• Вступление к циклу передач. «С сегодняшнего дня мы изменим… очередность страниц нашей телепрограммы, и начнем прямо-таки с вопросов христианской морали».

• О кесаре. «В человеке добро и зло перемешаны точно так же, как и во всем остальном мире. И вот бывает очень выгодно апеллировать именно к этой мешанине. И власть обязательно будет этим пользоваться. Кесарь будет делать именно это». Об инерции потребления.

Здравствуйте, дорогие телезрители!


С Божьей помощью мы постараемся поднять уровень наших христианских телепрограмм, так сказать, в качественном и в количественном плане. «Страницами Главной Книги» – это данная наша программа, по всей видимости, полностью возвратится к интеллектуальным приоритетам, и в основном будет посвящена беседам и размышлениям на нравственно-этические, культурные и религиозные темы. Собственно, мы возвращаемся таким образом к первоначальному формату наших телепередач, который практиковался первые пять лет существования. А вот социальный блок – новости христианской жизни, общественные проблемы и обсуждение их за круглым столом - эта часть будет идти отдельной телепрограммой. Я думаю, это будет только на пользу. Хотя бы потому, что одну категорию телезрителей более волнуют социальные проблемы, а другую – духовные и интеллектуальные. И определенный водораздел будет только к вашему удобству, дорогие наши телезрители.


С сегодняшнего дня мы изменим также очередность страниц нашей телепрограммы, и начнем прямо-таки с вопросов христианской морали. Рассуждая на тему «Христианство и власть», мы от-мечали с вами тот факт, что подсказывать людям вопрос: «зачем?», крайне опасно. Если люди начнут думать о далеко идущих последствиях, то начнется полный кошмар. Лишнего шагу не сде-лаешь без того, чтобы капитальным образом не обосновывать, что тебе предстоит! Это же вообще рехнуться можно, дикое совершенно напряжение! Сначала на свою голову воспитать таких людей, которые это умеют делать, а во-вторых, еще и на это умение в первую очередь реагировать.


Человек, как это давно установлено, даже и во внебиблейских традициях, - это такая помесь интеллекта с зоопарком. Называется это как угодно: степным волком, как у Гессе, звероподобным существом, как именовали его еще раньше. Неважно. В человеке добро и зло перемешаны точно так же, как и во всем остальном мире. И вот бывает очень выгодно апеллировать именно к этой мешанине. И власть обязательно будет этим пользоваться. Кесарь будет делать именно это.


Но почему именно римский император стал символом этого начала? Почему его титул – кесарь – превратился фактически в термин?..


Помните, чего требовали от кесаря римские граждане, что им было нужно?.. Совершенно вер-но. ХЛЕБА И ЗРЕЛИЩ. И всё! Проблема-то.


А теперь давайте вдумаемся в то, насколько живуч этот лозунг – «панем эт цирцензес», «хлеба и зрелищ». На каких китах стоит то, что называется потребительской цивилизацией? Ровно на тех же самых. Что означает существо потребляющее? То, что оно удовлетворяет свои самоочевид-нейшие потребности. Которые переживаются как ценности. Мы с вами помним, что эта путаница коренным образом противоречит такой категории человеческого бытия, как смысл. Строго говоря, преследование целей, связанных только с удовлетворением потребностей, фактически игнорирует категорию смысла. Какая уж тут истина! Если я сыт, и моим глазам есть на что таращиться, то что еще надо? Если ты чувствуешь себя несчастливым, то ты просто не умеешь развлекаться. Пойди и выбери себе такое развлечение, хобби, которое тебе долго не наскучит, и выбрось всякую дурь из головы! И все будет хорошо и замечательно.


Дело в том, что эта инерция потребления – она будет сохраняться всегда. Почему? Дело в том, что человек со времени своего грехопадения находится в ситуации принципиальной отчужденно-сти от того, что должно было быть действительным началом его существования. Человек стал от-чужден от мира, отсюда слова – «в поте лица своего будешь добывать себе хлеб». Обратите вни-мание – в раю нет такой проблемы. Это не значит, что нет проблемы, чего кушать. Потому что нельзя себе представить ситуацию, когда живое существо не испытывает таких вещей, как голод, жажду и так далее. Но нет ПРОБЛЕМЫ, как эти голод и жажду удовлетворить. Потому что нет принципиального разрыва - пока еще – между носителем жизни и самим смыслом жизни. Если че-ловек питается от Древа Жизни, то есть Бога, то ему не составит большого труда обустроить свой временный быт. Бытие первично, быт вторичен. А в результате грехопадения все происходит ров-но наоборот. Первичным становится быт. Первичным становится вопрос – не как мне жить, а что я буду кушать. И дело не в том, что человек просто чуть подпортился, и в нем можно подремонти-ровать нечто, что легко переключит его на нормальное вопрошание: «все-таки, как я буду жить?». От времени грехопадения все люди стоят перед необходимостью решать в первую очередь вопрос: «что я буду кушать?». Если обобщить эту ситуацию и назвать ее более витиевато и наукоообразно, и, наконец, красиво, то человек вынужден доказывать сию минуту, каждую секунду своего суще-ствования, - доказывать факт своего существования.


