Каждый день появляются какие-то новые секты, движения, религиозные направления. Хорошо, если бы это было результатом духовных поисков, а то, ведь, человеческая гордыня лежит в основе подобных вещей – зачем мне чужой опыт – свою религию придумаю! Свой путь к Богу протопчу! New Age – есть такое новое довольно распространённое движение, о котором несколько слов скажет нам отец Яков Кротов.

Яков Кротов: 017 

- Среди слов, которые вошли во все языки мира из современного английского языка, есть слово “new age”. На самом деле, это два слова: прилагательное  new – новый, age – век. И это, как ни странно, воспроизведение ведь евангельского лексикона, потому что в Евангелии Господь противопоставляет мир сей Царству Божию, век сей противопоставляет новому веку. «Век сей» - по-гречески «эон», это не век, как набор из ста лет, то было бы «секулум», а это именно «эон», как эпоха - точнее в современном языке этому соответствует такое название. New age – так обозначают огромное разнообразие организационно неоформленных религиозных движений, очень личных. На практике это означает: вы входите в большой книжный магазин, и там стоят стеллажики. Вот один стеллаж будет у нас «Православие», один стеллажик будет у нас протестантской литературы, стеллажик «Ислам» (ну вот в Москве так много же мусульман), небольшие несколько полочек – иудаизм, там, философия, и отдельно - в Америке пишут New age, - у нас не пишут, у нас обычно пишут что-нибудь вроде «Самосовершенствование» или «Трансцендентная медитация». Это название одного из течений внутри New age, все эти Ошо, пособия по йоге и т.д. К йоге это отношение не имеет, там могут быть книги по православию - «Ангелы Хранители и их откровения», но это стоит не в православном разделе, а стоит в разделе New age. В чём разница? В группе людей, которые составляют New age, нет ни членских билетов, ни обрядов, ничего. Что их объединяет? Их объединяет неприятие правил. Они говорят: «Всякие внешние правила ущемляют человеческую свободу, поэтому наша жизнь строится без правил, в чем-то мы можем соединиться, вот мы, например, все сторонники того, чтоб религиозная жизнь не была формальной. Если нет внутреннего наполнения, если нет личного отношения к Богу, тогда, какая цена обрядам?». Это то, что говорили все святые отцы – прекрасно! Но тут же идёт небольшое дополнение: «Поэтому не будем участвовать в обрядах, не будем создавать Церковь, не будем организовывать религиозные единицы, общины. Не нужен храм. Захочется, сходи в другой храм, сегодня - к православным, завтра - к бахаи, потом - к мусульманам – пожалуйста! Ты гражданин мира. Сегодня ты становишься в позу лотоса, завтра становишься по-православному на колени. Все сокровища, которые накопило человечество за тысячелетия, они все теперь твои». На что это похоже? Я скажу критически: я отношусь к этому очень и очень скептически, и весь мой опыт попыток контакта с носителями такой религиозности, неудачный. Может быть, я виноват, ну, может быть - они. Ну, вот на компьютер можно поставить программу Windows, можно поставить программу, которая называется Макинтош, когда на обычном PC ставят программы для Макинтоша, можно поставить Линукс, это тоже разновидность макинтошевских программ, - и можно сделать переключалку, сейчас это так, так, так. Но нельзя на одной машине одновременно запустить и Линукс, и Windows – они будут друг с другом просто несовместимы. Это всё равно, что хотеть, чтоб по телевизору одновременно в одном прямоугольнике шло и чёрно-белое изображение и цветное. Будет хаос. Сделать девять квадратиков в телевизоре – это можно, и то будет не очень удобно следить. Так и в нашей духовной жизни. Дух – это Образ, Который уподобляет Бога ветру, воздуху. Казалось бы, воздух неуловим. Как  у Пушкина: «Зачем кружится ветр в овраге…» - зачем кружится - неизвестно, но из чего состоит ветер очень известно. Воздух имеет свою структуру, благодаря этому возможно предсказание погоды, благодаря этому возможно дыхание. Если воздух сейчас будет состоять наполовину из кислорода, а через секунду - из фтора, то жизнь на Земле будет невозможна. И то же относится, как ни странно, к духовной жизни. Да, форма – это всего лишь форма. Но если скакать от одной формы к другой, если высасывать формы или пытаться разделить их содержание, то, по древнерусской поговорке, «от одного берега отплыл, а к другому не приплыл». Это не означает, что нужно быть обрядовером, строго соблюдать все предписания своей религии, боясь сделать шаг вправо - шаг влево, это означает, что нужно быть чуть-чуть более упорядоченным, чем хочется. На русском языке это обычно называется щепетильность. То есть, вот есть вещи, которые я в своей церкви не понимаю, но я их и не отвергаю. Я буду лучше их соблюдать. Если я вдруг пойму, что они решительно не нужны, я восстану и скажу: «Давайте реформировать. Это надо упразднить. Это противоречит вере». Таких вещей очень мало, к счастью. Но лучше учиться одному языку, а не пытаться одновременно говорить на 20-ти, - получится такая смесь гороха и проса – зачем это надо? Вот поэтому New age, к сожалению, оказывается часто очень старым временем. Это время индифферентности, безразличия. Это неумение выйти на контакт с людьми и сооружение себе как бы из разных конструкторов своего мирка. Причём, конструкторы разные – вот тут металлическая деталь, тут пластмассовая, тут какой-то проводок - и получается, как гнездо вороны (извините меня, сторонники New age), которая тащит всё, и гнездо напоминает, ну, просто свалку, на которой, конечно, жизнь тоже возможна, но, наверное, лучше жить не на свалке, а жить на стройке.

