Очередной День Библии отпраздновали мы с Вами в Херсоне. Проповеди во многих храмах были посвящены этой самой главной в мире Книге. Ну а воскресным вечером христиане разных конфессий и деноминаций собрались в киноконцертном зале «Юбилейный» для торжества совместного. Православные патриархатов Киевского, Московского, протестанты самых разных направлений – веры Евангельской, баптисты, харизматы, адвентисты, пресвитериане; греко- и римокатолики и многие, многие другие. Звучали - сводный хор церквей, приветствия пасторов и священнослужителей, поздравления властей области и города. Но изюминкой празднества было выступление Валентины Кузнецовой – знаменитой во всем мире переводчицы-комментатора Священного Писания, автора блестящего перевода Книг Ветхого и Нового Заветов на современный русский язык.

Валентина очень живо и увлекательно поведала нам о библейском языке и переводах священных текстов. Этот рассказ Кузнецовой в сокращенном виде я рад предложить Вашему благочестивому вниманию.

Валентина Кузнецова:

- Бог больше чем Библия. Мы в силу своей ограниченности, в силу своего разума, восприятия, своего трехмерного пространства, краткости своего бытия не можем определить Бога полностью - недаром сказано: «Бога никто никогда не видел», или, как сказано в другом месте: «Кто увидит Бога, тот умрет». Поэтому мы воспринимаем только небольшую часть истины, и Бог применяется к нашей слабости, Он дает нам свою великую истину, но в том размере, в той форме, в которой мы способны воспринять ее, и поэтому Библия написана не на каком-то метаязыке, а написана на определенном человеческом языке. Эти книги, конечно, были записаны на еврейском языке, т.е. на языке того народа, который Бог избрал, и с которым заключил свой договор на горе Синай - с народом Божьим, с народом святым. Не потому, что он отличался невероятной святостью, высоконравственной жизнью, а  потому, что он был отделен Богом для Себя, и ему была дана великая миссия. Позже еврейский язык стал немножко вытесняться более распространенным на ближнем Востоке межнациональным языком – арамейским. Действительно, видим, что часть книги Даниила уже написана на арамейском. Примерно во II веке до нашей эры Библия была переведена на греческий язык. Евреи в то время жили почти во всех главных городах того времени, да и не только в главных, и многие из них начинали забывать свой язык. Легенда сообщает, что перевод был сделан не с целью использовать ее в богослужении для евреев, а что египетский царь, у которого в Александрии была колоссальных размеров библиотека - был такой библиофил страстный - велел останавливать все корабли, которые переплывали Александрийскую гавань и требовал выдавать все оригиналы книг, которые были на этих кораблях. Делались копии, царь обещал вернуть оригинал, но, говорят, он присваивал оригиналы, а отдавал копии. По легенде, он захотел иметь на греческом языке, потому что в те времена Египет говорил как раз на греческом языке, список еврейского Писания. Этот греческий текст Священного Писания, или как мы христиане называем, тексты Ветхого Завета, получил название в науке «Септуагинта» - слово латинское и означает «семьдесят». По преданию, делали перевод на греческий с еврейского 70 переводчиков. Так это было или нет – неизвестно, но книга вышла за пределы Палестины и приобрела тем самым более широкое значение, потому что она стала доступной людям другой культуры, другого менталитета, или, как принято говорить, другого бэкграунда, другой истории. Стала влиять - может, не прямое влияние, но косвенное - она стала оказывать и на греческую философию, и на литературу окружающих народов, кроме того, именно этим греческим текстом стали пользоваться евреи, читали его по субботам в синагогах именно те, которые жили в диаспоре, то есть, в рассеянии. Кроме того, многих язычников привлекала эта возвышенная библейская вера, вера в Единого Бога, ибо мыслящих людей перестала привлекать языческая мифология, с этими богами и богинями, с детьми от законных и незаконных браков, с рассказами увлекательными, интересными, но ничего не дающими для возрастания нас духовно. Одни люди искали себе выход в философии, именно в философии они обретали какую-то  высоту духовной жизни, другие же, слышали о библейской вере - текст греческий способствовал этому. И уже вокруг еврейских синагог, во-первых, появлялись прозелиты, то есть язычники, полностью перешедшие, я бы не сказала в иудаизм, он, на самом деле, еще не существовал, поэтому буду говорить - в библейскую веру. Другие не переходили, но уже обретали веру, читали Писание, посещали синагоги, участвовали в молитвах, вели жизнь согласно заповедям закона, но не могли по какой-либо причине сделать окончательный шаг. Есть люди верующие, но по какой-то причине они не приходят к крещению, может, они придут, может, что-то их пока останавливает. Увеличивается количество людей, которые слышат слово Бога. Итак, мы имеем Слово Божье на еврейском, частично на арамейском, и уже на греческом языке, на языке, который был распространен как в Египте, так и в Сирии, Италии, в тех странах, которые мы сейчас называем Франция и т.д. - огромная территория.

