Я рад продолжить цикл наших с Вами телепрограмм «Страницами Главной Книги» теперь уже на телеканале «ВТВ+». Я благодарен всем людям, которые способствовали святому делу христианского просвещения – и труженикам телеканала «Скифия», которые 13 лет подряд транслировали эти телепередачи, а теперь - и руководству «ВТВ+» - Каменским Татьяне и Виталию и их сотрудникам, любезно предоставившим мне телеэфир. Дай Бог им здравия и успешности.

Всех украиноязычных телезрителей я прошу прощения за русский – мне он ближе, и на нём я могу доносить Вам гораздо больше информации и более точно её выражать. Это же касается и остальных участников нашей телепрограммы – того же отца Якова Кротова. Он, хотя и священник нашей Украинской Церкви, но москвич – тоже русскоязычный, плюс ко всему, является одним из ведущих радио «Свобода» русской службы. Кстати, свои выступления, которые мы включаем в нашу телепрограмму, отец Яков готовит специально для наших «Страниц Главной Книги».

Отец Виктор Веряскин – тоже наш украинец, но и он русскоязычный, уже не говоря об Алексее Осипове. Уж тот настоящий русский и патриархата Московского.

Итак, благословясь, начнём нашу 638 телепередачу.

В церковной жизни, как, наверное, многие могут замечать, помимо каких-то обыкновений достойных, ценных, к сожалению, процветает множество суеверий и языческих пережитков. К таковым относится и запрет женщинам на Причастие в периоды менструаций.

Это суеверие отличается от других своей основательностью. Действительно, в Церкви существует правило, ограничивающее женщин в эти дни, но в христианстве, в отличие от иудаизма, эти ограничения никогда не были связаны с понятием ритуальной скверны. Мотивации подобных запретов были исключительно гигиенические. Когда уровень гигиенической культуры был на очень низком уровне, женщин вообще старались не пускать в храм – ни сразу после родов, ни во время менструаций.

На сегодняшний же момент, когда женщина имеет все условия быть аккуратной, этот запрет потерял всякий смысл, но не исчез - теперь он уже носит характер суеверия. Несколько слов об этом соавтора наших телепрограмм отца Якова Кротова.  

Яков Кротов:

