•              Многообразие Божьего творения. Вода (продолжение)

•              О.Георгий Кочетков. Христианское отношение к бизнесу

•              Фрагмент фильма Зеферелли: «Не заботьтесь о завтрашнем дне»

•               Митрополит Антоний Блум. О покаянии

•              Продолжение телебеседы прот.Иоанна Замараева о духовных судьбах человечества. Богословие в нашей жизни

Здравствуйте, дорогие телезрители! 

Быть может, не каждый из нас задумывался над тем, что благоговейное созерцание природы является одной из главных форм молитвы. Потому что «Господи, дай!» - это, конечно, молитва, но такая, приземленная. Без такой попрошайнической молитвы можно обойтись. Причем, без всякого ущерба, потому что Всевышний Сам лучше нас знает, что нам надо. А что на вред пойдет нам, то не даст, как ни проси – хоть денно и нощно на коленях, хоть лоб расшиби.

А вот сказать: «Господи, как здорово!» - это уже высокая молитва. Церковь такую молитву прославления ставит на самое первое место. Помните, такая песенка эстрадная была: «Как прекрасен этот мир, посмотри…». В принципе – это слова молитвы, если, конечно, они проговариваются осознанно.

Круговорот воды в природе – помните, в школе проходили? Но это же на самом деле здорово!   

Наступает весна, тает лед, бегут ручьи. Талая вода стекает с высоких мест в низкие, образуя по пути водоемы. Здесь вот пар от воды поднимается теплом солнца.

Вода, солнце, воздух и сила притяжения Земли действуют совместно веками, поддерживая водный кругооборот. Вроде, все так просто: теплый влажный воздух легче холодного и сухого, - это заставляет его подниматься вверх. Эти вот облака были истечением теплого воздуха, поднимающегося вверх. Но гонимый ветрами теплый воздух охлаждается, поднимаясь все выше и выше по склонам крутых гор. Охлаждаясь, он сжимается и буквально выжимает большую часть влаги в виде освежающего дождя. Дождевые капли промывают воздух, вбирая двуокись углерода при падении вниз, и отдают его почве в виде угольной кислоты, так нужной растениям, а также снабжая чистой водой животных и человека.

За три тысячи лет до того, как эти принципы были открыты наукой, Библия описывает водный кругооборот с поразительной точностью: «Все реки бегут в море, и оно не переполняется, с мест, откуда они бегут, они возвращаются снова». Водный кругооборот это колоссальная работа. За один день, затрачивается энергии гораздо больше, чем все человечество за всю свою историю. Уже одно это побуждает нас благоговеть перед могуществом Бога нашего!

Но вода, как сравнительно недавно было открыто учеными, обладает памятью. Давайте посмотрим об этом фрагмент фильма.

--------- Фрагмент фильма:

Мартин Чаплин, профессор, заведующий лабораторией лондонского университета Великобритания:

- Если рассматривать кластер как группу определённых молекул, то срок его жизни мал. Но если говорить о нём как о структуре, которую молекулы могут покидать и в которые молекулы могут включаться, кластер может эффективно существовать в течении длительного времени.

За кадром:

- Именно устойчивость кластерной структуры подтвердила гипотезу о способности воды запечатлевать и сохранять информацию.

    Рустум РОЙ, профессор Пенсильванского университета, член международных академий наук США:

- Возможно, что вода это единственный в своём роде бесценный компьютер. Своего рода компьютерная память, память – информация. Мы должны знать, как это организовано, это как алфавит. Если я вам дам алфавит, а вы не знаете слов, вы не знаете букв, вы не знаете предложений. Так, что молекулярная структура – это алфавит воды. И вы можете составить предложение воды, и вы можете изменить это предложение.

За кадром:

- Зимой 1881 года корабль «Лара» следовал рейсом из Ливерпуля в Сан-Франциско, на третий день пути на корабле начался пожар, среди покинувших судно был капитан Нейл Керри. Потерпевшие бедствие стали испытывать муки жажды, которые возрастали с каждым часом. Потом, когда после трёх недель мучительного скитания по морю, они благополучно достигли берега, капитан - человек весьма трезвого отношения к действительности, в следующих словах описал то, что их спасло. Мы мечтали о пресной воде, мы стали воображать, будто вода вокруг  шлюпки из голубой морской превращается в зеленоватую – пресную. Я собрался с силами и зачерпнул её. Когда я попробовал, она оказалась пресной.

