Эти продолжающиеся дни Рождества Христова именуются святками. Друзей и родственников-то много и всех надо поздравить, каждому хотя бы по одной колядочке пропеть. К сожалению, не у всех это хорошо получается - многие фальшивят, не в те ноты попадают, что нельзя сказать о нашем хоре Кафедрального собора Сретения Господня.

----- Рождественские колядки

О Боге рассуждает профессор Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов.

А.И. Осипов:

- Пасхальное Евангелие – Евангелие от Иоанна, как вы знаете, начинается со слов: «В начале было Слово…» - «Эн архи ин о Логос…» Иоанн Богослов начинает свое Евангелие с утверждения о Логосе. Почему? Потому что дохристианская греческая философия великолепно знала этот термин и использовала его. Более того, в некоторых системах это понятие носило едва ли не центральный характер. У нас снова возникает вопрос – вопрос, который постоянно по каждой теме возникает – так не о том же самом и говорит христианство, что было так хорошо известно древнему эллинскому разуму, древней эллинской мысли? Опять - тот же Логос. Давайте посмотрим, что говорила древняя философия о Логосе? Ну, для начала, что же говорит Иоанн Богослов в своих первых стихах Благовестия? Возможно, первым у кого встречается понятие Логоса, был «темный» философ Гераклит, потому он и «темный», что у него не все понятно. Апеллировать к нему достаточно сложно, поскольку при недостатке информации, мы можем делать разные выводы о том, что он понимал под Логосом. Историки, мыслители, исследователи истории философии сходятся на то, что Гераклит под Логосом подразумевал закон бытия, тот закон, в котором существует все наше бытие. Гераклит называл его огнем, и у него на это была причина – он полагал, что огонь лучше всего выразит это движение, непрерывное движение, непрерывное изменение при сохранении постоянства. Языки пламени непрерывно меняются и в тоже время это единый огонь. Основная его мысль именно в том, что это закон Бытия. Мы не имеем каких-то особых оснований, говорить о других характеристиках, которые бы приписывал Гераклит Логосу. Обратим внимание на то, что древнегреческая мысль, начиная с 6-7 века до н.э.,  постоянно находится в муках разрешения вопроса о сущности Бытия – что составляет сущность нашего Бытия – понять, что же оно есть… Этот мир очень изменчив, наша жизнь тоже постоянно меняется, а где же суть? Из чего все возникает, и к чему должно все придти…? Ведь только поняв сущность бытия, мы можем сказать, если хотите, о смысле человеческой жизни. Мы видим, что древнегреческие мыслители понимают и называют разные вещи словом «Логос». Фалес, один из семи греческих мудрецов, называет таковой сущностью воду, но только не ту, что мы пьем или в которой купаются. Эта вода безкачественная, вода, как некий символ той сущности, которую он называет водой, но именно вода затвердевает и превращается в твердые тела, а, напротив, еще более разжижаясь, превращается в воздух. У Фалеса материальное и духовное не имеет между собой какого-то резкого различия, между ними нет средостения, если хотите, это одно и то же. Философ усматривал в воде существо всего, а его ученик Анаксимандр называл это нечто «апейрон», что в переводе означает «безграничное что-то». Анаксимандр уклонился от отождествления этой сущности бытия с какой-либо материальной стихией этого мира. Анаксимен, следующий мыслитель, утверждал, что сущностью бытия является воздух, и с той же логической последовательностью выводил из нее все существующее. Пифагор видел в числе сущность всего – «Все мерою, - говорил он, - мерою и числом все живет». Вот где суть вещей. Ксенофонт, возможно, единственный из мыслителей древнейшего мира, обрушился с критикой на антропоморфическую религию своего народа, на этот политеизм. Ксенофонт утверждал, что сущностью всего бытия является единое Божество, за что был обвинен в безбожии. Как это - одно Божество? Помните, сколько времени  эфесяне кричали: «Велика Артемида Эфесская!»? - 2 часа. И вдруг какой-то Ксенофонт отрицает это божество. Гераклит называл такой сущностью огонь. К чему все это говорится? Была отчаянная попытка человеческой мысли найти сердцевину нашей жизни, источник всего существующего, самый центр, самую сущность. Видите, к чему приводила эта попытка? Вот вам варианты. Даже высший вариант Ксенофонта, когда он пришел к единому Божеству, на самом деле, если вы посмотрите, что он подразумевал под этим божеством, то сразу же разочаруетесь – это божество ничем не отличается от этого материального мира - на современном языке это звучит «пантеизм» - скорее, это можно назвать пантеизмом, нежели теизмом в подлинном смысле этого слова. Это то же, к чему пришел в конце концов Платон, который говорил о некоем Едином и Благом - Платон, который наряду с Гераклитом говорит о Логосе. Аристотель, который также говорит о Логосе, называя его перводвигателем, то есть первопричиной всего существующего.  Интересно движется мысль по мере того, как мы приближаемся к возникновению христианства - мысль принимает вот такие вот формы: во-первых, Логос всеми определен как понятие, становится термином философского и религиозно-философского мышления, во-вторых, само понятие Логоса приобретает более-менее однозначный характер. Какой же? Это некий разум, присущий нашему миру, бытию, как таковому, это некий закон, это разум-закон. Кто он есть, этот закон? Его по-разному называют, различным образом. Одно из значений Логоса – разум, рассудок, - не только слово, это и разум. В первую очередь, древние мыслители пришли к пониманию того, что наш мир это не какой-то хаос, не какая-то случайность, а это есть некая разумность, сила, присущая нашему миру, и эту силу лучше всего назвать Логосом, они ее так и называли.