- Почему женщина, когда у неё менструация, не может причащаться? Отвечаю: может. И отвечаю, по возможности, железным голосом, ну, у меня всегда голос железный, а когда пытаюсь говорить совсем железным голосом, получается немножко смешно. Конечно, может. Мне вспоминается беседа первого древнерусского математика Кирика - Кирик Новгородец, это конец 12 века, эта беседа была им записана, он разговаривал с греком архиереем, который приехал в Новгород в качестве архиерея, и он задавал массу вопросов. Ну, для историков, скажем, быта самый замечательный вопрос это: может ли священник или человек причащаться, если он стучал в зубы, или толкал в зубы яйцо? Что за притчи? А потом учёные поняли, что речь идёт всего-навсего о толчёной яичной скорлупе в качестве зубного порошка. Между прочим, у меня, когда я был неофит, этот вопрос тоже возник - а перед причастием можно чистить зубы или нельзя? Видимо, это на автомате возникает. Ответ простой: может. И тут же Кирик спрашивал владыку, можно ли шить фелонь из женской одежды - из женских порт, так там дословно стоит, но порты - это универсальное большое понятие, и архиерей сказал: ну, конечно, можно. В оружейной палате в Кремле хранятся роскошные облачения из аксамита, это самый дорогой бархат эпохи Екатерины Великой, который мы покупали в Иране. Царице сшили платье, она его почти не носила, царица не надевала платье больше двух-трёх раз, оно висело в гардеробе, выцветало, потом его отдавали в какой-то момент в церковь, из него шили облачение, но складки по которым это платье висело, и была выкройка юбки, они были видны. А логика была какая? Царица ведь могла это носить, но она же баба, у неё же месячные бывают, значит, это всё дело осквернённое. И Кирик спрашивал о том, что может ли женщина в состоянии нечистоты целовать крест и причащаться. Сегодня в России уже не спрашивают, и никогда не спрашивали, сразу решили – нельзя. Даже на моей памяти в 70-е годы такой дикости не было. Почему это дикость? Потому что забываются основы христианства: Дух – животворит, плоть – не пользует ни мало. Это означает, что мы поклоняемся не просто Богочеловеку, не просто Спасителю Иисусу Христу, - мы поклоняемся трупу, мы поклоняемся Спасителю, который был распят, которого спешили похоронить до наступления субботы, потому что вообще соприкосновение с покойником это осквернение, а если ещё и в субботу я буду заниматься обмыванием покойника, это вообще кошмар. Почему мироносицы пришли через сутки на третий день, потому что в субботу даже они, любившие Спасителя больше своей жизни, не решались преступить закон. А может быть, если бы они пришли в субботу, так Он бы в субботу воскрес бы, и меньше бы был там, с грешниками, а поскорее вернулся бы к нам, и это было бы очень хорошо, - на что Ему быть лишний день мёртвым? Ну, пророчество не исполнилось бы. Зато жил бы на один день дольше, мы бы разве отказались? Поэтому вот это возвращение, когда произошло? Оно происходит, как и всякое язычество, как всякий магизм, когда внешнее компенсирует нехватку внутреннего. Обратите внимание, - это никто не проповедует, вот Христа проповедовать надо, а язычество - оно родиться само, как крапива, вот картошку надо сажать, а язычество - не надо. Смотрите, это никто не проповедует! Надо жить, словно идёшь по проволоке! А мы: это - нечистота, это - грязь, это, наоборот, чисто, Христос - не хорошо, вон из Назарета, пошёл прочь… Это язычество. Это вера в то, что можно добиться жизни путём соблюдения каких-то правил. Самое распространенное язычество сегодня, но в игровой форме – компьютерные игры, которые паразитируют на психологии правил, - не права, а правил. Вот выполни такие-то шаги, и ты – победитель! Вот оно язычество, и оно в огромной степени стоит на запретах, а не на свободе. Женщина может причащаться всегда. Единственное, что, сказав, что женщина может причащаться, когда у неё месячные, мы всё-таки должны сделать примечание, вообще-то женщина никогда не может причащаться, и мужчина никогда не может причащаться, потому что мы всё-таки, мы спасены, но остаёмся-то мы свиньи свиньями, ну куда нам к чаше подходить! Вот когда мы себе это скажем, как блудный сын и блудная дочь, что, Господи, прими меня «яко едина от наемник Твоих», тогда, у нас не то что право появляется причащаться, но хотя бы мы можем, дрожа, как осиновый лист, подойти к Чаше. А пока мы вводим, что в этом состоянии нельзя, а в этом, значит, можно, - всё, христианство исчезает и возвращается доброе старое язычество. Это даже не Ветхий Завет. В Ветхом Завете довольно много язычества, но это Господь терпел, как Педагог, чтобы подвести. А мы уже такой терпимостью отличаться не должны. Это не означает, что надо переть к настоятелю и говорить: батюшка, по телевизору сказали, что когда месячные, я могу причащаться, давай, причащай меня! Но это означает, что надо лучше знать свою веру, надо лучше понимать мир Евангелия, и вообще, почаще говорить со священником, только не в самый последний момент перед Причастием, а обязательно за несколько недель до этого и благо нам всем будет, наконец, появится какая-то церковь в нашей церковности ужасной. Вот так.

Далее продолжит нашу телепрограмму Алексей Ильич Осипов своими размышлениями о всеобъемлющей Любви Божией, которая является Главным Законом бытия мира.

