Я думаю, любой человек верующий в какой-то момент хотя бы однажды задавался вопросом – а почему Бог не явит Своё бытие, чтобы мы могли бы достоверно знать о Нем, а не просто верить. Вера – это, конечно, хорошо, но ведь и сомнения иногда одолевают. Отвечает на этот вопрос Святейший Владыка Кирилл Гундяев.

Кирилл Гундяев: У каждого человека в какой-то определенный момент жизни, а часто и неоднократно, появляются сомнения. И присутствие сомнений в душе человека, в его мысли совсем еще не свидетельствует о том, что человек впадает в грех. Сомнение - это не неверие, сомнение возникает тогда, когда под влиянием каких-то обстоятельств – внешних или внутренних – человек начинает сомневаться в предмете своей веры. Грех наступает тогда, когда в результате этих сомнений мы отвергаем Бога, мы перестаем быть религиозными людьми. Вот то – великий грех богоотступничества. А сомнение даруется нам, как некое испытание, в хорошем смысле слова – искушение, на которое мы должны ответить не отказом от Бога, а принятием Бога. Собственно говоря, крепкая вера у человека тогда, когда человек, пройдя сомнения, убеждается в подлинности объекта своей веры, в данном случае, реально убеждается в существовании Бога. Если у человека никогда не было сомнений, то тоже может возникнуть вот какой вопрос: а что означает эта вера, не является ли она верой по традиции, по привычке, не стала ли вера частью культуры, обычаев? Ведь есть люди, которые никогда ни о чем не задумываются. Такие есть среди неверующих людей – не думает он - есть Бог или нет, живет и живет себе, думая только о хлебе насущном, да о том, что нужно сделать в его жизни, а хлопот-то и забот у каждого достает! Но ведь есть такие люди и среди верующих. Вроде как, утвердился в вере – да даже сложно и сказать, утвердился или нет – ну, считает себя верующим, живет и живет, когда-то в храм сходит, а когда-то не сходит. А живет, собственно говоря, так же, как и неверующий человек: те же самые заботы, хлопоты. Вот если кто-то из нас проходит через сомнения, и в результате этого опыта вновь обретает веру, чаще всего у такого человека и жизнь потом меняется. Потому что выстрадана его вера, эта вера не на уровне просто отвлеченного знания, эта вера живет в человеке на уровне его реального опыта. Ну а теперь еще раз о вере и знании. Знания тогда существуют, когда есть доказательства, физические доказательства. Вера существует без физических доказательств. Почему Богу было угодно основать религиозную связь с человеком на основе веры, а не на основе знания? Ведь Господь мог сообщить такие знания людям о Себе, которые бы не требовали никакой веры. Как учебник математики. Ну, казалось бы, более прочная связь была бы у человека с Богом, если бы не требовалось никакой веры, а было бы точное знание. А почему же не случилось этого? Ответ прост: вера предполагает огромные усилия человека. Для того, чтобы вера жила, нужно мобилизовать все силы человеческой природы: и силу разума, и силу воли, и силу чувств. Вера предполагает личный подвиг человека. Вера предполагает преодоление множества внутренних сомнений и испытаний. Вера предполагает постоянное движение. Вера предполагает внутреннюю динамику развития человеческой личности. Вера есть подвиг, в основе которого – свободное волеизъявление человека. Богу вот что нужно. Господь не хотел нам дать некую инструкцию, исполняя которую мы все были бы верующими, все были бы хорошенькими паиньками, все было бы так складно и красиво. Бог возжелал иметь иную картину мира, и в центр этого мира поместил человека, с его сомнениями, с его разочарованиями, со способностью верить и не верить. Вера является главным нервом человеческой жизни, а религия – главной ценностью человеческого бытия. А что происходит с человеком, который прошел сквозь все эти сомнения, испытания, все эти трудности? Что он обретает? Он обретает живую, сильную, прочную веру, которая уже не требует никаких доказательств, потому что эта вера основывается на реальном религиозном опыте. Если человек уже не верит, а знает, что Бог рядом с ним, если не верит, что Бог может наказать или помиловать, а точно знает, что Бог может наказать и может помиловать, если не верит – может исцелить или не может исцелить, а знает, что может исцелить, - вот если отношение к Богу основывается на внутреннем опыте и на внутреннем знании, то такая вера и способна двигать горами. Когда мы говорим о том, что все возможно для верующего, повторяя слова Священного Писания, мы, конечно, используем образы, метафоры, но за этими метафорами – реальность. Потому что верующий человек соединяет себя с Богом, и Божественная сила отображается в жизни такого человека. Какие замечательные примеры из истории церкви! Какие замечательные примеры из жизни святых угодников! И понимаешь, прикасаясь к этим примерам, что люди достигли такой высоты потому, что невероятно сильной была их вера, основанная на внутреннем опыте духовной жизни. Мы вспоминаем случившееся с апостолом Фомой, и каждый может сказать: «Господи, верую, помоги моему неверию!». Поскольку вера и возрастание в вере является личным духовным подвигом личности человека, а иногда и целой эпохи, все это отражается в литературе, в искусстве. Ведь достаточно войти в музей – в Эрмитаж, в Русский музей, чтобы увидеть, что в центре изобразительного искусства, которым мы эстетически наслаждаемся - тема веры! Достаточно открыть художественную литературу, таких замечательных наших писателей, как Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, и многие другие – в центре опять тема веры, даже если сами эти писатели в какой-то момент жизни отказывались от веры. Еще марксистские философы говорили: главный вопрос философии, а значит, главный вопрос жизни – есть вопрос: есть Бог или нет Бога? И это утверждали атеистические философы, которые, конечно, однозначно отвечали на этот вопрос: нет, мол, никакого Бога. Так если нету Бога, зачем вопрос-то называть основным вопросом философии? Вот и сегодня есть люди верующие и неверующие. Но и те, и другие должны знать, что основной вопрос жизни – это вопрос о Боге. И как важно, чтобы наши соотечественники, многие из которых прошли тернистым путем сомнений и неверия, обретали силу веры. Дабы основываясь на этой вере, изменять свою жизнь к лучшему.

