Есть такой вопрос из электронной почты: в каком смысле каждый христианин может и должен быть гласом Божьим для своих ближних, т.е. нести пророческое служение? И как отличить, так сказать, настоящего пророка от болтуна, выучившего много банальностей. Отвечает на это отец Яков Кротов.

Яков Кротов:

- Вот я могу назвать себя пророком, потому что я говорю вам о Боге, я смею что-то  говорить про веру, про невидимое, про Библию. Имею я на это право? Ну, ведь вопрос не в этом. Когда Валаам шел по дороге и увидел небезызвестную ослицу, на пути встает ангел, ослица останавливается, и Валаам понимает - дальше пути нет. Имеет право ангел останавливать ослицу? Это его служебная обязанность. Он не заговаривает сам с Валаамом по целому ряду причин: во-первых, потому что тот иноверец, полезно это помнить. Так вот, вам очень хочется, чтобы Бог прямо с вами говорил, непосредственно? Я бы, например, побоялся. Я радуюсь тому, что  в моей жизни, кроме совершенно прямого вмешательства Бога в эту жизнь, когда вот Он взял и показался - я налетел на Бога, ну, вот как на стенку какую-то невидимую, но я очень рад тому, что в моей жизни была масса людей, которые не стеснялись говорить мне о Боге. И я поступаю также, считайте меня своим личным «ослом», который вас останавливает. Говорю ли я банальности? – Да, я буду говорить банальности. Правильно, Бог есть – это банальность? – банальность; любить людей – это банальность? – банальность. Кто сказал что банальности – плохо? Банальности плохо, когда они сопряжены с властью, когда учитель сажает ученика и говорит ему – сто раз пиши: «Я больше не буду подкладывать кнопку однокласснику». Банальность - неправильная педагогика, тем не менее, все равно не надо подкладывать кнопку. Значит проблема не в банальностях – Бог есть, любить надо, изменять жене не надо, красть не надо, обманывать не надо, убивать не надо, смертной казни - не надо, войны - не надо – это банальности. Но есть банальности, которые нам противны, потому что мы их усвоили, и зачем лишний раз об этом говорить - ну, чищу я зубы. А есть банальности, которые нельзя повторять, потому что они неисполнимы – ну, нельзя не обманывать, нельзя не убивать, нельзя не прелюбодействовать, вот как до прелюбодеяния доходим, то сразу в мозгу что-то щелкает и начинает человек спрашивать – как это, нельзя не прелюбодействовать? Так вот, не убивать тоже нельзя, и можно не убивать, можно не прелюбодействовать, можно не обманывать и можно не воровать. Это банальность? – Да. Это величайшая новизна? – тоже - да. Поэтому давайте не удосуживаться вопросами, вот этот человек мне что-то сказал, он имел на это право или не имел, он - Божий пророк или осел? Давайте так – в каждом из нас есть ипостась осла и ипостась пророка, наше дело говорить. Какой стороной Бог повернет нас к ближнему – это Его  забота, можно даже не проверять, когда на нас сердятся, значит мы повернулись как пророки, не имея на это ни малейшего права, ну, на нас и сердятся; когда нам говорят: «Боже мой, как ты хорошо говоришь, твои слова ложатся на мое сердце. Наконец-то вы мне сказали вот то, что осветило мою жизнь!» О! – говорю я себе, - я осел в этот момент, наконец-то я поступил правильно, наконец-то Бог через меня сказал, а я был тем, кем должен быть - помесь граммофона  с попугаем, я повторил то, что Дух говорит – очень хорошо! Дайте ослу охапку сена, насыпьте попугаю зернышек – «Попка хороший». 

Петр Николаевич Мамонов - известный российский музыкант и актер делится с нами своим религиозным опытом.

