Преподобная Евдокия Московская 

Детская сексуальность 

Сегодня день памяти преподобной Евдокии Московской – супруги великого князя Димитрия Донского. Почти всю свою жизнь она провела в роскоши княжеских палат и при власти, но, не смотря на это, Евдокия не только сохранила человеческое  достоинство, что в истории случалось не так часто, но и достигла личной святости.

----- Фрагмент Богослужения 

Трудно богатому войти в Царство Божие, говорил Христос. Можно сказать еще больше – трудно богатому сохранить даже природную красоту лица, особенно если это касается женщины. Действительно, редко можно встретить богатую мадам, которая привлекает тебя даже просто внешним видом. Особенно это касается категории лиц, не отягощенных напряженным интеллектуальным трудом. И это парадокс – лучшие парикмахеры и модельеры к твоим услугам, лучшая косметика, массажисты. У некоторых лица просто жиром заплывают. А есть, вроде и приличное лицо, но на нем прямо так и написано жирным шрифтом: «Да я тебя куплю вместе с потрохами!» или «в бараний рог скручу!» 

Понятно, конечно, что нищета также не украшает женщину, если у бедняги нечем заплатить стоматологу или просто прилично одеться. А работать приходится, как лошади. И, тем не менее, среди бедных женщин больше красавиц, чем среди богатых. Это уже не говоря о духовно-моральной составляющей.

И вот ныне празднуемая княгиня Евдокия Московская жила как раз в условиях, которые отнюдь не способствовали её святости. Она была дочерью Суздальского князя Димитрия – красотка, и так уж случилось – приглянулась самому князю Димитрию Донскому, который привел её в свой дворец зимой в 1366 году, где и состоялась торжественная свадьба.

Самые лучшие повара готовили великокняжеские яства, самые красивые одежды из заморских тканей шили ей высококлассные портные. Придворные клоуны-скоморохи могли целыми днями её развлекать, с придворными дамами можно было сколь угодно сплетничать – одним словом - ешь, пей, веселись.

Но Евдокия была всегда там, где беда, где люди нуждались в её помощи и утешении. А бед в те годы было – хоть отбавляй: практически не прекращающиеся войны с многочисленными врагами. Орда, нападение литовцев, кровавое соперничество русских княжеств, моровая язва, уносившая жизни тысяч и тысяч москвичей.

К этим бедам присоединилась еще одна - страшный пожар в Москве. Море огня охватило улицы города, безжалостно пожирая деревянные постройки. Горели дома, имущество, скот, гибли люди.

Всего этого княгиня могла и не замечать, живя за толстыми стенами княжеского дворца, закрыв массивными ставнями свои окна. Но стон и плач народа всегда отзывался в её сердце – она была всем как мать – все, что было в возможностях княгини, она предпринимала, чтобы облегчить участь пострадавших. Она перевязывала раны больным, успокаивала плачущих, кормила голодных.

И дело не в масштабах помощи – не так уж и много она могла. Душа у неё была прекрасна, и любое её дело вызывало восхищение.

Её облик чем-то напоминает дочерей русского царя Николая II в период Первой мировой войны. Представляете, царские дочки – младшей Анастасии всего 13 лет – целыми днями вместе с мамой – царицей Александрой - в военном госпитале перевязывают раны солдатам, под диктовку пишут письма их родным. А вечером возвращаются домой и… вяжут носки солдатам. Это, ведь, не легенда и не показуха, как сейчас модно перед телекамерами демонстрировать ящики с гуманитарным барахлом.

Царская дочка, тринадцатилетняя девочка - до глубокой ночи вяжет носочки, которые достанутся просто какому-то рядовому солдату. Причем, её никто не заставляет это делать. Кстати еще, царская семья Николая II жила в спартанских условиях. Спали они не на перинах, а на жестких солдатских кроватях.

То же можно сказать и о преподобной Евдокии Московской. Питалась она скромно, спала мало и много времени посвящала служению милосердия и молитве.

Родила и воспитала она восьмерых детей – пятерых сыновей и троих дочерей. Все годы совместной жизни оставалась нежно любимой своим супругом князем Димитрием, что, согласитесь, тоже бывает не так часто. О Дмитрии Донском даже поговаривали, что его любящая душа живет в теле любимой Евдокии. И княгиня действительно была достойной любви – и душой, и телом. Даже в преклонном возрасте она оставалась красавицей, что, кстати, являлось пищей для различных сплетен, которые также временами ей докучали.

