·        Фрагмент Страстного богослужения

·        О. Яков Кротов. Жизнь без Бога

·        О. Георгий Кочетков. Крещение взрослых

·        Митрополит Антоний Блум. О детях

·        Фрагмент фильма «Евангелие от Иоанна» - Иисус и Самарянка

·        О. Виктор Веряскин. Тейяр де Шарден – духовный путь

·        Продолжение телебеседы прот.Иоанна Замараева о духовных судьбах человечества. Богооткровение и Богопознание. Гнозис

Две с небольшим недели осталось до Страстной седмицы. Время дело свое знает. А затем и Пасха. Как мы уже говорили с Вами, очень важны для нас эти Великопостный Богослужения, которые далеко не все в состоянии посещать – в будничные дни большинство людей на работе – храмы полупустые. Но народная мудрость гласит – нет Пасхи без Страстной пятницы. По-настоящему пережить Пасхальную радость можно только в том случае, если ты мысленно стоял у Креста Христова и участвовал в погребальном шествии Спасителя. Поэтому уж для Богослужений Великого четверга и Страстной пятницы у нас должно каким-то образом быть вырвано время из мирской суеты и повседневных трудов, что, безусловно, не всегда дается легко. По всей видимости, надо заранее настраиваться на это, планировать и находить возможности. Главное, захотеть. Если не будет желания, то причин не придти в Церковь будет миллион. И, наоборот, если сильно захотеть, то любые препятствия преодолимы.

---- Фрагмент Страстного богослужения

Отец Яков Кротов настоятель Свято-Духовской церкви города Москвы специально для нашей телепрограммы приготовил очередную небольшую телебеседу о Христе и христианстве.

Яков Кротов:

- Давайте, я попытаюсь ответить на вопрос о том, как человечество умудряется жить без Бога. Вопрос является эхом Средневекового христианства и шире – древней религиозности человека, потому что в течение 2000 лет религия была чем-то ужасно прогностическим. Конечно, это не так как это представляли себе первые учёные, которые начали изучать историю религии в XIX веке, когда какой-нибудь немец или русский приезжал из джунглей Амазонки и говорил, - вот дикари они веруют в Бога, потому что им страшно зайти в джунгли, потому что гром гремит, они не понимают природы грома, а я понимаю, я в Бога не верую. А они не понимают, они боятся и думают, что тот, кто производит гром, это Бог и они начинают ему молиться, чтобы выжить. А я выживу, не потому что я верую в Бога, а потому что, я знаю, что такое электричество, у меня есть водопровод, знание социальных законов, политических и т.д. Нет, древние люди и не очень древние приходили к Богу совершенно не потому что не понимали мир. Ответов о том, как устроен мир в изобилии, это называется – мифология. Поэтому человек приходит к Богу не потому что он боится окружающего мира. Какой-то ответ уже формируется в подростковом возрасте. Человек приходит к Богу не для того, чтобы комфортно устроиться. Это было бы неправдой. Человек приходит к Богу для того, что бы стать человеком, на самом деле это единственный разумный ответ. Вера не помогает устроиться в этом мире. И вера, скорее, только мешает. Религиозная история – это история, в основном, о том, как люди в поисках Бога ломают жизнь себе, а часто и окружающим. Когда человек уходит в монастырь – мать несчастная стоит у ворот и плачет. Оба верующие, но жизнь сломана у матери это точно, а может быть и у ушедшего, никто не гарантирует. Помогает ли сегодня, может ли сегодня вера в Бога помочь? Нет, мы уходим от прагматизма. Это показатель духовной зрелости человечества. И самое страшное, я надеюсь, уже позади, вот эти Тёмные века, другое название Средних веков. Когда считалось, что действительно, нельзя прожить без веры в Бога. Последний человек, который заявил это во весь голос Вольтер, который говорил: «Буду ходить в церковь, хотя не верую, что бы мой лакей тоже ходил, и что бы я спал спокойно уверенный, что мой лакей ночью не зарежет из-за золотых монет». Вольтер – атеист, но логика его фарисейская и ханжеская. Сегодня, если верить в Бога, то не для того, чтобы устроится в мире, и не всегда поможет. Во-вторых, это часто будет совершенно не так. 

