Страх сделать что-то не так, в общем, это одно из проявлений ответственности человека – черта положительная. Но, из страха сделать не так, рискуешь вообще ничего не сделать.

А, во-вторых - надо ли делать всё точно так же, как все, особенно в сфере духовно-религиозной? Отвечает на этот вопрос отец Яков Кротов.

Яков Кротов:

- Когда человек учится ездить на автомобиле или на велосипеде, на автомобиле всё-таки лучше, или вот учится работать за компьютером, он начинает с большого страха перед автомобилем, перед компьютером, сделать что-то не так. И ему говорят, что возможны ситуации, которые ведут к разрушению всего. Вот, действительно, неопытный человек - программисты часто этому поражаются - иногда способен уничтожить всё содержание жёсткого диска, т.е. это катастрофа. Причём, вот я, хорошо знающий компьютер, я продвинутый юзер, я, например, этого не сделаю, мне нужно очень долго сообразить, как сгубить машину. Я секунд тридцать подумаю, и тогда, наконец, уничтожу. А новичок невольно может это сделать. Ну, коль мы паче с автомобилем, потому что полторы тонны металла научиться заводить и жать на газ, это одно, но, тем не менее, человек совершенно правильно должен иметь страх автомобильный, что вдруг он, не зная ещё его досконально и не имея навыка, рефлекса, может во что-то врезаться и, не приведи Господи, кого-то задавить. Поэтому лучше - поезжай помедленнее, чем надо, но если совсем медленно, это тоже плохо, это тоже создаёт аварийную ситуацию на дорогах. Человек ещё не знает, для чего эта штучка, я до сих пор не знаю, что там под капотом, и боюсь, в общем, туда заглянуть, и поэтому предпочитаю ничего не трогать. И вот, представьте себе, человек приходит в церковь впервые. Так он тоже боится, это не страх Божий, это страх что-то сделать не так. И человек приносит в церковь свои внецерковные рефлексы. Внецерковные привычки обычно такие, что всё имеет однозначный ответ. И диапазон большинства человеческих поступков очень невелик. Т.е. если я сижу на автомобиле, за автомобильным рулём, то либо 60, либо 100, либо 150 - не более. И тогда человек смотрит в церкви: вот этот стоит на коленях, а этот сидит, это допустимый диапазон? Большинство людей приходят в церковь без подобных вопросов, привыкают к тому, как в этой церкви, а потом вдруг идёт, например, в командировке, в другую. Или его любимая девушка – протестантка, и он из православной церкви заходит в протестантскую или католическую, и он в шоке. Я помню, я был в шоке, когда я впервые в жизни попал в православную церковь в Таллине. И там стояли цветочки, обычные цветы. Ни в одном московском храме вы не увидите домашних цветов в горшках по подоконникам. Как же, это храм! Это как ЦК КПСС, это зал заседаний в политбюро, тут не уместны рушнички, цветочки, накатывают зелёные ковры или красные, действительно, как в Кремлёвском Дворце съездов, это госучреждение, какие тут цветочки? Клайв Льюис в своём эссе "Православие" описывал, как он пришёл в православный приход в Оксфорде. Его страшно приятно впечатлило, что все крестятся, когда хотят, вразнобой, вот человек встал на колени, а другой остался стоять, потому что у католиков и протестантов в значительной степени единовременно, вот звонит колокольчик - все поднимаются. Звонит - все становятся на колени. А у нас, действительно, вразнобой. Ему вот это понравилось. А придём в современный православный храм, там господствует такой идеал единообразия: на колени - все вместе. По воскресеньям на колени - нельзя, это запрещено каноном и похоже на католиков. Если язык - то только церковнославянский, и никакой редактуры. Т.