С продолжающимися днями Святой Пасхи всех Вас с удовольствием поздравляю.

Мы неоднократно отмечали с Вами, что одним из важных путей к Богу – это изучение природы. Не формальное бездушное исследование, а живой интерес, который предполагает такие чувства как восхищение, удивление.

Мы редко задумываемся о том, что весь окружающий нас мир – это сплошное чудо. Какие еще чудеса выискивать, если размер любого предмета может меняться в зависимости от движения, время может ускоряться и замедляться.

Вот подсвечник. Он имеет определенную высоту, ширину. Но задумываемся ли мы, что любой движущийся предмет становится короче настолько, насколько он быстрее движется.

Альберт Эйнштейн даровал миру совершенно новые представления о взаимоотношениях времени, пространства и массы, и этим потряс научный мир до основания, и это подарило нам атомный век.

Формула в принципе простая (в кадре уравнение Е = Мс2): Энергия равняется массе на скорость света в квадрате. Эквивалентность массы энергии – основная формула, открывшая тайну атома. Но равно этому, если не более важно, соотношение между временем и пространством.

На самом деле мы не можем говорить о равенстве времени и пространства. Они не вполне равны. Но мы можем сказать, что они относительны, потому что они связаны все вместе. Эта теория Эйнштейна подтверждается экспериментально.

Впервые подтвердилась истинность теории относительности, когда доктор Лоренс и его сотрудники в университете Калифорнии изобрели 184-х дюймовый циклотрон, в котором мельчайшие частицы ускоряют движение в магнитном и электрическом полях, пока не приблизятся к скорости света. Этот вращающийся конденсатор сбоку циклотрона компенсирует рост массы частичек, который происходит точь-в-точь так, как о нем предсказал Эйнштейн.

Поскольку мы с Вами не физики ядерщики, нам проще будет представить все это на примере предполагаемых космических путешествий.

Предположим, что в какой-то день фантастического будущего вы решите полететь на планету-сателлит звезды Сириус. Ваш атомный ракетный корабль способен лететь со скоростью света, т.е. 300 тысяч км/сек. Учитывая, что Сириус отдален на 9 световых лет от Земли, нужно немногим более 18-ти лет на круговой полет. Первый вопрос, естественно, возниякрнет, какой запас еды нужно взять с собой. На самом деле, понадобится самая малость. Дело в том, что при такой скорости не только замедлился бы ход ваших часов на коэффициент в 70 тысяч, но и сердце, дыхание, пищеварение и аппетит. Представьте, вы покинули Землю утром после завтрака. А прибыв на Сириус, вы захотели бы перекусить. А вернувшись на Землю, вы были бы готовы сытно поужинать. Но тут-то настиг бы вас сюрприз. Вы бы нашли, что хотя вы и стали одним днем старше физически, ваши дети окончили школы, и все друзья стали на 18 лет старше, чем были, когда вы покинули их - всего 12 часов тому назад. Согласитесь, совершенно невообразимая вещь. Сказка какая-то, чудо. Но это ведь закон – естественный закон природы, который придуман и создан Богом.

Как здесь не поразишься невообразимой изобретательностью нашего Творца такое уж придумавшего, что и в голову нормального человека не вмещается.

-------------

Следующую страницу нашей христианской телепрограммы ведет Отец Яков Кротов, рассуждающий об основах веры.

(Яков Кротов)

 -------------

 Небольшой Евангельский фрагмент, как обычно, мы предлагаем Вашему вниманию. 

 -------------

Ну и последняя часть нашей телепрограммы – это размышление о духовной судьбе человека.

О предназначении человека – тема наших последних бесед. Тема на самом деле не очень простая. Потому, что мы с Вами не очень понимаем, человек – это что за собака такая говорящая, без хвоста?

