|
«Гуманность» - слово такое приятное есть в нашем словоупотреблении,
хотя и иностранного происхождения – от латинского «humanus» - «человечный».
Гуманный – это и любвеобильный, и внимательный, и уважительный к людям, и жалостливый.
Т.е., гуманность означает человечность, человеколюбие. Отца Якова Кротова несколько слов об этом.
Я.Кротов:
- Церковь и гуманизм. В современном
мире гуманизм часто считается одним из врагов церкви. Я надеюсь: считался. Лет
10 назад в России появилась мода среди верующих людей пинать гуманизм. Я сам,
кстати, пинал, но это было лет 40 назад, это было при коммунистах, это было,
когда гуманизм означал: атеизм, марксизм и личность товарища Л.И. Брежнева. Над
таким гуманизмом грех не посмеяться, это гуманизм, который забывает о том, что
основатель и создатель гуманизма Эразм Роттердамский, рьяный католик, глубоко
верующий человек, автор богословских трактатов о христианстве как миссии и
призвании человечества нести мир во Вселенную, один и тех людей, с которого
начался современный путь человека к миру. И вот мы в России над этим
смеялись-смеялись, хихикали-хихикали и дохихикались, что в глазах всего мира
оказываемся просто людоедами с атомным оружием. Так может не хихикать? Я это
говорю потому, что над гуманизмом хихикают не только в России, над гуманизмом
хихикают даже в Соединенных Штатах Америки и даже в граде Ватикан. И то до сих
пор к гуманизму относятся с подозрением, что гуманизм – это нечто
антицерковное. Так вот нет. Руками буду драться за гуманизм, потому что
гуманизм от слова «гумары», тот же корень, что и в слове «гумус» - земля,
чернозем, погребать. Религия начинается с погребения. Когда мы находим
древнейшие захоронения людей, 30-ти тысяч лет назад, мы понимаем: произошло
превращение обезьяны в человека, Дух Божий превратил прах земной в душу живую.
И вот эта живая душа начинает с того, что хоронит подобного себе в земле.
Гуманизм не терпит, когда плохо чужому телу, что в этом плохого? Мы бы хотели,
чтобы он еще и душе заботился. Не надо. О душе мы сами позаботимся. Гуманное
отношение к человеку не ждет, когда человек протянет руку. Это христианское
отношение, это нормально. Мы идем в тюрьму, если разрешают, не потому что
другой попросил, а потому что мы хотим другому помочь. Это христианство или
гуманизм? И то, и другое. Когда разлучаются христианское и гуманное отношение к
людям? Ответ простой: вообще-то никогда. Одно и есть другое. Но мы знаем
ханжей, которые скажут, что это разные вещи. Нет, это одна и та же вещь.
Гуманное отношение к умирающему иногда требует помочь ему - не помочь ему
умереть - этого делать нельзя, но не удерживать его, не поддерживать его
агонию. Это гуманно - поддерживать агонию? Нет, это не гуманно, и это не
по-христиански. Поэтому здесь вновь и вновь мы сталкиваемся с тем, что есть,
как минимум, два христианства в мире: христианство средневековое, христианство
рабовладельческое даже, христианство, которое до сих пор убежденно, что в мире
всего три типа людей: начальник, солдат и священник, и где-то там 90% крестьян,
которые пашут землю рылом. Оно не видит, что настоящий мир, созданный Богом,
это мир бесконечного разнообразия людей. А гуманизм это видит и поэтому
говорит: надо относиться к людям гуманно. У человека достоинство связано не с
тем, что он священник, крестьянин, солдат, а с тем, что он человек. Любого надо
похоронить, ничей прах нельзя развеивать по ветру, как это делали, между
прочим, в средние века глубоко верующие люди. Это было не гуманно, глупо и не
по-христиански. Вот критерий: приди на похороны, - победил диктатора, убил
людоеда, - и всё-таки похорони. Вот она гуманность. Но вообще-то она еще и в
том, чтобы не убивать. Научись побеждать, не убивая. В конце концов, и Господь
Иисус Христос побеждает грех, не убивая грешников, а спасая. Так что, первый
гуманист не Эразм Роттердамский, а тот, в Кого он верил, за Кем шел и Кому
подражал всю свою жизнь - это Господь Иисус Христос.
-----
Теперь следующая страница – христианско-этическая.
Прослушивая наши архивные записи, остановились мы с Вами на такой
замечательной вещи, как влюбленность. Тот, кто её не испытывал, много потерял –
состояние сказочное! Но откуда оно? Физиология? Половое влечение – понятно – в
мире животных это повсюду. Но влюблённость – это дела не совсем постельные.