е. жёсткий стандарт, как будто это огромный Макдональдс, где жёсткие стандарты, и уж если диаметр булки, там, 5 см, то это 5 см - и ни миллиметром больше и ни миллиметром меньше. Но это означает, что мы насаждаем церковь-фабрику, действительно - фабрику быстрого питания. Вам такое нужно? Многим - нужно. Многим тяжело жить в мире с широкой вариабельностью, и многие в церкви ищут спасение вот от этого - от выбора. И таким людям нужно, чтобы церковно-славянский всюду был один, чтобы никакого украинского, латыни, и т.д. - всюду на одном языке. Есть и католики, которым надо всюду - латынь, - я не хочу родного языка, мне нужна латынь. Что нужно людям? То же, что нужно было язычникам - предсказуемость. Потому что язычество - это что? Это попытка знать будущее, спрашивать Бога: что будет? И тем самым успокоится. А Бог нас спасает не тем, что даёт точную информацию о будущем, а тем, что даёт веру в себя. Веру, которая в неизвестности помогает идти. Вот как хождение по водам. Не знаю, но не боюсь моря, боюсь только Бога потерять, - вот страх Божий. Это не означает, что надо организовывать какое-то дикое поле, в котором всё было бы разнообразно. Должны быть какие-то пределы, но надо понимать, что они не универсальны, обычно это какой-то диапазон. И ничего страшного не будет, если будут разные православные приходы, с разными языками, разными стилями богослужения, таковы времена Спасителя. Вот мы читаем "Деяния". И мы читаем: "Синагога эллинистов". Что это означает? В Иерусалиме было десятки Синагог, храм был один. Но синагоги были разные. И люди тусовались по взглядам, по интересам, так и сейчас: прогрессивный иудаизм,  консервативный, хасидский, любавические хасиды, нелюбавические хасиды и т.д. Так было и во времена Спасителя, первые христиане - это была просто синагога Христа. А была, которая им не нравилась, её апостол даже грубо назвал синагога сатаны. Но он и себя считал синагогой. Наша задача - не делать нашу жизнь предсказуемой, что и есть тоталитарная психология. Что будет в следующее мгновение, мы не знаем. Наша задача сделать предсказуемым совсем другое. Расположение сердца. Человек может рассчитывать и на наше прощение, если он нарушит правило. Мы не собираемся отменять правила, но и прощение мы не отменяем. Т.е. стабильность не в форме, стабильность в векторе, в направлении к Богу, и поэтому мы можем потерпеть разные формы. Мы не боимся автомобилей разных марок, и нам страшно представить город, в котором все автомобили будут чёрные, немецкие, и только одной марки - все одного цвета. Страшно? Страшно. Или, люди, вспомните, вот, в "Пиратах Карибского моря" у героя страшное видение: вокруг него только он сам, в огромной пустыне - этот главный - Джек Воробей, он видит себя, он командует собой, и разбирается с собой. Вам это надо? Значит, наоборот, во Христе открывается полное разнообразие, а вот правила... Первое правило - прощение. Второе правило - щепетильность, подстраивайся под другого. А как сохранить себя, подстраиваясь, это самое высокое таинство, и тут я ничего сказать не могу.