Мы на самом деле львиную долю своего времени посвящаем тому, что говорим миру и друг другу: «Я есть». Потому что я где-то живу, где-то работаю и что-то кушаю. На самом деле этот только кажется, что если я живой, то это насколько очевидно, что доказывать этого не надо. Еще и как надо! Самым решительным образом приходится доказывать. Нет, внутренней такой потребно-сти у нас, конечно, нету. То есть если бы нас чудесным образом избавили от необходимости это делать, мы были бы рады… Но мир сей просто стоит на том, что прежде чем выпендриваться, как это называется на языке мира сего, прежде чем горланить что-то об истине, ты сначала научись себя кормить. Ты сначала покажи, что ты есть такое, в смысле, сколько ты стоишь, чтобы я на тебя внимание обратил. А если ты стоишь чуть больше фиги с маслом, то кто тебя слушать будет, и кому ты вообще нужен такой?


Быт, умение делать всех довольными… Что здесь плохого? В принципе это даже хорошо. Осо-бенно если этим заниматься профессионально. Можно, например, профессионально убивать мух. И достичь в этом такого совершенства, что мне пожалуют от щедрот должность придворного му-хобоя в султанате Бруней. А султан Брунея – один из богатейших людей мира, его состояние ис-числяется десятками миллиардов долларов, так что он положит мне такой оклад, что все закача-ются!..


Это я, естественно, сильно утрирую. Но не исключено, что тот, кто там по дворцу с важным видом ходит и проверяет, не летают ли здесь мухи, - а обойти надо пять тысяч помещений, - мо-жет быть, он имеет сумасшедший доход. Ну, вы себе вообразите это замечательное времяпрепро-вождение. А профессионал, допустим, он редкостный – там, где вы пройдете и ухом не поведете, он муху за версту учует.


Между прочим, это не совсем шутка. Вы что думаете, что, таких профессий не бывает? Тогда объясните мне, пожалуйста, в чем смысл такой замечательной выдающейся профессии, как виза-жист, который готовит моделей к выходу на подиум? За каким, простите, дьяволом это нужно?.. С другой стороны, даже очень нужно, если деньги за это большие платят. А вы себе представляете, что есть визажисты суперквалификации, которые из последней чучундры изобразят такое, что все упадут ровно на те полминуты, пока эта ходячая вешалка продефилирует туда и обратно? А что будет дальше, уже неважно. Дальше ее помоют, и все вернется на круги своя, но этого уже никто не увидит. А он свое дело сделал. Лихо! Это почти то же самое, что мух профессионально бить. Это только кажется, что это что-то - ах что такое. Но визажисту, кстати, нужно чувство цвета, чув-ство света, он должен уметь мазюкать по лицу так, чтобы кляксы не выходили… Все нужно уметь. И меру знать, и баланс… То есть – почти художник! И очень востребованный, к слову говоря. Просто сумасшедшие деньги получают. Пойдите столько заработайте, сколько имеет визажист у какого-нибудь Ив Сен-Лорана.


В принципе, никто не против подиума и зрелищности как таковой. Беда в том, что есть люди, которые управляют всем этим, оставаясь, естественно, за кадром, апеллируя к низменным архети-пам нашего сознания, манипулируя далеко не самыми лучшими нашими качествами. Для чего все это? Для простой цели – властвовать, контролировать наше сознание. Почти на всех телеканалах ежеминутно, если не ежесекундно – удары ниже пояса. Понятно, для чего. Оно ведь чувствитель-но! Не заметить, не обратить на это внимания – невозможно. Человек увидел красивое обнаженное тело - и уже на крючке. Он весь уже там, внутри телевизора. Что осталось? Осталось лишь навя-зать какую-то липкую мысль, которая выгодна тем, кто платит за это деньги. В принципе, это са-мое настоящее насилие над сознанием человека. Но насилие – это ведь и есть власть кесаря. Того кесаря, который останется таковым навсегда, до скончания веков.


На этом давайте пока остановимся…



Также, сегодня мы открываем новую страницу, которую можно назвать так, немного экзотиче-ски – космическая проповедь. Космос, мир, Вселенная уж очень красноречиво говорит о Боге. Об этом, собственно и в Библии говорится, что Небеса проповедуют славу Божию. И апостол Павел пишет, что Невидимый Творец, Его Сила и Божество, через рассматривание природы становятся видимы.


Да, действительно, небо очень много может сказать о своем Творце, но так получается в нашей жизни, что мы на него не смотрим. Очень редко поднимаем голову вверх. А неплохо бы чаще смотреть на это множество звездочек, задумываться и вспоминать очень простые букварные вещи, которые мы, в принципе, знаем со школьной скамьи, но о которых не думаем, да и забываем.