Несмотря на свое положение – Димитрий, фактически, ведь, был первым лицом на Руси – княжеская чета личных денежных запасов за всю жизнь так и не скопила. И когда понадобилось выручать родного сына – 13-летнего Василия, плененного татаро-монгольским ханом Тохтамышем, который требовал 8 тысяч рублей в качестве выкупа – немалые на то время деньги – у князя суммы такой не нашлось, а запустить свою руку в общую казну Димитрий с Евдокией так и не решились. Оставалось скорбеть, молиться и ждать чуда, которое действительно совершилось – Василию удалось сбежать из ханского пленения.

Скончалась великая княгиня 7 июля 1407 года на 54-м году жизни, оставив по себе добрую память и всеобщую любовь. Незадолго до смерти Евдокия приняла монашеский постриг с новым именем Евфросиния.

----- Фрагмент Богослужения 

Также несколько слов о детской сексуальности в качестве второй темы, обсуждаемой в Кафедральном соборе Сретения Господня.

Я так думаю, не без промысла Божьего – то там, то сям иногда на какое-то время появляются небольшие островки духовности среди, так сказать, бушующего моря суеты и греха. А потом исчезают. Но уже не по воле Всевышнего, а по Его попущению. 

Одним из немногих таких островков в свое время был херсонский Свято-Духовский собор, в котором прошло мое раннее детство, отрочество и юность. Хорошо помню его старый кованый заборчик – простой, но изготовленный со вкусом, не в пример теперешнему. На западной стороне двора был церковный садик, за которым ухаживал Федор Дорофеевич Блощица – добрейшей души человек - трудяга. Каждое деревцо, каждый цветочек был им полит и ухожен. От того садика сейчас уже ничего не осталось.

На церковной территории было несколько домиков, где жили служащие в соборе четыре священника, протодьякон и регент. От домиков также остались «рожки да ножки». Самый большой - снесли лет десять назад, тот, в котором мы жили – превратили в торговую лавку. В  третьем доме склад размещен. Теперешние священники рассеяны – живут кто где и приезжают в храм - к Богослужению, как на работу.

Другими словами церковный двор Свято-Духовского 60-х – 80-х годов – представлял собою такую вот обитель, где все жили одной верой, одним сердцем, одними ценностями. Причем, все тамошние священники и служители были людьми, с одной стороны, уникальными, а с другой – глубочайшей веры и преданности Богу и Святой Церкви.

Батюшки, разумеется, имели матушек, те рожали им детей, которые здесь же в церковном дворике бегали, кричали, прыгали, расхаживали на высоких ходулях, обливали друг друга водой, нарезали велосипедные круги вокруг храма и т.д.

Воспоминания о детстве, наверное, у всех только хорошие, но мне особенно повезло – я оказался в уникальной среде, совершенно не похожей на внешний окружавший нас мир. Собор тогда представлял поистине такую вот оранжерею церковной культуры – помню все эти Рождественские гуляния, вечери, колядки – все то, что в те годы уже было искоренено режимом и забыто – у нас жило.

Церковный хор Свято-Духовского собора, стараниями регента Зои Давидовны, был более, чем приличный – пела, в основном, молодежь. Исполняли произведения Бортнянского, Березовского, Чайковского, Турчанинова, Сарти. Отец Тимофей Синюк солировал – у него сказочно прекрасный бархатный бас. И когда он исполнял «Ныне отпущаеши» Строкина, все в храме замирали. Отец Тимофей вообще – человек столичной культуры, эстет. Когда он совершал литургию, каждое движение, каждый жест был настолько отточенным, всякий возглас настолько органичным, что на Богослужениях, им проводимых, можно было не только молиться, но и испытывать истинное эстетическое удовольствие.

Как-то уже в 80-х – не помню точно год, сплетена была интрига, и отца Тимофея перевели служить в Новую Збурьевку – неплохая деревня, люди добрые, с голоду помереть не дадут. Но отца Тимофея Синюка направить в Збурьевку, это все равно, что Аллу Борисовну назначить заведующей кацапетовским сельским клубом.

Настоятелем Свято-Духовского собора был тогда отец Всеволод Страшевский – интеллигент, человек высочайшей культуры. О нем я уже как-то упоминал, в связи с тем, что в начале 70-х отец Всеволод инициировал чтение Евангелия на современном русском языке и был за это архиереем наказан. А потом вообще сослали его в село Ананьево Одесской области. Старенький уже отец Всеволод, но пока еще молимся о его здравии. 

Наш Владыка Дамиан – тогда в пресвитерском сане отец Петр Замараев был духовником области – все священники Херсонского благочиния у него исповедовались.

