Как понимать призыв Христа: «Будьте, как дети»? Как относиться к детям и к «детскому» в самом себе. Об этом рассуждает отец Яков Кротов.

Яков Кротов:

- Заповедь: будьте, как дети. Её надо понимать исторически, потому что отношение к детям за 2000 лет очень изменилось, и например, в конце 18-го века - в начале 19-го к детям относились, как к маленьким взрослым - представление и понимание того, что ребёнок физиологически, психологически отличается от взрослого, его не было, что влекло за собой для детей весьма печальные последствия. В конце 19-го века возобладала крайняя противоположность, когда ребёнок стал восприниматься, как чистый ангел-херувим, - это Викторианская мораль. Ребёнок стал в центре семьи. Семьи стали малодетными: один, два ребёнка, больше уже прокормить было нельзя. Как этого добивались - это другой и довольно трагический вопрос. Мы живём в эпоху, когда нуклиарная, так называемая семья - в одном фильме это недавно перевели, как ядерная, - но речь идёт о семье с одним центром: «нуклюс» - это центр, так что это - не атомная семья, хотя взрыв может быть большой, - семья, в которой всего один ребёнок, и этому ребёнку не хорошо, потому что он плохо социализируется. Но ведь не в этом же смысл жизни, чтобы социализироваться. А как должны родители относиться к единственному ребёнку? В конце 19-го века появилось понятие баловства - до этого не было. Баловства не в смысле игры, а в смысле закармливания, перекармливания, когда то, что предназначено семерым детям, идёт в одного. И на скрипке поиграй, и в балете поучись, и все надежды на тебя возлагаем. И вот современный мир, он вывел детей из мира конкуренции, за что ему отдельное «большое спасибо». Дети выведены из мира религиозного: мы уже не видим в детях своё будущее воскресение, своё бессмертие, наше бессмертие в Боге - не в детях. Дети свободны. Но есть и второй момент - наши дети свободны от всяких обязательств перед миром, как я сам. Я не обязан быть гением, я не обязан быть миллионером, мой ребёнок мне ничего не должен, он - от Бога. Поэтому современный мир стал менее христианским внешне, и значительно более христианским внутри, потому что он относится к любому ребёнку, как к ценности, независимо от того, что ребёнок сделал - вот это вот и есть не дела, а вера. Я ценю человека не по его делам, а потому что он - человек и образ Божий. Он может быть инвалид, он может быть аутист, он может быть алкоголик - не важно. Он Богом создан, его нельзя убивать, казнить, приспосабливать для какого-то занятия и т.д. Ребёнок выведен из мира конкуренции, из мира родительской конкуренции. Ребёнок пускай сам ищет с кем конкурировать, он абсолютно свободен. Тогда что для нас сегодня заповедь: «будьте, как дети»? Будьте настоящими родителями, будьте родителями, в которых жив ребёнок. На самом деле, это лучший способ быть хорошим педагогом. Все великие педагоги, начиная с Яна Амуса Коминского (это 17 век), Януша Корчака, Антона Семёновича Макаренко, - вот когда мы их читаем, мы видим, что они остались детьми, т.е. они продолжали смотреть на мир снизу вверх, они не глядят на мир, как гордецы - сверху вниз, как будто бы им всё понятно, как будто мир – микросхема. Вы знаете, сейчас часто в фильмах планета из глубин космоса действительно похоже на микросхему, так вот нельзя так глядеть, надо глядеть снизу, и тогда мы видим, что мы ничего не понимаем. Микросхема понятна, а снизу не понятна. Быть, как дети, т.е. глядеть на мир, как на нечто непонятное, радоваться этому, не торопиться всё понимать, – чтоб - это поняли - ищем, куда дальше? И глядеть на собственных детей снизу вверх. Я б даже заменил в молитве Ефрема Сирина: «дай ми зрети моя прегрешения и не осуждати – не брата, а дитяти моего», потому что здесь проверка доброкачественности личности. Я понимаю, что ребёнка не за что осуждать, я понимаю, что ребёнок зреет, что он ещё не совсем человек, это очень важно научиться понимать, иначе мы не умеем относиться ко взрослым, мы не понимаем, что взрослый созрел, поэтому ему нельзя диктовать, взрослым нельзя командовать, а ребёнком всё-таки можно. Поэтому детство – очень несчастный период. Поэтому быть, как дети, означает, не позволять над собой командовать никому, кроме Бога. Вот заповеди Синая, вот, и всё моё детство - в них, и никто, кроме Бога, не смеет мне говорить, каким я должен быть, куда ходить и что читать. Вот что такое быть Божьим ребёнком, т.е. быть пред всеми взрослым. Поэтому вот эта разница и раздел чрезвычайно сложный - между любовью к детям, зависимостью от детей, и  агрессией по отношению к детям. Кто зависим от детей, тот проявляет к ним агрессию, потому что зависимый человек, он нарушает, он идёт вопреки своей природы. Значит, как и любая агрессия, это попытка возместить недостаток веры, надежды и любви. Любая агрессия из этого исходит, говоря языком богословия. Психологические механизмы знают психологи. И спасение от агрессии лежит, не скажу, что всегда в вере, - Бог тоже не хочет, чтобы Им манипулировали - вот веруй в Меня, и тебе будет большое родительское счастье. Но ведь надежда и любовь, и доверие - это не церковные сугубо понятия. Можно доверять ребёнку, надеяться на него, не будучи верующим в Бога. И даже верующий в Бога должен доверять и надеяться на ребёнка, безусловно, независимо от своей веры. Это очень нелегко, но, с другой стороны, это единственно продуктивный способ родительства. И единственное продуктивное детство - это детство у Бога.