О путях познания истины размышляет профессор Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов.

А.И.Осипов:

В одной из притч Христос говорит: «Царство Божие подобно купцу, который ищет драгоценные жемчужины жемчуга драгоценного, и когда находит ее, всё продаёт, всё что имеет, и покупает эту жемчужину». Что это такое? О чём идёт речь? О каком Царстве Божием? Христианство, выражаясь языком научным, сделало потрясающее открытие, когда сказало, что Бог - а Царства Божия нет без Бога, и Царство Божие - внутри вас, значит, там - Бог, в человеке Бог, что Бог, в Которого верили все народы и всегда по-своему Его представляли - от самых  возвышенных монотеистических представлений до диких совершенно идолов, - так вот Бог, оказывается - Любовь. Что сказало христианство? Оказывается, центром христианской жизни, основным законом человеческой жизни, тем благам, которые ищет человек, то, что может приобрести человек, всё концентрированно, и всё находится в этом священном слове. Вы знаете, даже в нашей элементарной жизни, даже в самой простой нашей жизни, когда влюблен человек, спросите у него, что для него выше и лучше, чего бы он захотел большего? Да, люди часто на смерть идут, не потерять бы только эту любовь! Даже в этом элементарном плане, даже здесь, что так изменчиво, что так непостоянно, что часто даже теряется, изменяется, даже здесь мы понимаем, что нет ничего более высокого в человеческой, даже земной жизни, нет большего блага, как иметь настоящую любовь. Даже это мы понимаем. Но вы знаете, какие любопытные вещи, - все те христиане, которые посвятили свою жизнь именно правильной духовной жизни по тем принципам, которые указаны в Евангелии, они все единогласно утверждают, что даже это самое возвышенное, которое мы называем романтической любовью – ну, почитайте только нашу старую литературу, где так часто показана эта прекрасная любовь, - что даже эта прекраснейшая любовь, она только тень того потрясающего блага, которое открывается в человеке при правильной духовной жизни. Вот я вам скажу, ничем вы это не объясните, никто не может ничем объяснить. Вот следующий потрясающий факт, все, наверное, слышали, ну, наверняка многие слышали о житии Марии Египетской. Это красавица, которая покоряла буквально, что называется, всех, и сама вела, конечно, очень свободный образ жизни. Естественно, все ею наслаждались и она всеми. Произошло событие в её жизни, произошло, и она бросила это всё. В каких жутких условиях она потом пребывала в пустыне. То о чём говорит её жизнь, или, как на церковном языке, житие, это выходит за рамки, я бы сказал, всех естественных возможностей человека. Но то, что такое может быть, это подтверждают многие другие случаи. Я бы сказал, многие другие жизни других людей, которые повторяли подобным образом то, что происходило с ней. Она в этих невероятных условиях, представьте себе, пустыня, Египет, днём жара страшная, ночью холод, звери. Питалась она корешками и травой, одних суток не выдержишь. Как она могла, интересно? За счёт чего? Что, твёрдой воли, да? Слушайте! Вся эта воля рассыпется через одни сутки. Как можно объяснить жизнь, хотя бы нашего Серафима Саровского? Господи, он скончался в 1833 году, сравнительно совсем недавно. Посмотрите его стояние на камне. Один. Что заставляло, что удерживало людей здесь? Как это было возможно? Если мы при этом почитаем то, что называется творениями святых отцов и их сочинения, как древних, так и средних, так и новых, то, оказывается, они все пишут об одном и том же. Почему они могли там быть? Почему не только могли быть, а уходили от всего, только чтоб никто не мешал. Все они единогласно пишут о том, что это именно Царство Божие, о котором рассказывал Христос, открывалось в них. Вдруг раскрывалось в них своей потрясающей силой действие Божие. Они узнавали, что такое: Бог есть Любовь. Ещё раз обращаю внимание: люди, когда в любви, бросаются на всё! Всё бросается. Почитайте «Князя Серебряного», хотя бы, помните, Алексея Константиновича Толстого, это же замечательное произведение! Посмотрите, сейчас это всё изгажено, просто ужас. Людей молодых превращают в животных, забыли, каково величие человеческой чистой любви, что оно буквально ни с чем не сравнимо! Что она делает, эта любовь, мы видим - и на смерть идут, да что угодно! Так и здесь. Здесь, когда открывается человек в Боге! Так не приходится удивляться, что они уходили в пустыни, в леса среди болот, в затворы, чтобы никто и ничто не мешало этому потрясающему благу, которое открывается в человеке. При этом, что я хочу сказать, я обращаю ваше внимание, это очень важно, когда читаешь их творения, то вы видите, что это люди не сумасшедшие, это люди такого ума, то приходится удивляться даже. Недаром, Уильям Джеймс, известный американский психолог конца 19-го века, в общем, человек неверующий, когда соприкоснулся со словами Исаака Сирина, - это писатель 6-го века, - он, этот неверующий человек, воскликнул: «Так это же величайший психолог мира! Он психолог с мировым именем!» Уильям Джеймс так сказал об Исааке Сирине - это же величайший психолог мира!

Православный миссионер о.Виктор Веряскин продолжит свои рассуждения, связанные с Евангельским событием Вознесения Господня.