По обыкновению, давайте послушаем с Вами несколько слов блаженной памяти митрополита Антония Блума.

Антоний Блум:

- После падения весь мир, включая и самого человека, стал подобен доброму коню, которого ведет пьяный всадник. Человеческая душа, человеческий дух, потеряв свое единство с Богом, потеряв свою гармонию, уже не может гармонично, правильно вести всего человека, и человеческая телесность, его плоть начинают себя вести анархично. И вместо того, чтобы познавать, как и отцы это делали, что виновен дух человека, что виновно его сознание, его душа, его воля, мы виним свою плоть, которая является жертвой нашего отпадения от Бога и отпадения от той цельности, которая была нам изначально дана. Это очень важно нам помнить, потому что, как кто-то из отцов сказал, борьба с плотью – это борьба за тело – это, кажется, сказал отец Сергий Булгаков, для того, чтобы наша плоть была возвращена к той славе телесности, которая была дана ей изначально. Это нам вручено, это наша задача: всеми силами нашими, всей силой воли направить себя к Богу, вернуть себя Богу послушанием, то есть, вслушиваясь в голос Божий, который в нас продолжает звучать и который звучит еще вокруг нас через Священное Писание, через святых отцов, через святых, и стать снова человеком. Если же мы теряем полностью эту приобщенность к жизни, то остается только полная смерть. Вы, наверное, помните рассказ о том, как пришел потоп, как Бог взглянул на людей, которые к тому времени ушли всецело в вещественность этого мира и, как это сказано, стали плотью – не телесностью, а плотью – и Господь сказал: лучше им умереть. Как бы они вечно не жили бы, - это мои слова, - только как трупы, как плоть без духа - и пришла на них смерть. Как это страшно! Но и тут мы можем не терять надежду. И мы можем верить, что тот Бог, Который создал все и вся для того, чтобы жизнь жительствовала, чтобы жизнь Божественная пронизала бы все, что Он и их не оставит!

Клирик Свято-Сретенского собора о.Михаил Москаленко продолжит чтение неопубликованных воспоминаний протоиерея Бориса Старка.