О духовных проблемах современности размышляет профессор Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов.

А.И.Осипов:

- Для того, чтобы мы получили хотя бы какой-то плод, нужно молиться правильно. Ибо молитва является основой духовной жизни, сосредоточием этой духовной жизни, только она оживляет. Молитва это есть связь с Богом. Та связь, без которой мы  забываем вообще обо всём, и в частности, забываем о самом главном, о том, на что обращали внимание святые отцы, постоянно подчёркивали, делали ударение, непрерывно напоминали. О чём? О том, человек, что ты здесь не вечен. Посмотрите: раз, жил человек - на другой день его нет, и всё оставлено моментально, всё, что он имеет, всё оставлено, все планы оставлены, все надежды, все мечтания - все оставлено. Кто знает, в какой момент это произойдёт? Где это такой сумасшедший человек, который может сказать, находясь сейчас, вот, в добром здравии - болеет и не верит, что умрёт. Смертельная болезнь уже - и не верит, всё надеется, что будет жив. Святые отцы предупреждают: надо это помнить и трезво оценивать. Христианство, кстати,  в отличие от всех других религий, этой памятью, этим напоминанием не в уныние приводит человека, а в радость. Вы слышите - в радость! Какую же радость, что за радость? Послушайте, вы знаете, кто мы? Все вот мы, живущие – гусеницы, ползаем по земле и питаемся листочками всякими, а потом, - что происходит с этой гусеницей? Она закукливается – умерла, но что дальше-то? Из этого кокона выпархивает бабочка. Вы подумайте только, сравните гусеницу и бабочку, - вот, оказывается, что наша жизнь! Христианство говорит, что это - не смерть,  кокон, это только переходная ступенька небольшая. Смерть это только вот граница, а человек-то призван стать этой бабочкой прекрасной. Понятным отсюда становится, когда мы говорим о том, что человек призван к исканию вот этой цели жизни. Понятными отсюда становятся слова Христа: «Ищите прежде всего Царства Божиего и правды Его, и это всё приложится вам». Как это понять? Тот человек, который искренно хочет жить по-христиански, а хочет именно по той причине, что понимает, что это - самая правильная человеческая жизнь, это - правильная жизнь. Не завидовать – это правильно. Завидовать – это не правильно, это ложно. Не тщеславиться – это правильно. И сгорать от желания похвал – это не верно, это глупо. Потом, почему это неверно и глупо? Ну, насчёт зависти и говорить нечего, человек бедный, всё у него хорошо, и вдруг - у другого лучше, и он уже с ума сходит. А что такое гнев, что такое ярость, что такое злоба, что такое осуждение? Вы посмотрите, какие удары, сильнейшие удары наносим мы, даже не говорю о духовной стороне - по психике, по нервам. Христианство предлагает нам самый правильный путь жизни. Ищите прежде всего Царство Божие, т.