Новый Завет. Иисус говорил, скорее всего, на арамейском, возможно, какие-то молитвы Он читал на еврейском, вероятно, знал греческий, потому что этот язык знало почти все население тогдашней Римской Империи, раскинувшейся на колоссальной территории до Индии - Северная Африка, вся Европа, большая часть Азии. Греческий был разговорным языком. Понятно, что одни знали блистательно, другие с трудом изъяснялись, как очень многие могут сказать пару слов на английском, потому что люди торговали, люди переезжали. Народ в Римской Империи был достаточно мобильным, потому что люди довольно часто путешествовали, общались, и международный язык общения им был необходим. В середине 60-х годов, а может, собственно, и раньше, Павел пишет письма - это довольно ранние тексты, которые потом вошли в Новый Завет. Понятно, почему он пишет их на греческом - он сам носитель двух языков - но он апостол язычников, конечно, он пишет им письмо на греческом, особенно в Рим, Коринф, в Колоссы – это все территория, на которой греческий был основным языком. Но при появлении Евангелия от Марка, по мнению большинства современных ученых, первое по времени появление Евангелия возможно в 65 году, через короткое время появляется Евангелие от Матфея, затем - Евангелие от Луки. Пройдет пару 10-тилетий, и в самом конце первого века появится Евангелие от Иоанна, может, в самые первые годы второго века. Все эти авторы, по мнению древних отцов церкви, современных ученых  - были, скорее всего, евреями, может быть, Лука был обращенный язычник, а может, еврей, который просто жил в рассеянии и очень глубоко был проникнут языческой культурой. Нет, он не потерял своей веры библейской, но он глубоко был проникнут языческой культурой. Вот они свои Евангелия составляют на греческом языке. Скажите, но если Иисус говорил на арамейском, почему бы не сохранить подлинное звучание Его речи? У нас есть, так называемые, подлинные слова Иисуса: «амэн, амэн», - говорит Он, - «эфатэ», «талифа куми», молитва на кресте – «Элои! Элои! Лама савахфани», «Абба» - Отец, нежное слово сына, которым обращались сыновья, дети к своему отцу, так Иисус уникальным образом обращается к Небесному Отцу и учит Своих учеников и нас дерзать и обращаться к Страшному, Трансцендентному Небесному Отцу с этим ласковым проникновенным, доверительным, я б сказала, интимным семейным словом. Это уже не страшный иной Бог, которого можно только трепетать и бояться, с Ним можно вступить в теплые доверительные близкие отношения – это Отец, который любит. Почему же все-таки не сохранился язык? Почему уже Евангелие нам дает перевод? Христианская вера была обращена ко всему миру. Понятно, что это должен быть язык, на котором говорила большая часть всего населенного мира, как тогда считали,  и поэтому - греческий. А ведь перевод, несомненно, есть толкование, перевод всегда что-то чуть меняет, потому что в еврейском языке и в греческом слова имеют некоторое, иногда разное, смысловое наполнение. Например, еврейская «шхина» - сияние Господне, как бы свет, который исходит от Бога, Божественное присутствие, которое невидимо для человека, но постигается благодаря свету, а греческое слово «докса» - это мнение, а в русском языке – «слава». Слава в русском языке автоматически связана со словом «слышать», «слух». Это хорошая молва, дурная слава – плохая молва, а обычное слово - просто слава – это широкая известность, т.е. это хорошая молва. Слово «докса», оно ведь не совсем соответствует этому, это не сияние, а на греческом  получается как-то странно – мнение.  Греки как бы воспринимали словосочетание «слава Бога», «слава Божья»? Это что, доброе мнение о Боге? То есть, много таких вещей. Евангелисты в данном случае являются толкователями, переводчиками, и сознательно идут на это. Что-то может быть изменено – это мелочи, главное остается в целости и сохранности, главное сохраняется. Т.