Константин Коротков, доктор наук, профессор, академик российской академии естественных наук.

- Ну, вот скажем, знаменитое явление, когда Иисус Христос превратил воду в вино, Он не вносил туда какие-то сахара или лактозу, а Он придавал воде совершенно особое свойство. Мы проводили много экспериментов влияния на образцы воды самыми различными факторами. Магнитными полями, электрическими полями, различными объектами, ну и в том числе, человеческим присутствием, человеческими эмоциями. И выяснилось, что человеческие эмоции: положительные, отрицательные – наиболее сильный момент воздействия.  

Далее в нашей телепрограмме Отец Георгий Кочетков рассуждает о христианстве и церкви.

Отец Георгий Кочетков:

- Может ли христианин хорошо заниматься бизнесом, хорошо работать? Ну, вы знаете, что знаменитые слова коммунистического кодекса, это были переписанные слова из Священного Писания: «Кто не работает, тот не ест». Правда, у апостола Павла, чуть-чуть по-другому, и нюанс этот важен. Просто Павел взывает к совести человека. Он говорит: «Кто не хочет работать, то и не ешь». Т.е. ты думай, если ты плохо работаешь, то почему ты хочешь хорошо есть, с какой стати? Это призыв к совести человека, ну и ещё в Писании есть такие хорошие слова: «Что бы вы ни делали - делайте от души, как для Господа, а не для человека». Т.е. не для того, чтоб угодить кому-то - начальству или ещё кому-то. А как будто вы прямо для Господа делаете. И всё было бы хорошо, если бы наш православный народ хорошо бы знал и умел бы хорошо исполнять Слово Божие – Священное Писание, к сожалению, у нас вот это тоже не в традиции. У нас плохо знают Священное Писание, здесь протестанты нам фору дают. Мы должны сказать это открыто, что они знают лучше. И не только знают, но и исполняют, насколько понимают, исполняют это Писание лучше, чем мы. МЫ слишком часто готовы пойти на компромиссы, оборачиваться на обстоятельства, так сказать, проявлять мудрость больше, чем простоту. А протестанты больше проявляют простоту, чем мудрость, и часто нравственным отношением, я имею в виду и рабочую нравственность, выглядят лучше православных. Мне уже 15 лет приходиться возглавлять Православный институт, где только верующие работают. Я могу сказать, что у нас замечательные, совершенно православные сотрудники, и преподаватели, и всё, но работать с православными людьми трудно. 

О жизни и проповеди Иисуса Христа давайте еще посмотрим маленький фрагмент фильма Франко Дзеферелли (Мк.6; 25-34; Лк.12; 22-31)  

Фрагмент видеозаписи слов ныне покойного митрополита Антония Блума, по обыкновению, давайте с Вами послушаем.

Антоний Блум:

- Теперь я хочу поговорить с вами о двоякой теме: о покаянии и об исповеди. Исповедь, конечно, содержит в себе покаяние. Но о покаянии нужно говорить отдельно, чтоб понять, в чём дело. Покаяние заключается в том, что человек, который до того отвернулся от Бога или жил собой, вдруг или постепенно понимает, что его жизнь не может быть полной в том виде, в котором он её переживает. Покаяние заключается в том, чтобы обернуться к Богу лицом. Этот момент только изначальный, но он решительный, когда мы вдруг переменяем курс, и вместо того, чтоб стоять спиной или боком по отношению к Богу, по отношению к правде, по отношению к своему призванию, мы уже сделали первое движение, мы обратились к Богу. Мы ещё не покаялись  в том смысле, что мы не изменились, но для того, что бы это случилось, мы должны что-то пережить. Потому что мы не обращаемся, не отвращаемся от себя, и не обращаемся к Богу просто так, потому, что так вздумалось. Бывает так, что человек живёт спокойно, ничего с ним не происходит особенного, и он как бы пасётся на поле жизни. Щиплет траву, не думает о том, что над ним небо бездонное, не думает не о какой опасности, ему жить хорошо, и вдруг случается что-то, что обращает его внимание на то, что всё не так просто. Вдруг он обнаруживает, что что-то не то каким-то образом. Это бывает очень по-разному. Бывает так, что человек совершает тот или другой, как будто и незначительный поступок, и вдруг видит его последствия. Я помню мальчика одного, который размахивал перед своей сестрёнкой кинжалом. И размахивая этим кинжалом, он её ослепил. В тот момент он вдруг понял, что значит бездумно, безответственно играть таким предметом, как кинжал. Эта женщина осталась слепа на один глаз в течение всей жизни, но её брат никогда этого не забыл. Не в том отношении, что он боялся прикоснуться к кинжалу, а в том отношении, что самые незначительные действия могут иметь окончательное трагическое значение. Бывает также, что не так трагично нас настигает мысль, которая приводит нас к покаянию. А что мы слышим вдруг то, что о нас думают люди. Мы всегда представляем себя в хорошем виде, и когда нас критикуют, у нас тенденция думать, что человек, который нас не видит такими прекрасными,  какими мы себя видим – ошибается. А вдруг оказывается, что мы услышали мнение от других людей о себе самих. Мы думали, что мы герои, а все думают, что мы трусы. Мы думали, что мы безукоризненно правдивы, а люди думают, что мы лукавы и т.д. Если мы остановимся со вниманием на этом, мы уже ставим вопрос о том, кто я.  

И последняя часть нашей телепрограммы – начатый нами несколько недель назад очередной раздел наших бесед, названный нами  «Размышления о Боге». 

Итак, какие вопросы ставит перед нами наша тема? В первую очередь, вопрос: «Что, собственно, открывает Бог человеку?» Ну и, конечно: а Кто Тот Самый Бог, Который открывает что-то человеку? Потому что всякое откровение – это всегда откровение Богом Самого Себя. То есть того, Кто Он такой.

У Церкви есть разный опыт размышления на эту тему, и, соответственно, разное изложение результата. Есть опыт такого, импульсивного, недискурсивного, нерассудительного изложения. А есть и прямо наоборот: опыт систематического, рационального, блестяще оформленного повествования, который сложился как раз в западной традиции. Есть, наконец, такой оригинальный путь восточного богословия – имеется в виду, эллинизированного богословия, православного, которое достаточно серьезно отличается и по стилистике, и по культурной форме, и в некотором смысле по общему пафосу, по традиции семитской, но при этом это нельзя приравнять к западному стилю систематической теологии. Поэтому, на самом деле, разговор о том, Кто Бог, открывающийся нам как Начальник и Податель всего, Бог, Которого мы знаем через переданные древними праведниками откровения, - этот разговор довольно трудно построить так, чтобы он был, с одной стороны, цельным, а с другой – и целостным, то есть ничего не упускающим. С одной стороны, он не может быть таким хладнокровным, рациональным повествованием только лишь. Он в этом случае становится разговором в себе, неким схоластическим монологом, когда в результате в красивых, рассудительных, многоступенчатых построений Самого Бога как-то и не видно. То есть в истории Церкви – вы знаете – есть этот опыт, который зачинался людьми, даже мистически одаренными, но который закончился тем, что ученые христиане научились очень грамотно и многословно рассуждать о Боге, но при этом потеряли из виду Самого Бога. Так что слушать это занимательно, но сделать жизненно важных выводов из этого почти невозможно.

С другой стороны, на чистом импульсе мы с вами тоже далеко не уедем. На чистом импульсе реального, полноценного изложения Божественного откровения построить тоже не получится. Мы ни в коем случае не согласимся с тем, что богословие апостола Павла – это богословие обрывочное, поверхностное, эмоциональное и какое-то там еще. Нет, это тоже некоторая безусловная внутренняя целостность. Но она совсем другого свойства.

