«Духовность» - слово такое довольно часто употребляется, но в большинстве случаев - не по назначению. Дескать, вот есть материальная культура – кирогазы, мушкеты, лыжи, кнуты, тележки, а есть духовная – романы, боевики, музыка, хореография, спорт и т.д. На самом деле – это не совсем так. Духовность – это всё, что связывает нас со Всевышним и ведёт к Жизни Вечной. Отец Яков Кротов - несколько слов по этому поводу.  

 Яков Кротов:

- Что такое цель духовной жизни, и из чего она состоит? Странным образом духовная жизнь меньше всего состоит из духовности, не случайно в языке появилось слово «духовность», и оно обычно означает совсем не духовную жизнь, а часто - даже её противоположность. Духовность - это такой псевдоним для культуры, для того, что есть у любого человека, в том числе, и, может быть, совсем бездуховного. Духовность - это просто набор каких-то идей, стереотипов, которые символизируют, что у человека тоже есть высокие запросы, но он не очень старается жить соответственно этим запросам и искать на них ответ. Духовная жизнь, из чего она состоит? Давайте сравним это с поездкой в поезде, потому что в Евангелии путь - это ведь очень древний образ, он, конечно, рождён до Христа, Спаситель им пользовался, когда говорил: «Я есмь путь, истина и жизнь». И, скажем, в Дидахе, это раннехристианское сочинение, написанное лет через 70 после Распятия, там настойчиво дается этот образ пути, он характерен и для других религий того времени. Так вот, когда мы садимся в поезд, у нас всегда есть цель. Духовная жизнь в этом смысле похожа на поездку в вагоне - идёт жизнь, за окном мелькает пейзаж, наша цель где-то впереди, и мы хорошо понимаем, что поезд вторичен по отношению к тому, что за окном. Мы хорошо понимаем, что было бы глупо считать, что вот эта рама оконная, и то, что за ней - это не настоящее, а здесь - настоящее. Здесь, в поезде, в купе - это временная жизнь - рано или поздно надо будет выходить туда. Сменяются за окном картины, и мы понимаем, что чем дольше мы едем, если мы глядим в окно и думаем, мы понимаем, что вот это купе нашей земной жизни, оно при всей своей прочности и стабильности, оно временное. А вот там, где разнообразие, где, казалось бы, суета, вот там - настоящая жизнь. Такова вечность. Таково то, что называется Небо, таково то, что приготовил Бог для нас. Вечность, Небо - они за гранью нашей жизни, в благодати Откровения мы можем их увидеть, и тогда наша жизнь действительно обретает смысл. И когда нас потряхивает, и когда нам не спиться, когда мешают люди, которые проходят по вагону, когда кто-то спрашивает билет, всё это обретает смысл. Если к нам в квартиру придёт милиционер и спрашивать будет что-то, мы его выгоним, имеем право не пустить. А проводник имеет право к нам в купе войти. Вот Господь Иисус Христос - это такой проводник, который имеет право, и Слава Богу, что Он вошёл в нашу жизнь из той, которая проноситься за окном. Вот цель духовной жизни.

О путях познания истины размышляет профессор Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов.

А.И.Осипов:

- Современная научная мысль, я бы даже сказал, современный научный опыт, скорей всего, и мысль, именно современная, я вам скажу, - именно в ХХ веке это оказалось открытым, - постоянно сталкивается с тем, что мы бы назвали в полном смысле слова абсурдами. Что такое абсурд в данном случае? Это то, что противоречит, в данном случае - противоречит нашему, ну, что ли опыту. Мы толкаем что-то вперёд, а оно катиться назад, странное дело, как это может быть? Т.е. мы сталкиваемся с миром таких явлений, вот, в частности, в области микромира, где мы не находим объяснений, не находим даже слов, с помощью которых могли бы сказать: это вот так. Оказывается нет даже слова! Когда учёные впервые столкнулись с этим, они буквально развели руками. Например, теория относительности утверждала, что время и скорость взаимосвязаны между собой, причём, очень существенно связаны, что, например, при движении какого-нибудь материального тела, если б оно оказалось таковым при скорости света, время остановилось бы, чем с большей скоростью летит предмет, тем время становится меньше, и, наконец – стоп! Что за абсурд? Как это время может остановиться, ну это может кто-нибудь понять? Так, вот, постоянно, оказывается, мы сталкиваемся с множеством абсурдов, это очень любопытная вещь, которая противоречит нашему здравому, обычному опыту и рассудку. Вот тот же Оппенгеймер описывает поведение электрона. Итак, он пишет: «Если мы спросим, постоянно ли нахождение электрона в каком-то месте, нужно сказать – нет. Если мы спросим изменяется ли место нахождения электрона с течением времени, нужно сказать – нет. Если мы спросим, неподвижен ли электрон, нужно сказать – нет. Если мы спросим, движется ли он, нужно сказать – нет». А что же – да? В любом случае – нет. Разве это не абсурд? Вот с какими вещами мы сталкиваемся! Переведите его на наш язык, - но это же чушь и ахинея! Но это факт. Говорят: так нужно не факты изменять и подгонять под теорию, а теория является только та истинной, которая объясняет всю совокупность фактов. В данном случае мы сталкиваемся с чем-то совершенно невероятным, - в любом случае – «нет». А что же – «да»? Не знаю, что – «да». Вот «нет», и «нет», и «нет», а как же - «да»? Не могу сказать, как «да». Современный физик Капра пишет: «На уровне атома материя имеет двойственный аспект, она проявляется как частицы и как волны, причём, тот или иной аспект зависит от конкретной ситуации». Смотрите, в одном случае так тот же самый объект, в другом случае - эдак, иногда проявляются свойства частицы, иногда - свойства волны. Нильс Бор, который тоже является одним из идеологов квантовой механики, эту странность микромира назвал «принципом дополнительности», слышите, «дополнительности», то одно, то другое. Англоязычные учёные называют это «wave particle» - волночастица. Хотя само по себе это довольно странное сочетание. Нам всем понятно, что такое волны. Стоит вода, бросили камень в воду и волны расходятся, но, простите, одно дело - волны расходятся, другое дело – частица - это ж совсем другое, это совсем разные явления! Но нет других слов в нашем вот этом макромире, наш мир, в котором мы живём, называется макромир, в отличие от микромира, в нашем макромире нет никакого другого способа обозначить что это такое. И вот мы говорим, что материя то проявляется как волна, то как частица. Другой физик - Уилер писал: «Самое важное в квантовом принципе, это то, что он разрушает представление о мире, бытующем вовне». Обращаю на это внимание, это очень важная вещь, что будто бы мир бытует вовне, вне меня – объект. Что он пишет: т.е. когда наблюдатель отделён от своего объекта, так сказать, стеклянным колпаком. И вот дальше он делает выводы: «Для того, чтобы описать, что происходит, нужно зачеркнуть слово «наблюдатель» и написать слово «участник»». Вы знаете, это чрезвычайно серьёзное замечание, которое характеризует религиозные познания. Ведь вы знаете, чем отличаются не христианские религиозные воззрения? Тем, что Бога понимают как некий объект, - где Он, - я не знаю. Может - везде, пожалуй, везде, или где-то на небе, но объект. Христианство вдруг сказало вещь, которая, если хотите, прямо соответствует этим словам, описывающим принцип квантовой механики. Один из святых очень хорошо это выразил, это Григорий Палама: «Бог есть и называется природой всего сущего». Природа в данном случае это основа, если хотите, то, на чём не просто всё стоит, а что составляет сущность всего. Бог есть и называется природой всего существующего, и всё существует лишь постольку, поскольку причастно Богу, правда, причастно не Его сущности, а Его энергии. Оказывается Бог, обратите внимание, Бог, оказывается, не объект, который вне меня, и этим отличается, с одной стороны, христианское понимание Бога, это - не объект, который где-то. Нет. Кстати, скажу и о другой стороне, тоже крайности - Бог это не субъект. Что значит субъект? Например, в индуистской традиции учитель говорит своему ученику на достаточно высоком уровне развития, говорит ему всего два слова – ты брахман. Всё, разговор окончен, ученик уходит, может быть, уходит на несколько лет. На несколько лет, и потом возвращается к нему и произносит слова: «Я – брахман». Достиг познания. Он, оказывается, понял.