е. стремитесь ориентировать свою жизнь в русле вот этих верных векторов жизни. А этими верными векторами жизни, что является? Заповеди. Ведь надо же понять, что заповеди - это  не какой-то закон, который нас ограничивает. Не закон это. Само название «Закон Божий» - до чего же примитивное название, ужасное! Заповедь - это не закон, что вы! Заповедь - это указание правильного характера жизни. Дыши человек, а не закрывай свой рот и нос. Ешь и пей, а не умирай от голода и жажды. Но заповеди при этом говорят: ешь, но не объедайся, пей, но не напивайся. Это что, плохо разве? Ищите прежде Царство Божие. Оказывается, жизнь, вот это искание жизни по заповедям, это даёт мне не только небесные блага, о котором говорит христианство, да нет же! Здесь, на земле уже, оно даёт нам благо, избавляет нас от скольких скорбей, от скольких страданий, от бесчисленного множества болезней. Любой же медик скажет вам, что множество наших болезней - от чего происходят? Простите, я скажу, ой, какое грубое слово, потому что и ко мне оно относится - от обжорства непрерывного. Уже не говорю - от пьянства. А сколько болезней от нашего осуждения, от осуждения с гневом, с яростью, сколько расстройств, не говоря ни о какой религии, ни о какой Вечной жизни, ни о каком Боге, - только это к чему приводит нашу земную жизнь! Это я говорю только о теле, а вы подумайте другое. Сколько с нами случается немыслимых вещей, неприятных скорбей. Я начинаю искать - где мои враги, кто это мне сделал, а то ещё, не дай Бог, какие-то колдуны из язычества, - вот оно, махровое, в нас же сидит! А христианство говорит: всё, что происходит с нами, это, в конце концов, является самым наилучшим, исходя из моего настоящего духовного состояния. Два человека пришли в какое-то здание, там их встречает дядя в белом халате, и вдруг – приговор: одному - на какой-то роскошный курорт, просто райский, другого - раздеть до последней нитки, на стол и ножом резать. Разве не понятно, что первый так угодил ему - ой-ой-ой, а второй – насолил ему. Мы-то прекрасно понимаем, что и в том, и в другом случае, врач исходит из характера заболевания, врач исходит и назначает. Вы слышите, что говорит нам христианство? Всё, что происходит с нами, обусловлено - чем? Нами. Не Бог разгневался и послал на операционный стол человека, у которого острый аппендицит, а у него, бедняжки, аппендицит случился. Наше духовное состояние определяет, оказывается, всю совокупность событий, которые происходят с нами. Не случайно у Марка-подвижника есть такие замечательные слова: «Не хочешь скорбей – не греши», а почему - не греши? Потому что, каждый грех – это есть рана, которую я сам себе наношу. Беру и ткну себя, а потом кричу. А кто это меня ткнул, когда я ненавижу кого-то? Я сам себя  ткнул, вот кто. Я завидую другому - уязвляю себя, наношу себе рану. Каждый грех – это рана, которые мы наносим себе, а мы непрерывно это делаем. Поэтому как важно наблюдать за собой! Как важно уберегаться, насколько это возможно. Как важно ловить себя и не давать себе распоясываться, что называется, в этих злых вещах. Мы живём для Царства Божия, которое заключается - в чём? Где оно, это Царство Божие, помните, Христа спросили? Царство Божие - внутрь вас есть. Оказывается, внутри нашей души. Человек живёт для этого, только для этого живёт. Для открытия этого потрясающего Царства, для которого предназначен человек. «Вы - боги и сынове Вышнего все вы», - говорит Господь. Вы слышите, какие вещи потрясающие! «Вы - боги и сынове Вышнего все вы». Вы подумайте - какое предназначение! А мы вместо этого, чем занимаемся, - продаём своё первородство за чечевичную похлёбку.

О женском и мужском начале и их взаимодействии рассуждает православный миссионер отец Виктор Веряскин.

