•              Многообразие Божьего творения. Вода (продолжение)

•              О.Георгий Кочетков. Все ли дороги ведут в рай?

•              Фрагмент фильма «Благодатный огонь»

•              Митрополит Антоний Блум. Частная исповедь

•              Фрагмент фильма Зеферелли. В чем суть Закона?

•              Продолжение телебеседы прот.Иоанна Замараева о духовных судьбах человечества. Богословие в нашей жизни: Кто есть Бог?

Сенсационные научные открытия последних десятилетий совершенно неожиданно расширяют круг богословских изысканий и помогают глубже понять Слово Божие, заключенное в Библии.

Лично мне вот раньше не был понятен пункт христианского вероучения, что грехи людей губительно действуют на весь окружающий мир. Что, де ирирода по причине грехопадения человечества становится поврежденной, испорченной. Как послушное чадо Церкви, я, конечно, принимал эту истину на веру. Но в душе такого уж полного согласия с этим не было. Ну испортились люди, стали порочными, лживыми, подлыми – ну а природа здесь причем. Деревья – они как были прекрасными, так и остаются. Цветы по-прежнему благоухают, пушистые зайчики также бегают, птицы порхают и поют. Другое дело, когда люди непосредственно стали вмешиваться в природу – загрязнять ее, отравлять – это другое дело. Однако последние научные исследования говорят совсем иное.  

  Фрагмент фильма «Вода»:

За кадром:

- Proraima, с языка венесуэльских индейцев племени Пимон, переводиться, как мать всех вод. Сюда в январе 2005 года отправилась группа немецких биофизиков, за уникальным образцом воды, которая по утверждению учёных никогда не была в непосредственном контакте с человеком. Такая вода есть в единственном месте на Земле – Венесуэле. По одной из гипотез, в палеозойскую эру в южном полушарии существовал континент под названием Гандвана. Мощные титанические процессы, происходившие в земной коре, три с половиной миллиона назад, раскололи его на несколько частей. Так образовались плоские столовые горы, которые индейцы назвали Тыпуи, т.е. столбы. Proraima – самая крупная из них.

Константин Коротков, доктор наук профессор академик российской академии естественных наук. Россия:

- Это настолько отдалённое место, настолько сложно туда попадать. И три дня пути по саванне по джунглям, потом подъём на восемьсот метровую стену, это все, в общем-то, требует определённого энтузиазма. Поэтому мы можем сказать что там имеем воду в её девственном, уникальном состоянии.

За кадром:

- Над «Прораймой» постоянно висит большое облако, ближе к вечеру появляется лёгкая дымка. Когда из-зи горы выходит луна, туман начинает светиться ровным голубым светом, и в этом свете видно, как мельчайшие капельки влаги, висят в недвижимом воздухе. Малейшее дуновение ветерка, и эта водяная пыль соединяется в капле, так рождается дождь, который бесчисленными водопадами устремляется вниз.

Константин Коротков:

- Итак, сегодня 30 января 2005 года, забор воды №16. Потом мы это всё упакуем в фольгу, и в таком виде несколько дней вода будет хранить энергию, и воздух вот этих вот мест «Прарайма». Потом приедем в Питер и за несколько тысяч километров в лаборатории спокойно проведём все анализы и  тогда, уже сможем сделать какие-то выводы.

За кадром:

- В лаборатории профессора Короткова был разработан прибор, позволяющий определять энергетику воды. Его работа основана на эффекте Кирлиана. Всё что помещается в сильное магнитное поле - начинает испускать свет.  Чем большей энергией обладает объект, тем ярче его свечение. Воду из Венесуэлы сравнили с обычной питьевой водой.

Константин Коротков:

- Можно так сказать, что не в два раза даже, а что вода активнее в 40 тысяч раз, т.е. это, действительно, принципиально две разные субстанции. И вот такая вода – это вода, которая, сразу активизирует организм, и активизирует всю систему. Поэтому, когда мы были в тех местах, то индейцы, не смотря на всю скудность их жизни, они живут очень долгой жизнью и  вообщем-то достаточно счастливы, и не хотят, чтоб к ним приходила цивилизация.

Отец Георгий Кочетков в нашей телепрограмме продолжает рассуждения с оглашаемыми о христианстве и Церкви.