Православный миссионер отец Виктор Веряскин рассуждает о судьбе Отечества нашего в связи с недавним празднованием Крещения Киевской Руси.

В.Веряскин:

- Очень интересно, что отец Сергий Булгаков в своей книге «Свет Невечерний» говорит, что христианство не отрицает ту часть истины, которая заключается в дохристианских и нехристианских верованиях. Человечество ищет истину и стремиться к какому-то типу духовности, ищет Бога. Мы с вами по Священному Писанию знаем, что написано, что Он для того и сотворил людей, чтобы искали Его, не найдут ли, помните? А Он - не далеко от каждого из нас, потому что им живём, и движемся, и существуем. Но там дальше есть ещё одна загадочная фраза: «Он предопределил времена и пределы обитания народов». Вот эти вещи иногда трудно укладываются в наше сознание, мышление. Мы  видим, какие перипетии бывают по территориям, по расселениям народов, по попыткам захватить территории, присвоить себе. Когда-то, когда гитлеровцы пришли в Крым, они говорили: мы восстановили историческую справедливость, мы пришли к себе на родину, потому что немцы - это последователи готтов, а готты жили в Крыму, была Крымская готтия, здесь было государство наших предков, близких нам по культуре и типу антропологическому. И сегодня мы с вами иногда удивляемся аргументации и логике рассуждения, которую иногда применяют. Некоторые люди говорят: это когда-то было в чьих-то руках. Этот храм когда-то был в чьих-то других руках, а сейчас он в других, потому что, на самом то деле, не кирпичи важны, а люди. Идеи концепции, мировоззрения сильнее идеи кирпичей, вот такой вот парадоксальный момент! Нам же казалось, что если советская власть лишила нас вот этих зданий, кирпичей и стен, то если мы восстановим, то сразу вернётся возрождение духовности и т.д. Кирпичи восстановили, а с духовностью оказалось всё намного сложнее. Оказывается, нужно учить людей. Потому что, если не будет обучения и просвещения духовного, то, может быть, и эти кирпичные храмы тоже могут опустеть и никому не принадлежать, и перейти в другие руки. Вы знаете, когда-то была великая Византия, и было великое христианство имперское там, и уже сколько столетий кирпичи стоят в святой Софии Константинопольской, а молитв там нет, и обучения христианству там нет. Поэтому, дело, конечно, не в кирпичах и не в зданиях, а в душах людей, в их умах. Так вот интересно, христиане, может быть, подзабыли или не очень себе чётко представляют, потому что мало осталось свидетельств, как глядели на мир и на жизнь, и на взаимоотношения дохристианские жители Киевской Руси. Здесь указано, что три уровня бытия отражено на этом памятнике, а значит верующие дохристианские языческие тоже представляли себе мир сложноустроенным, что есть там, может быть, нижний слой бытия, земной мир, надземный, и они это называли разными терминами, одни говорили, что мы различаем явь, навь и правь. Такие древне славянские слова определяли как раз аспекты и слои бытия. Явь – это видимый мир, явный для нас. Навь, это, оказывается, тот, ночной, потусторонний, невидимый мир, вот отсюда роман Фёдора Сологуба «Навьи чары» или украинское слово «навіжений», есть такие люди или состояние. Но между видимым и невидимым аспектом бытия дохристианские жители Киевской Руси представляли себе некий закон соотношения видимого и невидимого аспектов бытия, и называли этот закон соотношения – правь, т.