Далее отец Георгий Кочетков в нашей телепрограмме рассуждает с оглашаемыми о христианстве и Церкви

Георгий Кочетков:

- Иногда, люди, буквально крестятся на смертном одре. Приходили на оглашение люди, которым за 80 лет и не крещённые, которые не хотели креститься вот так вот, просто махнул и  до свидания. Они понимали, что достойная вера требует достойного отношения, но это уже отдельный пласт жизни, отдельный опыт без которого нельзя. Вот часто делается у нас так, к сожалению. Очень большая слабость как раз в современной православной практике. Не скажу, что ученик, с учением у нас всё в порядке, жизненная практика часто отклоняется. А когда, у нас люди иногда крестятся, становятся христианами, верующими иногда священнослужителями, накапливают опыт действительно уникальный, замечательный, духовный, но при этом иногда не знают простых вещей. Вот того, что должно крепко лежать в основании. А Господь говорит не случайно, что дом надо строить не на песке, а на камне, потому что бывают всякие искушения, разольются реки, прольются дожди и т.д. и дом может не устоять, духовный дом, понимаете. Нужно, чтоб он устоял, не зависимо не от каких переживаний, не каких любых обстоятельств. Даже трудных. Никто не гарантирует человека живущего на земле, что он не будет проходить  какие-то трудные моменты в своей жизни. Христианин получает силу для победы в  своей жизни, но он не гарантируется от трудностей, надо нести свой крест. Крест – это судьба любви, символ трагической судьбы любви в этом мире. Но это именно любовь. Вот эту любовь надо провести до конца, даже тогда, когда она обуривается разными ветрами. 

По обыкновению, давайте послушаем с Вами несколько слов блаженной памяти митрополита Антония Блума.

Антоний Блум:

- Что остаётся в душе ребёнка, когда ему дано слышать церковные песнопения и их петь. На трех святительском подворье был когда-то очень много лет назад очень старый дьякон. Ему было 86 лет, он от старости потерял голос, в значительной мере, но пел на клиросе, потому что он был единственный, который мог это каждый день делать. И как-то я оказался с ним на клиросе, я – читал, он – пел.  И он читал и пел с такой искромётной быстротой, что мне не удавалось уследить по книге. Когда закончилась служба, я ему сказал: «Отец Ефимий, вы сегодня украли у меня всю службу, но что хуже, вы украли её у  себя, вы не могли понимать то, что вы говорили». И он заплакал. И он мне сказал: "ты мне прости, но знаешь, что? Я родился в страшно бедной деревне, и меня родители прокормить не могли. Они пятилеткой отдали меня в монастырь, и в монастыре я прожил до революции, я там научился читать, научился петь, каждый день я слышал эти службы, и они стали частью моей души. И,  знаешь, когда я вижу эти слов, мне не нужно их читать. И когда я слышу эти песнопения мне не нужно на них сосредоточиться, как только я вижу слово, это словно, Божья душа, касается какой-то струны в моей душе. И вся душа как арфа начинает петь. Поэтому я пою так быстро, потому что это арфа поёт, это душа поёт, потому что это мне было дано. Слово за словом в течение всего детства и всей моей зрелой жизни". Вот, что мы можем дать ребёнку, и что представляет собой брак, где в сердцевине этого брака находится Господь Иисус Христос. Благодать Святого Духа, и где действует тайна единства во Христе. 

Небольшой фрагмент фильма, созданного на основе Евангелие от Иоанна давайте посмотрим с Вами.

За кадром:

- Он пришёл в Самарийский город Сихарь, что расположен не далеко то участка земли, который Иаков отдал своему сыну Иосифу. Там колодец Иосифа, и Иисус, уставший от дороги сел у колодца отдохнуть. К колодцу пришла одна самаритянская женщина, и Иисус сказал ей: « Дай мне воды напиться». Ученики в это время пошли в город купить еды. «Ты иудей, а я самаритянка, как ты можешь просить меня дать тебе напиться?». Иудеи не общались с самаритянками и не пользовались теми же чашами и кубками.

- Если бы ты знала дарь Божьим, и о том кто просит тебя напиться, ты бы сама дала, и он дал бы тебе живой воды».

- Господин, тебе даже нечем достать воды из колодца, от куда же у тебя живая вода, отец Яков, который оставил нам этот колодец сам пил из него и дети его пили и скот пил, неужели ты больше нашего отца Якова».

- Кто пьёт эту воду, тот опять за хочет пить, а кто будет пить воду, которую я ему дам, тот не будет жаждать во век. Вода, которую я дам ему, сделается в нём источником воды текущей в жизнь вечную».

- Господин, дай мне этой воды, чтобы я больше не хотела пить и не приходила сюда за водой.

- Приди, позови мужа своего и  приходи сюда.

- У меня нет мужа

- Правду ты сказала, что нет у тебя мужа, ибо у тебя было пять мужей, но и тот с кем ты живёшь сейчас не муж тебе, это справедливо ты сказала.

- Господин, я вижу, что ты пророк. Наши отцы поклонялись на этой горе, но вы Иудеи говорите, что мы должны поклоняться Богу в Иерусалиме.