Вопрос из зала:

- Скажите, пожалуйста, вот православные… у них своя, правда, у протестантов своя правда, у буддистов – третья правда. У нас философ был в институте, он говорил: Все дороги ведут к одной вершине – к Богу, они все правы, просто они идут разными путями. Но православие утверждает, что это не так… Вот наша правда – она самая правдивая. Почему? Для меня это противоречие, которое меня долго в церковь не пускало. И оно, в принципе и осталось. И к вопросу о врагах. А вот буддисты те же самые – получаются враги?.. Буддисты или протестанты.

Георгий Кочетков:

- Ну, протестанты – это браья во Христе, это понятно. Вы знаете, и то и то не правильно. Ваш преподаватель просто, придерживался очень популярного тоосовского мифа, о том, что все дороги ведут в Рай, и это, увы, не так. Было бы очень здорово, если бы это было так, но это  не так. Очень бы нам хотелось, что бы всё что сверху, чтоб было от Бога, но, увы, не всё, что сверху то от Бога. Очень бы нам хотелось, чтобы на всё была воля Божья, но увы не на всё была воля Божья, на грех – нет воли Божьей. По определению грех – есть беззаконие, сказано в писании. Т.е. как раз то, что воле Божьей противоречит. Поэтому это не правильно вам сказал преподовалель. И если вы встретите православного, который говорит, что наша правда, единственно правильная, все остальные правды это на самом деле это просто маскировка под правду, тоже не правда. Потому что правда присуща даже совсем не верующему . И я сегодня, косвенно об этом говорил, когда говорил, что христианские ценности, почти все стали обще человеческими ценностями. И на самом деле у всех людей на сегодняшний день, не будем говорить об истории, это значительно сложнее. Но на сегодняшний день, почти все, кроме, вон той одной (о любви к врагам). Вот все ценности христианские стали общечеловеческими ценностями. И люди, прекрасно знают, что не надо убивать, хотя очень часто это делают. Что не надо прелюбодействовать – изменять и т.д. и т.д. Прекрасно все это всё знают, хотя, простите, все это делают. Но совсем не потому, что, ну 99,9999999, я очень рад, что один голос говорит не все. Вопрос не в том, что разные правды. Правда у всех одна. Правда часто относится к поведению, как бы к тому, что мы имеем на выходе. Разница между религия ми заключается в начинке, во внутренней мотивации, в духовном. Вот тут разница очень существенная. И есть то, что можно совместить, и есть вещи, которые нельзя совместить. Это огромная тема большая серьёзная, и ей стоит заниматься. Но в каждой религии, скажу, вам совершенно ответственно, мне этим приходилось профессионально заниматься. В каждой религии, которая имеет хоть какое-то общечеловеческое значение, или историческое значение. В каждой вере, в каждой аскетической практике, есть своя, хотя бы доля правды, и своя доля истины. Поэтому отвергать, просто, не то что там протестантизм, или католицизм, которые все таки относятся к христианству, пусть и не во всём православном. А ещё не так легко посчитать, и доказать, где так, а где не так. Где разница в формах, где действительно в духе и смысле, не такой уж простой вопрос. Но даже, если мы возьмём не  христианские религии, любые, всё равно мы там найдём очень серьёзные пласты, настоящего, подлинного духовного опыта. И тем ни менее, это не даёт нам права сказать, что всё это разные дорожки к одной и  той же вершине. Может быть исторически, как ступеньки, так оно было, но тогда придёться прийти к крайнему выводу, что все абсолютно религии – это ступеньки к христианству. 

Маленькую паломническую страничку вставим сегодня в нашу телепрограмму, обращающую наш взор ко главной святыне христианства – гробу Господню.