Когда парень по уши, так сказать, влюблён в девушку, о том, чтобы с ней переспать,
думает он в самую последнюю очередь. Итак, продолжим…
Архив:
«…Если мы призадумаемся, мы,
наверное, легко согласимся с тем, что влюблённость - это уникальная форма взаимодействия разнополых
особей, которой в животном мире не встречается. Влюбленные – это ведь люди,
которые живут на расстоянии друг от друга. Вот их как раз это облако соединило,
они в нем купаются, как в океане вдохновения. Им хорошо оттого, что они вместе,
они часов не наблюдают. И весь мир принадлежит только им, счастливым
влюбленным, которые ответили друг другу. Да, это всегда очень счастливое и
очень короткое время – ну, несколько месяцев. Не бывает многолетних влюбленностей.
Действительно, вся эта гамма ощущений по-разному может быть передаваема. Я
прошу прощения за свое косноязычие и постный язык, но это что-то вот такое.
Но это ведь все преддверие какого-то
пути. А влюбленный – он находится в таком состоянии, когда ему все ясно. И
меньше всего человек влюбленный готов допустить, что ему открывается путь,
длинной в остальную жизнь, на которой чего-то там должно совершиться… Что там
должно совершиться? Все понятно, мы будем жить долго и счастливо, и умрем в
один день. Наверное. Какие трудности?.. Нет, понятно, что у нас дети пойдут,
потом внуки, потом, если повезет, правнуки… и хорошо бы - домик с садиком. Все
естественно, все понятно. Трудности-то какие? Кроме того, что денег взять
неоткуда будет, может быть. Но этот вопрос к межличностным отношениям не имеет
касательства. У нормальных людей, разумеется. И не только у христиан, а просто
у нормальных людей. Какие трудности? Все ясно, все понятно, все совершилось...
И в этом, на самом деле, коварство этого состояния. Ничего еще не совершилось,
все только начинается. Все еще должно совершиться, в будущем.
Вот по-настоящему христианское
отношение к влюбленности – это уметь это ценить, как дар Божий, но умение при
этом к этому отнестись, как к преддверию брака. Те, кто венчался сознательно, -
и я в том числе, друг с другом соглашались, что тот самый момент, когда тебе
задают сакраментальный вопрос, перед началом собственно таинства венчания:
«Имеешь ли желание, благое и непринужденное…», то у людей разная бывает
реакция, но в целом одна и та же – очень боязливая. Очень легко люди сходятся
на том, что когда они делают этот символический шаг, - то ощущение такое, будто
ты шагаешь в пропасть. С одной стороны, все хорошо, вот рядом твой любимый человек,
тебе больше не о чем мечтать, в этом смысле. К слову говоря, не о чем – во всех
смыслах, в том числе и нравственных ограничениях, попробуй помечтай – нельзя
уже, все. И вообще, теперь это – на всю жизнь. На всю жизнь, которая тебе
предстоит. А та жизнь, которая была до этого момента, кончилась. И, в общем,
это такой порог, через который человек переходит. Вот до этого порога все-таки
есть теоретически возможность, что ты можешь отступить, подождать, подумать… -
я не знаю, что угодно. Ведь все-таки в человеческой жизни бывают вот эти самые
пороги, переступив через которые человек понимает, что не может быть никакого
пути обратно. Все. Это совершилось. А это другая жизнь. Это уже не ожидание,
тут уже вот – жить надо.
Ну, первое время, понятно, у любой
пары будет еще инерция того, что счастье бесконечно. Но христианину-то надо
быть готовым к тому, что подводные течения уже заструились. И их надо ловить.
Потому что окажется, что вам, двум живым людям, предстоит путь открытий,
которые чреваты, между прочим, многими непониманиями. Ну просто потому, что вы
устроены неодинаково, и вообще, на жизнь и на мир смотрите неодинаковыми
глазами. Я уж не говорю о том, что у вас ритмы жизни разные, фокус, взгляд на
то, что красиво и некрасиво, неодинаковый. То, что вы воспринимаете, осмысляете
– неодинаково. Это пока вы были просто влюбленные, вам было все равно, о чем вы
говорите, и какие разные суждения вы о разных предметах имеете. Главное, что
щебечет голубка моя, и все – я уже на небесах. И какая разница, что она щебечет
чушь, например. Или то, что если бы это самое произнес какой-нибудь мой
политический противник, я бы переживал одно непринужденное желание: его удавить
на этом самом месте. А тут – ну пусть щебечет, что бы ни говорила. И всё это
надо пережить, преодолеть, сродниться, врасти друг в друга, двоим стать одним
телом.
