Сегодня, во-первых, давайте продолжим с Вами наш разговор о «Золотом» правиле этики: «Не делай другому того, чего ты не желаешь, чтобы делали тебе».

Мы говорили с Вами о том, что эта формула подкупает, во-первых, предельным категорическим обобщением: «Не делай никому,никогда». Но самое главное, конечно, в том, что это правило обёрнуто на субъекта действия, на себя. Поставь себя на место ближнего своего и посмотри, понравится ли тебе то, если с тобой так поступят. Если не понравится, то этого делать нельзя.

Таким образом, золотое правило этики выступает у нас идеальным – потому, что оно безотказный инструмент анализа любой этической ситуации.

Но, как мы задавались с Вами вопросом: а должен ли я ставить себя в разные экзотические ситуации? Ведь вроде бы есть положения, в которых я не окажусь? Например, как поступать с убийцами, маньяками? Ведь я уж точно таким никогда не стану.

Или в катастрофических ситуациях – в подводной лодке течь образовалась, или в самолёте двигатель загорелся?

К слову говоря, эти экзотические ситуации нередко в состоянии поставить человека, отстраняющегося от них, в тупик. Мы как-то уже давно говорили об этом с Вами – давайте вспомним.

   Архив:

 - «Ну, вот, вы знаете, например, что полярники-исследователи в те времена, когда было очень непросто во льдах путешествовать и когда это было крайне рискованно, - они могли попадать в разного рода ситуации, когда вопрос стоял ребром, и эти ситуации многократно обкатывались в литературе. Например, скорее всего, выживут не все, а только самые сильные в данной конкретной ситуации, а больные и ущербные выжить уже практически никаких шансов не имеют, и надо разделиться на тех, кто может еще  выжить, и на обреченных, - или же вести себя иррационально, по принципу: или все выживают, или все умирают. Ну, к примеру, был такой фильм – «Красная палатка». Про экспедицию Нобиля, которая, как известно, была крайне неудачной, потому что дирижабль потерпел катастрофу. И вот там, скажем, три человека оказались в такой ситуации. Один из них очень ослабел, до того, что он просто прямо попросил своих товарищей, которые еще держались на ногах, чтобы они вырыли ему могилу. Скорее из эстетических соображений, чтобы медведям не достаться. И лег в нее умирать. А они пошли дальше. И вот вопрос: имели ли право люди так себя повести? Бывает иногда, что приводят аналогичные примеры, и вопрос тут не в том, чтобы мы сейчас занимались судебным разбирательством, а чтобы попытались найти аргумент в пользу того или другого решения. Ситуация такая, что, конечно, врагу не пожелаешь. Я имею в виду ситуацию, когда ты должен принимать решение. Тот, кто болен, кто ослабел, никаких решений принимать не в состоянии. От него ничего не зависит. Он может просить, или требовать, чтобы его оставили, но решение принимает не он, а тот, во власти кого совершить некий поступок. Ну вот, бывают ситуации, скажем, тоже широко описанные, когда во время боевых действий надо непременно, чтобы кто-то вернулся из разведки, ситуация аналогичная – все вернуться не могут, кого-то одного надо от себя отпускать, чтобы хоть он дошел, а остальные останутся погибать. Но там дело немного другое. Там хотя бы есть мотив – что вот нужно всем остальным, чтобы этот один разведчик дошел, потому что от того, дойдет он или не дойдет, зависит судьба не десяти человек, а десяти тысяч человек. А вот в ситуации, когда речь идет о полярниках, вопрос упирается только в них. Нечто подобное иногда происходит в горах. Есть тоже один душераздирающий очерк о коммерческих путешествиях на Эверест. Действительно, коммерческих – то есть там уже довольно много маршрутов, относительно разработанных, такого, нетрудного восхождения, но со всеми оговорками – что нужна предварительная подготовка и т.д. Но есть уже проторенные тропы, и при большом желании и некоторых способностях там пройти может и средний человек. И ко всему прочему, это очень дорого стоит, то есть на этом можно зарабатывать. Но, как известно, в горах от критической ситуации никто не застрахован. В том числе, и суперпрофессионал. А ситуация критическая там бывает настолько, что еще хуже, чем у полярников. Потому что в этой критической ситуации может оказаться так, что шансов у двоих сползти одновременно, при условии, что кто-то из этих двоих плохо себя чувствует, практически никаких нет. Но, с другой стороны, если сойдет один, то другой остается. И вот в этих коммерческих альпинистских группах уже сложилось правило, что в такой ситуации моральные нормы не действуют. Вот если кто-то не имеет очевидных шансов выжить, то его надо бросать и спускаться вниз. А уж потом, набравшись сил, вернуться спасать. Или да – или нет, и только так. И это правильно. А неправильно, например, стараться в любом случае спустить человека, потому что просто так это не получится – там должна быть специальная спасательная команда, погода соответствующая, люди отдохнувшие и т.д. А если всего этого нет, то вместо одного трупа будет два. И вот в соответствии с такой арифметикой надо, чтобы был один труп, а не два – а труп все равно будет. То есть шансов там - 99 против одного.