В.Веряскин:

Вознесение - это событие не только прошлого. Оно имеет другие аспекты значения и для Самого Иисуса Христа, и для нас, христиан, сегодня. Для Иисуса Христа Самого Вознесение было необходимо, чтобы Он вступил в Небесную славу, в которой Он будет восседать по правую руку Отца, пока все Его враги не будут побеждены. Помните, как Он молился в молитве первосвященнической: «Отче, прославь Меня той славою, какую Я имел ещё прежде создания мира». Вот эти, для нас не до конца понятные, загадочные процессы – почему прежде создания мира этот Логос до Своего воплощения и был уже во всей Своей славе, а потом, как выражается богословие, Он совершил кеносис – самоумаление. Он оставил славу небес, Он пришёл на землю в человеческом теле, жил, показывал пример, проповедовал, исцелял. Благодаря Вознесению, Христос возвысился над всеми, дабы наполнить всё, принял в этом имя выше всякого имени, и над ангелами в том числе. Я почему об этом говорю, потому что некоторые говорят: да мало ли героев было в истории, и Моисей был герой, и Давид был герой, в священной истории, в том числе, и когда Он вознёсся на небеса выше всех и приобрёл имя выше всякого имени, превыше имени архангела Гавриила и архангела Михаила, и всех остальных. Он сел на престоле одесную Отца, и все ангелы Ему служат. Мы видим в этой картине, что,  оказывается, Он самый главный, и даже князь, господствующий в воздухе, как называется Сатана и дьявол и его служители, слишком низко летает. Но мы с вами также знаем, что есть ещё служебные духи - ангелы, которые посылаются в помощь нам, имеющим унаследовать спасение. И поэтому ангелы служат и Христу, и нам, членам тела Его, клеточкам Его мистического тела, и именно поэтому мы не должны забывать, что Вознесение Иисуса Христа так высоко вознесло Его над ангелами, а поскольку Он вознес со Своим Вознесением и Свой человеческий аспект, Свою человеческую природу, взятую от нас на Себя, то Он возвысил и человека. И это одна из причин, о которой мы редко думаем, почему, например, в «Апокалипсисе» написано, что когда ангел открыл картину будущего автору «Апокалипсиса», и тот упал к его ногам, и поклонился ему, то ангел, что сказал? – «Не кланяйся мне, я – сослужитель тебе и братьям твоим, Богу поклонись». Иногда мы забываем, и иногда мы не очень чётко различаем поклонение от почитания. Чтобы пришёл Святой Дух, и чтобы присутствие Святого Духа, даже Христа через присутствие Святого Духа, стало вездесущим. Помните, и для нас это тоже важно, не только для мира - мироздания, космоса, но и для каждого из нас. Почему? Потому что любовь Божия изливается в сердца наши Духом Святым, данным нам. А Он говорил: «Если я не уйду к Отцу Моему, не Вознесусь, то к вам не придёт Дух Святой, и поэтому Мне необходимо вознестись именно для этого». И поэтому мы говорим, - спасибо, что вознёсся, благодаря этому, мы теперь имеем присутствие Духа Святого, утешение Святого Духа, Силу Святого Духа, дары Святого Духа и т.д. - всё, что Дух проявляет в святой жизни, в том числе. Второе для нас, что важно и значимо: раз Иисус Христос человеческий Свой аспект вознёс на Небеса, то и верующие в Него люди могут попасть туда, где Он им готовит место. Это очень важный момент, потому что люди многие живут, и как мы с вами говорим, тоскуют по Небесной Родине, даже поют об этом песни, в том числе и украинские, хотя, не всегда подключая мозги к смыслу. Вот, знаменитая песня: «Дивлюсь я на небо, та й думку гадаю», она ещё имеет и такой смысл, что: «Кохаюся з лихом, і щастя не знаю, і гірко, і марко, свій вік коротаю, і в горі пізнав я, що тільки одна далека є небо моя сторона». Настоящая отчизна – Небеса, нас Вознесение учит более возвышенно жить.