А.И.Осипов:

- Христианство возвестило то, чего действительно никогда языческий мир не знал. Прежде всего, христианство открыло, возвестило, утвердило и проповедовало о том, что человеческая личность неистребима. Человеческая личность, возникнув, уже имеет вечное бытие. Человеческая личность - это Богоподобное существо, вы подумайте только! Богоподобное! Кому когда это могло прийти в голову! И что цель человеческой жизни, лучше сказать, назначение человеческой жизни, в чём состоит-то? Быть богом, да, с маленькой буквы, но именно богом, оказаться богом, как говорит христианская религия, по благодати. Христианство говорит, что Христос вознёс человеческое естество и спосадил одесную Отца. Это предел, которого не знают даже ангелы, он выше всего созданного. Христианство возвестило о том, что Бог - не есть какой-то Судия, это не то существо, которое может развлекаться, и иногда появляться в человеческой истории для каких-то Своих интересов. Бог, оказывается, не Судья, не просто Мироздатель, не Тот, Который может внедряться в судьбы человеческие. Христианство возвестило то, чего не знал никогда мир. Бог есть Любовь. Вот мы привыкли, к сожалению, к этому и не придаём значения этому, а на самом деле, это же потрясающая истина, потому что Бог не есть существо, которое где-то находиться в каком-то пространстве, Он не есть такое существо, это не предмет, это не человек. Бог есть Дух вездесущий, в Котором всё существует, в Котором, как в законе тяготения, где мы находимся, так все мы находимся в Нём, и что бы мы не делали, всё время в Нём мы находимся. Надо только знать, иметь нормы соответствующего поведения, чтобы попытаться не нарушить этот закон и не принести себе таким образом зла, страдания, смерти. Вот, оказывается, что возвещает христианство, и, оказывается, Бог есть такой закон тяготения, в котором мы все прибываем. И следствие, что из этого проистекает, какое следствие? Оказывается, мы должны знать все условия в этом законе, чтобы не нарушить этого закона бытия, и не подвергнуть себя страданиям, переживаниям, болезням, скорбям, и, если хотите, смерти. Основной закон Бытия, и, прежде всего, человеческого существования нашего и каждого человека, оказывается, есть следование этому истинному, если хотите, закону - закону Любви, так же, как закону тяготения. Только ненормальный, только отчаявшийся может прыгать с какого-то этажа, пытаясь бороться с законом тяготения, - результат мы знаем. Мы знаем, что будет то же самое пытаться бороться с этим высочайшим Принципом, высочайшим, Который именуется Богом, и Который есть Любовь. Это неслыханное открытие в истории человечества. Оказывается, вот, что мы узнали, что узнал мир, вот, чем он живет, и степень нашего соответствия этому закону есть степень нашего блага, и, напротив, отступления, нарушения этого закона приносят нам страдания. Какая же это любовь? Что это за любовь, что это - какая-то влюбчивость, что ли? У Бога - в своё творение, или в человека? Мы читаем поразительные строки: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, чтобы всякий не погиб, но имел жизнь вечную». Это любовь удивительная! Когда мы читаем Евангелие, мы просто можем удивляться на Того, Кого мы называем Сыном Божиим воплощенным, - как Он себя ведёт. Обратите внимание, как Он себя интересно ведёт! Факты поразительны! Не хватает вина на свадьбе, Он даёт вино, воду превращает в вино! Как вы думаете, для чего превращает, чтобы все спились, да? Наверное, никому никогда не приходила такая мысль в голову. Ясно, значит, нет, не для этого, а просто - позор был для жениха, ведь раньше свадьбы - какие? Как у нас в деревнях, кто приглашён? Все приглашены, все, кто здесь живет в окрестных деревнях, каждый, кто придёт. Теперь нет таких - кто придёт в ресторан, сколько человек? Все гуляют, весь мир! И какой же это был позор для жениха, когда вина нет. Христос, оказывается, претворяет воду в вино! Интересно, Он касается прямо непосредственно самой нашей жизни. Люди голодные - пять тысяч