О путях познания истины рассуждает профессор Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов.

А.И.Осипов:

- Язычество рассматривает самого человека не как образ Божий, а рассматривает его, как антенну, как радиоприёмник. Вся суть в чем? Уловить Божественную энергию, уловить, что Бог говорит. Посмотрите, что сейчас делают эти неоязычники – они слышат голоса, они, если хотите, пишут под диктовку. И им говорит этот голос, что сказать такому-то или другому человеку, что ему сделать. Голоса они слышат.

  Что говорит христианство? – Ни в коем случае не доверяй никаким голосам, никаким видениям, никаким откровениям. И вот современные неоязычники, они как раз этим отличаются, они или действительно прельщенные, или просто мошенники, которые изображают, что они будто бы что-то слышат, видят, принимают и так далее. Но главная идея, какова? Человек – это приёмник, главное – уметь услышать, найти эти волны, на которых говорит Божественный мир. И тогда, это услышав, я могу передать это другим людям, как им должно поступать. Вот это неоязычество опять широкою рекою расползается. Вот вы сейчас очень часто видите, слышите и говорите о лжедуховниках, лжестарцах, лжепророках. Откуда появились? И это действительно очень важно знать. Еще раз повторяю, самое страшное не то, что вне нас, самое страшное, когда внутри нас, внутри, если хотите, церкви они появляются под маской православия, вот тогда возникает огромная опасность. И вот тут опять еще один критерий, по которому можно различить православие и неоязычество. Язычество вообще, и «нео» в том числе. Если православие, как я сказал, держится, обеими руками держится за святоотеческие принципы жизни, и человек хочет, изучает и смотрит, то в язычестве – нет. Духовная жизнь там  это есть, если хотите, некий хаос переживаний. То, что на меня налетает, то, что мне кажется, то, что мне внушается. Результаты печальные. Это уже начинает касаться практических вопросов жизни.

Вот приходится говорить: появился наставник молитвы Иисусовой, некий Харлампий старец, который молодому человеку, который  ничего еще практически не знает и пришел к нему на Афон, тут же дает чётки и говорит: Вот давай становись с нами, и будешь читать Иисусову молитву в течение нескольких часов. А он говорит: Герондо (то есть «старец»), я же не могу. - Как это? Будешь делать! (очень повелительно): Читай молитву громко, отчетливо и как можно быстрее, быстро-быстро.

    Именно быстро-быстро. Во что превратилось это? Пишется в этой книге: «Его язык работал, как моторчик». Не прошло и часа, как он совершил уже 3600 молитв Иисусовых. То есть в секунду, даже быстрее (потому, что не прошло часа), быстрее, чем каждую секунду он произносил молитву Иисусову. И так он делал в течение нескольких часов, четырех с половиной часов - он проделал 13500 молитв Иисусовых. Не останавливаясь. Ну, во-первых: неужели каждому не понятно, молитва это или что? Это чтение заклинаний. Заклинания? Да, понятно. Потому что внимание уже не возможно сосредоточить – огромная скорость. Так? Это уже не молитва, это не обращение к живому Богу. Уже нет обращения к живому Богу. Это буквально строчит человек. Заклинание? – Верно, в язычестве так и есть. Эти заклинания, которые становятся уже невразумительными, не доходящими до подсознания, ни до чего не доходящими. Там происходит, вы знаете, самовнушение - воздействие на себя, причём, такой самогипноз, если хотите, вы обратили внимание, что в оккультных сектах, вот, которые сейчас, этого полно. Они в течение нескольких часов читают, говорят, говорят, говорят, и, наконец, доводят человека до такого состояния, что он уже вообще, не знаю, что он там понимает или не понимает. И таким образом достигается очень важное состояние, когда его воля ослабевает, но зато у него появляются ощущения, внутренние ощущения, в частности, ощущение некой сладости.

