В связи с церковными разделениями часто можно слышать разговоры о том, что, мол, эта Церковь благодатна, а эта – безблагодатна. А вот на самом деле, можно ли как-то определить – есть ли Дух Божий в той или иной Церкви, или Его нет. Рассуждает по этому поводу святейший патриарх всея Руси-Украины Филарет.

Филарет:

- Во взаємовідносинах між духовенством Київського Патріархату і Московського, між віруючими однієї і другої церкви, повинна бути християнська любов, тому що там, де немає любові християнської – там взагалі немає християнства, як такого. Бо Господь Іісус Христос ясно сказав: по тому будуть пізнавати, що ви Мої ученики, якщо мати будете любов. Значить ті люди, які називають себе християнами і дотримуються заповіді про християнську любов – є християнами; а ті, що називають себе християнами, а любові не мають, то як ви чули – Христос каже: то не Мої ученики. А звідси і твердження про присутність чи відсутність Божественної благодаті. По-перше, цільове визначення: благодать – це невидима Божественна сила. Невидима. І де вона є, а де її немає, можна судити тільки по наслідках, якими виявляється ця благодать. Ось я спитаю вас: «Чи діє благодать у серці, яке кипить ненавистю?». Може там сумісне - благодать Святого Духа з ненавистю, тобто благодатні почуття і каверзне почуття, може бути? Не може. Все це я говорю вам для того щоб ви крепко стояли на християнських засадах, дотримувались православної віри, щоб ви жили християнською любов’ю - і з вами буде Бог, а там де Бог, там і перемога. От дуже просто, не треба доказувати, не треба довірять цю Божественну благодать: є вона чи не є, - життя само за себе свідчить – де вона є, а де її немає. Нехай Господь наш Іісус Христос допомагає нам йти вірним шляхом, а шлях в нас вірний. Нам не треба схибити на том шляху. Ще я хотів відзначить ваше Богослужіння. Богослужіння в вашому храмі відправляється так, як треба, щоб воно відправлялось у православному храмі. Що це значить? А це значить, що те, що тут виголошується, читається, співається – щоб воно було зрозуміло для кожного із вас. Я думаю що ви розумієте і те що читається, і те що співається. А те, що зрозуміле і доходить до серця – то це Слово Боже, це повне Слово, воно діє не тільки на розум людський, а діє і на серце, і тоді людина із храму виходить втішеною, задоволеною, радісною. Задоволеною тому, що вона відчула у Церкві дихання Божественної благодаті, через Слово Боже. Я хотів би щоб у наших храмах – храмах Київського Патріархату – і взагалі у всіх храмах в Україні, православних храмах, відбувалось там таке Богослужіння, яке завжди було у православній Церкві, особливо у древній Церкві. У древній Церкві християни приходили, молились, співали псалми, читали церковні тексти і розучували їх. Це давало їм духовну силу мученикам побороти всі страждання, муки; преподобним – давало силу в боротьбі із самими собою; кожному християнину давало і ту силу, і насолоду, для чого і взагалі і існує Богослужіння.  

Может ли христианин быть уверенным в своем спасении, иметь твердое убеждение, что имя его, по образному высказыванию Христа, записано на небесах? Отвечает на этот вопрос отец Виктор Веряскин.

Виктор Веряскин:

- Да, вот нам хочется… вот какие гарантии? И давайте нам скажите точно: уже записаны или еще нет? Когда запишут и за сколько? В каком виде? Вот мы такие с вами конкретные люди. Да, чисто конкретно все у нас, почти по понятиям… да… Господь нам интересно так говорит: во-первых, братья дорогие, вы ж еще не дошли до финала. Может оно уже и записано, да выписать придется. На самом-то деле, когда всем «кирдык»  придет, только тогда все и выяснится. Мы ж предупреждены - Господь говорит: некоторые ко Мне придут и будут требовать, а Я им скажу: отойдите от Меня, Я никогда не знал вас. Помните? А они скажут: что это такое за безобразие, а мы хотели, а мы записки подавали, а мы записывались… Он говорит: Я был в тюрьме, а вы Меня не посетили; был наг – а вы Меня не одели, был голоден – а вы Меня не накормили. Что вас записывать? Они скажут: когда мы видели Тебя таким и Тебе бы этого не сделали? Если б мы знали, что у нас  в Херсоне сидит Христос – да мы бы подкупили всех пупкарей, прапорщиков и принесли б Ему термосок и передачку. А Он говорит: все, что вы ближнему своему не сделали, вы это не сделали Мне. Отойдите от Меня – Я никогда не знал вас. Оказывается, мы любим Бога, - так думаем, а сами при этом не любим ближних. А нам апостол говорит: как это вы можете любить Бога, которого не видите, если не любите людей, которых видите? – учитесь на людях сначала! На видимом учитесь, оказывается. Мы служим Богу через служение людям. Мы учимся любить Бога, через то, что мы учимся любить конкретного человека. Да, с не подстриженными ногтями, с не причесанной головой, с бигудями, а оказывается, надо исхитрится и увидеть в этом наглядном экземпляре ненаглядного своего. Ненаглядный – это как раз невидимый образ Божий, и мы учимся всему этому. Поэтому, продолжая эту тему, хочу сказать – Господь нарочно так устроил, чтоб ты ни в чем на 100% заранее не был уверен и из-за этого не обнаглел. Некоторые братья-бабтисты иногда ко мне подходят и говорят: Виктор Алексеевич, вы прямо почти наш. Вот Евангелие так же преподаете, трактуете, говорят, - а Вы вот уверены в своем спасении? Вы уже спасены или нет? Мы лично, говорят, уверены, и мы уже спасены. А я говорю: а у меня вот как-то с этим не сложилось, говорю - с уверенностью полной, стопроцентной. Я считаю, что я еще в процессе нахожусь, спасаюсь. Со стороны Бога – я уже спасен, а со своей стороны – я все еще в процессе усвоения Его спасения, иначе мне были бы не понятны слова апостола Павла, который говорит: со страхом и трепетом совершайте свое спасение. Если б мы уже были спасены 100-процентно и застрахованы – зачем нас стращать? И об опасностях предупреждать? Или апостол Павел говорит: ныне вы ближе к спасению, нежели в тот день, когда уверовали. Представьте себе: вот - ныне, вот - момент уверования, а вот - момент спасения. Мы находимся в «ныне», и мы в момент ныненахождения находимся от спасения ближе, чем в момент, когда уверовали. В момент уверования мы вообще были далеки от спасения, оказывается. А в чем тогда быть уверенными? Кстати, Иуда не очень плохо начинал – он нормально пристроился к Иисусу Христу, принял крещение, принял призвание на служение, а потом сошел с дистанции. Как вы думаете, что с его именем? Было записано, а потом вычеркнули? Или предвидели, что и писать не надо и чернила тратить не надо, все равно потом вычеркивать придется. О Господе что написано? Он предвидит. Написано: Он кого предвидел, тех и предопределил. У Господа есть предвидение, и Он призывает тех и к служению, и к вере, кого Он предвидит, оказывается. Но, внимание -  православные понимают так: предвидение - еще не предопределение. Вот вы предвидели, что я приеду в Херсон, но вы этого не предопределяли: мало ли, что могло случится: мог заболеть и не приехать, и вы предвидели мой приезд, но вы этого не предопределяли. Чувствуете? Вмешиваются другие факторы, которые могли помешать исполниться вашему предвидению, поэтому – внимание! – Бог все предвидит, но не все предопределяет. Все совершается у Бога на глазах, но не все по Его воле, а по нашему дурному выбору, и поэтому нас записывать еще пока рано. Рано еще нас записывать, мы еще такое устоим до финала нашей жизни, что потом вычеркивай и вычеркивай. Поэтому чуткие и искрение и католики, и православные, и протестанты искрение и чуткие, - они поют такие псалмы, возьмите, например, «Песни Возрождения», «песни Сиона» - и там есть такие интересные гимны с такими словами, глубокие и искрение:  

«Я хочу ни богатства, ни казны серебра,

А Небесного Царства и спасенья добра. 

