недостойного, в более приличествующее недостойному место, сняли его имя с Московского университета и объявили его ревизионистом, отошедшим от марксизма и от объективной истории. И мы с вами должны и сегодня вспоминать, что это и политически, и чисто объективно исторически, на самом деле трагическая история для тех, кто просто жил, и для тех, кто писал эту историю, и пытался писать объективно, и наталкивался на такое противодействие, в том числе со стороны своих собратьев-марксистов и тех, кто слушали или читали. В итоге, академик Покровский оставил нам афоризм: «История – это политика, политика, обращенная в прошлое». А поскольку это политика, обращенная в прошлое, - он сказал, - мы обречены жить в стране не только с непредсказуемым будущим, но и с непредсказуемым прошлым. И вот эта попытка периодически пересматривать, перетряхивать, переписывать историю страны, в которой мы живем, вовлекает нас в необходимость или строже относиться, или с юмором кое к чему относиться, но часть людей жизнью своей заплатили, чтобы история была более объективной, более честной и более соответствующей критериям истины.     

----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

В 379-м, значит, умирает Василий Великий. А в 390-м - и Григорий Назианзин. И кто тогда остаётся из таких вот величайших светочей православия? - Григорий Нисский - младший брат Василия Великого - епископ церкви в Ниссе, тоже церкви малоазийской.

Надо сказать, что он уцелел в церковном Предании только благодаря тому, что был братом Василия. Иначе его зачислили бы в еретики, как и Оригена. Он был философски тонким, лучшимиз трёх великих каппадокийцев. Василий был великолепный диалектик, Григорий Назианзин – наиболее глубокий богослов и поэт. А Григорий Нисский – философ.

О жизни Григория Нисского известно довольно мало. Прожил он столько же, сколько и Григорий Богослов, со всего пятью годами разницы в датах – примерно с 335-го по 394-й годы.

Человек семейный. Жена его Олимпиада тоже числится в святцах. Также, как и у Назианзина, хиротония во епископы была совершена по инициативе его брата Василия. Мы уже говорили – почему Василий Великий старался ближайших к себе людей и друзей рукополагать - чтобы как можно больше было  епископов новоникейцев - в его духе. В это число и попал его младший брат Григорий, несмотря на то, что Василий считал его к делам церковным малоспособным. Это рукоположение состоялось в 371-м году - времена тогда были для православных неблагоприятные – власти на стороне ариан. А в 376-м император Валент  вообще сместил Нисского с кафедры и отправил его в изгнание за никейские взгляды. Впрочем, через три года в 379-м он возвращается из ссылки, потому что цезарем становится Феодосий, никеец.

В этом же 379-м году, как мы уже сказали, умирает Василий Великий - брат Григория Нисского, а также их сестра, которую они оба очень любили – Макрина (она тоже есть в святцах). Сохранилось потрясающее надгробное слово Нисского в честь Макрины, а так же прекрасное надгробное слово Григория Богослова. Оно весьма важно для нас теперь потому, что даёт пищу для размышлений о женском пресвитерском служении. Макрина была диаконисой, и однажды у неё случилась огромная духовная нужда, принципиальная. И она пришла на богослужение и стала молиться перед престолом Божьим, буквально вцепившись в него, словно Иаков - дескать, не отпущу, пока не благословишь. Её молитва перед престолом Божьим была услышана, и Григорий специально написал об этом – потому что уже в его время сие было редкостью, чтобы женщина находилась перед престолом.

Да, так вот как раз в 379-м году, незадолго до второго Вселенского, был собор в Антиохи, Нисский в нём участвовал и был уполномочен осуществить разведывательную миссию - узнать, как живут церкви Сирии и Палестины. И Григорий отправляется в путешествие.

Впечатление от увиденного было угнетающим, особенно от Иерусалима, который на то время уже стал центром паломничества. Святой Григорий воспринимал паломничество крайне негативно - как явление антихристианское – отправляться к «святым» в кавычках местам не ради Христа или общения с людьми Христовыми, а просто ездить ради самих мест, которые будто бы обладают особой святостью. Он считал, что на так называемой святой земле присутствие Божие ни чуть не больше и не явственней, чем в любом другом месте, и считать обратное – языческое заблуждение. Да и вообще «незачем искать Живого среди мёртвых».

В 381-м году на Втором Вселенском соборе Нисский уже играл большую роль. Это некая вершина его деятельности. Он стал одним из ведущих людей в церковных делах Востока, приобрёл крупный авторитет, его очень почитали даже при дворе.

Однако двумя столетиями позже в 553-м году, когда уже на 5-м Вселенском осудили Оригена, которого, как мы уже говорили с Вами, и косточки в могиле истлели – три века спустя после его смерти, причём, совершенно необоснованно, авторитет Григория несколько пострадал, т.к. он был по духу весьма близок к Оригену. Впрочем, на Оригена, как на высокий авторитет ссылались все, и противники никейской веры, и сами никейцы, да и учение о Боге вошло в наше богословие именно оригеновское.

Укоряли святого Григория ещё и за его эсхатологическое учение об апокатастасисе – о том, что в конечном итоге наступит Happy End – все грешники будут спасены, никто не будет страдать, и Бог будет «всяческая во всех».