Православный миссионер отец Виктор Веряскин рассуждает о соборности Церкви и общества.

Отец Виктор Веряскин:

- Есть такой учитель церкви, богослов, он менее известный, но очень важный – Викентий Леринский, ІV век. В. Леринский, сказал, что вселенским вероучением может быть только то, что принимали все, всегда и повсюду. Он дал такое троекратное определение очень важное – принимали все, всегда и повсюду. Некоторые термины появлялись поздно, у ранних христиан их не было, и когда сегодня к нам подходят свидетели Иеговы и говорят: ну откуда вы взяли термин «Троица», он же не библейский, его же в Библии нет? И когда мы трезво оцениваем обстановку и знаем, то мы говорим, что мы и не говорим, что он библейский. Он не библейский, его придумали потом для выражения определенной идеи определенным словом, слово появилось позже, а принцип триединства Отца, Сына и Духа Святого был раньше появления и понятия самого термина «Троица». У нас не довершена работа над тем, что можно назвать вселенским кредо, вселенским символом веры. Вы знаете, по сегодняшний день мы можем предъявлять претензии по филиокве - Дух Святой не оттуда исходит. На самом деле проблема часто в терминах. Некоторые святые отцы говорили, действительно, по букве Дух Святой исходит от Отца, но Христос сказал: Я пошлю вам Утешителя - Духа Святого, значит, Он Сыном посылается – первичное происхождение - от Отца, вторичное происхождение - в виде посылания - от Сына. Когда же начинаем уточнять термины и понятия, понимаем, что вроде как и спорить вообще-то не о чем, и если это единственная догматическая принципиальная формулировка, которая нас «разделяет», то она того и не стоит, когда мы вникнем в нее. Хочется сказать, что мы мало думаем о вселенском вероучении, о кафолическом вероучении, о вероучении кафолической Церкви. Когда Христос как глава Церкви со Своими двенадцатью апостолами совершал тайную вечерю – это была подлинная литургическая практика, это была подлинная литургия, несмотря на то, что не было храма, золоченой чаши для Причастия, не было парчовых облачений. Что же тогда было? Была соборность, кафоличность, истина, дух, любовь, благодать, все было. Все эти внешние, мягко выражаясь грубым языком, «причиндалы», они являются временными, местными, вариативными, и поэтому, когда мы видим, что в других церквах что-то по другому, нас это не смутит, когда мы понимаем что есть главное – любовь, дух, истина, - а второстепенные формы выражения того или другого не должны смущать нас, не должны являться препятствием на нашем пути друг ко другу.  Казалось бы, элементарные вещи, но обратите внимание – парадокс вот в чем состоит - закон светский иногда приписывает: вот нет у вас храма общего, служите в одном - поочередно – с 7 до 9 Московский Патриархат, а с 10 до 12 - Киевский. Что вы думаете, МП после Киевского будет освящать храм заново. Мы говорим о соборности,  пишем красивые книги, произносим красивые слова, а на самом деле… Как вы думаете почему Павел завел разговор с Петром,  - ты чего лицемеришь? Пришли к тебе в гости иудеи - кровяную колбасу не ешь, только кошерное, а вот пришли к тебе язычники – ведешь себя свободно, и водку не кошерную пьешь, и пельмени не кошерные ешь. Не лицемерь! Если в Новом Завете можно к этому свободней относиться, относись свободней - и при иудеях, и при язычниках, а так ты лицемеришь - с одними делаешь вид, что можно так, а с другими – что можно так. Почему? Потому что иудеи считали, что с язычниками вместе покушать – это значит оскверниться. Две тысячи лет прошло, и нам смешно, но мы остались во многом вот такими же. Обратите внимание. Дело не в Петре и Павле, как дело не в Кирилле и Филарете, а дело в истине. Когда я увидел, что он не строго по Евангельской истине  поступает, я обличил и сказал ему – ты не по истине поступаешь, хоть ты и Кирилл, …хоть ты и Филарет, или Павел, или Петр… Дело не в личностях, а в высшем принципе истинной соборности и так далее.