В Книге Вечной спасенных, о, скажи, Боже мой,

На страницах зажженных: я записан Тобой?

О, скажи, Бог мой Сам – я записан ли там?

В Книге вечного Царства, я записан ли там?...»

     Пресвитер говорит, что ты записан, а мне не верится - скажи Бог мой Сам! Самому Богу задаем вопрос. Человек рисует себе эту картину и говорит:

«Во мне много пороков, как песку у морей,

Но всех рек и потоков – кровь Иисуса сильней!

Слово правды нам данной, озаряет нас всех,

Грех, как пурпур багряный, убелю я, как снег.

О, скажи Бог мой Сам – я записан ли там?

В Книге вечного Царства, я записан ли там?» 

Значит - не уверен! Дальше говорит:

«Город дивный, прекрасный, где в дворцах вечный свет,

Где любовью согласной, мир весь в белом одет,

Где душ яды не травят, зло безвестно сердцам,

И где ангелы славят – я записан ли там?» 

     Значит, и протестанты не уверены, что они уже точно записаны, и точка поставлена. Чувствуете? В этом диалектика: со стороны Бога – мы спасены уже, а со стороны человека – мы еще усваиваем это спасение, и мы - в процессе усвоения этого спасения. Если не усвоим до конца - эта половинка останется нами не исполнена. Мы ж с вами забываем, как называется Новый Завет. Завет – это договор, это договор, в который вступили две стороны: Бог и человек. О чем они договорились? Что ты будешь соблюдать свою сторону договора, я буду со своей стороны соблюдать свою сторону договора. Когда мы оба выполним обе стороны договора, тогда он будет действительным. А когда игнорируешь свою сторону договора и ее не исполняешь – имеешь ли ты право быть уверенным на 100 процентов, что договор все равно действительный? А может, его давно расторгли?  И твое имя вычеркнули из договора. Чувствуете? По этому поводу – анекдот. Приезжает бригада молдаван строителей-маляров в Одесу в порт и нанимается красить корабли. С городом договор заключила. Краску получила, кисти. Вышла в порт – покрасила. Комиссия с города пришла проверять. Видит – корабли покрашены с одного боку, с одной стороны, вторая сторона – не покрашена. Комиссия говорит: вы что, почему только половину работы сделали? А они отвечают: так вот же договор, написано: администрация города с одной стороны, и бригада молдаван - с другой, договорились выкрасить корабли. Мы свою сторону выкрасили, ваша сторона – вторая. Мы ж иногда забываем с вами, что мы называем наши отношения с Богом – договором, а сами условия договора не выполняем, а потом еще в наглую говорим: я записан в договоре, и мне все гарантировано! Стопроцентную страховку – даже Госстрах не может дать. Потому что там страх, а не благодать: Гос-страх – где Гос-благодать? Нет, оказывается. Поэтому, друзья дорогие, мы не знаем стопроцентно: записаны ли наши имена на небесах. Это нас стимулирует совершенствоваться, больше творить добрые дела, преуспевать в духовном росте и т.д. Святые отцы и подвижники говорят: делай, надейся и не привязывайся к результату. Дмитрий Ростовский сказал в молитве: Господи, если Ты меня вопреки моему не достоинству и несовершенству все-таки поместишь в рай и в Царство Свое Небесное возьмешь, и окажется, что имя мое написано на Небесах, я только и скажу – Слава неизреченному милосердию Твоему! Если Ты по своей справедливости меня отправишь в ад – слава праведному суду Твоему, потому что большего я не достоин. Я от Тебя и то, и другое приму. Я считаю, что это - высшая и лучшая позиция. Господи, если Ты несмотря на мое недостоинство, не по моим заслугам, а по Твоей искупительной жертве, счел нужным меня там записать, то слава Твоему милосердию и Твоей искупительной жертве; а если Ты, по Твоему праведному суду – меня вычеркнешь, то я признаю в Тебе справедливого Судью и Мздовоздаятеля, и приму от Тебя это. Слабо, вот так вот помолится и сказать? Попробуйте. А то мы ж такие – это я приму, а это я не приму. А Иов сказал: мы хорошее от Бога принимали, злое от Бога придет, что, принимать не будем? Помните такие слова? Мы ж думаем – злое разве от Бога придет? Читайте Библию внимательно. Бог говорит: Я поражаю, и Я исцеляю. Поражает тоже Он, и исцелят тоже Он. Посмотрите по алфавитному указателю: «и пришел к нему злой дух от Господа и искушал его». От Господа, злой дух. Да, написано по букве так. Потому что есть, кроме промысла Божьего, такой вид промысла Божьего, как попущение. Господь это попустил, чтоб с тобой так случилось, оказывается. По Его попущению. Он знает цель и знает смысл. Даже если нам он не открыт. Поэтому нас учат через это – не будьте хамами самоуверенными, не будьте наглыми слишком. По толкованию Дмитрия Ростовского, хула на Святого Духа - это дерзкое, наглое упование на милосердие Божие. Я записан, меня никто не вычеркнет! Да как миленького вычеркнут. И вот такое дерзкое, наглое упование на милосердие Божие - есть хула на Святого Духа, по толкованию Дмитрия Ростовского. Давайте будем учиться смиренности. 

