Проблема расслоения нашего народа на богатых и бедных, зачастую, слишком бедных, на самом деле лежит не только в экономике. Это в значительной мере вопрос нравственный. Иоанн Златоуст в этом плане был очень категоричным – он прямо так в лоб и говорил: если ты богат, значит – вор. Ну, с этим вот так запросто соглашаться нельзя, потому что есть счастливые исключения честного бизнеса. Да и люди из состоятельных иногда встречаются очень даже неплохие – с открытым сердцем. И, тем не менее, общественная напряженность между разными слоями населения нашей страны на сегодняшний день значительная. Что по этому поводу скажет нам, исходя из российского опыта, святейший Владыка Кирилл Гундяев?

    Кирилл Гундяев:

- Официально правительство говорит, что разница между жизнью богатых и бедных людей примерно в 15 раз, но специалисты утверждают, что может быть и в 25 раз, и в 30 раз. Кто же считал все эти деньги, которые находятся в тени? Реально ведь, не каждый богатый человек в точности декларирует свои доходы, поэтому разница может быть гораздо больше. Что же это обозначает? Если в самых что ни на есть капиталистических странах, где ни в прошлом, ни в настоящем особенно, вопросами социальной справедливости никто не болеет и не переживает эту тему, во много раз эта дистанция между богатыми и бедными меньше, чем в России.  Например, в Америке только в 9 раз, а у нас - в 25 или больше. Ведь, не та ли самая диспропорция явилась причиной или поводом к революционным действиям в России в начале ХХ века, которые обрушили Россию, ввергли ее в хаос, в пучину гражданской войны, отбросили назад и породили так много проблем, которые больно отозвались в конце ХХ века. Почему же образовался такой страшный разрыв в стране, которая на протяжении более 70 лет настаивала на необходимости иметь социальную справедливость? Все работало в Советском Союзе, якобы на достижение социальной справедливости. Подлинной же справедливости не было и тогда, когда все обрушилось, когда произошло изменение общественно-политического строя в стране. Возникает очень серьезный вопрос - это тема ценностей. Что произошло в наших душах, что происходит в нашем сознании? В России люди всегда считали, что не в силе Бог, а в правде, и нравственные ценности, и духовные всегда были приоритетами национальной жизни, но если бы они оставались такими приоритетами, но разве возможно было б представить наличие этой кричащей, травмирующей людей диспропорции? Разве можно было б представить что богатые, наслаждаясь своим богатством, не щадили бедных? Даже чисто психологически. Что мы видим в нашей реальной жизни? С глянцевой обложки журналов, как будто издеваясь над бедными людьми, нам говорят о преуспевающих, о богатых, о безудержно тратящих свои деньги - создается некий культ наживы, меняется ценностная система ориентиров. Куда уж тут думать о бедных, когда вся псевдокультура воспитывает человека в совершено иных ценностных категориях – стремиться жить богато, и ни о ком и ни о чем не думать. Собор сказал, что для того, чтобы Россия реально осуществила экономические реформы, чтобы эти реформы не были отторгнуты народом, необходимо в нашу современную жизнь, в эту динамику научно-технического прогресса, в процесс реформирования экономики вернуть ценности, которыми жил и живет наш народ. Во главе этих ценностей никогда не была нажива, никогда не было стремления к деньгам – каждый человек желает жить хорошо, но никогда ценностной доминантой страны не были деньги и не была нажива. И когда вдруг народу сказали, что это главное, вот этот призыв, продолжающийся, как я сказал, с обложек журналов, во многих телевизионных передачах и фильмах – этот призыв отторгается. Конечно, многие устремились достигать этого благополучия, ни о чем другом не думая. Это движение вошло в такое противоречие с глубинным, традиционным, народным пониманием того, что есть добро, и что есть зло, что и возникло это колоссальное движение в обществе, а материальная диспропорция – она лишь видимым образом как бы закрепляет существующее разногласие. Сегодня общество разделяется не только на богатых и бедных, но и на  тех, кто живет по совести, сохраняя нравственные идеалы своего народа, и тех, кто попирает эти идеалы, живя не по совести, не по закону Божьему, а по закону наживы. Среди богатых есть много хороших и добрых людей, и многое, что сегодня происходит в нашей стране, в обществе, в церкви - потому что богатые люди жертвуют часть своего дохода, иногда, очень значительную часть дохода, чтоб поддержать социально значимые проекты, культуру, образование, спорт, науку, церковные благотворительные программы – зависит от этих вложений. Этого тоже нельзя забывать.  Речь не о том, что богатый непременно плох, а бедный непременно хорош, а речь идет о том, что развитие страны будет успешным в том случае, если будет опираться на духовные ценности, присущие народной жизни, присущие нашей традиции.