е. правило, закон. Явь, навь и правь. И вот те, которые ясно и чётко себе представляли, формулировали и почитали этот закон соотношения видимых и невидимых сторон бытия, называли себя, в том числе, и славящими правь – православными. Да, сегодня в Киеве зародилась община язычников, и они зарегистрированы в Минюсте Украины под таким словом «Православье». Профессор университета Киевского Галина Лозко является жрицей этой неоязыческой общины в Киеве и группы при киевском университете, они совершают обряд над людьми - называется «розкрищення». Некоторые люди, которые по разным причинам могли вот подумать, что христианство это какая-то религия, навязанная нам из вне, и вот она на самом деле сделала нас слабее, потому что научила нас быть послушными, смиренными, холопами, вот давайте мы сейчас освободимся от византийского типа христианства и станем сильными, и тогда и Москва не будет нападать, и мы будем жить и весело, и богато, и гордо, оказывается. Что для этого нужно сделать? Нужно зайти в священные воды реки Днепра, обмазаться священным илом со дна реки Днепр, снять с себя крестик, смыть всё это священными водами реки Днепра, и будешь «росхрищен», смывшим с себя благодать и силу христианства, и снова, якобы, свободным. Я хочу обратить ваше внимание на то, что иногда мы слабо себе представляем, чего хотят язычники или неоязычники, и как мы понимаем православие. Оказывается, можно произносить одно и тоже слово, а вкладывать в него смысл до противоположного. Вы знаете, не много осталось исторических свидетельств, но некоторые сохранились. Летописец Нестор в «Повести временных лет» говорит, что он беседовал с неким старцем Еремией, который знал тех людей, которые прямо участвовали в крещении, которое проводил князь Владимир в Киеве, поэтому свидетельства сохранились чуть ли не из уст очевидца, как это всё происходило. Вы знаете, любой правитель, он пытается как-то организовать свои территории, своё население, свою державу, укрепить там, выстроить вертикаль, - по-разному люди называют: или же произвести децентрализацию управления или федерализацию, - чего только люди не пытаются придумать, лишь бы как-то эффективнее обустроить жизнь общества и государства. И вот летопись говорит, что князь Владимир вёл языческую, довольно разгульную жизнь, у него в Вышгороде было 300 наложниц, где-то там в Берестове ещё 200 наложниц, и в том числе он грубо и жестоко обращался с людьми, но для государственных нужд он считал, что необходимо какое-то чёткое мировоззрение, и он искал эту форму идеологии какой-то, мировоззренческой позиции, концепции. А какую идеологию можно было найти среди многобожия? Чем характеризуется язычество? Тем, что там много богов. Сегодня трудно себе представить, но остатки этого есть. Вы знаете, такое выражение есть - «кикимора болотная», например. Язычники думали, что в каждом месте территории есть определённый божок – дух, который заведует этим местом, вот болотом заведует Кикимора болотная. И вот без неё не сунешься даже в болото. Ну, а если возле болота начинается берег, то там может быть на опушке сидит Пан – дух леса и полянки, и он охраняет этот лес, эту полянку, этот Пан лесной. Но по территории и по берегу болота, и по берегу полянки есть граница, на границе сидит отдельный бог, он назывался Терминус у греков и у римлян. Кикимору все слышали, я так по глазам увидел, даже Пана лесного или Лешего многие слышали, а вот такое языческое божество, как Терминус, вижу, что не все слышали. А оказывается, отсюда происходит слово «терминология», от имени этого бога Терминус. Потому что этот Терминус он устанавливал границу владений и Кикиморы болотной, и этого Лешего и Пана. Так вот, терминология указывает нам на границу применения понятия, границу понимания адекватного смысла, и правильного применения понятий. Эти люди, которые себе ясно чётко формулируют смысл понятия и знают до каких пределов оно применяется адекватно, не теряется ли его смысл, те чтут языческого бога Терминуса. Наука особенно чтит это понятие, точное употребление языческого бога Терминуса. Но я хотел сказать, что христианство претендует - на что? На монотеизм – на единобожие. И вот здесь, почему и советские историки говорили об этом, это была революция в мировоззрении.