- Поверь мне женщина,  настанет такое время, когда будете поклоняться Отцу не на этой горе, и не в Иерусалиме. Вы самарянке сами толком не знаете, чему поклоняетесь, мы же знаем, чему поклоняемся, ибо Спасение придёт от Иудеев. Настанет время. И настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в Духе и истине, именно таких поклонников ищет себе Отец. Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе истины.

- Я знаю, что Мессия придёт, когда Он придёт Он всё нам объяснит.

- Это – я, который говорит с тобой.

В это время возвратились Его ученики и удивились, что Он разговаривает с женщиной. Но никто из них не спросил, почему Он с ней говорит, и что Он хотел.

Женщина сразу же оставила свой кувшин. Вернулась в город и сказала людям:

- Идите скорее и вы увидите человека, который рассказал мне всё, что было со мной, не Мессия ли он?

Они покинули город и пошли к Иисусу. В это время Его ученики настаивали, - Учитель, поешь что-нибудь. Но Он сказал им, - есть пища, о которой вы не знаете, тогда ученики стали переговариваться, может кто-то, принёс Ему поесть. - Пища моя состоит в том, что бы исполнять волю пославшего меня и совершать дело Его. Вот вы говорите ещё четыре месяца и наступит жатва, но Я говорю вас, откройте глаза и посмотрите на поля, уже сейчас жнец получает свою награду. Он собирает урожай для жизни вечной.

 Многие самарянке поверили в Иисуса, когда женщина сказала: «Он рассказал мне всё, что со мной было». Когда самарянке пришли к Нему, то они упрашивали Его остаться с ними, и Иисус провёл с ними два дня. Многие поверили в Его слова, и они сказали женщине: « Мы верим уже не только по твоим словам, сейчас мы уже сами всё слышали, и знаем, что этот Человек, действительно, Спаситель мира». 

Православный миссионер отец Виктор Веряскин продолжает рассуждать о духовных судьбах людей на примере жизни выдающегося философа и Богослова Тейяра де Шардена.

Виктор Веряскин:

- Как часто Бог призывает людей очень рано на жизненном пути. Мы можем удивляться. Моцарт в семь лет мог не просто играть и исполнять, а и дирижировать и сочинять, оказывается. Или Пьер Тейар де Шарден в шесть лет как-то потерялся, его нашли в кратере вулканов, горах, он ушёл из дома, и "мне, -  говорит, - было интересно, что там в этой воронке на вершине горы". И он уже туда с шести лет просто интересовался, как работает вулкан. Его отец его там обнаружил и нашёл. И этот интерес к земле к окаменелостям, к камням в диалоге он пронёс через всю жизнь. Поразительно как рано в человеке может проснуться дар, интерес и талант исследовательская жилка и т.д. И хорошо, что её не заглушили родители. Фермеры эти, оказывается, были мудрыми, и они не просто ломали ребёнка: «Будешь пианистом, я сказала!». Мама не смогла стать пианисткой, «кровь из носа» дочка будет пианисткой. Куплю пианино, заплачу, сиди молоти по клавишам, пока не посинеешь. Очень интересно, как важно  почувствовать, а к чему человек врожденные склонности имеет. И дать свободу раскрыться в человеке природному таланту и способностям, а не просто, навязывать ему то, чему он не столько способен или вовсе не способен. Ещё одна проблема, которая очень важна для нас. И оказывается, что иезуиты уважали этот интерес школьника, и он там изучал геологию, ботанику. И настолько этим увлёкся, что и потом стал преподавателем геологии по окончании иезуитского колледжа, уже став, подвижником и монахом. Что у нас священник обычно преподает – Закон Божий, в лучшем случае Библия, как литературный памятник, если ему позволят читать в учебных заведениях. А этот монах иезуит стал преподавать геологию. Много ли вы знаете священников геологов? Правда, не много? Мы ж про геологов, что с вами знаем: «Ты уехала в знойные степи, а я за туманом, за деньгами», и в общем-то геологи у нас люди определённого настроя. Оказывается, я вам напомню, был такой священник Глеб Коляда, который написал книгу, например «Тайна возраста туринской плащаницы», и как раз с помощью геохронологического метода возраст её уточнить пытался и т.д. А его рукоположил митрополит Иоанн Венгланд Ярославский, он был кандидат геологомирологических наук. Очень интересные два геолога внутри православия были. Более того, митрополит Иоанн рукоположил отца Глеба тайно в 70-е годы, потому что, если вы помните, была «Хрущёвская компания» - через 20 лет будет построен коммунизм, я покажу вам по телевизору последнего преступника, и последнего верующего. И были контрольные цифры, сколько каждый год надо вырабатывать цемента на душу населения, сколько каждый год закрывать семинарий, храмов, что бы к 80 году к нулю всё привести. Зная эту явную тенденцию, отдельные священнослужители дерзнули вопреки церковной и светской власти, тайно рукапологать священников, о которых не знал не один уполномоченный, и не мог никто донести, что бы не прерывалась линия преемственности. Вот тоже высшая мудрость, и страх Господен сильнее страха перед государством . Ещё один вывод, который страшный для нас, и о котором мы должны думать в том числе и во время великого поста. 