Профессор Московской Духовной академии Осипов Алексей Ильич продолжает рассуждать о Боге.

- От наших мыслей, от наших желаний, намерений, уж не говоря - от дел, тем более преступных дел или добрых дел, зависит не только наше состояние вот этого тела, а и окружающего тела. В конечном счете, существует другая закономерность социального порядка. Помните, когда Авраам умолял Ангела и говорил ему: «ну, а если будет 50 праведников? 40, 30?.. на десяти остановились». Оказывается, есть какая-то мера социального греха, то есть греха всех вообще в совокупности, и мера праведности, благодаря которой мир может еще стоять хоть на грани, но еще не свалится в пропасть, а может начаться падение. Когда Варсонофию Великому был задан вопрос о том, почему сейчас в нашей империи существует мир и благоденствие, на что он дал удивительный ответ – сейчас есть три праведника, молитвы которых без всякого препятствия возносятся на Жертвенник Божий. Мера праведности, оказывается, существует, как и мера греха. У нас нет весов для определения их, у нас нет видения праведности или греховности. Христианство утверждает великую истину о том, что всякое наше деяние - внешнее и внутреннее, то есть каждое наше духовное деяние - и внутри, и вовне, когда проявляется наш дух, - так вот каждое наше деяние определяет не только состояние нашей души и нашего тела, а оно имеет непосредственное воздействие и на весь окружающий мир. Это чрезвычайно важные вещи и интересные. Бог не является тем, кто нас наказывает и награждает. Бог, по христианскому учению, есть Любовь. Он с любовью относится к каждому человеку – кто творит добро, кто творит зло… Как Антоний Великий пишет: «кто бы что ни творил, Бог остается любовью, но мы или ставим препятствия к действию этой любви Божьей, или снимаем это препятствие, и тогда эта любовь Божья действует на нас», - вот оказывается что происходит, вот почему возможны и моры, и глады, и болезни, и землетрясения, и содом-гоморрские катаклизмы, и какие угодно, вот почему происходят, а не потому, что Бог мстит. Что отсюда следует? Некоторые считают - правда это надо быть совсем безумными - коль Бог не наказывает – «Ура! Поживем!» Как поживем? Кто сядет на кол, чтобы пожить - свобода ж нужна, давайте сядем на кол и покрутимся на колу. Как здорово, красиво вертеться на колу и хлопать глазами. Пожалуй, никому в голову не придет это. Почему же? Без Бога - широка дорога. Какая глупость! Коль Бог не наказывает, то давайте жить, как угодно? Что такое жить, как угодно? На кол садится? Нет, когда касается кожи – понимает человек. Но когда касается кожи, и животное даже понимает, а человек, тем более должен понять. Грех самого человека наказывает, грех есть то, что ранит человека, и чем больше грех, тем с большей силой ранит он и душу, и тело человека. Бог же только предупреждает человека и готов помочь каждому согрешающему. Очень важна здесь психологическая сторона. Подумайте, ведь все мы согрешаем, одно дело, когда я согрешаю и могу сказать: «Вот Бог теперь на меня обиделся, разозлился, и я тоже на Него, посмотрю теперь, - не хочу молится Ему тоже; Он на меня обиделся и я на Него»! Но ничего подобного. Я прыгал с третьего этажа, а Он ведь предупреждал: «не прыгай, поломаешь себе руки, ноги, хребет – не прыгай!». Вот что такое заповеди - «не прыгай!», а мне хочется попарить в воздухе, как птица – Ты, Господи, ничего не понимаешь - там, на третьем небе находишься и не знаешь, что такое быть птицей. Вот птица вылетает… распластался… собирают потом косточки. И что же Бог? По учению не христианскому – все, Бог оскорблен и содрогается от гнева, и давай ему ломать руки, ноги и хребет, потому что он выпрыгнул с третьего этажа. По христианскому учению - как раз нет, - Бог ничего не ломает – а ты сам, голубчик, все себе поломал, выпрыгнул. А Бог ждет, обратишься ли ты: Я готов тебе и здесь помочь, обратись только. Бог любовь есть, и если человек, когда совершил любой грех, обращается к Богу и кается, то Он готов исцелить человека и помочь человеку. Причем, как готов? Это поразительно! Просто поразительно, разбойник, ну негодяй же, висит, последнее издыхание, последний вопль на кресте, стоило только человеку покаяться, и что происходит? – «Ныне же со Мною будешь в раю».