-----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

В 70-м году нашей эры, как мы говорили с Вами, произошла для иудеев страшная трагедия. В результате их восстания против римлян, последние захватили Иерусалим, город был превращён в руины, почти 100 000 жителей пленены и обращены в рабство. А общее количество погибших от меча, голода, по свидетельству Иосифа Флавия, было около 1 миллиона 100 тысяч человек. Но главная боль верующих евреев – это потеря храма – горел он в течение 10 дней, а к сентябрю 70-го даже гора храмовая была распахана, а именно здесь было сердце Иерусалима - духовный центр всей еврейской нации.

На самом деле трагедию эту невозможно ни выразить адекватно, ни сравнить ни с чем-то подобным тому, что пережили мы с Вами, или что может произойти даже в самом худшем случае, если, скажем, нас с Вами завоюют, не дай Бог. В сознании свидетелей этих событий, что называется, небо упало на землю. В первую очередь, разумеется, мы, говорим о духовно-моральном аспекте этого бедствия. Не преуменьшая боли о сотнях тысяч погибших, пленённых, колоссальных материальных потерях, на первом плане была катастрофа духовная. Как нам себе это представить? Для кого-то храм вообще не имеет значения. Для большинства из нас с Вами – храмом больше, храмом меньше – их тысячи - не велика потеря – вместо одного разрушенного - два построим. В крайнем случае, совершать христианские Богослужения можно и по домам - Бог-то вездесущ. Иудеи тоже представляли Всевышнего вездесущим, но, скажем так, взаимоотношения с Творцом, по глубокому убеждению иудеев, возможны были лишь в единственном во всём Израиле Иерусалимском храме. Именно там совершались жертвоприношения. Иудеи верили, что только в этих стенах могут быть прощены их грехи и даровано оправдание. Понятно почему – жертвы за грех положено было приносить лишь в храме, а храма теперь нет. А раз нет жертвы за грех, то как можно найти прощение Божье? Караул, с которым вряд ли что можно сравнить! Например, реакция советских людей на развал СССР, безусловно, была болезненной, но это слабое сравнение. В народном сознании, несмотря на то, что у многих, кроме советских идеалов, может быть, ничего особо и не было, в общей массе всё-таки бытовало достаточно скептическое отношение к советской власти. Да, случилось падение советского режима неожиданно, для многих это был шок. Но, с другой стороны, можно говорить и о том, что мало кто тогда уже всерьез воспринимал идеи, которые озвучивались по телевидению, по радио и в газетах. Органический такой процесс шёл давно, и не то, чтобы внезапный. Хотя для многих, и правда - словно небо упало на землю – все эти разоблачения, и тому подобное. Тот мир, в котором жил советский человек, разрушился, и для многих это оказалось трагедией. Но это только бледнейшая тень того, что произошло с миром иудейским.

Если представить силу и глубину колеи тогдашней традиционной жизни и учесть, что центр и фарватер этой колеи, средоточие всей жизни иудеев, сердцевина, святыня – это, собственно и был Иерусалимский храм – только если всё это представить - тогда можно хоть как-то вообразить масштабы и глубину той трагедии, которая тогда произошла. Был вопрос, но не было ответа - как жить дальше? Понятно, что время идет, и хочешь не хочешь, а жизнь продолжается, и надо жить дальше, и нужно искать ответ на этот вызов.

Здесь нужно отметить, что разрушение Иерусалимского храма больно отозвалось и в сердцах христиан, но христиане хорошо помнили пророчество Иисуса о Иерусалиме: «Не останется здесь камня на камне». И буквально несколько лет назад это Христово предсказание казалось нереальным. И с одной стороны - и погибших, и разрушенный город, и храм в пепелище христиане оплакивали. Но они видели, как на их глазах исполняется пророчество Христа, и это их утверждало в вере и доверии к Господу, в надежде на то, что всё происходящее под Божьим попечительством, и всё будет так, как благоволит Творец.