И последняя – Богословская часть нашей телепрограммы.

Продолжая нашу общую тему Богопознания, мы сегодня начнем с Вами новый раздел. Только начнем. Мы будем говорить о гностицизме и гностиках.

Вообще гностицизм можно квалифицировать как одну из болезней Богопознания. Причем болезнь распространенная. Гностиков всегда и везде было великое множество, они представляют разные школы, они весьма разнообразны.

В контексте нашего с Вами разговора это явление правильнее называть «лже-именный гнозис»… Почему лже-именный? – потому что возможен и христианский гнозис, как вы, наверное, знаете. Собственно, любой христианский мистик, любой глубокий богослов – это тоже гностик. Сам термин «гнозис» – ни при чем, потому что «гнозис» означает, действительно, сокровенное и созерцательное познание. Потому что в греческом языке есть как минимум два слова, которые говорят о познании, но одно – это познание, предполагающее орудие для практического действия, «эпистеме», а вот «гнозис» – это познание, возводящее человека к первоначалу. То, что заставляет лезть вверх. Мистически-созерцательное. И поэтому понятно, что христианство отнюдь не чуждо гнозису как форме познания. Другое дело – это познание чего, или кого, и как.

Тут нам с вами интересно то, что и у христиан, и у гностиков, кажется, один главный предмет заботы – освобождение от зла. Ну, что такое спасение? И те, и другие спасаются от этого самого зла. И, соответственно, гностики – и это надо зачесть им в заслугу, - хотят понять природу зла, происхождение зла, для того, чтобы выяснить, как с ним можно бороться, можно ли его победить, что для этого надо делать, соответственно. Ну, а размышления о природе и происхождении зла всегда ведут человека к вопросу о происхождении вообще всего на свете, это естественно.

Мы бы, наверное, не сильно ошиблись (хотя это некоторое дерзновение с нашей стороны), если бы предположили, что откровение о сотворении мира, пережитое Моисеем – оно ведь тоже целостно. И тоже включает в себя не только откровение о сотворении как таковом, но и о назначении человека, и, соответственно, о грехопадении. Вот в этом смысле книга Бытия, ее начало, пролог удивительно целостны, на самом деле. И сказать, что там сначала одно, потом другое, потом третье, и что между этими откровениями существует некий хронологический провал, было бы, наверное, преувеличением. Хотя мы, естественно, не знаем, когда, как и только ли Моисей эти откровения переживал, кто вносил редактуру в эти складывающиеся в устном предании тексты откровений… все это – отдельная история с незаполняемыми, естественно, фактическими белыми пятнами. Но понятно, что о сотворении мира говорится в библейской традиции всегда в общем контексте от драмы человеческой истории. Бог Авраама, Исаака и Иакова – это не только Бог откровения, но это одновременно и Бог спасения. В отличие от Бога философов, который отличается не только тем, что он безличен, но и тем, что это, как правило, первоначало, некая исходная или высшая точка (это уже не так важно).

Бог философов, как правило (если это не религиозная философия, что, конечно, отдельная история, мы ее сейчас не затрагиваем), - это не тот, кто спасает, призывает к Себе. В философии поэтому, надо сказать, проблема зла – камень преткновения. Не знаю, обращали вы на это внимание или нет, но только философия с таким, очень большим практическим запалом претендующая на организацию общественной жизни на началах справедливости, - вот такая философия, пекущаяся о судьбе человечества и человека, - только такая философия как-то выруливает на проблемы взаимоотношений бытия и зла. Этой драмой мучился Платон. Владимир Соловьев так и назвал путь жизни Платона – жизненной драмой. И написал об этом большую статью. Это, надо сказать, был в дальнейшем предмет некоторого беспокойства стоиков. Ну, и неоплатоников волновала эта проблема.

Что отнюдь нельзя сказать о всей европейской философии.

А вот у гностиков, проблема избавления от зла – первейшая.

Забегая вперед, отметим, что причиной и носителем зла, с точки зрения гностиков, является материя. Вообще надо сказать, что большинство гностических текстов нам могут показаться фантазиями больного воображения. Ну вот, например, как они говорят: было такое время – можно назвать его вневременьем, - когда этого зла, т.е. материи не было, а оно появилось в результате… там такой сквозной образ есть – увлажнения (по-русски можно добавить грубовато – подмокания) вот этой чистой духовной сферы. Появляется материя, которая несет в себе начало зла.