Петр Мамонов:

- Жить можно, и работать, и дома строить, и землю украшать, и деньги большие иметь, только делиться, давать всем - и радость от этого.  Что такое жизнь? Амвросий Оптинский сказал - это милость Божья, мы же любить не умеем, так денег дадим - вот и любовь - серьезно, он так сказал. Все милость Божья, а мы хотим на халявку, поэтому сложный вопрос насчет милостыни и милости вообще. С другой стороны, отцы говорят: милостыня должна вспотеть в твоей руке, без разбора сорить деньгами, это, знаете, транжирство – обратная сторона скупости, то же самое. То есть посредине, в меру, потихоньку все. Две рюмочки выпить, а не пять стаканов, если можешь… Если не можешь, если за одной рюмочкой идут пять стаканов, да, никогда, никогда: ни в день рожденья любимой бабушки, ни на похоронах – никогда! Что ж сделаешь? – никогда. Как это так никогда? Эх! А все не так уж и плохо без этого, нормально. Тут же другое шепчет, а ты это не надо, а ты давай это. И это тоже. Думаешь – о, и без этого? – да, и без этого, думаешь, как же так? - а ничего, хорошо и без этого. Как я пишу в своей книге: «Удовольствие - это совсем не то, что мы думаем». Понимаешь? Бывают совсем другие удовольствия, мы просто их не знаем, мы бедные, заблудившиеся, потерянные, сироты с Казанского вокзала, нюхаем клей все время. Вместо того, чтобы жить дома - с бабушкой, дедушкой, мамочкой, папочкой. Вот кто мы такие есть, мы все ищем не там. Вот сейчас ежедневник или компьютер. Утром – так, список дел, переделал все. Зачем? Смысл каждого? Перед каждой записью на завтра в твоем плановом дневнике поставь себе вопрос – зачем я это делаю? Чтобы - что? Вот Филарет Милостивый последнюю корову отдал, а ему жена говорит – Ты что, дурак, делаешь? У нас же нет… - Ну, Господь же что сказал? Достаточно же для дня одного заботы! - Она его чуть не убила, ведь он отдал последнюю корову! А потом – какая награда последовала!!! Волос не упадет – все сказано – и одевает Господь! Птички вон висят, ножки тоненькие, и зимой минус сорок, как они там, а тебя, человек, любимое творение Божие, неужели Бог забудет? Только ты сам тоже давай чутка, чутка - много не надо, знаете, как сказал хорошо один человек – нам до Бога, как вот в иконах есть в старинных ковчежец, она как бы в углублении лежит - вот расстояние, вот. Господи помилуй, Господи помилуй…- ничего больше не надо. А что значит такое «помилуй»? Кроме того, что прости и помоги, и Духа Святого подай мне, - помилуй меня всего, помилуй меня, то есть милостью помажь, окружи. Я перестал книжки читать, жидковато - Исаак Сирин и Евангелие, и вот по кругу. Остальное, что не возьмешь – жидели, скучно. Времени мало осталось, скоро помирать. Как бы, говорят, чего не случилось! Чего - случилось? Помрешь! У него это… онкология, – рак, скажи. Нет, вот, мы все обходим старательнейшим образом эту тему. Помирать скоро, времени мало, поэтому книжки читать некогда, я лучше за бабочкой посмотрю, как вот она сидит, во-о-он она сидит.   

Православный миссионер отец Виктор Веряскин рассуждает о духовном смысле праздника Пятидесятницы.

Виктор Веряскин:

- Митрополит Феофан Прокопович написал в Петербурге такую книгу «О должностях пресвитеров церковных» и издал при Петре I, как первенствующий член Священного Синода. И он там сказал: у любого священника, который является образом Христа и отражает Его миссию, Его служение на земле – триединая задача. Первый аспект этой триединой задачи – возвещать Евангелие, проповедовать слово Божие – это первая и главная задача всякого священника. Вторая, говорит, его задача – стараться жить так, чтобы его жизнь и поступки не перечеркивали его проповеди, и не опровергали его проповедь практические поступки. А третья задача, говорит, - это совершать таинства, обряды, требы и т.д. Вы чувствуете? Вот она - триединая задача, и первая – учить: «научите, крестите…». И дальше снова написано: «…учите их соблюдать все». Очень часто мы учим частичности, мы учим тому, что нам нравится, учим тому, что нам понятно, учим тому, что нам подходит, а нам повеление: «учите всему» - даже то, что вам не нравится, все равно этому учите, все равно передавайте. Вам не нравится, что всему скоро будет «кирдык»? Редко слушаются проповеди  о Втором Пришествии Иисуса Христа. Ну хоть есть иногда приходы, где изучается Апокалипсис, а большинство приходов и церквей вообще не читают Апокалипсис и не изучают его в воскресной школе. А зачем, там - что? Что ты думаешь, что ты живой? - а ты мертвый, купи у меня глазную мазь, помажь свои глаза, чтоб тебе увидеть подлинное твое положение, - а кому это понравится? Кто ж будет это изучать! А вот изучай то, что тебе не нравится, изучай то, что тебя обличает, все изучай и учи всему и проповедуй все. И поэтому тут написано: «при этом условии, если все это вы будете делать и соблюдать – Я буду с вами во все дни до скончания века. Аминь». Очень интересно, если вы будете такую власть применять - власть учительства - и будете правильно учить, беря пример с Учителя – Иисуса Христа, если вы будете учить всему, а не частям, то Я даю вам обещание, при соблюдении таких условий, Я буду с вами всегда, и вы будете это чувствовать. К великому сожалению, мы с вами как говорим? – Ой, что-то богооставленность меня посетила! А если бы исполнялись все условия, то Он, говорит – Я вас не оставлю и не покину, Я буду с вами – и человек не ощущал бы богооставленности, он бы сказал: мне обещал Христос, что будет со мной во все дни до скончания века, я чувствую что Он со мной, и я с Ним, и мы вместе, и все нормально. А я увидел недавно, как дьякон Андрей Кураев объясняет, почему в православии есть иконы. Его достали протестанты, а он от них отбивался, отбивался и говорит: Ну, у вас же есть фотографии своих родственников, которые вы носите с собой? Вы ж иногда на них смотрите? Вот и мы иногда смотрим на иконы, как на фотографии святых, Христа и т.д. Понятно? Они говорят: Понятно. - Мы, говорит, даже иногда, когда наши родственники или любимые далеко, можем не только полюбоваться  фотографией, можем даже поцеловать фотографию. Вот так вот и мы целуем иконы из-за этого, все нормально. А протестантам же «палец в рот не клади», они говорят, но мы же это делаем тогда, когда тех, которых мы любим, с нами нет, и они от нас далеко, и наличие самой фотокарточки свидетельствует о том,  что мы не рядом и не вместе, а мы в разлуке. Кураев говорит, так это что, наличие икон свидетельствует у нас о том, что мы с Господом не близко, а в разлуке? Если я сравнил это сам с фотографией, которую мы целуем – парадокс! Об этом тоже надо подумать, может, мы неправильно полемику ведем и не те сравнения делаем, иногда и сами на себя подвох накликиваем? Чувствуете? Поэтому, когда мы с вами правильно осмыслим и Троицу, и Бога, и Пятидесятницу, и наше общение - «Иже везде Сый и вся исполняй» - Он не далеко от каждого из нас, мы Им живем и движемся, и существуем, оказывается! И тогда получится, что вообще-то, в принципе, православие учит, даже икону Троицы, понимать - надо понимать ее, понимать больше, чем лобызать. Серьезный вопрос, на самом-то деле. Я еще раз себе и вам демонстрирую изображение иконы «Пятидесятницы» - сошествие Святого Духа на Апостолов, обратите внимание еще раз. Символическое изображение, кстати, золотом, а не голубизной, небо – это небо, но на языке цвета икон – своя символика у каждого цвета, и цвет неба – золотой, а не голубой. Некоторые берутся рисовать фрески, иконы, и рисуют отсебятину, есть же закономерность, есть каноны и т.д. Так вот, из золотого неба исходят золотые лучи от золотого солнца, а солнце символизирует - что? – Солнце правды - Иисуса Христа, ниспадают они, эти лучи, на апостолов, а вот тут не понятно, я еще раз себе и вам напоминаю – то ли черная дыра, то ли суфлерская будка, и не понятно, кто там нарисован, выглядывает, то ли банщик с полотенцем, то ли вообще не понятно кто. Вот для самых «тупых» здесь написали: космос. Оказывается, на православной иконе изображен космос, и когда мы смотрим на икону, мы смотрим в космос, а космос через икону смотрит на нас. Так вот, я хочу сказать, пасхальное христианство, духовное христианство, православное в истинном смысле этого слова христианство – оно космично. Некоторые боятся говорить о космосе, боятся говорить о космических энергиях, а надо просто знать, что это  обозначает в православном вероучении, в православной иконописи и т.