-----

И последняя церковно-историческая часть нашей телепрограммы. Остановились мы с Вами на том, что перводьякона Стефана иудеи забили камнями. За что? - мы уже говорили – за десакрализацию храма, так сказать – мол, храм сам по себе – никакая не святыня – храм – место молитвы, и не более того. Стефан повторяет слова пророка, дескать, Господь не в рукотворных храмах живёт. Для ортодоксального иудея подобные высказывания действовали, как красная ткань на быка. Но перводьякон в своей речи идёт ещё дальше – он говорит, что Закон Моисеев во Христе исполнился, то бишь завершился. Всё, выходит Закон неактуален – «Прейде сень законная Благодати пришедши...» Это было невыносимо, причём, к слову говоря, не только для иудеев – и для многих чад Церкви тоже. Даже многие христиане из язычников, считали себя продолжателями Ветхозаветной истории, осознавали себя лозой, привитой к винограднику народа израильского. Дескать, есть такая вот священная история народа Божьего, в которую человек может и должен войти, взяв за нее полную ответственность. Новым Израилем называли себя многие христиане. Собственно и до сих пор христианство относится к религиям авраамитским – т.е., Авраама, мы почитаем нашим праотцем, если не по крови, то по вере. По этой же причине и у Матфея, и у Луки Евангелия начинаются с родословий. И содержание любого христианского катехизиса в большой степени - именно рассказ о собственно священной истории. Так что, понять иудеев очень даже легко.

Более того, речь Стефана, в каком-то смысле, разделила и христиан. Члены Церкви Христовой иудейского происхождения - понятное дело, были почитателями отеческих законов. Но было немало и христиан из язычников, которые пытались превзойти в Ветхозаветном законничестве самих иудеев, стать, как говорят, святее Римского Папы. Поэтому далеко не всем христианам по вкусу была речь перводьякона Стефана. Конечно, последователи Иисуса не участвовали в казни Стефана, но могли быть стороной даже сочувствующей.

Тем более Стефан стал невольным провокатором волны гонений на Церковь. Мы с Вами уже отмечали, что на первых порах иудеи считали христиан своими – разновидностью школ иудаизма, а вот после речи Стефана, который, как бы так сказать, назвал все вещи даже не просто своими именами, а острыми эпитетами, в принципе, правильными, но скандальными, всё всем стало ясно – в частности, что христиане – это гробовщики иудаизма, внутренние враги, шашель, который рано или поздно уничтожит всё, что не под Благодатью.

 В тот же день разразилось великое гонение на Иерусалимскую Церковь. Почти все христиане, кроме апостолов, бежали. А «Стефана похоронили благоговейные люди, и делали плач по нём». Буква текста здесь не говорит даже о том, что это сделали ученики Христовы. А словосочетание «благоговейные люди» обозначало, скорее всего, тех людей, которые живут по Закону Моисееву, т.е., сами же иудеи.

Вообще, если мы посмотрим на эту ситуацию ретроспективно, то это даст нам опять-таки два варианта. Один контекст отмечают сторонники того, что всё-таки христиане похоронили Стефана. Это видение связано с тем, что впоследствии Стефана будут называть святым - в том смысле, что он угоден Богу, и существует о нем благоговейная память. А второй контекст таков, что из-за этих споров о законе потом будут в Церкви разделения.

Вот эти две позиции – пришить новые заплаты к старой одежде – иудеохристианская, и изготовить новые мехи – языкохристианская - они существовали изначально. Ну а выбрасывать ценные раритеты, которыми жили десятки и сотни поколений, далеко не все были готовы – даже ближайшие ученики Христовы. Далеко не все апостолы готовы были вместить те слова, которые произнёс Стефан – о нерукотворном храме и о прехождении Закона.

И это будет одной из главных проблем Иерусалимской общины – отношение к Закону. Вся жизнь апостола Павла, которая будет проходить «в духе Стефановом», покажет всю сложность противоречия между уставщичеством и свободой во Христе, Законом и Благодатью.

Остановимся, давайте, сегодня на этом, а продолжим наши церковно-исторические размышления в следующий раз. Всего доброго.