Наверное, самый часто задаваемый вопрос: Бог-то один, почему же Вы, христиане, разделены на разные конфессии, патриархаты и прочее - не можете договориться между собой. Отвечает отец Яков Кротов.

Яков Кротов:

- Обычно это спрашивают, имея ввиду, что сейчас, либо в прошлом, бывают ситуации, когда верующие были едины. Ну, вот, ранняя Церковь. Как пишется в Деяниях апостолов, что у всех верующих было одно имущество, они пребывали в одном духе. И сегодня я знаю целые христианские направления, которые, вот, прочли это в Евангелии - но это ж Евангелие, это ж Слово Божие – значит, мы можем и должны быть такими! Обычно из этого происходит более-менее здоровое сектантство, когда люди начинают делать вид, что у них всё единодушно, и всё хорошо. Ну, со стороны это смотрится довольно натужно и неприятно. Как историк, я прямо скажу: 20 веков на свете живёт Христова Церковь, не было века без разделений. Ну вот, если как по клавиатуре пробежать. Смотрите, 1-ый век - это самое тяжёлое разделение Церкви. Мы открываем послание апостола Иоанна, - его же называют апостолом любви - сколько о любви говориться в его посланиях! И вдруг там, среди этих разговоров о любви: «… есть некоторые «собаки», которые ушли от нас, потому что они нашими не были». Мы читаем апостола Павла, там ничуть не больше единства, там такие же резкие выражения. Коринфянам он просто утюжит хвост и говорит им: что вы делаете, вы что, с ума сошли, вы меня просто вгоняете в могилу и в гроб, а я и так в тюрьме сижу, и на глаза больной.

 Первое разделение Церкви - между иудеями, которые приняли Христа, и иудеями, которые не приняли. Второй, буквально, там, через полгода после Воскресения - иудеи, которые приняли Христа, но соблюдают кошрут, т.е. не едят нечистую пищу, и иудеи, которые приняли Христа, и стали есть нечистую пищу. Ну, апостолу Петру было видение, но это ж надо понимать, как они ели нечистую пищу - это как на пляже прилюдно стащить плавки. Вот мы читаем: апостолу Петру понадобилось три видения, потому что для него это было отвержение всего, что он всосал с молоком матери. Он страшно стеснялся, и потом, в конце концов, с апостолом Павлом у них на этой почве вышел конфликт, потому что Пётр, там, приходит в город, где Павел, идёт к евреям, которые соблюдают законы чистоты, и Павел возмущается: ты лицемер. Правильно возмущается? Я не знаю. Я знаю, что поссорились два апостола - первоверховных. Второй век, Папа Римский, соблюдение Пасхи, вот там - в воскресенье, а в Малой Азии - это более древнее христианство, - они празднуют Пасху в субботу. Пасха Страдания, Пасха Воскресения. Когда? Третий век, когда заканчивать Пасхальный пост? Его надо заканчивать вечером в субботу или заканчивать утром в воскресенье? Сколько он длится шесть дней или пять? Опять разделение. Значит, хорошая новость: никогда Церковь не была единой. Почему это - хорошая новость? Потому что единая в обряде, единая в мыслях, единая в поведении, это действительно сектантство. Это единство Церкви, которое отделило бы нас, христиан, от человечества, от людей. Смотрите, мы едины, а вы, сукины дети, нет. Идите к нам, присоединяйтесь! Но ведь Господь пришёл спасти людей не для того, чтобы создать Церковь. Вот человечество, вот Церковь. Он пришёл спасти всех, чтобы все пришли в разум истины. Спрашивается, если Бог хочет спасти всех, Он может спасти всех? Может. И Церковь - это просто второе название всех. Церковь - это все. И наше главное разделение это не между православными, католиками и протестантами - между Церковью и просто людьми. Оно преодолимо? Да, оно преодолимо тем, чтобы звать людей в Церковь, но оно преодолимо и другим, тем, чтобы уходить к людям, и говорить: не хотите идти, ладно, я побуду с вами. Я не буду проедать вам плешь разговорами о Христе, дайте просто посидеть, я не буду носить нательный крестик, я не буду носить наперсный крест, подрясник, - давайте вместе делать дело. И тогда окажется, сколько стоит наша вера? Потому что, если мы будем делать дело и при этом всё-таки ввинчивать про Христа... Христос пришёл, чтобы мы любили людей, Он не пришёл, чтобы мы любили людей во Христе, Он должен быть внутри, Он должен быть мотор, Он пришёл соединить расставшихся. И это соединение, оно должно быть незаметным. Шов исчезает, и Сам Господь как бы исчезает. Но именно, что как бы. Это как муж и жена, как говорил Павел: неверующий муж освящается верующей женой. Где здесь Христос? Он - в сердце жены или в сердце верующего мужа. Его не видно, но не всё невидное не существует. Значит, давайте стараться, чтобы наше христианство, допустим, оно не видное, но оно должно быть существующим, лучше так, чем наоборот - видное, но не существующее.