Протодьяконом был отец Георгий Зимненко, Царство ему Небесное – голос, которому не было и нет равных – ну, кроме разве что одесского отца протодьякона Шаповалова. Шаповалов – вообще, наверное, человек столетия – это отдельный разговор. Ну а вторым номером во всем бывшем Советском союзе, а может, и мире, был отец Георгий Зимненко. Кому-то может показаться, что я из патриотических чувств преувеличиваю, но, поверьте, в делах музыкальных я разбираюсь. Скажу точно, что московские патриаршие протодьякона, все до единого, в сравнении с отцом Георгием, отдыхали полностью. И тот же питерский Андрей Мазур также явно недотягивал до нашего Зимненко. Отца Георгия постигла та же участь, что и Тимофея Синюка – из кафедрального собора Зимненко прямой наводкой сослали в деревню, предварительно рукоположив в пресвитерский сан.

Окончательный разгром собора, не столько в смысле разрушения каменных стен, которые, кстати, сегодня также рушатся, как бы в знак солидарности с той духовной опустошенностью, наступил вместе с кончиной блаженной памяти митрополита Одесского и Херсонского Сергия Петрова. Вот это владычество Леонтиев, Илларионов, Ионафанов, камня на камне не оставили на том нерукотворном храме, который состоял из камней духовных - кладкой из неординарных личностей, собранных Божественным Провидением на этот малюсенький островочек. Сегодня, кроме престарелой Зои Давидовны, там люди все новые – есть и неплохие, но – так себе – ничего особенного.

А вот в те – 60-е, особенно 70-е годы, в Свято-Духовском была какая-то удивительная атмосфера любви, семейственности, общинности и подлинно христианского благочестия. Детей всех старались воспитывать правильно, в свято-отеческом духе, в лучших православно-христианских традициях. Это и строгое соблюдение постов, и каждодневное посещение Богослужений, это и утренние и вечерние молитвы всей семьей, и акафисты, и каноны, и много чего другого.

Ну и строгость нравов - полное целомудрие, – не то, что сальные разговоры были немыслимы, а даже параллельные темы, которые могли соприкасаться с областью плотского, всячески избегались. В детский сад нас не отдавали, от уличных мальчишек и девчонок мы были отгорожены забором – общались только друг с другом. Ну и, соответственно, что знал Володя Зимненко – сын отца протодьякона, то и я ведал. А о чем я не имел представления, то и для него было тайной, покрытой мраком.

Да, так вот, что касается эротики и секса, которых мы коснулись с Вами на прошлой воскресной беседе, то в той атмосфере благочестия была в этом отношении полная стерильность. Если во всем Советском Союзе по изречению пресловутой москвички не было секса, то в церковной ограде Свято-Духовского - и подавно. Непонятно только откуда дети брались. По словам моей мамы, чад покупали в специальном магазине, а на мою просьбу купить мне братика, мама сетовала на нехватку денег. Где этот магазин – мама не говорила и, тем более, не поясняла, на каких заводах изготавливают детей, и как они потом попадают на прилавок.

При всем достоинстве и одаренности матушки Пелагии, врать она не умела – по выражению лица можно было прочитать подвох, а дети, особенно такие, как я, просчитывали это секундально. Зимненко Володе родители говорили примерно то же самое – уже не помню, по-моему, что-то с ангелочками было связано, что, вот, мол, ангелы приносят с неба детей и вручают родителям. Звучит-то красиво, но сомнительно. И я помню, меня этот вопрос волновал уже лет в пять – точно, причем, не только на чисто умозрительном уровне, но и на эмоциональном.

Помогла грамотность. Справедливо говорят: учение – свет, а неученье – тьма. К пяти годам я уже хорошо читал, писал и считал – папа научил на свою голову. По отцовским книжным шкафам я лазил без всяких внешних ограничений – наоборот, если предки меня видели читающим житие какого либо святого, они расцветали от счастья.

Но однажды я положил глаз на так называемую популярную медицинскую энциклопедию. Это довольно толстый увесистый однотомник, в котором я начал отыскивать находящиеся там небольшие статьи, касающиеся половой сферы. Мать увидела в моих руках эту книгу, два раза прошлась по комнате, затем предложила мне отобедать раньше времени, а пока я принимал пищу, энциклопедия исчезла – её спрятали. 3 дня я ее разыскивал – оказалась она в большом деревянном ящике, в котором хранилось бабушкино барахло, и на котором она спала. Пару раз я ее оттуда извлекал, читал украдкой и опять незаметно клал книгу на место в ящик. Но потом меня снова засекли за сим неблаговидным занятием, и медицинская энциклопедия исчезла уже окончательно и бесповоротно.

Я глубоко скорбел по этому поводу и поделился своим горем с Зимненко Володей. Ему было годика 4 с половиной. Он подумал и сказал: дурак ты, Ваня – надо было эту книгу вынести из дому и закопать в церковном саду под деревом. Я искренне был с ним согласен, но, а что делать – поезд ушел. Подумав немного, Володя меня обнадежил – говорит, я посмотрю у себя дома – может, найду что-то подходящее.