И вот приходилось читать о том, как погибло несколько человек в такой вот коммерческой экспедиции, когда два инструктора почувствовали себя плохо, и, тем не менее, чтобы не терять деньги, полезли наверх с группой. И сами погибли, и других убили. А те, кто смогли – те спустились после этого восхождения, но уже даже не полезли снимать тех, кто остался. И судебного расследования, конечно, не было, нет такой статьи – это только сфера моральная. На самом деле, и здесь, как ни странно, индикатор правильного или неправильного поведения точно такой же. То же Золотое правило – сильный должен поставить себя, рассуждая абстрактно, на место слабого. Критерий все равно сохраняется. А не может быть такого человека, который бы не хотел спастись. Есть сильный духом человек, который не будет настаивать, чтобы его спасали, как тот швед, который сказал, что больше все равно идти не может, и попросил вырыть ему могилу. Но вот вопрос – принимать ли такую жертву, и если не принимать, то - на каком основании? По-хорошему говоря, принимать ее невозможно, как я думаю. А, понимаете ли, люди пошли в эту экспедицию добровольно, они все понимали, что рискуют, никто им ничего не навязывал. В ситуации оказались, когда шансы близки к нулю».

Но вот главный вопрос: в этой ситуации, для того, чтобы остаться человеком перед лицом Высшего закона – как надо себя повести? И на него мы попытаемся с Вами ответить, если даст Бог, в следующий раз.

-----

Отец Яков Кротов ещё несколько слов сегодня о громадной разнице между иконопочитанием и иконопоклонением.

Я.Кротов:

- 787 год. Звучит немного, как в лото выкрикивают, там: 911! 787! Очень удобный код от подъезда. Православные, которые сдают вещи в камеру хранения, должны выбирать «787», или в сейф кладут что-то в гостинице, потому что это год Седьмого Вселенского Собора. Седьмой Вселенский Собор считается у православных последним, но так было не всегда, потому что был еще один Вселенский Собор, который проходил как Восьмой, католики его считают Восьмым, а в Православии – тут какая-то неясность. Ну и - слава Богу! Полная ясность бывает только в морге. Утверждение догмата о иконопочитании. Здесь важно понять, против чего утверждается этот догмат, что значит, почитание икон? И опять мы возвращаемся к проблеме, что редко в истории Церкви мы находим искренность. Редко люди сознают, что они делают. Потому что иконоборцы, они, чем вдохновляются? Защитники иконопочитания считают, что жиды подговорили. Или - борцы с иконами хотели сравняться с мусульманами – вот у мусульман икон нету, а они побеждают – может, мы – идолопоклонники? Но дело в том, что иконопочитание защищали довольно своеобразно. Иконоборчество исправило иконопочитание. Потому что, когда мы читаем, каким было иконопочитание до иконоборчества, так – мороз по коже! Ну, самый простой и яркий для меня как священника пример, когда с иконы соскребали краску, с лика Христа, и добавляли в чашу с Причастием. И это как бы Причастие реальное – вот я причащаюсь Христа по-настоящему. Что это? Это магизм. Это суеверие. Когда на Западе Карл Великий и его придворные богословы получили деяния Седьмого Вселенского Собора об иконопочитании, они их не приняли, они заявили, что это ересь. Греческий уже тогда на Западе не знали, переводили на латынь коряво, и «иконопочитание» перевели как «иконопоклонение». Средний современный православный не объяснит, в чем разность иконопочитания и иконопоклонения. А разница огромная! Да, я становлюсь на колени перед иконой, но я поклоняюсь не иконе – икону я чту, а поклоняюсь я Богу. По-гречески «проскинесис» - так поклонялись, простирались перед императором его придворные. Древний восточно-персидский обычай в этом смысле совершенно языческий, он пришел в христианскую жизнь довольно поздно. Понимаем ли мы, что первые христиане молились на коленях по иудейскому обычаю, но они не простирались, а в основном они молились, подняв руки – у нас много таких изображений молящихся первых двух веков – как это делал Моисей, - сейчас так почти никто не молится. Так вот иконопочитание, и какие иконы почитали? У нас осталось не много икон, большинство из них - это дешевые коммерческие подделки. И многие из них вообще надо было бы собрать и сжечь, потому что они были не каноничны, как и многие современные иконы. О чем речь,  у нас часто икона блаженной Матроны выше иконы Спасителя! Как англичане, приезжали в 16-м веке на Русь и говорили  - о, они Николаю Чудотворцу поклоняются! Николы икона висит, а икона Спаса не висит. Никола защищает путешественников, а Спаситель от чего защищает? Ни от чего! Купец вешает Николу. От пожара, там, Косьму и Дамиана вешают – они считались покровителями кузнецов, что они не дают искрам в кузне устроить пожар. Поэтому, где храм Косьмы и Дамиана, всегда была кузнечная слобода. Христиане часто вешали Косьму и Дамиана как защитников от огня – дома деревянные – огонь в деревне – первая проблема, да и в деревянном городе тоже. Наше почитание икон, что мы вычитываем в иконах? А мы вычитываем. Когда мы целуем ребенка, а он еще маленький, ему нужно, чтобы мы его целовали, мы что-то в нем читаем. Когда мы целуем икону, мы вычитываем в ней что-то – вот в чем почитание. Мы вычитываем, что человек способен преобразить мир. Не только - Бог воплотился, и поэтому можно Его изображать, на иконах ведь не только Бога изображают, но и святых. Человек способен не только создать копию мира – это делает живопись, и замечательно, что она это делает, человек способен видеть не только духовную сущность мира, это делает современное искусство. «Черный квадрат» - это не разрушение, это проникновение в духовную сущность – надо быть деликатней по отношению к современному искусству – не плюйте в колодец. Но икона делает третью работу, она тоже нужна, она рисует иной мир, она, точнее, пытается рисовать. Она вновь и вновь делает эту работу плохо, она скатывается на плакат. Большинство сегодняшних православных икон – они просто - плакаты – коммунистические, в новой православной оболочке. Перед ними невозможно молиться, они только призывают. Это как: «А ты записался православным!». А самое страшное - в церкви при Лубянке, при Госбезопасности в Москве. Они церковь назвали во имя Софии, Премудрости Божией. Они думают, что София – это когда ты собрал информацию от всех стукачей – омудрился еси. Там иконы – сплошь военачальники – адмирал Ушаков, Александр Невский. Александр Невский постригся в монахи перед смертью – они предпочитают этого не помнить. Федор Ушаков был на грани принятия монашества! Нет, им важны военные победы – они это видят на иконах! Иконы солдата Евгения Родионова, якобы – это ложь - замученного за веру – в этой пятнистой камуфляжной одежде – это же кощунство и богоборчество. Поэтому иконопочитание по сей день остается задачей для христианина, это то, к чему нужно стремиться. Интуитивно мы поклоняемся идолам. Надо просить у Бога такой веры, чтобы у нас было поклонение перед Ним, а иконопочитание было иконопочитанием. Это принципиально, потому что сущность отношения к иконе – это отношение к человеку – это не отношение к Богу. Мы способны почитать человека, не преклоняясь перед ним? Мы способны любить, не превращая другого в идола, любить, не становясь зависимым? Это осуществляется, в том числе, в иконе. Мы способны целовать, не ожидая в ответ какой-либо отдачи? Или как? Или мы ребеночка целуем, потому что это наш будущий пенсионный фонд? Вот пенсия скоро накроется медным тазом, зато наши дети нас прокормят. Если не прокормят? Нас кормит Отец наш Небесный, наша вера, значит, смерть голодная придет – принимаем – «блаженны голодные, блаженны алчущие»… - все, что угодно, только бы не совершить греха. И есть свой грех и в отношении к иконам. Это не тогда, когда разрушают иконы, это тогда, когда ради икон насилуют и разрушают людей, - такое тоже бывает. Дай Бог, чтобы для нас иконопочитание было средством прохода к людям, умением видеть людей, видеть в каждом иконописный образ, видеть в каждом невидимое сияние.     