Алексей Ильич Осипов профессор Московской Духовной академии  рассуждает о путях познания истины.

А.И.Осипов:

- Как говорил преподобный Серафим Саровский, тот, кто ощутил Бога, ощутил то Царство Божие, которое внутри человека есть, готов был бы 1000 лет жить в келье, наполненной червями и всякими гадами, которые грызли бы его ежеминутно, лишь бы не потерять это благо. Представьте себе, какой бы подвижник смог бы вынести ту жизнь, в которой он находился? Вот преподобный Сергий, здесь мы находим: лес дремучий, звери, тьма, стужа зимой, летом комарики одни, с ума сойдёшь, не правда ли, распроклятые комары? Страхи какие кругом, что вы! Кто это может перенести такое, если у него внутри не горит такой мощный огонь присутствия Божия? Никто не может! И таких подвижников неисчислимое множество. Христианство указывает путь приобретения этого. Указывает путь, чего приобретения? Познания Бога. Вот к чему указывает путь христианство. Ты хочешь знать? Пожалуйста, с удовольствием! О, где эти искренние люди, где, не покажите? Где он - человек, который искренно хочет увидеть Бога, покажите его! Вы знаете, почему я вас спрашиваю? Почти не осталось таких людей. Как-то одного спросили святого: почему же не стало святых? Серафима Саровского спросили, он ответил: потому что нет решимости, мы живём, как плывём по реке. Как чурка плывёт по реке, куда течение несёт, туда и плывёт. Где он, человек этот, где он, этот искренний человек, который не ради чего-нибудь, а только ради истины ищет и хочет познать Бога, увидеть Бога, где он? Их становиться всё меньше и меньше. Кстати, об этом предрекали отцы древней Церкви, первых веков христианства. Что, увы, всё мельче и мельче уже становится тот источник, тот поток, тот ручеёк людей, ищущих Бога. Кто ищет Бога, кто? О если бы это видеть! Ищут немножко, так, иногда, но остаются язычниками по жизни. А сразу, забегая вперёд, скажу вам, чем отличается понятие веры в православии от понятия веры вне православия, знаете чем? Вера, это что такое? В прямом смысле этого слова: я верю, что есть Бог, есть Христос, что Он то-то сделал, я верю во все догматы, верю. Но… каким я был, таким остался. Когда православие употребляет понятие веры, оно утверждает: вера - это изменение жизни. Мне однажды пришлось читать лекцию в одном университете. Вот так сидят студенты, и задают вопрос, а что такое вера православная? Ну, от меня иногда можно ожидать, чего угодно, я как завопил: «Пожар!» Они все в ужасе смотрят на меня. А я говорю: а что это вы сидите-то? Ага, не поверили! А если б поверили, тут же бы вылетели во все двери и окна. Поняли теперь, что такое вера? Поняли? Вот о чём говорит православие: вера - это изменение жизни. Какое изменение? По вере. Пожар? - Бежать! Вот чем отличатся наше православное понимание, само понятие, вы слышите, само понятие, само слово «вера» от того стандартного, обычного, бездушного: я верю в Бога, я православный. Господи, лучше б уж молчал, чтоб хоть людей не соблазнять своим православием. Он верит! Давай выпьем за православие! Так вот, я попытаюсь сделать вывод из этого. Итак, вера в Бога имеет под собой основания. Какие? По крайней мере, два основных основания. Первое, это существование этого мира, космоса и человека, прежде всего. Это потрясающее явление, многие учёные говорили, я помню, один французский учёный - Боне говорил: мне достаточно только одной руки человеческой, я потрясён сложностью ее устройства, чтобы убедиться, что Бог есть. Современные учёные говорят: достаточно только клетку одну посмотреть, это же потрясающая сложность, чтобы убедиться, что Бог есть. Да, антропный принцип, является основанием существования всего, всей жизни, как таковой. И не только жизни, даже и материальной стороны нашего мира. И второе так называемый принцип верифицируемости науки - принимается действительно за научную истину только то, обращаю ваше внимание, что можно проверить. Что реально можно проверить. Есть вещи не реальные. Например, я утверждаю, когда читаю лекцию здесь, в академии, что в созвездии Рака водятся раки. Странно, все ухмыляются - а докажите, что не так! Докажите, что не водятся! Потому и называется созвездие Рака, что там раки водятся. Но ведь вы народ-то какой, ужасный народ, студенты - это ужасный народ, они ехидно мне пасуют: Алексей Ильич, вы сначала докажите, что там водятся раки. Я говорю: молодцы, правильно, это верно. Значит, это первое основание. Второе основание, по которому мы утверждаем, что Бог есть, это бесчисленный опыт людей, убедившихся в бытии Бога, убедившихся, какое это благо величайшее! Людей, отдавших свою жизнь, претерпевших жуткие страдания ради исповедания этого, т.е. доказавших своё убеждение – чем - страданиями, смертью, кровью. Внутренний опыт. Вот два момента, которые являются, если хотите, аргументами мощными, аргументами, свидетельствующими о том, что Бог есть. Вот перед лицом этих вещей, что наша вера - наших верующих людей, что мы верим в Бога. Естественно верить в Бога. Когда видим машину, естественно верим, что есть мастер, правда же? Что ж тут особенного! Да и веры-то почти никакой не надо. То, что мы верим в Бога, это же, знаете, это ничто просто! А вот вера атеистов - я вот, знаете, зеленею от зависти. Никаких оснований, и верят, что Бога нет. Вы слышите, я чешу затылок свой и удивляюсь: вот это вера, вот это сила, никаких оснований, и верим, что Бога нет! Вот вера-то! Я думаю, что перед этой верой только можно с благоговением преклониться! Не перед содержанием веры, а перед силой их веры. Надо запомнить, что нет неверующих, а есть верующие в Бога, и есть верующие в то, что нет Бога.

О предназначении человека на примере жизненного пути Иоанна Крестителя, размышляет православный миссионер о.Виктор Веряскин.

В.Веряскин:

- И хочу сказать, друзья дорогие, что, к великому сожалению, мы говорим о православии, иногда не определяя, а в чём же состоит православие? На мой взгляд, культуролог и религиозный философ Федотов дал определение православия в одном из, на мой взгляд, наилучших вариантов. Он сказал: православие - это равновесие элементов. Я хочу, чтобы вы запомнили это, записали, и потом подумали. Православие – это равновесие элементов. Есть комплекс составляющих частей комплекса целостной духовности. Храм - это один из элементов, книга - это второй из элементов, обряд - это третий из элементов и т.д. и т.д. Православие - это равновесие элементов, это правильная пропорция этих элементов. Мы ценим значение храма, но не больше, чем самого Бога. Мы ценим значение Библии, Священного Писания, но не больше, чем самого Бога. Это очень серьёзные вопросы, и только отдельные святые в отдельные моменты показывали, как это важно, когда в 20-е годы в Советском Союзе было гонение, позакрывали храмы, на весь Советский Союз на свободе оставалось четыре епископа, пара сотен священников и т.д. И один, вырвавшийся из Советского Союза, приехал на Афон к Силуану Афонскому и говорит: что же это будет? Так пойдёт дальше, и не останется ни одного храма, а в храме не останется ни одной книги, и гибель же будет народу без Священного Писания! И вдруг Силуан Афонский говорит: да это не самая большая беда. Как - не самая большая беда? А он говорит: лишь бы остались живые носители благодати, лишь бы остались живые носители мистического опыта, а книги мы новые напишем. Монах, святой, подвижник, носитель сознания и понимания святости, у него была иерархия ценностей такая, которая удивила бы многих. Люди шарахались, там, кердык, конец света, конец книги, конец храма… Не конец духовности. И поэтому Бог учил израильский народ. Первый храм потеряли не из-за храма, а из-за нашего неправильного отношения к храму. Книгу потеряли святую, потом снова нашли Тору - закон. Не из-за книги, а из-за вашего отношения к книге. Когда пришёл Сам воплотившийся Бог, Он сказал: среди вас тут стоит Тот, Который больше храма и больше книги, а вы Его в упор не видите и не понимаете, и не чувствуете. Вот это и было центром проповеди Иоанна Крестителя.

-----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы. Как мы уже говорили с Вами, большую часть Иерусалимской общины христиан 1-го века составляли галилеяне, они как бы оторвались от родной почвы и пребывали вместе. Жили, как некая пророческая община. Подобно Ветхозаветной общине – общая молитва, совместная трапеза и прочее.

Молитва по домам и молитва храмовая, что очень важно отметить. Помните, ученики Христовы пребывали в храме, единодушно - каждый день. Они вели жизнь благочестивых иудеев, осознавая себя членами народа Божьего, в каком-то смысле – авангардом Израиля - это они узнали пришедшего Мессию, и мыслили своей задачей - свидетельствовать о Царстве Божием, являя это Царство в Духе. Поэтому, естественно, они не порывали связи с храмом - собирались в одном из дворов храма, которых было много, приносили жертвы, в общем, вели себя, как и все благочестивые иудеи, во всём объёме исполняя Ветхозаветный Закон, причём, тщательнее, чем кто бы то ни было, и это, безусловно, вызывало уважение, даже тех, кто не разделял их взглядов.

Также и относительно начальствующих в первохристианской общине - никакой другой иерархии у них, во всяком случае, в первый период апостольского века, кроме иерархии иерусалимского храма не было.

Внешне эта общность учеников Христовых выглядела, как одна из школ, как одно из духовных направлений иудаизма, которых на тот момент хватало. Это так же важно отметить - иудейство того времени представляло собой огромный спектр, в котором было множество разных течений, оно отнюдь не было монолитным. И вот к христианам поначалу относились именно, как к одному из  течений Ветхозаветной религии.

Всё это многообразие иудейских школ можно по-разному делить: некоторые пытаются рассматривать водораздел внутри иудейства того времени по принципу – признают или не признают Иисуса из Назарета Мессией? Действительно, какая-то часть иудейства его так и воспринимала, признавала, что Иисус, которого распяли начальствующие и есть Мессия. Другая же часть – отвергала. Можно и так делить, но эта  классификация несовершенна тем, что многие могли просто не слышать о Христе. Ну, если, например, живет где-нибудь в Индии некий человек, который никогда об Иисусе не слышал, то у него ко Христу, соответственно и личного отношения никакого быть не может.