И, вправду, на следующий день приносит за пазухой книжку такую приличную, страниц на 500 мелким шрифтом. Название я точно уже не помню, что-то наподобие «Патология женских половых органов». Это было что-то из сугубо медицинской области для врачей-гинекологов или, во всяком случае, старшекурсников медына. Это тебе уже не популярная энциклопедия, в которой все простым языком, минимум специальных терминов. Это уже спецлитература, которая, правда, немного проще египетских «Текстов пирамид» или «Книги мертвых», но для меня 6-летнего и Вовчика 5-летнего – была сложновата. Но это нас не испугало. Мы раздобыли старую клеенку – с какого-то стола стащили - аккуратно завернули эту драгоценность, дабы предохранить фолиант от влаги, и неглубоко закопали свое сокровище в садике. А потом каждый день откапывали сей источник знаний, садились на травку, я прочитывал по слогам абзац из этой книги, а дальше следовало обсуждение прочитанного. Причем, обсуждение состояло, как минимум, из трех частей. Во-первых, мы пытались обнаружить знакомые слова между сложной медицинской терминологией и эти слова каким-то образом по смыслу связать. Затем истолковать их, ну и наконец, с помощью логических арпеджио, уяснить то, что нас интересует. Надо сказать, было непросто, но к первому классу школы и я, и Володя разбирались в вопросах пола ничуть не меньше продвинутых сверстников, родители которых были с ними достаточно откровенны, а то и лучше.

Так вот, значит, к вопросу о сексуальном воспитании. Я не знаю, как отец, а моя мама была убеждена, что лучшее сексуальное воспитание – это отсутствие этого воспитания, или, лучше сказать, ограждение от любой «преждевременной», с ее точки зрения, информации, всяческих искушений и прочего.

В таком подходе, безусловно, есть свои плюсы. Ну, во-первых, любой запрет развивает творческое начало в человеке – индивид начинает соображать, как же обойти этот запрет. Во-вторых, подобные вещи способствуют привитию уважения к информации в целом и к книге, в частности. Ну и, в-третьих, это навык работать с неудобовразумительными текстами. В толковании Библии эта соображалка сильно помогает.

Но и минусы в таком подходе к сексуальному воспитанию тоже есть немалые – во-первых, обоготворение женщины. Женское тело, посредством предельного сокрытия и превращения его в величайшую тайну, становится идолом. Близость с женщиной представляется какой-то настолько далекой, желанной, но недосягаемой целью, к которой надо карабкаться, как на вершину Памира, разбивая в кровь ступни, колени и руки. Развивается комплекс неполноценности – страх того, что если стольких усилий и трудов стоит всего лишь что-то узнать о женском теле, то насколько же труднее будет эти знания воплотить в жизнь. Так что, при всем уважении к моей покойной маме, Царство ей Небесное, здесь она была, скажем так, права небезупречно.

Есть родители, которые придерживаются иной позиции в этом вопросе. Они считают, что – да, безусловно, дитю надо будет обо всем рассказать, не дожидаясь, пока он наберется похабщины от уличных дружков. Мол, ну вот, когда ему исполнится 15 лет, вот тогда и поговорим. Насчет 15-ти лет – это уже даже не смешно. В этом отношении справедлив анекдот из армянского радио, которому был задан вопрос: а можно ли с 13-тилетней девочкой разговаривать на интимные темы? Ответ: можно, и вы узнаете очень много нового в этой области. На самом деле, интерес к противоположному полу возникает у детей гора-а-аздо раньше, чем родители об этом думают. Конечно, не у всех это происходит в 4 года. У кого-то, может, и с 10-ти. Понятно, что есть и феномены, у которых тяга к противоположному полу не возникает никогда. Только, хорошо ли это?

Не лучше ли родителям поместить в легко доступном месте соответствующие книги, брошюры, DVDишки? С одной стороны, ничего не навязывая своему чаду, а с другой стороны, предоставляя ему возможность получать ответы на вопросы, по мере их возникновения, не карабкаясь через тернии к звездам.

Что же касается нынешнего дня, то сегодня практикуется 3-й подход, абсолютно бесцеремонный – детям начальных классов просто-напросто раздают презервативы и уговаривают всегда носить их с собою в карманах. Причем, логика неотразимая – мол, а что вы хотите, чтобы ваши дети занимались любовью друг с другом без презервативов? Не нужно быть психологом, для того, чтобы понять, что подобные акции в сознании детей являются призывом к действию, в то время, как начинать половую жизнь с 8-ми или 9-ти лет рановато по разным причинам – физическим, душевным и духовным.

----- Фрагмент Богослужения

На этом мы завершаем нашу Богослужебную телепрограмму, и я прощаюсь с Вами до встречи через неделю. Всего Вам доброго.