Фрагмент фильма «Благодатный огонь» с 8-38 (Посещая град Иерусалим) до 12-40 (гроб Господень)

- Посещая святой град Иерусалим, православные паломники приходят ночью в храм в воскресение, что бы по молиться на литургии у гроба Господня. Приложившись к колонне, богомольцы входят в храм, и сразу оказываются  перед камнем помазания. Перед тем местом, где тело Спасителя было приготовлено для погребения. В центре храма, у гроба Господня, всегда горят зажжённые свечи. Эти свечи зажжены от Благодатного огня, который сохраняется здесь в течение всего года. Паломники обжигают этим огнём  пучки из 33 свеч, по числу лет жизни на земле Спасителя. Гроб Господний, здесь каждый год, Господь являет свою Милость. Сюда на ложе воскресшего Христа, сходит Благодатный огонь. Здесь на том месте, где является Божественный свет, верующие изливают самое сокровенное, что есть на душе. У гроба Господняя каждую ночь совершается Божественная литургия. При архиерейском служении – престол для бескровной жертвы ставится в пределе Ангел. На самом же трехдневном ложе Спасителя совершается приготовление к службе – проскомидия. Во время проскамидий, священник поминает имена умерших, вынимает частицы просфоры в во оставлении грехов поминаемых людей. Имена тысячи тысяч православных, звучат здесь под сводами пещеры, осиянной светом Воскресения. 

Как обычно - фрагмент видеозаписи слов ныне покойного митрополита Антония Блума предоставляется Вашему вниманию.

Антоний Блум:

- Иногда бывает, что человек слушает исповедь – священник, и вдруг ему явно, как бы от Бога, Духа святого открывается то, что он должен сказать кающемуся. Ему может показаться, что это не к делу, но он должен слушаться этого голоса Божьего и произнести эти слова, сказав, что Бог его положил на Душу и сердце, и в ум. И если он так поступит, даже тогда, когда как будто это не относиться к исповеди, которую перенёс кающийся. Он говорит, что как будто кающегося нужно. Иногда бывает, что у него нет этого чувства, что его слова от Бога. Знаете, и у апостола Павла это было, когда в своих посланиях он говорит, - это я вам говорю именем Божьим, именем Христовым, это я вам говорю от себя. Это не «отсебятина» это то, что  я познал, из своего личного опыта. И я с тобой поделюсь этим опытом. Опыт моей греховности, моего покаяния, и того чему меня учили другие люди, которые и чище, и достойнее меня. А бывает так, что и этого ты не можешь сказать, тогда ты можешь сказать вот, что я вычитал у святых отцов, и вычитал в Священном писании. Я могу тебе это предложить, ты это прими во внимание, задумайся, и может быть через эти слова Божественного писания, тебе Бог скажет то, чего я не смогу сказать. То, что я хочу сказать о частной личной исповеди. Человек должен прийти и свою душу изливать, не смотреть в книжку, и не повторять слова других, а поставить перед собой вопрос, вот если б я стал теперь перед лицом Христа Спасителя, и перед лицом всех людей, которые меня знают, что бы явилось предметом для меня стыда. Что я не мог бы открыть, с готовностью перед всеми, потом бы было слишком страшно, что меня видели каким я себя вижу. Вот в чём надо исповедоваться. Поставь себе вопрос, если моя жена и ли дети, если бы мой близкий друг, мои сослуживцы, зная обо мне то, или другое было бы мне стыдно или нет. Если стыдно – исповедуй. Если бы то или другое мне было стыдно открыть Богу, который без того это знает, но от которого я стараюсь это спрятать мне было бы страшно, так отрой это Богу. Потому что в тот момент когда ты это откроешь, всё то, что ставиться в свет делается светом. И тогда ты можешь исповедоваться, и произносить свою исповедь, а не трафаретную, чужую, пустую, бессмысленную. А когда речь идёт о детях, тогда надо помнить, детям нельзя навязывать исповедь, которая не является их исповедью. Нельзя им говорить, - ты запомни, что ты меня рассердил таким-то образом, что ты поступил не право таким-то образом, вот покайся в этом. Надо дать ребёнку свободу, стать перед Богом, как перед другом, и с ним поделиться всей  своей жизнью и душой, даже своей болью о родителях. Даже, тем как он их переживает иногда тяжело. 

Далее в нашей телепрограмме маленький фрагмент фильма Франко Дзеферелли о жизни Иисуса Христа («Возлюби Бога твоего всем сердцем твоим, и ближнего твоего, как самого себя»). 

Ну и последняя часть нашей телепрограммы – продолжение нашего размышления о том Кто есть Бог.