  Точно это произошло здесь. Это же книжка продаётся в церковных лавках! Молодой человек уже ощутил сладость в гортани, на языке, во рту. Этот Харлампий в восторг пришёл от такого успеха молодого человека, и говорит: «А я могу 100-200  молитв Иисусовых за один вдох-выдох, - о, переплюнул своего ученика, - я тебе открою еще больше…» Возникает вопрос, серьезный вопрос. Здесь невозможно шутить или иронизировать. Вопрос такого порядка: где в истории, сейчас уже 2000 лет прошло, где в истории церкви вы найдете такой опыт совершения молитвы? Где? Если мы обратимся к святым отцам, что они говорят? Молитва Иисусова должна совершатся неспешно, с вниманием, благоговением, покаянием, с остановками, чтобы ум не успел утомиться. Мы обращаемся к живому Богу, а не заклинания читаем какие-то магические. Вот что прямо говорит святоотеческое учение. Здесь вопрос – где? Этот старец Харлампий не удосуживается ответом на этот вопрос. Потому что ответа нет. Ответа нет. Нет у святых отцов такого, и быть не может, поскольку такая лжемолитва разрушает все в человеке. Нет Бога, а есть бессмысленное уже повторение. Потому что и внимание не возможно толком сосредоточить. А, если хотите, сущность молитвы – внимание. Я повторяю еще раз: мы обращаемся к живому Богу.

 Вы слышите, что это такое? Язычество.  Язычество, к сожалению, причем, где? Но не удивляйтесь этому. Православие опять говорит очень интересную вещь. Очень интересную. Что оно говорит? Святость находится не в географических местах и точках – она находится в человеке. По этому поводу есть одно очень хорошее изречение, оно говорит: «Тут в такой-то обители проявился Дух Святой, в таких-то людях, затем - в другой обители, то в Саровской обители, то у Паисия Величковского проявился, то у Серафима Соровского, то в Оптиной». Благодать связана не с местом. Вы слышите? А с человеком. Не страшно? Куда мы все носимся, куда? Все паломничества идут по местам. Не человек интересует. О, если бы действительно святой человек верил в места. Разве мы не понимаем? Разве Иерусалим не святой был город? Чем оказался? По промыслу Божиему, был разорен в пух и прах, сметен с лица земли. И сколько было святых мест, которые потом превратились неизвестно во что!  Христианство говорит - не место, не земля, не пространство, а душа человеческая, вот где святыня. Душа человеческая освящает место, когда она там есть. И прибегать надо не к месту, опять же, а к человеку. Место само по себе не освятит человека. Надо же это понять! Место, самое большее, что может сделать? Самое большее - это может вызвать у человека особое стремление к молитве. Вы слышите? Если это место помогает молиться. Что вот здесь я вспомню, да, вот здесь был сам Христос. И вот это вот переживание невольно настраивает человека на определенные чувства - если хотите, на благодарность, на благоговение, на покаяние, - вот только что! Не место освящает человека, еще раз повторяю, а освящает - что - наша молитва, которой помогает это место.

Православный миссионер о.Виктор Веряскин продолжает размышлять о предназначении человека на примере жизненного пути Иоанна Крестителя.

В.Веряскин:

- Восьмой признак фарисейской религиозности, которую обличал Иоанн Креститель. Он говорил: «Фарисеи, лицемеры!» Повторял эту фразу часто. «А в чем дело? ». Иоанн говорит: «Вы занимаетесь мелочами, комаров отцеживаете, а верблюда при этом проглатываете».