В.Веряскин:

- По определению катехизиса, Бог есть дух, и там даны Его разные определения, вернее, даже, описания передают: дух такой, такой, такой, Вечный, Всеблагий, Бесконечный, Бесстрастный - и пошло, и пошло, и пошло. Так вот, дух – выше половых различий, и поэтому Сам Бог - не мужчина и не женщина. Это очень серьёзный вопрос. Поэтому в Боге и нет различения на мужской и женский пол - очень серьёзный вопрос. Поэтому, кстати, написано в Новом Завете, что в Царстве Небесном не женятся и замуж не выходят, а прибывают как ангелы. Значит, и сам Бог, и Его Царство выше половых различий – это очень серьёзно, потому что некоторые думают иначе, например, мормоны считают, что Бог это мужчина, у Него есть жена, и они породили, конечно, человечество, как патриархи порождали своё племя - по роду и племени, и что Бог выглядит мужчиной, живёт на планете Коло, живёт в определённом пространстве, и в телескоп, может быть, даже можно его увидеть, его дворец, его жену, и как она выглядит. У православных более абстрактное представление о Боге. Бог – это дух. Дух – выше половых различий. А поэтому получается, опять, что же? Если Бог это дух, Он выше половых различий, то почему мы называем Его в мужском роде – Отец? И некоторые феминистки говорят: а где мать ваша, куда дели мать? Это всё последствия патриархата вашего - не Московского, не Киевского, а вообще патриархата - в смысле патриархального режима. А мы говорим: правильно, потому что патриархат сменил собой матриархат. Вот была богиня-мать, и не было отца, а теперь поменялись местами, теперь эпоха отца, а матриархат прошёл. Вот вы смеётесь, а это всё временное, историческое, поэтому и отец, и мать - как Бога не назови – это временные имена Бога, это - не вечное имя Бога. Чувствуете, это очень важный вопрос, а это значит, что в Боге нет половых различий. И Сам Бог - вне наших земных представлений о Нём, Бог Сам в Себе - не так, как Он нам открылся. Это мы должны понять: чтобы нам открыться, как детям Своим, Он назвался Отцом, потому что отец тот, у кого есть дети, а дети те, у  кого есть отец - на земном языке эта логика нам понятна, и эти названия работают. А в другом мире, на другом уровне они не работают. И это очень важно понять, что мы с вами на каком-то более низком уровне бытия, где иные понятия  работают и иные закономерности, оказывается. Поэтому, молодёжь правильно говорит сегодня, что секс - это не повод для знакомства. Потому что бывает брак без любви, бывает любовь без брака. И бывает, оказывается, дух без половых различий. А бывает, что есть и половые различия, и половые признаки, а духа – нет. И поэтому вопрос отношения мужского и женского - это очень серьёзный вопрос на самом деле. Если мы откроем Библию с первой страницы, там написано - Книга Бытия, первая глава, 27 стих: «И сотворил Бог человека; мужчину и женщину - сотворил их». Человеком по Библии буквально называется чета – пара. Мужчина и женщина вместе – это человек, а мужчина без женщины - это не человек, а женщина без мужчины - тем более. А почему «тем более», потому что вы же тоже знаете, идёт развитие цивилизаций поэтапно, и был этап даже, когда женщина другом человека не считалась. Вы же знаете, что 2000 лет назад в синагогу можно было зайти, но только за занавеской можно было сидеть молча, молчать в тряпочку, значит, и вопросы не задавая даже. А первая молитва утренняя правоверного иудея начиналась такими словами - продрал только глаза, проснулся и говорит: благодарю Тебя, Господи, что не сотворил меня женщиной. А почему так страшно быть женщиной и почему так страшно надо благодарить, что я мужчина, а не женщина? Потому что написано, что если женщина родила мальчика, то она нечиста сорок дней, но если она родила девочку, она нечиста 80 дней, потому что девочка страшнее мальчика минимум в 2 раза. Ну, были такие понятия в Ветхом Завете. Но вы обратили внимание, что понятия эти до сих пор живут. Приходят в храм крестить ребёночка, ребёночек может быть годовалый или двухлетний. А им иногда говорят: так, мама стоит в ограде, не заходит ни в крестилку, ни в храм. А крёстные заходят, ребёночек заходит, и то - девочку не заносят в алтарь, а мальчика заносят - дискриминация осталась. Вроде, и Новый Завет, и Евангелие, вроде христианство, а живём по ветхозаветным принципам, чувствуете? По сегодняшний день считается, что переспать, это значит согрешить, а с чего это взяли, если в Библии написано: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и Господь это благословил, - это благословение, а не проклятие, это не грех, а выполнение Божьей заповеди. Вы чувствуете, сколько у нас нестыковок получается, когда мы не подключаем мозги к осмыслению смысла Священного Писания. Мы думаем, что живём в Новом Завете, на самом деле, живём в Ветхом. Мы думаем, что мы живём по истине, на самом деле, живём в искажении этой истины, и нам требуется, в том числе и в нашем общении, расставить некоторые точки над «і», определить некоторые понятия и уточнить некоторые понимания.