-----

И последняя, богословская часть нашей телепрограммы.

Надо сказать, что природа и смысл Божественного Откровения упираются еще в один какой-то странный принцип, проявляющийся уже на уровне Творения мира. Господь ведь мог просто из бревна сотворить человека, хотя бы потому, что Он всемогущ, но Он почему-то этого не делает. Потому что, во-первых, незачем.

А, к слову говоря, почему еще? Для Бога технически это вполне осуществимо, технических проблем нет. А и правда, почему бы не из бревна? Ну, можно, конечно, сказать, что материал неподходящий - ну так можно найти более подходящий! Здесь, на самом деле, есть только один относительно убедительный аргумент: потому что сделать чадо из бревна, как папа Карло, - это вряд ли будет плодом любви. К слову говоря, и сам Пиноккио появился на свет, был сделан из бревна вовсе не из всеобъемлющей любви папы Карло к людям вообще, а из естественного желания иметь для себя опору в жизни. То есть Пиноккио, как мы с вами помним, появился из патриархального инстинкта человечества. Но только не естественным, а инструментальным образом.

Так вот, если бы Господь Бог относился к человеку так же инструментально, наверное, на белом свете ходили бы искусственные аналоги человека. Но пока, как мы с вами знаем, все наоборот. Господь Бог не соделал еще никого ни из бревна, ни из чего; это человек уже на пороге того, чтобы клепать себе подобных в утилитарных целях, довольно рискованными, мягко выражаясь, методами.

Поэтому и Божественное Откровение – это не сливание информации, как с флеш-карты в наш компьютер, а живой процесс диалога между любящим Богом и строптивыми людьми почти на равных, длинный, непрекращающийся диалог – длинною с человеческую жизнь индивида в частности и всего человечества в целом. Люди часто не понимают Бога, а, как правило, и не хотят Его понимать, даже слушать не желают. Но иногда находятся и люди, которые оказываются готовы выслушать волю Небесного Отца и провозгласить её людям. Их называют пророками.

В жизни каждого из нас бывают какие-то просветления, особые состояния, когда мы, вдруг, оказываемся способными прислушаться к некоему таинственному голосу нашей интуиции и задаться вопросами, которые час назад нас вовсе не волновали.

У Бога много времени, да и Он весьма терпелив. Господь может годами и десятилетиями стучать в двери нашего сердца, взывать к нашей совести, в надежде на то, что рано или поздно мы отворим их и примем нашего дражайшего Гостя.

На этом все. До встречи через неделю.