Валентина Кузнецова – мировая знаменитость по части переводов и комментариев Священного Писания расскажет нам о жизни и трудах апостола Павла.

- Итак, вы знаете, что у апостола Павла, наверное, величайшего из апостолов, хотя он не был избран при земной жизни Иисуса, был к вере в Христа странный и мучительный путь. Он бывший гонитель, человек который ненавидел Иисуса, который был абсолютно уверен, что Он самозванец, что это человек, который разрушает веру отцов, их традиции. У апостола кипела ревность отцов. Помните из Деяния апостолов, Павел рассказывает, и в своих письмах он вспоминает об этом же, он мало того, что одобрял гибель первого христианского мученика - Стефана, правда он не принимал участия, потому что он не был свидетелем обвинения - побивают все те, кто обвиняет. Но он сторожил их одежду, потому что люди того времени носили длинные одежды, и заниматься всякими физическими упражнениями (побиение камнями тоже относится к разряду такой работы) – тяжело, и они снимают верхнюю одежду.  Он сторожил. Потом мы видим его человеком, который решает искоренить христианство, причем не только в Иерусалиме, но и отправляется даже в Сирию, Дамаск. Получает рекомендательные письма, уполномочия. По дороге в Дамаск с ним происходит то, что он никогда не называл видением. У него были видения, он упоминает об этом во втором Коринфском письме, в Деяниях апостолов. Апостол всегда называет это - и оно выделяется из среды мистических явлений ему - это встреча с живым Господом. Он даже скажет о Христе: «И последним явился мне», - он всю жизнь помнил о том, что он был гонитель, и поэтому он скажет, что его рождение для Христа, там слово такое, обозначающее выкидыш, что-то такое неестественное, ненормальное. То есть, когда человек ко Христу приходит мирно, тихо - все хорошо. Здесь же было что-то странное, нечто фантастическое. И для него это событие, которое в одну секунду, полностью, даже нельзя сказать секунду, мы не знаем, может, там какое-то мгновение, может, какая-то миллиардная доля секунды, полностью преобразила его жизнь. Вот это был Шауль, Савл, как мы привыкли говорить, и стал совершено другой человек, и этот свой личный опыт он потом будет применять, рассказывая другим. Когда Павел говорит, что такое стать христианином - это не с понедельника или с первого числа решить улучшить свою жизнь, изменить – начну, буду пытаться стать хорошим. Для Павла – это умереть и родиться заново. Он в прямом смысле умер, вот тот человек, который был до встречи, его больше нет, он умер. Поэтому он не говорит, что Бог прощает грехи, потому что грехи, на самом деле, умирают вместе с ним. Как человек, который был должен. Он должен был кому-то и умер, и, как говорится, все, больше он уже не должен, потому что его уже нет, так и с грехами. Он обыгрывает эту тему. Бог дает человеку шанс родиться второй раз, и поэтому он прощается, ему прощаются все грехи, он рождается заново. Он рождается во Христе – это любимое Павлово выражение, мы часто его говорим: «в Господе Христе», - это Павлово. Иногда встречаем и у других это выражение, но в основном это Павлово - во Христе, в Господе, иногда в Боге. Павел, принимает даже новое имя, точнее, не принимает, оно у него было, но он начинает теперь больше его употреблять. Он уже никогда себя не называет Шаулем, не потому, что он расстался с традициями отцовскими и так далее, не потому, что он стал презирать свой народ. Кстати, народ свой он любил, и в письме римлянам там три главы - 9-11 - посвящены  его мыслям о том, что же случиться с народом Божьим – Израилем, которому Бог дал обещание, и народ, с которым Бог заключил договор, и народ этот договор не соблюл. Любой человек, любое государство, когда другая сторона не соблюдает договор –  разрывает договор; но для Павла это невозможно. Бог иной, Бог не человек, и поэтому если человек, как говорится, «всякий человек лжец» - говорит Павел, «но не Бог», Бог всегда верен своему договору. Он изрекает великое пророчество, что даже отпадение Израиля было по воле Бога. Для того, чтобы на освободившееся место пришли язычники, не знавшие Бога, но это не означает, что Израиль пал навсегда. Вот когда придут язычники, Израиль возревнует и придет, и вот когда и язычники, и Израиль придут к Богу, Павел восклицает – что же тогда? - воскресение мертвых. Так что никогда, пожалуйста, не думайте, что Павел был антисемитом, никогда истинный христианин не относятся враждебно ни к евреям, ни к каким другим людям. Вот расизм, к сожалению, там, ненависть к людям с другой кожей - это не из Библии. Напомню вам, что Иисус изнеможенный, обессиливший, не мог нести перекладину от креста, и воины просто взяли, скорее всего, человека из толпы. Марк называет его имя: Симон из Корены. Где находится Корена? Корена – это север Африки. Был Симон-нигер, а нигер - по латыни – черный. Приходит мысль, и многие ученые высказывают ее: а не нес ли человек-африканец, человек черный, не нес ли он крест Иисуса? Пожалуйста, не относитесь пренебрежительно, как очень многие в нашей стране, к людям с другим цветом кожи, с другим разрезом глаз, с другой формой носа или губ, потому что всех нас создал Бог, и все мы Его дети.

