•              Многообразие Божьего творения. Вода (продолжение)

•              О.Георгий Кочетков. Что такое современное христианство

•              Митрополит Антоний Блум. О молитве

•              Фрагмент фильма Зеферелли. Заповеди Блаженства, молитва «Отче наш»

•              Продолжение телебеседы прот.Иоанна Замараева о духовных судьбах человечества. Фундаменталисты и модернисты.

Все мы с Вами прекрасно знаем на собственном опыте, что на наше настроение влияет очень много факторов. Какое-то неосторожно брошенное слово может его испортить. И, наоборот, доброе слово может нас вдохновить. Хорошая музыка может повысить наш тонус.

Но та же музыка – только ли это сфера наших эмоций? Оказывается, отнюдь нет. Последние научные исследования свидетельствуют о более глубоком и всеобъемлющем влиянии на нас мира звуков. 

Об этом небольшой фрагмент научно-популярного фильма «Вода».

За кадром:

- В 1995 году доктор Эмотто Массару впервые удалось зафиксировать музыкальные впечатления воды. Ей дали послушать музыку, после чего стремительно заморозили и под микроскопом отчётливо увидели кристаллы, которые в результате образовала вода (фрагменты кристаллов воды). Так выглядит музыка Баха, так - Моцарта, Бетховена. Тяжёлый рок.

- Иногда это всплески определённые, эмоциональные, которые приводят к очень негативным результатам. Я не помню случая, когда на концерте классической музыки произошёл бы вот такой отрицательный выброс эмоций.

За кадром:

- Эксперименты показывают, агрессия вызывает резкое изменение памяти воды. Такая вода может провоцировать агрессивные состояния у доселе спокойных людей.

- Зло, в плане взаимодействия, как ни странно, осуществляется легче и проще. По-видимому, это, в общем-то, связано с особой чувствительностью человека, который воспринимает негатив всегда острее.

За кадром:

- Доктор Эмотто провёл ещё один любопытный эксперимент. Поместил в три стеклянные банки рис, залил его водой, и каждый день в течение месяца говорил «спасибо» - одной банке, «ты дурак» - второй, а на третью не обращал внимания. Через месяц рис, которому говорили «спасибо», начал бродить, издавая сильный и приятный запах. Рис из второй банки почернел. А рис, на который не обращали внимания, начал загнивать. Доктор Эмотто считает, что этот эксперимент преподносит очень важный урок, особенно по отношению к детям. Надо заботиться  о них, дарить им внимание, разговаривать с ними. Наибольший вред наносит равнодушие.

- У меня возникают фантастические гипотезы, но они всегда опираются на практику. 

Отец Георгий Кочетков в нашей телепрограмме рассуждает с готовящимися к Таинству Крещения о христианстве и Церкви.

О. Георгий Кочетков:

- Совсем не новый вопрос о том, что объединяет  разные религии и о том, что их разделяет. Это очень традиционный, старый вопрос. Он достаточно хорошо описан в литературе, но правда, может быть, довольно специальной, ну, всё-таки не общедоступной, не популярной. В популярной - легче прочитать идеи, связанные с тем, что коли есть  общность какая-то, на каком-то уровне, то значит, не о чём спорить, да и надо ли вообще о чём-то спорить? На самом деле, надо, потому что кроме общих вещей, общего сектора веры, есть действительно существенные различия. Если возьмёте авраамитские религии – иудаизм, мусульманство, христианство всех направлений, всех конфессий, то действительно, это  будет всегда, то, что признаёт веру Авраама, т.е. в Единого Бога Творца. При том, что этот Бог называется Богом Авраама, потому что определение Бога дать нельзя, можно показать как бы пальцем. Я верю в того Бога, который открылся Аврааму. Как огонь поедающий, или как наш Вседержитель. И это лишь указка, это лишь указание, по принципу: «Пойди туда, не зная куда, возьми то, не зная что». Кто-то может пойти и взять, а кто-то не может. Тогда возникает проблема.