д. Александр Шмеман пишет, что литургия – это самое космическое действие. И когда мы причащаемся, мы причащаемся веществу материи и через это –духовному. Это реализм, священный материализм в православии, он говорит, мы самые материалисты из всех материалистов. Мы - священные материалисты. Для нас материя священна, после того, как она одухотворенна. Поэтому космос здесь нарисован темненький и внизу. Наша задача одухотворить и возвысить через наше служение, материю, вещество и т.д. Поэтому православное понимание Дня Пятидесятницы – это еще и призыв сошествия Святого Духа не только на человека, не только на его разум, сердце и чувство, но на всю материю, все вещество, на все плоды нашей деятельности и творчества, все освятить. Мы говорим: как это освящать? Двадцать пять лет назад некоторые шарахались от камеры видеозаписи, как от произведения дьявола, вот. Задача, оказывается, не шарахаться, а освятить и использовать на благо. Вот и все. Это и есть православный подход, поэтому, когда мы правильно поймем Пятидесятницу, правильно поймем Святого Духа, правильно поймем освящение, а в результате освящения, есть такой термин в православном подвижничестве - обожение, то есть из зверя до Бога дойти, оказывается, то мы правильно поймем и правильно проведем в следующий раз Пятидесятницу, и нам добавиться и информация, и энергия, и плоды единства того и другого. Нет такого греха, который стал бы препятствием для милосердия Божьего и нашего пути к Нему и Его пути к нам. Это наша скрытая форма гордыни – мы думаем, что мы такой грех сотворили и в таком количестве, что Бог с ним ничего не может сделать – это скрытая форма гордыни. Вы Бога своими грехами переплюнули? – не получится у вас, оказывается, поэтому ни в каком грехе ты не имеешь права утрачивать надежду. Праведник тем и отличается от грешника, что он семь раз упадет, и десять раз упадет, но он встанет снова и пойдет. Хочу еще раз напомнить себе и вам, как интересный разговор был в начале 20-го столетия между молодым художником Николаем Рерихом и старцем Львом Толстым. Пришел Николай Рерих к Толстому и говорит: хоть поделись опытом, ты ж уже завершаешь свой жизненный путь, как ты вот себе там цель жизни установил? Ты ее достиг? Смысл какой-то в твоей жизни, в твоем творчестве  себе открыл? Хоть поделись, чтоб я, может быть, не на 90-м году жизни для себя это открыл, а, может, чуть пораньше, и, может, правильно б эту жизнь прожил. И  Лев Толстой ему сказал: представь себе твой жизненный путь, как реку. И вот, говорит, один берег, а это – второй, и ты вот в этой точке находишься, а в эту точку надо переплыть, а течение бурное и течет вот сюда, чтобы ты в эту точку приплыл, тебе нужно брать намного выше, тебя ж все равно снесет течение, и тогда ты прибудешь, куда тебе надо. Если ты будешь туда планировать, куда нужно приплыть, и течение тебя все равно снесет, ты никогда не будешь там, где планировал и не станешь тем, кем должен был быть. Жизнь так устроена, она нас всегда снесет. Берите всегда выше, стремитесь стать богами, берите выше, хоть человеком станете. Если будете планировать стать человеком и остаться человеком, а жизнь все равно снесет, определенно оскотинитесь. Поэтому, оказывается, вопрос: берите выше, планируйте обожение. Я буду проникаться благодатными энергиями Святого Духа в церковных таинствах, в общении, в любви, в празднике Пятидесятницы и через это буду возрастать и буду исполнятся Духом Святым до полноты, и это будет процесс все большего и большего обожения  меня, восхождение от зверя к Богу. Поэтому не бойтесь брать выше, жизнь такая штука – все равно снесет - хоть человеками приличными останемся! Одно из лучших определений Бога – Верный в обетованиях. Он обещал, дал обет и изложил его в Слове Божием. Хватайся за это обещание, верь Богу, что Он Верный в обетованиях, и Он говорит: Израиль неверен - Я верен, и Я из-за его неверности даже его не отрину. (Рим.11) Чувствуете? Поэтому читайте Слово Божие, запоминайте Слово Божие, опирайтесь на Слово Божие, как на обещание Бога – не покину вас, не оставлю вас, из Моей руки вас никто не похитит. Тогда надежда будет устойчивая и ее устойчивость будет покоится не на чувствах,  а на принятии веры в Божественных обетованиях. Бог не обманет. Бог поругаем не бывает, «что человек посеет, то и пожнет», и такая вера не постыжает, а стыд – это уже чувство - и даже такого чувства не будет. Я бы хотел, чтоб мы с праздника Пятидесятницы получили больше правильной информации о Боге и больше благодатной энергии и силы для того, чтоб не только понять, но и исполнить эту информацию.  