е это время, когда точность смысла гораздо важнее точности цитаты. Итак, у нас появляются четыре Евангелия, 21 послание, затем Апокалипсис. Практически, все новозаветные авторы – евреи, для которых, может быть, для Павла язык одновременно и родной, потому что он вырос в городе Тарсе, который был известен своей высокой культурой, иногда Тарс называют «университетским городом», хотя понятно, что университетов еще не существовало. Он билингва – у него еврейский, арамейский и греческий – это родные языки. Все остальные допускают в своих писаниях семитизмы, то есть они пишут по-гречески, но иногда проскальзывают еврейские конструкции. Иногда они звучат очень странно, как у Луки – «Иисус обратил лицо Свое к тому, чтобы идти в Иерусалим». Согласитесь, что дословно это звучит неестественно, но на еврейском это абсолютно точно, это же семитизм, если дословно переводить - «Иисус поднялся в Иерусалим», потому что, если идти от моря к Иерусалиму, это подниматься, если в противоположную сторону – это спускаться, для русского языка это немного странно, для греческого – нормально, у них тоже было это понятие: с морского  побережья в центр – это подниматься, и наоборот – спускаться. То есть задача, чтобы Весть Христова стала известна всему миру, гораздо важнее была, чем сохранить в первозданном виде слова Иисуса. Но проходит короткое время, свершается много исторических событий, войны, переселение народа, и греческий перестает быть понятен всем. На каких-то частях империи он, по-прежнему, доминирующий язык – восточная часть империи, а в западной империи, особенно на севере Африки, Испании, начинает более доминировать латинский язык. Люди по-гречески уже не понимают. Тогда акт коммуникации, акт общения – когда Бог сообщает нам нечто, а мы даем на это ответ, должны понять и должны исполнить Его волю - вот этот акт перестает существовать или затруднен. Появляются переводы на латинский язык - в IV-V веке –  Иероним Стридонский переведет на латинский язык Ветхий и Новый Заветы, это произведение получит название «Вульгата» - «общедоступная», потому что «вульгус» по-латыни – «народ», даже с некоторым оттенком простонародья. Затем латынь начинает меняться, образуются романские языки. На Севере, на Западе Римской Империи уже появляются совершено другие племена, и появляются многочисленные переводы. Сирийский переводы – Пишитто, коптский перевод, смесь чего такого греческого с египетским, и стран СНГ - самые древние переводы – это армянский и грузинский. Последние, раньше всех стран, которые когда-то составляли Советский Союз, приняли христианство, задолго до того, как приняла его Русь. На Русь Священное Писание пришло благодаря трудам двух монахов, кстати, католических монахов, Кирилла и Мефодия. Они получили благословение у Папы, и перевели Библию на древнеболгарский - то, что мы сейчас называем церковнославянским, но это был древнеболгарский. В начале 19 века появилась идея создать перевод на русский язык.  Началась 1-я Отечественная война, война с французами. Вот так наша Русь устроена, что «пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Император Александр I в эту тяжкую годину страны пожелал, естественно, обратиться к Писанию, попросил достать ему Новый Завет. Оказалось, что в Зимнем дворце его нет. Придворные посоветовали обратиться к государыне, к жене Александра I, с которой у него были не очень хорошие отношения супружеские, потому что она богомольна, у нее должно быть. Обратился. Есть, на французском языке. А ведь в это время была война с французами, и все стали патриотами - и хотя весь высший свет говорил только на французском, а на русском изъяснялся с трудом, как Пушкин пишет о Татьяне: «Онегин изъяснялся с трудом», и высший свет изъяснялся с трудом, - но все захотели говорить на русском.  И естественно, Александр I сказал: а русский текст? Ему ответили, мол, Государь, такового нет вообще, не только в Зимнем дворце, а не существует в природе. В это время уже несколько человек было ратующих за перевод на русский язык. В 1813 году было создано Российское Библейское Общество, одной из целей которого было создание перевода на общедоступный язык и распространение его среди народа. Это основные уставные цели Библейских Обществ. Первое Библейское Общество возникло в Великобритании и называлось Британским Иностранным Библейским Обществом. Трудно себе представить, когда читаешь материалы, связанные с переводами, с Библейскими Обществами, какие клеветы! Хочется употребить вот это слово – «клеветы», как оно когда-то произносилось, какие наветы, какие клеветы, какие доносы писались царю на всех, кто был связан с Библейским Обществом! Ему писали: если народ станет понимать Библию, произойдет революция, свергнут монархию, отменят вообще все и вся, и так далее, и тому подобное. Царь дослушивал и потом в конце, ближе к концу своей жизни, он стал очень сильно поддаваться влиянию людей, мягко говоря, реакционеров, и достаточно недостойных. В 1825 году Библейское Общество было закрыто. Всякая работа по переводу была закрыта. Герасим Павский, протоиерей, который был раньше воспитателем царских детей, представляете, каким авторитетом он пользовался, какая у него была власть, но он был с позором изгнан отовсюду. Тот перевод частей Ветхого Завета, который издал не он, а издали студенты, когда он еще преподавал - они записывали, а затем в литографийном виде издали - весь тираж был сожжен на кирпичном заводе. И по-прежнему мы не имели понятного издания Библии. Во II-й половине XIX века главой Православной Церкви того времени - тогда не было патриаршества - стал выдающийся человек – Митрополит Филарет Дроздов. Он был человеком высокообразованным, человеком, который написал стихотворный ответ А.