Как Вы знаете, в Западной части Украины уже лет 20, как преподается Закон Божий в общеобразовательных школах. В других регионах – это редкость, хотя, в некоторых учебных заведениях даже в Херсоне, например, в Школе Гуманитарного труда – христианская этика и философия включены в сетку обязательных предметов.

Ну а как быть тем ребятам, которые учатся в других школах без преподавания христианских дисциплин, или взрослым. Или можно спросить по-другому - собственно, что собою представляет религиозное просвещение и в чем оно состоит – в изучении Закона Божьего, заучивании молитв, знакомстве с историей Церкви, в участии в Церковных Таинствах или в чем-то еще? Отвечает на этот вопрос Святейший владыка Кирилл Гундяев.

Кирилл Гундяев:

- Что такое религиозное просвещение? У этого явления есть как бы много измерений. Ну, во-первых, это, конечно, знание, когда Вы говорите о Законе Божьем. Знание – это значит, вероучение Церкви. Будучи христианином, нужно же знать, во что мы верим, каково учение Церкви. Кроме того, это также знание нравоучения, к каким нравственным идеалам призывает христианство. Поэтому собственно вероучение, догматическое учение Церкви, и церковная мораль, лучше сказать, христианская мораль, преподаваемая в Церкви, являются предметами религиозного образования. Зачем нам нужно знать историю Церкви? В первую очередь, для того, чтоб учиться. Любая история учит чему-то. Собственно говоря, мудрость вырастает из знаний прошлого. Ведь знания, которые мы впитываем, принадлежат прошлому. Мы учимся по учебникам, которые были написаны до нас. Вот также история Церкви – она учит нас Божией правде. Она учит нас тому, что можно делать, а чего нельзя делать в церковной жизни. Она учит нас правильному построению отношений с внешним миром, с обществом, с государством. На ошибках предыдущих поколений нужно выстраивать такие отношения с миром, которые бы способствовали проповеди Слова Божьего, обращению людей и спасению. Вы говорите о Таинствах Церкви, это уже больше, чем научение, это – жизнь. Таинства это часть жизни. Человек не может приобрести религиозный опыт – а ведь все знания, которые даются, направлены на формирование религиозного опыта – без переживания Божьего присутствия, без соприкосновения с Божественным. А именно в Таинствах мы соединяемся с Богом. Поэтому, в широком смысле слова, религиозное образование означает знание и реальный опыт. Когда человек вырабатывает в себе способность мотивировать свои поступки христианскими убеждениями, вот это и есть сданный на «пятерку» экзамен по Закону Божьему.

Церковь в истории и современности – на эту тему рассуждает о.Андрей Кураев.

Андрей Кураев:

- Какие отношения должны быть у мужчины и женщины, учитывая слова Павла: «Жена да боится своего мужа»? Самое замечательное пояснение этой ситуации я встречал у митрополита Антония Сурожского. Однажды был съезд православной молодежи английской епархии, и на этом съезде митрополит был вопрошен вот в таком же стиле. Молодой православный англичанин говорит: «Владыка, нас в православии одна вещь очень смущает. Когда мы приходим венчаться, то и нас, и особенно наших не православных друзей, очень смущает то, что в чине венчания православной Церкви читаются слова апостола Павла: «Жена да боится своего мужа». Почему – бояться? Почему – не полюбить, не уважать, а бояться надо? А тем более, знаете, Владыка, эти ваши русские дьякона, они, как гаркнут: «жена да боится», тут и стекла, и англичане дрожать начинают. Почему – бояться-то надо?» И митрополит отвечает: «А вы посмотрите контекст - тайну глаголю вам: отношения мужа и жены подобны отношениям Христа и Церкви. Так вот, дорогие мои, когда вы увидите, что ваш муж любит вас так, как Христос любит Свою Церковь, когда вы увидите, что ваш муж заботится о вас так, как Христос заботится о Своей Церкви, вот тогда вы будете бояться - будете бояться потерять такого мужа!».