-----

Православный миссионер отец Виктор Веряскин размышляет о реалиях нашей жизни в свете знаменитого романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»

В.Веряскин:

- Я покопался в доме-музее Булгакова, в его библиотеке, там у него стоят тома Брокгауза и Ефрона, которые он лично в руках держал, там есть 7-ой полутом на букву «Б», и там есть статья «Бог», и в этой статье подраздел «Доказательства бытия Бога». Булгаков на самом деле, на мой взгляд, напичкал эту книгу такими аллюзиями, отсылками и намеками, сто человек мыслящий, глубоко интересующийся, услышит эту фразу и подумает: действительно, видимо есть какие-то доказательства бытия Бога? Пойдет, откроет энциклопедию, прочитает подробнее, и потом этот роман разветвится, и все вот эти упоминания, может быть, человека приведут к другому взгляду на эту действительность. Я так думаю. Потому что Булгаков через это, по-моему, провоцировал немножко тех, кто претендовал, что он знает что-то, особенно тогда – доказано-недоказано, как именно доказано, и какие есть доказательства. Я напомню вам, что это пять доказательств бытия Божия, которые в словаре Брокгауза и Ефрона написаны – внесены туда при участии видных богословов, религиозных философов, - заведовал отделом религиозной философии в «Брокгаузе» Владимир Соловьев. Так вот, первое доказательство бытия Божия называется онтологическое доказательство. «Онтология» - это такой греческий термин, которым называется часть философской системы. Гносеология – это учение о пределах нашего познания, способности разума познавать, а онтология – это часть философского учения о сущности Бытия. Помните, в Библии Бог говорит пророку: пойди к людям, скажи то-то, скажи, что тебя послал Бог. Моисей отвечает: я пойду, я скажу, а меня люди спросят: а какой Бог тебя послал? Богов много, у каждого народа свои боги, какой конкретный Бог тебя послал, - как имя Тебе? – Скажи им, что тебя Сущий послал. Сущий Мне имя, «Я есть Сущий», - помните эти слова? Сущий. Тот, Кто является сущностью бытия, Тот, Кто другим дает существование и все, Кто бытийствует, Кто реально существует. Поэтому онтологическое доказательство бытия Бога выводит существование Бога из самого понятия Бога, из его смысла. Потому что мы Бога пытаемся определить как высочайшее, могущественное, самое совершенное существо, а к числу Его совершенств относится Его реальное существование. Какое же Он совершенство, если Он даже реально не существует? И поэтому из самого понятия Бога как Высшего Совершенства, выходит и Его реальное существование. Если кратко, вот это и есть онтологическое доказательство бытия Божия. А если чуть подробнее, то можно сказать, что вот «книга» – это слово, но каждому слову соответствует объективный носитель этого понятия, реальный предмет – реальная книга, которая соотносится со словом «книга». Есть понятие «дверь», например, есть слово «дверь», а есть реальная дверь, которая соотносится со словом. За каждым словом стоит его реальный носитель. И за словом «Бог» должен стоять его объективный реальный носитель. Вот такие логические соображения говорят: раз есть слово «Бог», должен быть и Сам Бог. Кстати, иностранец говорит, - что у вас за страна, у вас чего не хватишься, всего нету? И этого нет, и этого нет, и Бога даже у вас нет, - есть тоже такой сюжет. Получается, что есть, а чего нет – это реальная философская гносеологическая проблема, и это один из способов ее решения. Иногда Бога понимают как предмет или объект относительно других предметов. Но гносеология и философия определяют, что любой объект реально существует, если он занимает место в пространстве, имеет объем какой-то, его есть куда поместить, и он какое-то время существует. А поскольку Бог - над пространством и над временем, то Он не обусловлен пространством и временем, Он не является предметом в ряду других предметов, и не является объектом среди других объектов, и в этом смысле Он не существует. В том смысле, как эти предметы или объекты. Да, проблема Его существования должна как-то иначе осмысливаться и решаться – что Он существует, но в еще более высоком, более глубоком, более реальном смысле, чем простые предметы и объекты. Больше не будем зацикливаться на первом доказательстве бытия Бога – онтологическом. Хот я для честности надо сказать, Иммануил Кант, почему он в романе упомянут, будучи честным мыслителем, говорит: если вы считаете, что в вашем кармане лежат реальных 100 талеров, то вы должны отличать их от воображаемых 100 талеров. То есть, есть у тебя понятие о возможном существовании этих 100 талеров, но от этого еще они не становятся реальными. Поэтому, онтологическое доказательство бытия Божия 100%-но не решает проблему бытия Бога и доказательства этого, а только дает возможные аргументы в пользу Его существования, помогает направить мысли в сторону осмысления и решения этого вопроса, но окончательно не доказывает. Вот почему мы должны честно сказать, что любые доказательства бытия Бога, начиная с первого, могут укрепить чью-то веру, помочь вывести ее на степень осознания, но заменить они веру не могут. И не могут припереть к стенке окончательными доводами, чтобы человек сдался и сказал: все, вы меня убедили, мне деваться некуда, сдаюсь, Бог есть. Почему? Да потому что Бог – это Свобода, и Бог – это Любовь, и Он уважает свободу выбора любого человека. И поэтому Он не устроил так, чтобы можно было припереть человека к стенке доводами, пошантажировать и заставить сдаться, Он оставил нам свободу даже не согласиться. И до сих пор даже не уничтожил самого главного противника – «сатана» в переводе означает «противоречащий», «противящийся» и т.д.