Интернет это конечно много, но это ещё не всё на свете. Из Интернета, я полагаю - я Интернетом не владею, другие люди владеют - но я полагаю, что духовной жизни из Интернета научиться нельзя. Познать истину через Интернет нельзя. Можно получить информацию, может быть качественную, хорошую, и то, надо разобраться. Критерии для этого должны быть чёткие. Информации мало, слишком мало для решения вопросов веры. Вопросы веры решаются, не исходя из того, сколько у кого информации. Вы можете быть книгочеем или поглощать информацию из Интернета и знать очень, очень много - быть целым компьютером, так сказать, и хранилищем этой информации. Но, скорее всего, это не только не решит ваших вопросов веры, а, наоборот, их обострит, если вообще не заведёт вас в тупик. Поэтому будьте осторожны, с этим будьте осторожны. Я совсем не против того, чтобы пользоваться Интернетом. Чем больше вы знаете, тем лучше. У вас будет больше сомнений и вопросов, но это тоже не плохо, значит, у вас будет желание получить качественный ответ. Правда, есть люди, которые оказываются погребены под этой массой информации и всё - это плохо, опять же. Так что, вопросы веры и науки, взаимоотношения религий, конфессий – вопросы серьёзные. Уверяю вас, что на все эти вопросы есть хотя бы принципиальные ответы. Они всегда остаются открытыми, Слава Богу, пусть будет так всегда. Но принципиальные ответы, на все эти вопросы существуют. Качественные, компетентные, профессиональные, как хотите. Но вот мой опыт показывает: чтобы услышать голос тех, кто может компетентно, профессионально, качественно ответить на эти вопросы, нужно, что называется, пуд соли съесть.

Ну, вот мы начинаем с этой солью знакомиться, вот, может быть, давайте перейдём дальше - к главному нашему вопросу. Современное христианство - выражение, которое имеет смысл при том, что мы христианство воспринимаем не как набор форм, догм, каких-то заскорузлых, так сказать, привычек, и не подвижных обрядов, а как путь. И вот современный отрезок этого пути, и есть современное христианство. Это тот же самый путь, который был 2000 лет назад, или 1000, или как угодно, который будет и в будущем, пока будет будущее, пока можем надеяться на то, что оно будет. Вот всё это - современное христианство. Мы должны его уметь понять на современном языке. Мы должны получить, исходя из этой традиции, ответы - качественные ответы на все свои вопросы. При этом мы должны говорить на современном языке, не стилизоваться не под какую-то древность, вообще ни подо что не стилизоваться. Вот это наша задача. Потому что все остальные, так сказать, возможности, они заводят человека в тупик. Мы говорим о современном христианстве не в том смысле, что оно другое, чем, скажем, в 19 веке или 18, или в 5, или, не знаю, в каком хотите. А в том, что Христианство, будучи живой универсальной традицией, естественно воплощает себя по-разному. Как человек, который живёт какое-то время, в нормальном случае 70-80 лет, если не случается чего-то худшего, или наоборот, некоторые доживают до ста и больше. Но это всё-таки исключение из правил. И человек всегда один и тот же. Но он всегда разный -каждый день, каждый год, каждое тысячелетие. Всем понятно, что человек осознает себя, что он - именно тот же самый человек, когда он вспоминает, скажем, детство, даже если он уже очень старый.  

Несколько слов блаженной памяти митрополита Антония Блума давайте послушаем с Вами.

Антоний Блум:

- Мне хочется сейчас поговорить с вами о молитве. Если то, что я раньше говорил  о церкви, о том, что она является и местом встречи, и больше, чем встречи – соединения Бога с человеком, и одновременно является самим чудом этого соединения, то справедливо сказать, что есть три элемента в жизни верующего и церкви в целом, которые абсолютно необходимы. Первое – это, конечно, то действие Божие, которое нас с Ним соединяет,  я не говорю сейчас о  воплощении, а именно о таинствах. О тех действиях Господних, которые совершаются Им над нами, но не без нас. Потому что требуется с нашей стороны открытость, вера, жажда встречи с Богом. С другой стороны – дары Божии нам предлагаются, но мы должны бороться за то, чтобы эти дары стали не только нашим достоянием, но пронизали бы нас до конца глубин. И поэтому, если мы хотим быть членами церкви, учениками Христа, друзьями Христа, то вступает в силу момент верности. А верность это значит, постоянный подвиг, постоянная борьба с самим собой, с грехом, со всеми силами зла, которые только встречаются нам в жизни. И, наконец, на основаниях этой борьбы и на основаниях этого дара Божия, в таинствах вырастает встреча совершенно иного рода. Постоянная, все углубляющаяся, которая совершается в молитве. И вот об этой молитве мне хочется кое-что сказать.