Влюблённость – это, так сказать,
свадебный подарок молодым от Бога. А настоящая любовь супружеская – это ЦЕЛЬ
жизни, которую нужно достигать узким, тернистым путём восхождения, путём усилий
и подвигов, может быть, даже моральных страданий и аскезы. Но все эти подвиги
окупаются сторицей. Потому, что нет ничего лучше, чем по-настоящему любить, а
также - по-настоящему быть любимым. Дай-то Бог всем нам!
-----
Православный миссионер отец Виктор Веряскин продолжит экскурс по
истории переводов и изданий Священной Библии.
О.Виктор Веряскин:
- Самое грустное в этом во всем, что
у нас всегда вызывает подозрение, если какая-то инициатива исходит из народа,
снизу, со стороны, а не спускается сверху по команде начальства. Поэтому, когда
что-то возникает по предложению иностранного посетителя на его пожертвования и
без согласования со Священным Синодом, то это тоже всегда вызывает подозрения.
Поэтому, когда первым председателем Библейского общества стал мирской человек -
князь Голицын, то иерархи церковные почувствовали себя немного отодвинутыми,
т.к. с ними не все согласовывают, их не поставили во главе, и они почувствовали
сотрудников Библейского общества своими соперниками. А тем более, не все эти
иерархи, да и не все священнослужители знали множество языков, и поэтому даже
если бы их и поставили во главе Библейского общества, то они не смогли бы
выполнять эту работу на должном уровне. И поэтому, когда в состав комитета по
поддержке деятельности Библейского общества включили профессоров, специалистов
по древнееврейскому и древнегреческому языку, то к великому сожалению, у
церковной иерархии возникло опасение. А вы знаете, что вообще такое опасение
существует, в принципе, можно сказать, в самой Библии и, можно сказать, в жизни
наших церковных общин и групп, потому что в Библии написано, что много читать
утомительно для тела, и что если слишком много составлять книг - у Екклесиаста
- то у нас ни времени, ни сил не хватит их перечитать. И поэтому часто были
такие настроения, что вдруг это пойдет не на пользу, а во вред? И вот эти
опасения часто питают, в том числе, и мракобесные настроения, что не надо
слишком просвещать народ, а лучше будет, если он не во всем будет разбираться,
а то вдруг он станет демократичным, свободолюбивым, да еще и майдан какой-то
поднимет. Эти настроения всегда были: и в 18-м и в 19-м веке, и в 20-м и в 21-м
веке. Поэтому, к великому сожалению, почти сразу стали возникать препятствия,
стали сразу возникать помехи, стали сразу строчить доносы, в том числе на то,
что якобы не те цели ставит перед собой Библейское общество. И поэтому
сотрудники комитета по поддержке Библейского общества издали брошюру, которая
так и называется: «Цели библейского общества и средства их достижения», где
четко изложили: что? почему? как? и зачем? Но беда была в том, что некоторые
члены комитета по поддержке Библейского общества делали акцент на то, что важно
внутреннее состояние христиан, важна внутренняя вера и искренность, а внешние
обряды могут быть второстепенными, и в этом тоже усмотрели опасность. Так как
господствующая видимая церковь, которая считала, что через государственное
положение церкви, через соблюдение обрядов, через культуру и этнографию и все
остальное, можно сплотить народ и общество, а самое главное - сделать смиренной
и послушной всю паству в пределах всего государства. А если они станут более
грамотными, вдруг они станут еще и более свободолюбивыми? И вот эти опасения
всегда были и тогда тоже проявились. К великому сожалению, тогдашний митрополит
Петербургский вызвал в столицу митрополита Киевского, довольно просвещённого -
Евгения Болховитинова. Они обсуждали эти вопросы и пришли к единому такому
мысленному заключению, что в распространении Священного Писания опасность
существует. В том числе, существует опасность унижения якобы высокого церковнославянского
стиля при переводе на простонародную мову. Хотя сегодня специалисты уже знают,
что язык, на котором было записано Евангелие и весь Новый Завет, называется
«койне», в переводе с греческого означает «общедоступный». А древнейшие
переводы на латинские и римские языки, называются «вульгата», отсюда происходит
слово «вульгарный», т.е. тоже имели ввиду общенародный простой или, как сейчас
называют, базарный язык. А на самом деле, Иисус Христос и его апостолы не
говорили каким-то заумным, аристократическим, высокопарным языком каких-то там
академических кругов. На самом деле они говорили простым языком с простым
народом. И в итоге - искусственное создание вокруг языка и его смысла какой-то
завесы, вот такой мнимой высокопарности, оказывается, может затмить смысл
языка, а приближение к простому народу на самом деле может не затмить, а
прояснить смысл языка и смысл Евангелия.