-----

И последняя, богословская часть нашей телепрограммы.

Непрерывность и неисчерпаемость Божественного Откровения - тема наших с Вами прошлых телебесед. И буквально несколькими штрихами, давайте, её завершим.

Как мы уже усвоили, непрерывность означает, во-первых, что Бог продолжает сообщать нам всё новые и новые истины. И когда наш родной православный фундаментализм заявляет нам, что всё уже открыто, все сказано, все придумано, все составлено святыми отцами, а нам остается просто исполнять – это на самом деле, как мы подчеркивали с Вами, отказ от Откровения как такового. Вернее, это идеология исчерпанности Откровения: мол, все уже есть. Надо только исполнять. Это вот психология, аналогичная иудаизму – ухватиться за то, что было открыто когда-то, и отказаться от нового Откровения.

Ну, или это может быть стагнация. То есть не столько разрыв, сколь фактический отказ от жизни в Откровении. Это тоже одна из болезней, присущих православию – исповедовать возвышеннейшее, абсолютно безупречное учение, а жить - хуже безбожников.

Вот ислам, как раз, собою не представляет такого отказа. Ислам – это жизнь в соответствии с Откровением. Но это Откровение своеобразно понятое. Произведена ревизия. Ревизия, как отказ от предыдущего Откровения, в пользу того, которое ты пережил сейчас.

О разрывах Откровения в протестантизме мы также говорили с Вами. Ну и, наконец, такая идеология, как модернизм в христианстве.

Если в двух словах, то модернизм - это очень своеобразная попытка примирить Божественное Откровение с неверующим сознанием. Понятно, что это затея заведомо обреченная, но интересно, что вот этот пресловутый тезис о том, что в христианстве важно учение, а не Воскресение Христа, - это ведь не что иное, как апелляция к сознанию, которое легко принимает некоторые положения христианского учения, но с ущербом для Бога, Который их открывает. Поэтому что то, что Христос говорил – это хорошо, а то, что Он воскрес – это не имеет значения.

Следующий неизбежный шаг модернизма – это постановка Христа просто в ряд великих учителей человечества – Моисея, Конфуция, Будды, Магомета - мол, нравственное учение Христа возвышенное, дескать, любому интеллигентному человеку полезно проникнуться моральным духом Евангелия. Сегодня нередко можно услышать именно подобные рассуждения.

Это на самом деле своеобразная попытка скрестить безбожный мир и жизнь в соответствии с Божественным Откровением – неважно – сознательная или неосознанная это попытка. Что, конечно, - я повторюсь, - нереально по определению. Но попытка ровно такая - воспользоваться в каком-то смысле теми истинами, которые Бог открывает, забывая о Самом Боге, Который их открывает, забывая о самом факте, что опыт исторической Церкви - это плод Божественного Откровения.

Почему подобные попытки безжизненны? Да по той же причине, по которой листочек или веточка, оторванные от дерева, засыхают.

Быть христианином – это как раз быть веточкой на той Лозе, которая есть Христос. «Я есмь лоза, - говорил Иисус, - а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего…» (Ин.16,5-6).

Ну вот, на этом, давайте, завершим наш разговор о свойствах Божественного Откровения и, если даст Бог, в следующий раз начнем наши с Вами рассуждения о видах Откровения. Всего доброго.