------

И последняя - богословская часть нашей телепрограммы.

Кто имеет право толковать Писание? Лютер, а за ним и все протестанты считают, мол, кто читает, тот и толкует. А если ты читаешь Писание и его не толкуешь, значит, ты просто его не читаешь. Все очень просто. Но просто только на первый взгляд. Вот что, например, означает противопоставление апостолом Павлом убивающей буквы животворящему духу. «Буква убивает, - говорит апостол, - а дух животворит».

Или, как, например, понимать слово «Сион» в Библии? Лютер указывает следующие возможные значения. Можно дословно-исторически: Сион, значит - Ханаанская земля. Можно понимать историческо-аллегорически – дескать, Сион – это синагога. Можно исторически-нравственно: Сион – это праведность фарисеев и Закона. И наконец, это будущая слава на земле – анагогический смысл. Это все исторический тип толкования. А Лютер эти четыре традиционных термина взял и умножил на два и они стали иметь то ли исторические значение, то ли пророческое. Вот пророчески – что значит Сион? Дословно – это народ Сиона. Аллегорически – это Церковь. Нравственно – правильность веры. В Ветхозаветные времена была правильность фарисеев и Закона, а в христианстве - правильность веры. Понятно, вера для Лютера – это вера в то, что Христос является твоим личным искупителем. А поскольку фарисеи в это не верили, то в этом и вся разница. И наконец, Сион – это торжествующая слава на небесах.

Его современник Эразм Роттердамский обращал еще внимание на то, что слова Библии могут иметь одновременно и такое вполне буквальное, поверхностное значение, но которое при этом не будет скрывать сокровенного, глубинного значения. Ну вот, например, история Авраама и Исаака. Глубинно понять эту историю можно, узрев в образе Авраама Самого Бога, а в образе Исаака – не кого-нибудь, а Иисуса Христа.

Как видите, все просто, да не очень. Плюс, если снять все ограничения: мол толкуй каждый, кому не лень, то натолковать можно такого, что и на том свете не разберут. Зачем далеко ходить, вот два соратника, так сказать, Лютер и Цвингли совершенно по-разному понимали слова Господа, произнесенные на Тайной Вечери: «Этот хлеб является Моим Телом». Лютер это место понимает буквально – Хлеб Евхаристии – это Истинное Тело Христово, а вот Цвингли утверждал, что Иисус этой фразой вовсе не отождествляет Себя с хлебом на Вечери Завета. Мол, Господь говорит о том, что этот хлеб не Есть Тело Христово, а в данный момент просто означает Его Тело.

Но, простите, для Церкви - это же фундаментальнейший вопрос высочайшего порядка, и два ближайших реформатора уже не могут между собою договориться.

Другими словами, здание церкви, реформированное в 16-м веке, трещать начало уже с самых первых дней его переустройства.