Мы часто думаем о молитве в уставных или формальных категориях. Часто приходят люди на исповедь и мне говорят, что они не выполняли своего молитвенного правила, тех или других молитвенных действий. Но молитва не только в этом. И это играет свою роль, и к этому я вернусь. Самая сущность молитвы – это наша устремлённость к Богу, устремлённость к тому, чтобы встретиться с Ним лицом к лицу и, в конечном итоге, молитва это предстояние перед Богом, которое начинается со слов, и которое возрастает и углубляется до созерцательного молчания. Я вспоминаю сейчас одного западного подвижника, который был приходским священником в малой церкви в Средней Франции. Он как-то пришёл в церковь, и не раз приходил и видел, что там сидит старик один. Сидит, молчит и глядит перед собой. И он к нему с вопросом обратился, - дедушка, что же ты часами здесь делаешь? Губами ты не шевелишь, пальцы твои не бегают по чёткам, что ты делаешь здесь? И старик на него посмотрел и тихо ответил, - я на Него гляжу, Он глядит на меня, и мы так счастливы друг с другом. 

Как обычно в нашей телепрограмме фрагмент фильма Франко Дзеферелли о жизни Иисуса Христа (Мф. 5; 3-12; 6; 9-13) 

Ну и последняя – богословская часть нашей телепрограммы.

В прошлый раз мы упоминали с Вами о модернизме в христианстве. Само слово «модерн» ничего плохого в себе не несет. Наоборот – большинство модерных, современных вещей выгодно отличаются от старых. Особенно в сфере технической – современный автомобиль, современное оборудование и т.д.

Но что касается фундаментальных вопросов веры и нравственности, здесь, пожалуй, не сработает принцип – чем новее, тем лучше.

Например, в некоторых странах, законотворцы озабочены проблемой защиты сексменьшинств. Оказывается, гомосексуалистов оскорбляют слова «мама» и «папа». Они считают это для себя дискредитацией. Они требуют заменить эти ненавистные выражения на «родитель №1» и «родитель №2».

Может быть, я отстал от жизни и чего-то не понимаю, но меня подобные общественные процессы угнетают, и я не считаю легализацию гомосексуальных браков великим достижением морали демократического общества.

Должно ли христианство изменить свое отношение к гомосексуалистам?

Христиане-модернисты считают, что – да. И есть уже церкви, в которых венчают однополые браки.

Модернисты настаивают на том, что христианство должно не просто учитывать веяния времени, что, в общем, нормально, а принципиально видоизменяться, подчиняясь веяниям времени. То есть для модерниста, как мы говорили с вами, ведущим оказывается что? Не вера, не Священное Писание, не догматы Церкви, а время. Время все определяет! Мало ли, что по Библии мужеложство это грех. Мы же в 21м веке живем – новые реалии. Так давайте венчать гомосексуальные пары. И с точки зрения традиционных церквей – православной и католической - это ересь.

Модернисты – это не обязательно люди какие-то с вавкой в голове. Среди них есть очень неординарные личности. К слову говоря, Лев Николаевич Толстой был для своего времени предтечей христианского модернизма. Причем, влияние Толстого на российское общество трудно переоценить. Мы сейчас плохо представляем себе, что это такое, но интеллигенция российская – она чихать хотела на «гидру контрреволюции» - Православную Церковь, а вот Толстой был – светило. Смерть Толстого – это было событие для всей России. Люди толпами шли к тому разъезду, где он умер.