-----

И последняя, богословская часть нашей телепрограммы. Говоря о Боге, мы все время имеем в виду этот парадокс необходимости и свободы – свободен ли Всевышний, волен ли Он в своих действиях? Ну, конечно же, свободен, обязаны мы ответить. Открывает Себя Бог людям добровольно или невольно? Замечаете, сам вопрос звучит некорректно.

Ну а если исходить из Божией любви – как любящий Отец может не заботиться о своих чадах? Вроде, как и не может. А раз не может, значит, вынужден – «мусить» – слово такое украинское есть.

Мы как-то уже сталкивались и даже частично рассуждали, в связи с творением, - вот мог Бог не творить наш мир? Может быть, и мог. А может быть, и не мог. И что в результате подобных рассуждений? Пустое место. На выходе – две взаимоисключающих гипотезы, которые не оставляют друг другу никакого пространства для жизни. Но какое-то разрешение этой проблемы возможно только вот в таких, совершенно невероятных терминах, если и Творение, и Откровение обозначить, как дар Любви. Бог, почему-то, живет по принципу Любви - другого у Него нет.

Но тут мы опять берем какую-то странную констатацию. С чего мы взяли, что у Бога нет другого принципа жизни, кроме, как Любовь? Получается, что нет. Вот нет другого ответа, кроме этого. Всякое, названное Богу качество, на самом деле разрешается не доказательством и даже не какой-то яркой иллюстрацией, а перемещением в такую плоскость раздумий, где приходится иметь в виду только одну перспективу: что мы говорим о бесконечно любящем Существе. Опора у нас внутренняя одна – наше, если хотите, присущее нам имманентное тяготение к любви. У нас нет других оснований, у нас нет на самом деле других, более серьезных, более устойчивых причин для того, чтобы тянуться к Богу, к Тому Богу, о Котором мы пытаемся говорить.

К божкам, к каким-то там могущественным силам, человек тянется едва ли не со дня своего рождения. Он в некотором смысле заложник такого тяготения. Но в язычестве ни о какой любви и речи нет. Если мы древнему греку вздумали бы плести сказки о любящих его олимпийских богах, он бы нам в лицо расхохотался и сказал, что это невозможно. Что не может быть никакой любви между божеством, обитающим на Олимпе, и смертным. К слову говоря, в этом есть своя логика, потому что это неравноправные существа. Люди нужны богам для поклонения, но не для любви. И людям боги, вообще-то говоря, также не особенно нужны, просто они от них деться никуда не могут, потому что космос устроен так, что хозяйничают в нем эти вот заглавные. А коли ты родился смертным, то твой удел – сообразоваться с собственной зависимостью от них, и за эти рамки выпрыгнуть дано разве что по воле Зевса и иже с ним, - только странным существам типа Геракла, который оказывается сыном олимпийца и земной женщины. Но это – удел исключительный, он закрыт смертному человеку. Даже героям, существам, которые могут выступать в каком-то смысле иногда посредниками между богами и человеком. Но и они, в общем, люди смертные.

Поэтому, говорить о любви мы можем только у Того Единого Бога Библии, Который нам в полноте открылся в Иисусе Христе, уничижившем Себя до немыслимого предела и умершем на Кресте ради спасения человечества.

Остановимся на этом, давайте, сегодня и, если даст Бог, продолжим наши богословские рассуждения в следующий четверг. Всего доброго.