-----
Ну и последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.
Остановились мы с Вами в прошлый раз на важности описания Иустином
Философом - апологетом 2-го века - раннехристианских Богослужений, в частности
святой Евхаристии. Причём, видимо, это самое первое, дошедшее до нас с Вами
достаточно структурное и внятное описание.
Иустин пишет: «В
так называемый день солнца (воскресенье) бывают у нас собрание в одно место всех живущих по городам или селам. В
день солнца - потому, что это есть
первый день, когда Бог, изменивши мрак и вещество, сотворил мир, а Иисус
Христос, Спаситель наш, в тот же день воскрес из мертвых», – интересное
такое объяснение Иустина.
«И читается,
- продолжает святой, - сколь позволяет время, сказание апостолов
или писание пророков. Потом предстоятель посредством слова даёт наставление и
увещание подражать тем прекрасным вещам. (В это время мы возлежим или
сидим). Затем встаём и воссылаем
молитву.
По окончании приносится хлеб, вино и вода, и
предстоятель воссылает молитвы благодарения, сколько может, а народ выражает
свое согласие словом: «аминь» (истинно
так). После чего бывает раздаяние каждому святых даров и приобщение.
Тут мы видим важные подробности. Во-первых, христиане,
живущие в удободосягаемой близости, собираются в одном месте. Собрание
возглавляется предстоятелем(обратите внимание, слово «епископ» или «пресвитер» здесь не употребляется.
Предстоятель подробно совершает благодарение Богу-Отцу. Для Иустина также
важно, что народ возглашает: «аминь» и таким образом выражает свое согласие.
Также тут есть свидетельство о регулярности евхаристических собраний («в день
солнца»). Ну и очень интересное представление о том, что первый день творения и
день Воскресения Христа из мертвых, а также конец мира – это как бы один день.
Да, так вот ещё раз: «По окончании молитв мы приветствуем друг друга лобзанием… Потом предстоятелю братией приносится хлеб и
чаша вина с водой. Он, взявши это, воссылает именем Сына и Духа Святого хвалу и
славу Отцу всего, и подробно совершает благодарение за то, чего Он нас
удостоил. После же благодарения служители – дьякона - преподают каждому из
присутствующих часть хлеба, над которым совершено благодарение, вина и воды, а
так же разносится по домам тем, которые отсутствуют».
Далее, Иустин свидетельствует об особом отношении уже
древних христиан к веществу святого Причастия. «Пища эта, - пишет Иустин, - называется у нас Евхаристией -
благодарением. И никому другому не дозволяется участвовать в ней, как только
тому, кто верует в истину нашего учения и омылся омовением во оставление грехов
и возрождения (т.е., Крещён), и живет
так, как заповедал Христос. Ибо
принимаем мы это не как обыкновенный хлеб или обыкновенное питьё, но как
Господь, Спаситель наш, Бог воплотившийся, воспринял плоть и кровь для спасения
нашего, таким же образом и пища эта, над которой совершено благодарение через
молитву слова Его, и от которой через уподобление получает питание наша кровь и
плоть, есть - как мы научены - плоть и кровь того воплотившегося Иисуса. Ибо
апостолы, либо вестники Его, в написанных ими сказаниях, которые называются
Благовестием (Евангелиями), передали,
что им было так заповедано». Т.е., «пища
эта (Евхаристические хлеб и вино), – свидетельствует
Иустин, - есть плоть и кровь того воплотившегося Иисуса».
Таким образом, вот ещё одно свидетельство древности о
том, что Церковь изначально, с первых дней, десятилетий и веков своего существования,
исповедовала ту основополагающую истину, что Евхаристия – церковное
Благодарение – не есть лишь просто молитва, или просто обряд воспоминания, как
считают некоторые наши братья протестанты, а таинство Тела и Крови Христовых,
Таинство невидимого, но реального единения со Христом.
Остановимся на этом, и если даст Бог, продолжим наш
церковно-исторический экскурс в следующий раз. Всего доброго.
|
|