Сегодня мы продолжим чтение из воспоминаний отца Бориса Старка. С 1953-го года он был настоятелем Свято-Духовского кафедрального собора в Херсоне. До этого в течение 15-ти лет он был священником в Париже и в Русском доме. В то же время и в том же месте начало возникать ныне известное кладбище-акрополь Сент-Женевьев-де-Буа. Свои воспоминания протоиерей  Борис Старк построил на основе воспоминаний книги молитвенной памяти – о живых и усопших. В церкви такие книги называют синодиками. В свой синодик о. Борис вносил имена людей, с которыми его свела богослужебная практика. Книга «По страницам синодика» содержит множество имен людей, известных нам. В такие моменты заново и ярко озаряются их портреты. Но есть и люди, вовсе незнакомые. И тогда бережное отношение и добрая память о них автора «Синодика» заставляют задуматься: а действительно важны, имеют значение те ранги, величины, то имя, та известность, которые выдуманы нами и существуют в обществе.

Еще одно имя – Владимир Войтенко, 9-ое февраля 1941 год. Вскоре после оккупации Парижа, в то время, как я еще обслуживал мой первый приход в Мон-Руже и уже жил в детском доме Вильмуасон, меня вызвали в Мон-Руже в гостиницу, вернее, в дом с меблированными комнатами, в которых жило много моих прихожан: или одиночек, или бездетных пар. Там умер некто Владимир Войтенко. Он никогда не бывал в храме, был женат на испанке и не имел детей. Я его не знал. Его жена, очень верующая испанка, сочла своим долгом пригласить русского священника, чтобы отпеть мужа по русскому обычаю и обряду. Когда я пришел в гостиницу, то увидел, что там не было ни одного русского, кроме меня: жена – испанка, хозяева – французы, и соседи тоже были французами. Возможно, что с русскими соседями по гостинице он не общался, или его не любили, но из русских не было никого. Мне показалось, что при таких условиях уместнее было бы совершить отпевание на французском языке, благо у меня были с собой все богослужебные книги по православному обряду, но на французском. Совершив в комнате усопшего чин отпевания, я проводил его до кладбища, причем, на кладбище, услышав о необычном чине, собралось еще больше французов. На могиле, уже перед большой толпой, я совершил положенную заупокойную эктению, опять-таки по-французски, и сказал небольшое надгробное слово в духе экуменизма. Потом и вдова, и многие присутствующие горячо благодарили меня. Учитывая, что все католические службы тогда совершались на латинском языке, от которого французский отошел уже очень далеко, понятно, что присутствуя на обычных католических отпеваниях, французы ни слова не понимали, и смысл происходящего от них ускользал.

Православный миссионер отец Виктор Веряскин рассуждает о духовном вознесении христианина.

Виктор Веряскин:

- Первое имя, которое взял на Себя Христос – это Учитель. И первое имя, которое носили Его последователи, верующие – ученики, и только потом они назвались христианами. Чтобы получить право называться христианами, надо предварительно пройти путь ученичества, и сложный, и не лёгкий, и не короткий. Мы иногда поспешно называем себя христианами, ещё не пройдя путь ученичества. Поэтому я думаю, что школа Христа через образное представление Вознесения и всего прочего учит нас этому, учит нас возвышаться и подниматься в понимании. Но парадокс, что поднимаясь к пониманию, возвышаясь к пониманию, мы и углубляем наше понимание. И поэтому опять пространственно оно звучит противоречиво, а по сути, по духовному смыслу оно звучит целостно, потому что диалектически оно соединяет в себе противоречие и даёт нам синтез, синтез целостности. Апостол пишет: я бы хотел, чтобы к пришествию Господню и ваш дух, и душа, и тело в целости сохранились. Ключевое слово это – целостность, а целостность объединяет в себе и противоречивое, и тезис, и антитезис, и видимое, и невидимое, и земное, и небесное, и восходящее наверх, и углубляющееся вниз. Никто не восходил на небо, как только низшедший с небес Сын Человеческий. Поэтому, чтобы взойти и вознестись, нужно сначала сойти и умалиться, совершить так называемый кенозис. Это термин православного богословия. Написано, что Он был на уровне Бога - Иисус Христос, но Он не почитал Себя равным Богу, Он не держался мёртвой хваткой за Божественность, Он умалил Себя, унизил Себя, по-гречески написано - совершил кенозис, стал как человек, и за это Бог превознёс Его и вознёс Его, и дал Ему имя превыше всякого имени. У нас нет другого пути - Христос нам дал образец, пример и путь, и говорит: хотите вознесения, хотите возвышения, сначала научитесь совершать нисхождение и к себе, и к другим, и к обществу, и к государству, и ко всему остальному. Вот таков диалектический путь. И парадоксально, чем мы иногда больше снизойдем - к ребёнку, друг ко другу, тем больше возвысимся, тем больше вознесёмся.