С Библией – удивительная история. В случае с Библией, перевод древнее оригинала. Вот такая странная вещь - перевод древнее оригинала. История схематически была такова. Конечно, Библия писалась на древнееврейском языке, но греческий перевод, тем не менее, древнее еврейского текста, и вот по какой причине. В третьем веке до нашей эры александрийские еврейские книжники переводят тексты Панах на греческий язык. Иерусалимские книжники были этим не довольны. Когда они узнали о том, что произошло в Египте, то этот день они объявили днем траура. Как же так – святыня была язычникам дарована, брошена под ноги! Затем происходит Евангельская катастрофа в истории Израиля, потому что в истории Израиля это, конечно, катастрофа – и в духовном плане, и в национальном. Затем исчезает Иерусалим, исчезают остатки Израильского царства – евреи окончательно становятся народом рассеяния. И учитывая, что идет активная проповедь среди евреев – не только христиан, но и манихеев, гностиков – я полагаю, что большая часть гностиков были евреями по происхождению, но это отдельная тема – в этих условиях синедрион принимает решение в конце 2-го века: чтобы добиться единства народа, сохранить единство нации в надежде на восстановление будущего царства, для этого надо исключить религиозные разногласия и, прежде всего, религиозные распри. А чтобы исключить религиозные распри, нужно добиться унификации веры. В то же время, в условиях, когда каждая община хранит свою рукопись, неизбежны разночтения. И поэтому было принято решение – все рукописи Ветхого Завета уничтожить. Сохранить только одну, и с нее копировать все остальные. В результате современный мир не обладает рукописями Ветхого Завета, которые датировались бы ранее, нежели 9 веком нашей эры. Текст этот называется масоретским, он принят в современных синагогах, этот текст более модернизирован, чем тот текст, с которого делался перевод за 500 лет до канонизации еврейского текста. В частности, находки в Кумранских пещерах подтвердили, что в ряде случаев чтение, которое сохранилось в Септуагинте, более древнее, чем то чтение, которое зафиксировано в позднейшей масоретской традиции. С этой точки зрения Септуагинта фиксирует то состояние текста, которое было на время 3-го века до нашей эры, и в ряде деталей – не о сути, конечно, речь идет – оно отличается от того, что потом гласил масоретский текст. Соответственно святые отцы читали греческую Библию, то есть  Септуагинту, перевод. Что касается нашей русской Библии. В 19 веке синодальный перевод был сделан с масоретского текста, с еврейского. А составить представление о Септуагинте, т.е. о той Библии, которую читали святые отцы, мы можем только по церковно-славянскому переводу, потому что церковно-славянский перевод Библии делался в основном с Септуагинты. Но все-таки знание церковно-славянского языка в совершенстве чуждо большинству из нас, и текст остается не до конца прозрачным и понятным. Поэтому с горечью надо сказать: в распоряжении массового церковного читателя нет доступа к Библии, которую имели перед глазами святые отцы. Для профессионала, более-менее богословски подготовленного человека, в этом нет большой проблемы, потому что такой труд был проделан профессором Юнгеровым, замечательным русским историком, гебраистом, профессором Казанской Духовной академии. В начале 20-го века он почти всю Библию перевел на русский язык с греческого текста. Но эти издания можно найти только в трудах Казанской Духовной академии. То есть человек, который учится в университете с хорошей библиотекой, может ознакомиться с этими текстами. А так только, к сожалению, одна часть вышла оттуда массовым тиражом – перевод Псалтири с перевода Семидесяти – вот эта книга выходила в 90-ые годы, перевод Юнгерова. Эту проблему ставил митрополит Филарет на заседании богословской комиссии, что необходимо издание русского перевода Септуагинты, но до сих пор этого издания нет, это жаль.

По обыкновению, давайте послушаем с Вами несколько слов блаженной памяти митрополита Антония Блума. 

Антоний Блум: 