------

И последняя - богословская часть нашей телепрограммы.

В прошлый раз мы остановились с Вами на несогласии Лютера и Цвингли по очень важному вопросу, связанному с Таинством Святого Причащения. Хлеб Евхаристии – это что? В хлебе этом, утверждал Лютер, присутствует Истинное Тело Христово. А вот Цвингли говорил, мол, ничего подобного. Фразой, произнесенной Господом на Вечери Завета: «это Тело Моё» Иисус, мол, вовсе не отождествлял Себя с хлебом. Христос здесь говорит о том, что хлеб этот в данный момент просто означает Его Тело, а не является таковым.

Вопрос этот, вообще-то, был непростым во все времена, причем, с самого как ни есть начала. Евангелист Иоанн повествует о том, что после слов Христа: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную..., многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?.. И с этого времени, - продолжает евангелист, - многие… отошли от Иисуса и уже не ходили с Ним». 

Вот что такое Евхаристия для Церкви? То ли это действие символическое, то ли сакраментальное. Сакраментальное действие предполагает, что все-таки происходит, непонятно как, преложение хлеба в Тело. Ну, Вы знаете, есть такой западный термин «пресуществление», «транссубстанция», вокруг которого было и есть много шуму. Даже сегодня, причем, среди православных, есть крайности – такая вот тенденция модернизировать старую доктрину о реальном присутствии Христа и как-то ее субстанциировать. К чему это приведет – Бог знает. Таким неофундаменталистам трудно переносить мистическую свободу. Им важно знать точно, когда же точно, в какой момент Евхаристический хлеб превращается в Тело Христово. Конечно же, телесное присутствие Христа в дарах – оно должно быть подчеркнуто, безусловно. Но в Церкви важен, ведь, упор не на телесность, а на реальность, что вообще-то не одно и то же. Телесность намекает на субстанциональный характер этой реальности, но указание на реальность вовсе не предполагает телесности. Со всякими этими католическими, мистическими иногда вывертами, что вот кому-то привиделось, что в чаше то младенец, то облик Христа, сходящего в эту чашу, или, наоборот, восстающего из нее… Словом, эта мистика пресуществления – она иногда приводила традиционные Церкви к таким вот крайностям. На самом деле, все это из-за неумения довольствоваться тем, что приобщение к Телу Христову в Таинстве Евхаристии просто реально, таинственно, но реально. А если так, то какая разница – происходит транссубстанция хлеба и вина в Тело и Кровь, или не происходит этой транссубстанции. Ну вот откуда ты можешь знать, что именно там совершается!