-----

И последняя церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Начиная с Вами новую тему о преследовании христиан в первых веках бытия Церкви, сегодня мы буквально несколько слов скажем о Римском мире - Pax Romana.

Начнём с хлёстких суждений о том, что «христианство – не просто религия», а «Римская империя – не просто государство».

 Что сие значит? В первую очередь, надо сказать, что в истории цивилизации Римская империя занимает особое место. О ней нельзя говорить просто как о государстве в политическом смысле этого слова. И даже не потому, что это великая всемирная империя. Сразу надо подчеркнуть, что Римская империя – это некоторая универсальная система, претендующая на охват всей жизни человека. «Pax Romana» - «Римский мир», где слово «мир» употребляется в смысле «мирный», «спокойный», «благополучный». Мир в смысле «мундо» - мир гармонии. И этот Pax Romana - следствие заботы империи обо всём мире, обо всём космосе, вселенной, о всём Универсуме.

Т.е., всякий народ, всякое государство, всякое племя может принять этот дар некоторой жизненной гарантии. Принять сей дар от благодетеля, значит, гарантировать свою жизнь от войн, от экономической нестабильности. Ну, Вы помните слово, употребляемое Спасителем в Евангелии: «ευεργέτης» [эвергетис] - в переводе с греческого - «благодетель». «Цари господствуют над народами, владеющие ими благодетелями называются…» (Лк.22,25). Кесарь - благодетель.

Универсальность Римской империи проявлялась во всех областях жизни человека. Ещё раз - римское государство, Римская империя – не один из общественных институтов, а институция, или некий универсум, система, которая в самой глубине претендует на всю жизнь человека.

Причём, надо отдать должное - эти гарантии, этот «Пакс Романа» действительно осуществлялся. Например, вы знаете, что в Римской империи не было голодных людей – бедняков кормила империя. Известно, что бесплатная раздача хлеба и забота обо всех сторонах жизни человека ставилась Римской империей в центр своего существования, в центр смысла существования этой империи. Источники доходов нам хорошо известны. Это, прежде всего, военная добыча. И, естественно, для того, чтобы реализовать Пакс Романа, дабы осуществлять попечительство над миром, это государство должно было иметь очень серьезную армию.

Также интересный штрих, характерный для Римской империи - это ни на что не похожее значение римского императора. Цезарь, по идее – это лучший человек своего поколения во всех смыслах. Римский император – это носитель, говоря современным политико-социальным языком, некоей харизмы, которая выделяет его из поколения. Он должен быть самым глубоким и талантливым государственным деятелем. Он должен быть самым блестящим военачальником. Он должен быть и политиком, и экономистом, употребляя современный язык. И солдатом лучшим - то есть он должен участвовать в войнах вместе со своей армией. И эта картина восходит к образу идеального правителя из греческой философии, как и к образу идеального государства.

И вот весь такой взгляд на Римскую империю, о котором мы сейчас говорим, подразумевает превосходство империи над человеком. Римская империя, римский народ выше, чем отдельно взятый человек. Советскаяимперия, к слову говоря, много чего унаследовала от Римской – отдельно взятый человек мало что значил, был винтиком взаимозаменяемым, а вот коллектив, общестенность, тем более, государство – это было ценностью высшей. Причём - всеохватывающая жёсткая идеология – правильным было только то, что согласовалось с тогдашней позицией компартии и правительства. Безусловно, Советский союз был в несопоставимо большей мере тоталитарной системой. Однако, идеологическая составляющая империи Римской так же была твёрдой. А тут - христианство со своими идеологическими претензиями. Назревал неизбежный конфликт. Потому, как то, что в христианстве относилось к области церковной, в Римской империи относилось к области государственной. Любой конфликт религиозного свойства между христианством и империей неизбежно задевал государственную институцию Римской империи.

Это как в том же Советском государстве, также претендовавшем на контроль, как внешней, так и внутренней жизни каждого человека. И в этом смысле, в советское время христианству противостояли не безбожники, не организации общественные, скажем, Институт научного атеизма, а сама государственная машина. Потому что именно государство брало на себя основную заботу о человеке, обществе и их сознании.

Таким образом, сделаем предварительный рабочий вывод - конфликт Церкви с государством был неизбежным. И остановимся на этом до нашей телевизионной встречи через неделю. Всего доброго!