- Если не обращаться к определениям катехизиса, то можно сказать, что Церковь это чудо воссоединения Бога и человека, и через это воссоединение открыта дверь для всей твари к возвращению в райское состояние. Первый член Церкви это Господь Иисус Христос. И жизнь Церкви, Божественное дыхание в Церкви это Святой Дух, благодатью и силой Которого мы соединяемся со Христом и делаемся детьми нашего Небесного Отца. Когда я говорю «соединяемся со Христом», я хочу сказать следующее. Вы, наверное, помните притчу апостола Павла о том, что мы корифиты через крещение, через веру, через благодать, через милость Божию к человечеству и через Него – к Божеству Господа нашего Иисуса Христа. Здесь образ, который меня всегда потрясает. Вы знаете, что такое прививка? Мы этого не видим, потому что мы горожане. Но те, кто живет в деревне, видят, как садовник выбирает какой-то росток, который может жить, но корни которого не достаточно глубоки, или земля, в которой он растет, неплодотворна, и он этот росток отрезает. Вы понимаете, что значит это для ростка? Он жил, ну хоть какой-то жизнью, и вдруг, из-за того, что он оторван от этой земли, которая давала ему хоть какую-то жизнь, для него настает смерть. Но садовник идет дальше. Он подходит к дереву – крепкому, сильному, живому – и тем же ножом он надрезает одну из веток этого дерева и соединяет рану одного с раной другого. И тогда вся живая сила этого дерева вливается, переливается в этот росток, который вдруг оживает такой жизнью, которой у него никогда не было раньше. Он не делается просто ростком этого дерева, он остается самим собой в такой полноте, которой не было у него. Вот это случается с нами, когда мы встречаем Христа, когда верой мы с Ним соединяемся, когда крещением мы присоединяемся к Его телу, душе и Божеству. И это совершается силой Святого Духа. И тогда мы вступаем в совершенно немыслимые отношения с Богом и Отцом. Мы все читаем молитву Господню «Отче наш». И порой много раз я задумывался, как я могу назвать Бога своим Отцом, когда я так недостоин Его, когда я Ему не верен, когда я подлежу Его осуждению за всю мою жизнь, за все, все, все без остатка. И потом мне вдруг вспомнились слова Cпасителя Христа, сказанные женам-мироносицам после Его воскресения: «Идите, и скажите Петру и братьям Моим о том, что Я воскрес». Христос обращается к Своим апостолам, как к братьям. Потому что они так в Него уверовали, так стали едины с Ним любовью, поклонением, посильным послушанием. Потому что тогда еще не сошел Дух Святой, и не возгорелась полнота Божественной жизни и полнота человечества, которая в них лежала, как бы уснув. И Он эти слова говорит не только десяти апостолам, которые бежали с Голгофы, потому что им было страшно, и спрятались в доме родителей Марка, Он эти слова, это название «братья», обращает также и к Петру, который трижды от Него отрекся. Христос не отрекается от них за их страх, за их трусость, за их измену, Он знает, что тогда у них не было силы и ведения. Но теперь Он воскрес, теперь они Его встретят, теперь пройдет этот ужас, и они смогут возродиться. И они все могут стать Его братьями, братьями, потому что Он их избрал, потому что Он их возлюбил, и потому что они ответили Ему такой любовью, которая потом сказалась, когда Дух Святой дал им силу быть тем, чем они уже были, но еще не могли действенно быть.

   Юмор в жизни христианина – на эту тему размышляет православный миссионер отец Виктор Веряскин.

Виктор Веряскин:

- Я нашел словарь философский, и, оказывается, в философском словаре тоже есть понятие «юмор». Интересно, что философы думают о юморе? Уточним понятия. Юмор – латинское, оказывается, слово, в переводе означает «влажность». Сегодня юморной день, потому что влажный! Очень интересно, почему «юмор» в переводе «влажность»? А оказывается, 2000 лет назад, когда все эти врачи-Гиппократы учили, какой человек по темпераменту, по характеру, и в чем его здоровье, они учили, что состояние здоровья человека зависит от наличия в нем жидкостей. Если это флегма или слизь, или кровь, или желчь какая-нибудь… Если в тебе больше флегмы – ты флегматик, если больше слизи – ты вообще слизняк. А если в тебе больше желчи, у тебя желчный характер, и ты вообще желчный человек. И состояние человека зависит от баланса и пропорций этих жидкостей. И по сегодняшний день я приезжаю во Львов, а мне говорят: «Ми раді тебе бачити у доброму гуморі». Ты бодрый, здоровый, улыбающийся – «у доброму гуморі». Ну и медики знают, есть такое понятие – гуморальный. Оказывается, это вошло в терминологию, 2000 лет уже работает, и вот такие мы с вами жидкие, влажные. Мера влажности и жидкости обеспечивает нам и здоровье, и веселье, и бодрость, и ироничность, и нашу способность юморить над самими собой. В противоположность сатире, юмор лишен остроты и опирается на любовь и большую свободу духа. Юмор по своей сути имеет глубокую связь с философской позицией, юморист всегда занимается метафизикой. Оказывается, человек серьезный, он видит физику, он видит вещество, он видит поверхность вещей. А человек, который думает, а что же там глубже, какая причина этих видимых явлений, он следит за тем, что дальше физики, что глубже физики, это называется уже метафизика. И оказывается, юморист занимается метафизикой – это уже философская позиция в жизни, это уже философское отношение к жизни, это уже целое мировоззрение. Так что умеешь юморить, ты уже почти философ. Гефдинг отличает большой юмор, как мировоззрение, от юмора повседневности, который, однако, не является не мелким, не неважным, напротив, в повседневности он всегда способствует благоприятной совместной жизни людей. И – определение: «Юмор – это основанная на большой силе характера высшая форма самоутверждения человека по отношению к бессмысленности бытия и господству злого случая, и по отношению к человеческой злонамеренности. Юмор является также средством правильно познать самого себя – не недооценивать, но и не переоценивать самого себя, и кто не может сам себя сделать лучше с помощью юмора, тот, конечно, не из лучших». Гете эти слова принадлежат. Чувствуете? Вот что сказал нам о юморе философский словарь. 