Фарисейская религиозность – это мелочность. Человек и в храм пришел, и платочек одел, и говел день, и исповедался, а мы ему еще говорим: а губы-то всё равно накрасила! И так далее, и так далее. Серьезный вопрос, на самом деле, ведь мы найдем всегда, к чему придраться, и испортим и состояние человеку, и настроение, и все, а остальное - мелочи. А ты бы сказал: молодец, мол, что пришла, в следующий раз ещё и губки не накрасишь - тебе вообще цены не будет. И человек в следующий раз придет уже и не накрашенный. А потом мы песни поем: «Ты не накрашенная страшная…», ходишь на причастие - страшная, не ходишь на причастие - страшная. Вот в том то и дело, что это тоже фарисейство, мы погрязли в мелочах. А ученики Христа всерьез говорили: Учитель, у нас проблемка, мы не знаем что делать, как с десятиной быть? Мы до сих пор не знаем, как быть с десятиной! 2000 лет уже прошло. Вопрос не разрешен!  Иисусу задают вопрос: «А вот как с тмина и овса - высчитать трудно, грядка маленькая, трава дешёвая, может, наплевать? Может, не высчитывать десятину? Может быть, не надо ничего отчислять?» А Он говорит: «Лицемеры, фарисеи, а надо было и то делать, и этого не оставлять». Значит, что? Православие – это равновесие между элементами, нужно найти правильную пропорцию между главным и второстепенным, и не погрязать в мелочах. Фарисейская религиозность – это мелочная религиозность, это формальная религиозность. Потому она и возникла там. На 10 заповедей они придумали еще 613, а на них ещё толкований полно. «Нельзя работать в субботу!» Да нельзя – двумя руками, а одной - можно. И начинается толкование. Єто сегодня мы как называем? Талмудическая казуистика и казуистическая талмудистика. А потому что есть 12 томов Иерусалимского талмуда, там, 16 томов Вавилонского талмуда - и там все разъяснено до мелочей. «Нельзя ехать в субботу дальше 200 локтей, там, или чего-нибудь еще...» Это по суше нельзя, а по воде можно. Они клали на повозку бутыль с водой и говорили: «Я еду на воде, меня не касается эта заповедь». Они всегда находили щёлку, чтобы запрет обойти. И вот эти мелочности и иезуитская закругленность вокруг мелочей, обыгрывание всех мелочей. И при этом, когда пришел воплотившийся Бог, то за этими мелочами они не увидели Самого Бога. У нас опасность такая остается. Фарисейская форма религиозности - это погрязнуть в мелочах.

-----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы.

Мы неоднократно подчеркивали с Вами, что в Библии и, в частности, в книге Деяний апостольских нет попыток изобразить верующих людей лучшими, чем они есть на самом деле. Люди – они и в Африке люди, и в Палестине – все из одного теста, все не чужды греха. Самые первые дни, месяцы и, может быть, пару лет существования Церкви Христовой – это действительно чудо – такой вот максимальный градус праведности был – духовно-душевный подъём, горение сердец - но это ненадолго.

Проходит какое-то время, и христиане начинают делить пожертвования, как лиса Алиса с котом Базилио – «по-честному» – себе три монетки, а ближнему одну. Эллинских вдов стали обделять вспомоществованием – они ж не местные – чужаки. Ну а между эллинистами нашлись и голосистые, которые закатили скандал. Ну и апостолы решили учредить новую служебную должность – дьяконскую, чтобы распоряжались приношением не кто попало, а ответственные служители. В Деяниях так и сказано: «В эти дни, когда умножились ученики, произошел у Еллинистов ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей. Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости; их поставим на эту службу, а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова. И угодно было это предложение всему собранию; и избрали Стефана, мужа, исполненного веры и Духа Святаго, и Филиппа, и Прохора, и Никанора, и Тимона, и Пармена, и Николая Антиохийца, обращенного из язычников; их поставили перед Апостолами, и сии, помолившись, возложили на них руки» (Деян.6,1-5).

В современном обыденном сознании, дьякон – это служитель культа, так сказать – голосистый такой, возглашает ектеньи – краткие молитвы за Богослужением. В первохристианской общине ничего подобного не было. А само греческое слово «διάκονος», которое на русский переводится как «служитель», не имело, конечно, в то время никакого специфически клерикального или левитского оттенка. Речь шла о том, что необходимо для каждого служения иметь людей, которые будут этим служением заниматься. Ну а любое служение в Церкви должны совершать люди посвященные, поэтому - и возложение рук, и призывание Благодати Духа Святого.

Так вот, само число «семь» здесь небезынтересно. Почему не шесть и не восемь, а именно семь дьяконов было избрано на служение в Иерусалимской церкви? Если Вы обратите внимание на этот текст в кассиановском, более точном переводе - там Семь будет стоять, так же как Двенадцать, с большой буквы. Семь – обозначало некую реальность. Так же, как и насчет апостольского служения можно было сказать – один из Двенадцати - с большой буквы этого слова. Это не просто семерка как случайное число, так же, как и двенадцать в библейской нумерологии число не случайное. Для библейского сознания сама цифра «7» уже обо многом говорила – об одном из видов полноты. Но это не всё. Для городского устройства в иудейском мире это имело ещё и совершенно конкретное значение. Общественное самоуправление у иудеев было связано со служением как бы семи выборных старшин. Если по аналоги с теперешним горсоветом, то совет небольшого иудейского городка должен был состоять из семи ответственных выборных людей. Поэтому апостолы, по сути, ничего не придумывают – логика здесь стандартная, лежащая на поверхности традиционного быта. Раз в Церкви есть потребность в  самоуправлении – пущай будет - вон, как в городском руководстве управляет семёрка - и у нас да будет так.

Остановимся, давайте, мы с Вами на этом, и если даст Бог, продолжим наш экскурс по церковной истории в следующий раз. Всего доброго.