Другое дело, мы не можем согласиться с Цвингли, что Евхаристия – это просто символ. Хотя, если говорить строго, то смотря в каком контексте употреблен этот термин. Потому что слово «символ» - оно многозначно. И если толковать его в духе неоплатонизма, или в духе псевдо-Дионисия Ареопагита, то можно в слове «символ» усмотреть средство приобщения человека к трансцендентальной реальности, которая стоит за символом… Но это в категориях неоплатонизма - знак – это не эмблема и не иллюстрация, а некая реальность, реальность Высшего порядка. Про которую ты больше ничего не узнаешь. Внешне не узнаешь. А узнаешь её, только когда ты к ней приобщишься, что называется, изнутри. То есть проживание того, что происходит в Евхаристии, возможно только через экзистенциальный опыт.

Но бывает так, что у человека нет никакого такого опыта, и когда он, по большому счету, в гробу видал такой опыт, потому что этот опыт есть напряжение своего жизненного центра, а человек, который смотрит на вещи объективированно – он хочет получить что? – он хочет получить удостоверение. Ему удостоверение и факт важнее того реального мистического акта, который в нем самом может совершиться. Поэтому все и упирается в следующее: а что происходит в Евхаристии? Вот в чаше теперь - что? Утверждение, что в чаше таинственным образом, в хлебе и вине присутствует Тело и Кровь Христовы, оказывается ему недостаточным – мол, нет, ты мне расскажи, в каком виде это происходит. Да Бог его знает, в каком виде – откуда ты-то можешь знать, в каком виде. То есть обсуждается не итог, не то, ради чего Евхаристия и не то, что с тобой должно произойти в результате Причащения Тела и Крови Христовых и каким ты должен из него выйти – а вырванный из общего богослужебного контекста вот этот один эпизод под названием то ли «преосуществление», то ли «превращение», то ли «преложение». И тогда, естественно, чем субстанциально сильнее именно то, что произошло там, тем… как бы его сердцу ласковее. Потому что «преложение» выглядит того… туманно; дескать, вы мне все-таки скажите: там что – Тело и Кровь под видом хлеба и вина? Звучит это как-то так… недосказанно. А вот утверждение - там Тело и Кровь в виде хлеба и вина - уже сильнее.  

Но, на самом-то деле, вкушая из чаши – ты что делаешь? Ты должен пережить вхождение Христа внутрь себя. Или можешь как раз не пережить того, что Господь вошел внутрь тебя. Но последнее обстоятельство, как раз мало волнует людей, которые центрированы на формальном удостоверении, что, мол, состоялось это преосуществление или не состоялось. Состоялось? – Состоялось, ну вот и славненько – значит, можно уходить восвояси.

Но это проблемы православия и католицизма. У протестантов таких проблем нет вовсе. Возношение хлеба и вина Таинством у них не считается. Хлеб остается простым хлебом, и вино – простым вином. Т.е. вслед за Цвингли, в протестантских церквях Евхаристия – это просто обряд воспоминания и не более того. Между прочим, если на это смотреть глазами человека православного, то это настоящая трагедия. Потому, что «Иисус сказал ученикам своим: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни...» Да, после этих слов Иисуса многие ученики покинули своего Божественного Учителя – слишком вызывающими для них показались Его слова. Так же не принял всерьез это Господне высказывание и Цвингли – стал эти Христовы слова толковать на свой лад. Ну а за ним - множество последователей реформации. Но вопрос-то не шутейный. Христос прекрасно понимал, что эти Его слова для многих покажутся безумием и, тем не менее, Он заповедал: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни...»