С. Пушкину на его стихотворение – «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?» Митрополит Филарет ответил, вообще, неплохое стихотворение - не Пушкин, конечно, но тоже не плохо. Филарет был вдохновлен этой идеей - создать перевод. Так как он был главой Церкви, у него было гораздо больше шансов, хотя клеветы, наветы и доносы тоже шли непрерывным потоком, но, все-таки, он занимал слишком высокое положение в Церкви. Человек колоссального влияния, его описывают, как  высокого сухенького монаха, который говорил полушепотом, но которого боялись все, как огня. Дроздов создает большой коллектив, конечно, мы не знаем всех этих имен. Он сам занимался переводом Иоаннового корпуса. И кстати, это один из лучших переводов. Ведь когда переводят разные люди, присутствуют разные принципы и очень часто разные дарования таланта. Есть переводы лучше, есть хуже, но сам Филарет был одним из самых лучших переводчиков. Как корпус Иоанна был переведен, особенно первое письмо Иоанна! Он даже не держится привычного принципа для ХІХ века - буквального перевода, дословного, при котором не обращается внимание на то, естественно ли это звучит на языке реципиента или неестественно, просто переводят слово за слово. Я сверяла текст Филарета с греческим текстом и была поражена, то есть он переводчик как бы современного типа, поэтому мы, конечно, должны поблагодарить людей, сделавших это великое дело, потому что люди впервые получили Писание на понятном для того времени языке, хотя он и не совсем был понятен, дело в том, что они тоже боялись… В 1873 году, боюсь ошибиться, 73 или 76, вышел, так называемый, Синодальный перевод. Язык был сильно архаизирован, ведь в это время уже была великая русская литература, но, конечно, это язык не Толстого, не Тургенева, не Гоголя, не Пушкина, не Лермонтова – это язык, скорее, самого начала ХІХ века, или даже, конца  XVIII века, скорее, язык Тредьяковского, но чтобы там ни было, мы должны помнить их и воздавать им хвалу и славу, потому что они соработники Бога, и это замечательно! Язык долго не живет, и он тоже во многом устаревает. На самом деле, есть много людей, которые не понимают этого языка, и нужда появляется и в других переводах. Следует помнить, что когда появляются новые переводы, никто не должен думать, что вот, появился новый перевод и все - старые запретят. Переводов должно быть много. Любой перевод, который кому-то помогает прийти к Богу, он всегда найдет свою нишу. Язык, такой, высокий, может, архаизированный, найдет встречу откликов у людей высокообразованных. Люди с более низким уровнем образования – может, им подойдет что-то попроще, даже в некоторых местах - пересказ. Не надо бояться этого, ведь слово Христа дошло до нас уже в толковании, уже в переводе. Главное не как это слово звучит, не какие там употреблены «сие» или «это», ни как там стоят слова - не это. Мы должны помнить о том, что это слово Христа. Он обращает к нам это слово не для того, чтобы мы читали его как мантры, как заклинания, освящали свои уста и гортань, как иногда об этом говорят, а для того, чтобы мы поняли, что Бог и Его Сын хотят от нас. Вспомните, как это было в какой-то книге, Ездры или Неемии, вечно путаю, когда народ, абсолютно нравственно раздавленный, вернулся из Вавилонского плена, и Неемия, или Ездра, стали читать Писание, но люди в это время уже не понимали еврейского. И после того, как читалось Писание, народ весь собирался на площади перед храмом, а затем давался перевод на арамейский, потому что, если люди не понимают, чего хочет от них Бог, то как они могут это исполнить?

-----   

Завершая нынешнюю телепрограмму, я рад возможности поздравить всех Вас с Днем Библии и пожелать большого вдохновения в чтении этой Суперкниги. Пусть эта драгоценность будет всегда с нами, а ее письмена пусть будут записаны на скрижалях наших сердец. Всего доброго!