------

И последняя – богословская часть нашей телепрограммы.

Остановились в прошлый раз мы с Вами на главном постулате Мартина Лютера – «Оправдание только верой». Не дела добра спасают человека, а его религиозная вера. К этому пришел он после длительных размышлений и поисков. Он пишет о себе: «Я твердо хотел понять Павла в его Послании к Римлянам, в котором сказано: «В нем (в благовести Христовом) открывается правда Божия». Я, - продолжает Лютер, - ненавидел эти слова Павла, потому что под «Правдой Божией» я был научен понимать ту правду, согласно которой, Праведный Бог карает неправедных. И хотя я жил невинной жизнью монаха, все равно чувствовал себя грешником, с совестью, нечистотой перед Богом. Я не мог поверить, что угодил Ему своими трудами и был далек от любви к этому праведному Богу, который карает грешников. За это я ненавидел такого Бога и отчаянно хотел знать, что имел ввиду Павел в своем Послании».

Но в какой-то момент на Лютера нашло озарение. Когда однажды Мартин вновь возвратился в своих медитациях к строке «Праведный верою жив будет», у него произошел внутренний переворот - он открывает для себя ту истину, что праведность человеческая есть пассивное претерпевание Божественного дара. Пассивная праведность.

Вот активная праведность значила бы, что человек оправдывается собственными делами. То есть Бог оправдывал человека вследствие заключенного такого завета с праведным.

А Лютер открыл для себя, что праведность – это пассивное переживание. Это пассивное восприятие Божественного дара оправдания.

И вот, когда Лютер пришел к этому выводу, он почувствовал неимоверное вдохновение и радость. Он пишет, что ощутил себя заново родившимся, «как будто вошел в открытые врата рая».

До этого он ощущал на своем опыте противоположное. Никакого активного оправдания у него не получалось. Да, он был монахом, не простым человеком, то есть лицом, давшим обеты, взявшим на себя серьезные обязательства. И всякий раз, когда он приходил на исповедь, он чувствовал, что ему все время есть в чем каяться. И, как ни странно, именно это бремя необходимого покаяния убеждало его в мысли, что он не оправдывается никакими делами. Сколько дел ни делай, ты остаешься грешником. Почему-то для Лютера именно это обстоятельство сделалось решающим – он разочаровался в возможности быть праведным. Хотя первоначально придерживался того, что условием спасения являются именно человеческие поступки.

Т.е. Лютер говорит вслед за Августином о том, что Бог дает человеку возможность не оправдаться делами, а Бог перемещает человека в новый контекст отношений, где он уже оправдан. Другими словами, если человек всерьез предъявит Богу свидетельства того, что вот, он, дескать, много чего хорошего наделал в своей жизни, дескать, вот, пожалуйста - мой отчет, и запишите это на мой счет, занесите это на мой баланс, в графу «доходы», - то оказывается, что расходы всегда перевешивают. Потому что человек, в сущности, остается грешником, и, следовательно, никакого оправдания его добрыми делами не получится.

А что нужно тогда для спасения? Вера. Какая вера? Для Лютера в целом вера – это такое вот усилие духа хранить убежденность в том, что Бог тебя уже спас. Учиться не подвергать сомнению вот это откровение. Ты должен поверить в то, что Бог тебя уже спас и научиться не подвергать это сомнению. И по этой вере Бог тебя спасает. С твоей стороны если и необходимы какие-то усилия, то не столько в доброделании, сколь в вере. Ты должен буквально заставить себя поверить в свою спасенность. Потому что именно эта вера является непременным условием того, чтобы Бог тебя спас.

Ну, вот на этом давайте сегодня остановимся с Вами, и если даст Бог, продолжим наши богословские рассуждения в следующий четверг. Всего доброго.