Дело, конечно, не в почитании Толстого – он был достоин уважения как великий мыслитель, писатель. Но Лев Толстой был не просто светило. Тогда были определенные настроения. Он был своего рода идолом. Любой, который не определил своего отношения ко Льву Николаевичу Толстому, интеллигенцией расценивался как придурок, посредственность. А если человек говорил при этом, что он сто лет в церкви не был и не очень понимает, что там делать, кроме как на Пасху, особенно под мухой, облобызаться со всеми, - но при этом он зачитывается Толстым и всерьез размышляет над его околохристианскими рассуждениями, - вот это да, вот с этим человеком можно иметь дело, с ним можно выпить чаю или еще чего покрепче. А человек, который отбивает поклоны в храме, и при этом двух слов связать не может, говоря о своей вере, - что с ним вообще делить? Ну, если вам известна позиция Льва Николаевича по таким жгучим вопросам христианской жизни, как таинства, смысл Евангелия и так далее – что из Евангелия взять, что надо выкинуть. Фактически, было же Евангелие по Льву Николаевичу Толстому. Им отредактированное Откровение. На полном серьезе. Это была целая модернизированная, сильно модернизированная религия под названием «Христианство двадцатого века». Я без натяжки говорю. Было множество людей, которые были этим захвачены. Были толстовские общества, которые просуществовали до начала 30-х годов – естественно, пока там всех не передушили. Но это были целые сообщества. В эмиграции еще сохранялись осколки толстовцев, которые попали туда после революции. Но это, между прочим, тот редкий случай, когда отлучение Толстого, анафематство, - оно было по адресу. Другое дело, что обставлено все было, конечно, очень не по-христиански, и ничего, кроме отвращения от Церкви, эта кампания вызвать не могла. Когда во всех храмах с амвона читается гробовыми голосами: «Анафема, анафема, анафема» человеку, которого читает вся Россия, человеку, жизнь и творчество которого действительно есть достояние национальной культуры, и не только национальной… Вот эта пропагандистская кампания, конечно, в результате только укрепила толстовцев в том, что Лев Николаевич – это и есть последнее слово в религиозно-нравственной мысли. Но по существу Лев Николаевич безусловно не принадлежал к Церкви Христовой. Это так. Он, правда, и сам неоднократно говорил то же самое.

Толстой, безусловно, был гением. Но он настолько себя самого боготворил, что любой иной авторитет, кроме его собственного, вызывал у него приступ раздражения. Лев Николаевич не мог допустить мысли, что кроме него есть тоже великие люди. О Шекспире, например, Толстой отзывался как о бездарности. Наполеона, который, как бы там ни было, а все же личность мирового масштаба, в своем романе изобразил как тщедушного уродца. Разговор о любой выдающейся личности, кроме его самого, гадил ему настроение.

Его раздражал любой авторитет. И Церковь не была исключением. Кто самый мудрый, кто самый праведный, кто ближе всех к Богу? Конечно, Лев Николаевич. Какая там Церковь. В Церкви, там дураки. А он все понимает лучше, чем какие-то там святые отцы. Надо Библию переписать – Лев Николаевич – с удовольствием. Надо будет новую составить – нет проблем. Поэтому за одаренностью и гениальностью Толстого, которые никто не оспаривает, Лев Николаевич был человеком не вполне духовно здоровым. Ну и гордыня его, можно сказать, обоснованная гордыня. Ну любой из нас – поставь себя рядом с Львом Николаевичем – понятно, что все будем выглядеть скромно. И, тем не менее, гордыня – это очень вредное заболевание, которое напрочь отторгло его от Церкви. И по сути дела – неправильно говорится, что Церковь отлучила Толстого. Он сам себя отлучил от Церкви. Церкви осталось только констатировать факт того, что – действительно есть такой выдающийся писатель, мыслитель, который, к сожалению, к Церкви отношения не имеет.

Гордыня – я самый лучший – вот эта психология является главнейшим фактором, приводящим к ереси. Я сам все понимаю – Церковь мне не нужна. Это вот и есть основная мотивация любых ересей.