человек - умножение хлебов происходит. Ой, возликовали люди, ура, вот нам такой царь и нужен, который теперь даст нам сколько угодно хлебов! Христос удаляется. Удаляется, не понимают люди, не для этого же Я пришёл. Входит в храм, там торгуют, продают, шумят, ссорятся, - кнут делает, и эта Любовь кнутом изгоняет торгующих, столы опрокидывает и рассыпает монеты. Любовь? Интересная какая любовь! Я думаю, что любовь, это если кто-то гладит по головке, что ты хочешь, наркотик? Ну, пожалуйста, на здоровье! Водочки? Ну, пей, сколько тебе угодно! Тебе мало одной жены? Ну, вот тебе десяток. Ой, какая любовь, оказывается, замечательная. Странная любовь-то. Чем она характеризуется, чем оценивается эта любовь? Только с одной точки зрения – полезность для человека. У тебя аппендицит? Любовь что заставляет делать? Резать. Подумайте только, что бы сказал инопланетянин, который бы увидел, как режут живого человека? Он бы сказал: дикие люди, что они творят, это страшные существа! А, оказывается, любовь это делает. Любовь - удивительное дело. Это, так сказать, самый низший уровень, но уже как он важен для нас, когда мы пытаемся выяснить понятие любви! А оно, оказывается, заключается не во вспыхивании чувств, совсем нет. Критерием её, ее, если хотите, основной направленностью, является искреннее желание принести тому, кого я люблю, добро, пользу, ну, выражаясь более широким понятием, благо принести ему. Кстати, эта идея, она же вполне понятна, её давно знают, врачи особенно, когда приносят клятву Гиппократа - не навреди, - как минимум, не навредить, но а задача - не просто не навредить, а принести пользу. Кому? Другому, независимо от того, что это будет значить для меня. Более того, это очень интересный момент, Христос до креста осуществил эту любовь, до жутких страданий, закончившихся смертью, осуществил эту любовь. Кто видел фильм Гибсона «Страсти Христовы», тот, наверное, теперь представляет себе, и это очень важно, кстати, представить себе, наконец-то, увидеть - никто не видел, за исключением нескольких человек, страданий Христа - никто и никогда. Несколько человек на Голгофе, которым позволили, и то, это были женщины и Иоанн Богослов – юноша, остальные - все вдали, практически ничего не видя и не слыша – боялись. Царь Иудейский… А не вспыхнет ли восстание? Никто не видит, и вдруг теперь, две тысячи лет спустя, восстановил он, что перенёс Христос, и мы смогли стать свидетелями этих страданий. Опять любовь, с чем она сопряжена, вы видите? Христианство говорит, что любовь всегда сопряжена, мы привыкли к словам просто, да - с отдачей себя, со страданием ради другого человека, причём, с каким - с бескорыстным страданием, хотя бы даже мне было плохо ради этого. Мать бросается в горящий дом, чтобы спасти своего ребёнка, и не думая даже о том, что с ней будет! Вот это любовь - и не думая, даже об этом, она вся подчинена только порыву этой любви. Заложено это в природе человека - вот эта бескорыстная, вот эта, если хотите, самоотверженная, вот эта действительно истинная любовь. Её семечко, заложено оно в природе человека. Но появилось - не было, но появилось, и другое семя человеческой природы, именно прямо появилось, - это семя эгоизма. Это семя характеризуется тем, чтобы мне было бы хорошо. Мне не важно, что будет с другими, меня это не интересует, я для себя - всё, если хотите - божество. Скажете, а почему это плохо? Кстати, с той точки зрения, если Бога нет, вечности для человека нет, души нет, не всё ли равно, действительно, пусть все будет только для меня, и больше ничего. Даже христианским мировоззрением, даже верой в то, что личность неистребима, нельзя просто так взять и перечеркнуть, что эгоизм это плохо. А почему это плохо? По очень простой причине, о которой мы уже сейчас только что сказали, почему это плохо. Да, может быть, прыгнув с 25-го этажа, вам будет очень интересно парить в воздухе, парить, как птица, - это просто изумительно! Когда я не люблю другого, а люблю только себя, я наказываю сам себя.