Это море звезд, которые кажутся нам простыми точками света. Но и Солнце наше – тоже звез-да. И кажется оно нам не звездой только потому, что мы гораздо ближе к нему, чем к другим звез-дам. Наша Земля расположена близко к Солнцу, потому что она, так сказать, член солнечной се-мьи, входит в число девяти планет, составляющих так называемую Солнечную систему.


Но вот наше Солнце – каковы его размеры? Цифры нас не очень впечатляют. Лучше это пред-ставлять наглядно. Если вот оно было бы пустым внутри, более миллиона сфер с размерами Земли могли бы свободно поместиться в нем. Потому что оно приблизительно в 1,5 миллиона раз больше Земли.


Высоко в небесах есть звезды такие большие, что Солнце возле них кажется пылинкой. Они очень далеко. Но как нам представить – насколько они далеки?.. Давайте представим себе, что мы летим с Вами с нашего Солнца на ближайшую звезду в пространстве. Летим очень быстро. Фанта-стически быстро – со скоростью света: триста тысяч километров в секунду. И вот, допустим, мы двинулись в путь первого января. Ровно в 12 часов мы покидаем Солнце и устремляемся в про-странство с непостижимой быстротой. За 8 минут 19 секунд мы пролетели мимо Меркурия, Вене-ры, преодолевая 150 миллионов километров, отделяющие Землю от Солнца. Затем мы летим мимо Марса, Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна… В 5 часов 31 минуту мы достигаем Плутона, послед-ней точки Солнечной системы. Но не забывайте, что мы пролетели 5 миллиардов 913 миллионов км, а на календаре – все еще 1-е января. Но что это на самом деле означает? Мы ведь собрались лететь на ближайшую звезду, а не к границе Солнечной системы! Наше путешествие по сути еще и не начиналось! Надо запасаться терпением – нам придется лететь еще часы, дни, недели, меся-цы, и наконец, проходит целый год…. Два года… Три… четыре года… А скорость сумасшедшая – 300000 км. И наконец, наступает 19 апреля пятого года нашего полета. Перед нами Альфа в со-звездии Кентавра, самая ближайшая к нам звезда.


Но наши телескопы идут дальше. Их пытливые глаза проникают в глубину пространства на сотни, тысячи, миллионы, сотни миллионов световых лет, но и там есть звезды. Не так давно ас-трономы не могли себе представить что-нибудь за пределами нашей системы, кроме Млечного Пути. Это была их Вселенная. До тех пор, пока, вдруг – новое открытие не потрясло астрономиче-ский мир до основания. Телескопы показывали очертания так называемых туманностей в различ-ных частях неба. Некоторые из них, как, например, Огненная туманность в созвездии Ориона, и Волокнистая туманность в созвездии Симуса, было принято считать скоплениями светящегося га-за. У многих была спиралевидная форма, которую считали водоворотами газа в процессе форми-рования новой звезды. Было развернуто интенсивное изучение спиральной туманности в Андро-меде. И наконец убедились, конечно же, при помощи специального мощного телескопа, что эта туманность на самом деле вовсе не туманность. Это скопление отдельных звезд, и в действитель-ности представляет собой другую Галактику. Это самое открытие отодвинуло границы нашего по-знания и значительно расширило представления ученых о материальной Вселенной. Эти новые знания помогли нам понять строение нашей собственной Галактики. И, конечно же, наконец, мы смогли объяснить, что собою представляет Млечный Путь.


На самом деле наша галактическая система очень похожа на Галактику Андромеды. Постав-ленная ребром, она выглядит вот так…


Глядя на Млечный Путь, мы видим нашу Галактику. Но наша Галактика – это только одна из многих. Всюду в пространстве мы видим другие галактики. Сколько в них звезд? Астрономы го-ворят, что только в нашей Галактике, по крайней мере 100 миллиардов звезд. А в известном нам пространстве находится около 100 миллионов Галактик. Но ведь известное нам пространство – это разве что только одна миллиардная часть предполагаемого пространства. И чтобы узнать число звезд, нужно умножить 100 миллиардов на 100 миллионов, а потом еще на тысячу миллионов. Это окажется: 10 в 28-й степени, или 10 актиллионов звезд. Человеческий ум никак не сможет вме-стить такое число. Так же как, наверное, невозможно сосчитать все песчинки на Земле. Хотя, по всей видимости, сосчитать все на земле песчинки будет гораздо легче и проще, чем сосчитать, сколько звезд в небе.


И все эти звезды не просто валом высыпаны в пространстве. Каждая из них на своем месте. Все они крутятся, летят. Вокруг них вращаются планеты и не сталкиваются друг с другом. Это ли не премудрость Божия! И насколько восхитительно красив небосклон, особенно если ты в деревне и воздух чистый и прозрачный! Или смотришь снимки, сделанные в космосе... Это ведь неописуе-мая красота, свидетельствующая о величии нашего Небесного Художника!..


Ну вот, пожалуй, и все. Время нашего телеэфира исчерпано. Я прощаюсь с вами и желаю всего доброго.