-----

И последняя – богословская часть нашей телепрограммы.

Предопределение ко спасению – «predostinacio» - один из главных постулатов отцов Реформации. Эта идея, как мы уже говорили с Вами, предполагает сугубо вертикальные отношения с Богом: вот люди - они под гнетом своей греховности. Но, в какой-то момент, Бог взял и призрел на человека и освободил его из-под этого гнета. Вот ему и легче, спокойнее, привольнее жить. Потому что он, оказывается, не такая уж сволочь, и заслуживает лучшей участи.

Звучит это привлекательно. В некотором смысле, это даже революция в богословии. Но в этой схеме есть значительный изъян - Христу как-то не оказывается места в таких вот сугубо индивидуализированных отношениях. В индивидуализированных – это когда есть сугубо только «Бог и я». А что Христу там делать? Ему, и правда, там нечего делать. Да, Он в некотором отдалении совершил Свое дело ради того, чтобы я и Бог могли друг к другу быть ближе, чем были. Ну вот, на этом и спасибо – Он эту близость один раз обеспечил – и все. Структура мироздания переменилась в этой большой системе. Раньше препятствие было между Богом и человеком, а теперь исчезло. Христос его устранил. И теперь – все. Теперь – на здоровье, живи, общайся, ты – сын Отца Небесного.

Такая вот богословская схема, она не совсем христианская. И поэтому не случайно многие из протестантов очень любят Ветхий Завет. В реальности Христу очень трудно найти подобающее место в такой западно-окрашенной доктринальности. Правда, справедливости ради, надо сказать, что Ему и на Востоке ненамного легче найти место – именно Христу. Тот же Дионисий Ареопагит заслужил, как мы с Вами помним, справедливый упрек от одного из ведущих патрологов 20-го столетия, протопресвитера Иоанна Мейендорфа, за то, что фактически нигде он даже не упоминает о Христе. Действительно, на этой лестнице восхождения к свету и нисхождения света через ступени иерархически устроенного Небесного бытия – зачем там Христос? Там нужны – что? – проводники благодати и восприемники этой благодати. А Христу там делать нечего. И надо сказать, что вообще, если речь идет о сугубо индивидуализированных отношениях между человеком и Богом, - Христу все время в них не оказывается места. А что Он будет тут делать? Христос предстает в этом случае участником некоего события, которое открыло путь новой жизни, путь к единству человека и Бога.

Единство человека с Богом - что собой представляет? Жизнь по благодати. Вот раньше человек был под клятвой Закона, а теперь ему открыта жизнь по благодати. И вот если мы начнем описывать эту жизнь по Благодати, то что выясняется? Жизнь по благодати, оказывается, - это когда человек стал вместилищем вот этого эликсира жизни, который ему пришел в дар от Бога с Небес. Да, через посредство Христа.  Но это посредство Христа какое-то такое… Оно оказывается, как некое действие изначально спланированной истории, осуществленной Богом. Благодать мы, собственно, принимаем как данность. То, что раньше не выдавалось, пока Христос не умер и не Воскрес, - а вот теперь выдается.

Но пафос восприятия этого сосуда Благодати – он какой-то заниженный. Он лишен эсхатологической окраски. То есть, да - где-то и когда-то потом будет окончательный Суд, на котором воссядет Христос, но эта жизнь не воспринимается как преддверие Суда, как приготовление к явлению Христа во славе и так далее. Этого как раз в контексте богословия Реформации нет. Да и, кажется, незачем... Потому, что присутствие Христа важно не для индивидуализированного богословия, где место только для двоих – Бога и меня, а для богословия Церкви, как соборного целостного организма – Тела Христова, Главой которого является Господь Иисус.

Ну, вот на этом давайте прервемся до следующего четверга. Всего доброго.