Потому и вышло, что, с одной стороны, на Востоке развилось очень возвышенное богословие теозиса, - обожения человека. Как раскаленный металл становится неотличим от огня, так и человек обожженный, облагодатствованный, просвещенный Божественным Светом, становится настолько близким к Богу, что сам становится причастником Божественности. Как Афанасий Александрийский говорил: Бог стал человеком для того, чтобы человек стал Богом. А на Западе теозис воспринимается по-другому - как экстаз обретения Бога. Причем западное католическое богословие предполагает устроение мира без всяких зигзагов и задирания планки. Так, чтобы все было чинно и благородно. Как-то вот соединить эти полюса у нас пока не получается. Поэтому западный мир слишком похож на бледную тень рая на земле, но именно бледную тень, потому что он земной. Там, конечно, со скрипом жить можно, и намного комфортнее, чем где бы то ни было, но скучно. Об этой скуке свидетельствуют сами же обитатели этого мира. А с другой стороны, вот на Востоке есть такое воспарение в теозисе куда-то туда. Но чтоб человек совсем не улетел, его надо за ноги удерживать. Но это как бы сказать элитарное богословие аскетов. А вот в миру, в этой юдоли бренной –такое богословие неподъемно. В такой повседневности ему себя осуществить трудно. В повседневности, например, поэтому вот история православия – это история империй, которые то создаются, то разваливаются. Причем разваливаются с таким треском, что каждый раз надо строить новый мир. Ну, в первом случае пришли турки и просто заменили византийский блеск православных императоров на банальность Блистательной Порты – так Оттоманская империя называлась. А еще более печальный, может быть, прецедент – это Российская империя, которая на своем пепелище такое оставила, что без слез созерцать невозможно. Кажется, Византии повезло больше. Потому что она исчезла без следа, и от нее остались только памятники, которые смотрятся с придыханием. Но византийцев уже нет никаких. А вот на территории России, на месте той империи, появилось нечто, что как бы является историческим продолжением этой империи. Но продолжение это пока, надо сказать, того… проблематичное. Но это, между прочим, последствия, в числе прочего, и такого, разорванного внутренне богословия, которое не хотело вмешиваться в повседневность, не хотело кропотливо преображать эту повседневность. Поэтому восприятие предназначения человека получилось весьма усеченным, ущербным. Хотя, конечно, никто не отменит эту историческую заслугу восточного богословия – духовную высоту теозиса, обожения. На Западе никакого теозиса мы не обнаружим, я уже говорил.

Ну, может быть, после этих моих слов как-то станет понятно, что представление о предназначении человека потому довольно трудно выстроить, потому что ну уж слишком грандиозная это вещь. А с другой стороны, когда отказываются люди от участия в этой грандиозной задаче, то они навевают скуку, и на себя, и на окружающих. И жить становится как-то не по себе. Может быть, местами это и комфортно, но все равно внутренне не по себе. Потому что деть себя в этом комфорте некуда. Потому что человек все-таки продолжает чего-то ждать, а оно не наступает.

Для нас, конечно, в целом, все равно всегда, сколько бы мы ни наговорили на эту тему всяких слов, - все равно останется тайной: вот как эта мной очень сумбурно набросанная грандиозность человеческого предназначения уместилась в том, что телесно напоминает, очень отчетливо, братьев наших меньших, которые висят на деревьях? Как это могло быть? Всего 900 грамм серого вещества, чуть укороченные руки, чуть иначе изогнутый позвоночник, отсутствие шерсти, выделенные лобные доли и иначе выстроенное лицо, - и получилось что? Существо грандиозной задачи. А шимпанзе какая-то – это просто животное, которое всецело подвержено органической жизни. А разница-то, разница, внешне – ну никакая! Руки, ноги, голова, прямохождение, ну хвост за ненадобностью куда-то делся, один копчик остался. И всё! То есть ничего в нас такого особенного, выдающегося, внешне как бы и нету. А эти основные системы жизнедеятельности, физиологические, они функционируют почти так же. Сердце четырехкамерное, легкие…