-----

И последняя, богословская часть нашей телепрограммы.

Как все, наверное, прекрасно знают - Библия неизменна. Как состояла она 1000 лет назад из 77-ти свитков-книг – 50-ти Ветхозаветных, написанных за столетия до Рождества Христова, и 27-ми Новозаветных, появившихся уже в первом веке Новой эры, - всё точь-в-точь сохраняется и до сего дня. Ну, разве что, протестантские издательства опускают, так называемые, неканонические книги.

Но так было не всегда. В первые века христианства в состав Библии входили и другие книги, которых сейчас там нет, скажем, послания святителя Климента Римского. Климент Римский, как Вы знаете – это один из римских епископов апостольского и непосредственно послеапостольского времени. Он жил на рубеже 1-го и 2-го веков. То есть при нем еще некоторые апостолы были живы. И Церковь, особенно в лице римских её чад, конечно, могла быть уверена в том, что в писаниях такого человека, который лицезрел апостолов, который знался с ними, епископа, с которым они были согласны, - что послания такого человека могут быть не менее значимы, или, по крайней мере, достаточно значимы для Церкви, чтобы включить их в канон Библии. «Пастырь Ермы» и Послание Варнавы так же считались книгами священными. Ну, вопрос, конечно, насколько послание Варнавы действительно написано самим апостолом Варнавой, до сих пор не решен. Но то, что назван текст именно по имени апостола Варнавы из числа 70-ти – сподвижника апостола Павла, а не какого-то другого Варнавы – это достоверно.

А если это действительно тот апостол, который в Евангелии упомянут через запятую с Марком, а в апостольстве Марка и в достоинстве им записанного Евангелия никто не сомневается, то по идее, послание Варнавы тоже должно было быть помещено в Библию.

Но, тем не менее, в конечном итоге, Церковь рассудила, что ни послание Климента, ни послание Варнавы, ни Пастырь Ермы, ни деяния некоторых соборов не могут быть отнесены к канону Священного Писания. А вот Апокалипсис – книга, которая многими церквями не признавалась аж до 11-го века, таки вошла в Библию.

Спрашивается, на каком основании, что-то принято было Церковью, а что-то оставлено за границами канона Библии?

На основании актуальности или неактуальности той или иной книги для духовной жизни христиан. Есть книги очень хорошие, но для нашего духовного облика, для нашего спасения не имеющие решающего значения. Прочитал – хорошо, не прочитал – не так важно.

По этому поводу, кстати говоря, многие сетуют: почему в Библии так мало говорится о любопытных вещах. Например, есть ли жизнь на других планетах? Что такое Небо в духовном смысле слова, и как там живется ангелам и душам умерших? Обладает ли бессмертием душа животного? И тысячи подобных вопросов, по поводу которых Библия молчит. Потому что знание или незнание подобных вещей никак не влияет на нашу судьбу в вечности. В то время, как смысл Церкви, как раз во всеобщем спасении. Другого смысла у нее просто нет. Потому, исходя из этого, и отбирались книги, которые вошли или не вошли в канон Библии.

И по этой же причине канон Библии Церковью был закрыт. Т.е., когда в корпусе Священного Писания оказалось достаточно сказанного, чтобы сообщить человеку самые необходимые знания о том, каким путём ему идти по жизни, чтобы наследовать Жизнь Вечную, отцы Церкви сочли целесообразным закрыть канон, чтобы самые важные, универсальные истины не разбавлялись ничем второстепенным, и этим самым не снижался градус злободневности этой Самой Главной в мире Книги.

На этом, давайте, остановимся с Вами в наших богословских рассуждениях до следующего четверга. Всего доброго.