Бог – это в первую очередь Тот, Кто открывается нам как творящая любовью Личность, которая, как это не то что парадоксально, а вообще звучит кощунственно, не может без другого, не может без реальности любви. Ну, любовь всегда требует того, чтобы кого-то другого любить. Это тоже заключение не из логики. Можно любить себя самого до предела и быть этим довольным. И почему бы великому Богу так и не помыслить? Человек гораздо легче согласится с тем, что… самый для меня на свете любимый человек – это кто? Правильно, я сам. Поэтому зачем мне другие? Другие мне нужны для того, чтобы ими пользоваться. Вот если серьезно. Мы, как этически грамотные люди, знаем, что другие требуют усилий. Им того подавай, сего подавай, жертвуй ради них, себе отказывай… Оно тебе надо? Тебе, любимому? Нет, оно, конечно, хочется, но только потому, что я себя люблю больше всего на свете. То есть мне другие нужны не для того, чтобы их любить. А для меня реальность любви – это наоборот, это чтобы меня любило больше одной отдельно взятой единицы, я-то себя, безусловно, обожаю, но когда есть еще и другие – это не помешает, а очень даже способствует. Спрашивается: если Бог – полнота любви, зачем Ему кого-то искать, чтобы применить эту вот любовь? Есть замечательный пассаж из очередного письма Баламута, (ну Вы помните это замечательное произведение Клава Льюиса Баламут это старший бес, который инструктирует младшего), когда дедушка назидает внучка: «Понимаешь ли, внучек, нам этого не понять, но Враг, т.е. Бог действительно любит этих неуклюжих, двуногих и волосатых! Когда я тебя люблю, я понимаю это так, что я хочу тебя съесть. Это разумное желание, естественное. Но то, как Враг любит вот этих вот… это нам совершенно непостижимо». И правда, это непостижимо, тут никакой логической выкладки нет, если вдуматься. То, что любовь взыскует другого – да, это правильно, потому что мы по идее об этом мечтаем. И то в обратную сторону: чтобы я оказался тем другим, в котором кто-то нуждается. А вот чтобы у меня была потребность кого-то любить – так это, простите, оно совсем неочевидно. Я, может быть, вызываю чье-то несогласие, но – увы. Боюсь, что первичной такой интуиции у человека нет. Человек – это отнюдь не существо, дышащее бескорыстием, скажем так. Помните, по этому поводу Льюис применяет такой термин: любовь-нужда. Когда это любовь по нужде, сродни инстинкту, материнскому, например, это не значит, что это плохо. Это значит, что это диктуется ситуацией самой по себе, когда ты вроде как никуда не денешься. Поэтому не бывает матерей, пока они еще матери, когда они не любят – в известном смысле – своих детей. Но этот известный смысл естественен. Когда дите под контролем, а самое подконтрольное дитя – это младенец. Ситуация, которая не вызывает ничего, кроме умиления. Но когда это уже подросток, с которым непонятно что делать и зачем он нужен, по большому счету, - вот тут уже, естественно, эта ситуация продуцирует. Так что рабочая формулировка, которую мы предложили с Вами в прошлый раз, что Бог - это Личность, ищущая человека, чтобы наполнить его любовью – фраза эта действительно неуклюжа, особенно по части взыскующего сердца. Зачем, действительно, Богу это надо было  творить мир?..

Но мы должны отдать себе отчет в том, что ничего сверх этого, на самом деле, более богословского сказать нельзя. Это можно сказать точнее, глубже, развернутее… если у кого-то есть дар богослова, он это скажет, он найдет слова, такие, которые запомнятся, втемяшатся в память так, что не сотрешь. Но это будет приблизительно в таком же ключе. И поэтому Бог-Творец – это в первую очередь вышедший на поиски из полноты Своего всемогущества, Своего бытия, можно сказать, а  это тоже, согласитесь, фраза парадоксальная: из какой полноты можно выйти наружу? Если она – полнота, то никакого «снаружи» нет, ни снаружи, ни внутри, в полноте! Но вот такой лепет – он, собственно, и есть слово о Боге. По крайней мере, с такого мы вынуждены начинать. Это еще начинающий лепет. Когда этот лепет достигает известных высот, на которые уже не каждый горазд подняться, то там еще более нелепый лепет выдается. Но, увы, вот это – удел богословов, это наш лепет о Боге, на который мы только и способны.