И, наконец, богословие отцов грекоязычных – это еще один стимул. Когда богословие берет на вооружение традиции философской культуры, берет термины, методы изложения, построения выводов… Но при этом не превращается в философию, а сохраняет свое неповторимое богословское лицо. На Западе было немножко не так. Там философия превратилась в служанку теологии, но затем теология незаметно для себя превратилась в разновидность философии. В результате чего, Блез Паскаль в 17-м веке – замечательный религиозный христианский мыслитель, которого мы с юности знаем как одаренного отрока, который независимо от Пифагора доказал, еще будучи мальчиком, что сумма двух катетов равна гипотенузе, и вообще нам о нем многое рассказывали как о талантливом математике, - на самом деле это был еще и одаренный христианский мыслитель, так вот, он сказал одну фразу… Знаменитая хрестоматийная фраза: что «Бог философов не есть Бог Авраама, Исаака и Иакова». Слова эти были произнесены в эпоху расцветшего философского рационализма, Паскаль фактически – современник Декарта, первого систематического философа, который мыслит и пишет фактически вне христианской церковной традиции, а сам по себе. Дело в том, что в построении Декарта Бог существует. Вот если бы мы, скажем, посмотрели работы Рене Декарта, о котором мы тоже, по большей части, знаем как о математике и физике, и только потом мельком узнаем (а то и не узнаем), что это был еще и философ, – он фактический основоположник философии нового времени, основоположник профессиональной светской европейской философии. Эта философия, которая отталкивается уже не от христианского откровения, никоим образом не хочет себя мыслить как служанка теологии, а пытается отстоять свое особое место в человеческом мире, как особая наука, или как особая мыслительная сфера, то есть, как то, что имеет свою особую задачу и не является ничьей служанкой. Декарт и сам сказал, что философия – сама по себе, и не должна иметь над собой никакого хозяина. Но, тем не менее, любой светский философ, начиная от Декарта и кончая Гегелем, считался с тем, что Бог существует. То есть ни один философ, практически, за исключением так называемых радикальных французских материалистов, не мог обойти бытие Бога, по крайней мере, как философскую проблему. Но все-таки, обратите внимание, что это - философствование. Вот для Декарта Бог – это кто? Это, скорее, даже не Кто-то. Это не персона. Не Личность. По крайней мере, в первую очередь. А что в первую очередь? Нечто, что можно назвать сверхинтеллектом. Откуда  берется это допущение? Достаточно просто и радикально эта проблема решается. Философия – это деятельность человеческого разума, верно? Разум – это особое свойство homo sapiens, которое реализуется в определенных формах, которые Декарт назвал врожденными идеями. Вот откуда берется способность рассуждать, способность строить логически непротиворечивые построения? Эти ясные врожденные идеи, то основание, без чего разума не бывает. Ну, действительно, у нас разум обнаруживается в определенных готовых формах. Мы про человека говорим, что он рассуждает неразумно, или рассуждает безграмотно, когда он съезжает с этих вот, действительно рациональных рельсов, съезжает совершенно безосновательно. То есть получается белиберда. А разум – это не белиберда, разум – это организованное нечто. Но возникает вопрос: откуда у человека это организованное нечто? Человек сам свой разум сконструировать не в состоянии. Разум человеку дан как способность в определенных заданных формах.

Посему, - заключает Декарт, – должен же, вероятно, существовать некий непонятный источник, или, как он его еще называет, некий гиперинтеллект, в котором хранятся все возможные способы применения человеческих рациональных способностей. Вот этот гиперинтеллект, или абсолютный разум, сверхразум – это и есть Бог. Я говорю сейчас схематично, и явно грубее, чем это описано у Декарта. Словом, тут есть сверхинтеллект – Бог, Он тут как бы основание человеческой рациональной деятельности. И все.

Вполне здравые рассуждения такие. Но многие ученые и философы на таком понимании Бога останавливались. Они признавали существование Бога как некоего космического Разума, Творческой Силы, но такой абстрактный Бог не был похожим на, так сказать, живого Бога Авраама, Исаака, Иакова, к Которому можно обратиться и Которого можно любить. А это, безусловно, уже духовная проблема.