Более всеохватывающим будет провести водораздел по отношению иудеев к храму. Вне всякого сомнения, во времена земной жизни Спасителя и даже несколько позже центром духовной жизни был именно иерусалимский храм - главная святыня, свидетельство о великих делах Божьих, главный нерв, самое трепетное, что в духовной жизни Израиля на тот момент было. И мы не ошибёмся, если скажем, что внутри иудейского самосознания водораздел на самом деле проходил именно по отношению к храму. Признавать или не признавать храм? Был целый ряд течений внутри иудейства, в которых храм не признавался. Считали его не истинным, как бы сейчас сказали, безблагодатным.

Можно привести аналогичный пример: сейчас в Иерусалиме живет довольно много людей, где-то около 20 тысяч - это целый квартал ортодоксальных иудеев, которые не признают государство Израиль. Почему? Потому что, по обетованию, только Мессия может восстановить Израиль. А, следовательно, нынешнее израильское правительство – мол, это самозванцы. Причем уже не одно поколение этих людей живет в Израиле. Ну, как мы знаем, движение сионизма, как минимум, существует с 19-го века - иудеи возвращались в Палестину, как говорится, на историческую родину и поселялись там. Но восстановление государства Израиль, осуществившееся в конце 40-х годов 20-го века ими не признается, потому что, по их убеждению, это мог сделать только Мессия.

Так же как и с восстановлением храма. Император Юлиан в 361-м году попытался в пику христианам отстроить иерусалимский храм. И многие из иудеев этого не хотели принимать, потому что воссоздать храм может только Мессия, по пророчеству - так же, как и Царство возродить. К слову говоря, одной из причин непринятия Иисуса, как Мессии - это именно ожидание того, что Он восстановит Израильское царство, причём, могущественное царство, пред которым преклонятся все народы мира. В какой-то момент Иисуса даже хотели поставить царём, но, как сказал Христос, царство Моё не от мира сего. И вот точно так же во времена земной жизни Спасителя были люди, которые не признавали храм. И таких течений было немало.

Почему не признавали? Потому, что не те люди этот уже 2-й храм строили и украшали, а это небезразлично. Ну Вы помните, первый храм хотел построить Давид – почтеннейший царь, но даже ему Господь этого не благословил, и храм построил Соломон. Если не вдаваться в подробности, то в построении и существовании  2-го храма были не соблюдены некоторые пророчества, по мнению иудеев целого ряда течений. В частности, кумраниты (это вполне такая апокалиптическая школа) храм не признавали и в него не ходили, так же, как сегодня эти ортодоксальные иудеи не признают государство Израиль, потому что не исполнены все пророчества на Израиль. Может быть, вы слышали, что эти иудеи начинают каждое свое утро с того, что открывают окно и смотрят, не пришел ли Мессия.

Да, так вот, по всей видимости, правильнее будет проводить водораздел между иудеями по отношению к храму. И в этом смысле, как вы понимаете, ученики Христовы, в целом были вполне традиционными почитателями храма, по крайней мере, на первом этапе. Они не только в храм ходили – они образцовым образом посещали храм, за что апостолов в народе любили. И эта любовь связана, в очень большой степени, именно с их храмовой жизнью, с храмовым благочестием.

В связи с этим стоит привести хотя бы один пример. В иудейских источниках есть записи об апостоле Иакове, который стал впоследствии главой Иерусалимской общины. Отмечено то, что у него «колени стали как у верблюда». Ну, Вы знаете, что у верблюда на коленях такие мозоли, как кожаные мешки. Это значит, что апостол Иаков так часто и продолжительно стоял в храме на коленях, что у него там кожа огрубела.

Таким образом, на первом этапе христианство не растождествлялось с иудаизмом. Собственно и христианами они будут называться гораздо позже. Иудеи считали их своими, как одну из школ, как духовное направление, а они исполняли всё до самых мелочных предписаний Закона Иудейского, с благоговением и почтительностью пребывая в храме. Т.е., поначалу была такая идиллия, которой, к сожалению, суждено было не долго продлиться. Но на этом сегодня давайте остановимся с Вами, и если даст Бог, продолжим наши церковно-исторические размышления в следующий раз. Всего доброго!