Дарвин ничего не открывал, когда утверждал, что биологическим материалом для появления человека послужили приматы. Оно, наверное, вполне приемлемо. Ну не из космической же пыли человек возник, это было бы уже как-то кощунственно. Наши братья-креационисты не понимают, до какого примитива опускаются. Ну креационисты - это верующие, которые объявили войну Дарвину и вообще всем представителям теории эволюции мира. Они учат, что мир не миллиарды лет формировался, а возник мгновенно, молниеносным творением Божиим. Креационисты от латинского слова креацио – творение. В Америке очень популярен креационизм. Большинство протестантских церквей его исповедуют. Правда, в последнее время, и некоторые православные начинают этим болеть. Так вот, странно это звучит, когда люди утверждают, что никакой эволюции не было. То есть никакого накопления внутреннего потенциала, никакого динамического выявления материального не было. Все оно в одночасье – ба-бах! – и случилось. Вот не было ничего, никакого мира, никакой вселенной, и тут раз – все сразу – вся вселенная – раз и появилась. Потом – бах - и в одно мгновение все как один животные откуда-то стали бегать, и потом снова – бац – и человек пошел.

Нет, что в одночасье что-то непостижимое произошло – оно как бы и понятно. Мы с этого начали – что вот это творческое вмешательство – полная загадка, непостижимая тайна, которая никогда не может быть открыта. Да, это случилось, но непонятным образом, и так навсегда и останется непонятным. Но вот то, что мир как бы к этому еще и не двигался никак, никакой почвы под это не было подведено – это означает буквально следующее: что на самом деле никакого творения Любви и не было. А были какие-то всплески активности. Вот если вдуматься до конца в то, что утверждают креационисты, это вот этот Бум – и есть бум! И как один «бум!» связан с другим? – А не важно, никак. Какая разница? Долбануло – и есть. Получается, между прочим, анти-атеизм, но приблизительно такого же свойства. Как вот, помните, была гипотеза про космический бульон, в который случайно шандарахнула молния, и все началось. То есть здесь получается ровно то же самое, только функцию молнии исполняет Сам Господь Бог. То есть как бы молния не сама по себе шандарахнула, а целенаправленно. Шесть раз запулил Творец, ка-а-а-ак вдарил – и вот оно вышло. Это совсем безлюбовная какая-то картина получается. И человек – никакое не чудо из чудес. То есть чудо в плохом смысле. В том смысле, что аховая картина какая-то предъявилась. И все. И восхищаться тут на самом деле нечем. Тем более, что вот эти полосы-молнии – они чаще всего у человека вызывают инстинктивный ужас и желание куда-то спрятаться. Поэтому, если б нам показали такую картину сотворения мира, я думаю, что ни у кого  восхищения она не вызвала бы. И на самом деле сориентироваться в ней невозможно. И почувствовать, что ты – это потенциальный царь всего этого… а чего, собственно, царь? Шарахнуло – и что-то сварилось. Тут понятно, Кто царь, и чьи в лесу шишки, а ты только смотришь на это испуганно и думаешь: «Ну вот…»

Да, так вот. Человек, таким образом, носитель очень объемистой, надо сказать, тайны. Я как-то так стараюсь особливо подчеркнуть, что это не просто какая-то тайна, а тайна тайн, прежде Воплощения, пожалуй, сама выдающаяся. Потому что происхождение мира – это тоже тайна. Происхождение жизни в этом мире – тоже тайна. Всякий честный биолог утверждает одно: что построить удовлетворительную модель происхождения живого из неживого невозможно. То есть какие-то там предположения отвлеченные сделать можно: а вдруг это было так. Но не более того. Модель, то есть нечто, которое убеждало бы хотя бы относительно, что вот так более вероятно, чем что-то другое, - не получается.

Поэтому жизнь – чудо, человек – это чудо. И предназначение наше – тоже великая загадка, о которой, правда мы слишком редко задумываемся. И зря, конечно. Думать о всем этом надо, размышлять, что, собственно, мы с Вами и пытаемся делать сегодня и что, если даст Бог? мы продолжим в следующий раз.

Я прощаюсь с Вами и желаю всего доброго.