Часто спрашивают, почему Православная Церковь проявляет пассивность в сфере миссионерства, священники крайне редко проявляют готовность идти в народ, так сказать, в отличие, скажем от протестантских пасторов. Ведь, в конечном итоге, в проигрыше оказывается и Церковь, и общество. Отвечает на этот вопрос Святейший Владыка Кирилл Гундяев.

Кирилл Гундяев: 

- Начну, может быть, с неожиданного – с истории… Православная страна – Россия – жила по своим законам, по своей традиции. Абсолютное большинство людей было верующими. Миссия в самом начале христианизации России была очень успешной. И что бы ни писали критически настроенные историки о том, что христианство не в полной мере было усвоено нашим народом, что некоторое время было двоебожие, сохранялись и языческие обычаи, и новые христианские… Это так, но все это не имеет отношения к системе ценностей, которая сложилась в нашей стране. Да, обычаи существовали, да и сейчас существуют. Мы в них, конечно, вкладываем новое содержание: возьмите, к примеру, масленицу – истоки языческие, но мы вкладываем в это уже новое: народ веселится перед Великим постом, это как бы некое продолжительное заговенье. Немножко набраться положительных эмоций, хорошо покушать, с тем, чтобы потом начать Великий пост. Но вот если еще немного есть отголоски нашего фольклорного прошлого, народной жизни – а они были всегда – то уже в глубокой нашей древности на уровне мысли, на уровне благочестия народного эти влияния язычества были преодолены, и христианская идея вошла в плоть и кровь нашего народа. Потому и называли Русь святой Русью, что идеал святости, христианской святости был общенациональным идеалом, главной духовной доминантой народа. А какова была тогда миссионерская роль церкви, каково было миссионерское усилие? Что надо было делать, отвечая на эту массовую религиозность людей? Нужно было развивать приходскую жизнь. Нужно было строить храмы. Транспорт был развит не очень хорошо, практически его и не было, поэтому надо было приблизить церкви к месту проживания людей, потому так много и строилось церквей – сорок сороков в Москве. Пройдитесь по Замоскворечью, вы сейчас сможете увидеть, как церкви отстоят одна от другой на десятки и сотни метров. Зачем так много нужно было церквей? Да потому что была почти 100-процентная религиозность, и нужно было строить эти храмы, чтобы помочь людям приходить за богослужение. Замечательное русское слово – «приход»! Ни в одном европейском языке ни одна община не обозначается этим словом. Существуют совершенно другие слова, описывающие реальность приходской жизни, реальность христианской общины. А у нас слово «приход»: люди приходили в церковь. Никого не надо было особенно приглашать. Звонил колокол, осеняли себя русские люди крестным знамением и шли в храм – не только в субботу, в воскресенье и по праздникам, но часто и на буднях. Таково было благочестие людей. И сложилась традиция прихода. Священник ждет прихожан. Для того, чтобы они вспомнили, что нужно в храм придти, нужно ударить в колокола, позвонить, напомнить. Но люди сами шли в церковь. Вот эта психология прихода, которая укоренилась в нашей жизни, она и сейчас сохраняется. И многие священники, воспитанные в этой традиции, считают, что очень важно, чтобы был храм, и это действительно важно, чтобы храм был красиво украшен, это важно, чтобы было налажено богослужение, пел хор – это все важно, и люди будут, мол, приходить в церковь, как они приходили в течение столетий. Это ошибка. Традиция прихода, вот этого массового прихода в храмы, разрушена трагедией революции и последующих десятилетий атеизма. И сегодняшние верующие люди не склонны к тому, чтобы просто идти в церковь, ведь многие, оставаясь верующими, не посещают регулярно храм. Традиция пресеклась. А на эту разрушенную традицию наложились новые обстоятельства нашего времени, когда множество забот, связанных с профессиональной деятельностью, с бытом, у многих – с общественно-политической жизнью, с культурной жизнью. Новые традиции досуга, поездки в отпуск, и вообще способность перемещаться, передвигаться, уезжать далеко – все это бросает вызов самой идее прихода местной общины, как храма, куда приходят верующие люди. А психология духовенства сложилась под влиянием той самой традиции. А в советское время та дореволюционная традиция прихода была многократно усилена политикой государства: священник только и мог находиться в храме и ждать прихожан. Он не мог выйти за пределы храма и идти навстречу людям, потому что немедленно был бы остановлен властью, со всеми вытекающими из этого последствиями лично для священника и для тех людей, к которым он отважился бы пойти навстречу. Миссия есть движение навстречу, в отличие от прихода, который имеет несколько другой вектор движения людей – не вовнутрь прихода, а из прихода в мир – вот что такое миссия. В конце Евангелия от Матфея есть замечательные слова, с которыми Господь обращается к Своим ученикам: «Шедше научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я заповедал вам». Вот когда богословы объясняют этот текст, то всегда делают акцент на упоминании Святой Троицы, на крещении, но почти никто никогда не делает акцент на слово «идите и научите все народы», идите, не ждите, когда народы к вам придут. Не ждите, когда люди придут в храм, идите навстречу людям. И вот эта новая для нашей традиции динамика движения навстречу многими, в том числе и пастырями, еще не усвоена. Какое-то время еще должно пройти, хотя уже многие идут навстречу. Идут в гущу жизни, и даже туда, где их не ждут. Иногда появление священников в некоторых местах даже шокирует традиционное приходское сознание. Меня часто спрашивают: а может ли священник появиться на концерте современной музыки, где собрана молодежь? Может ли он там обратиться с проповедью, и нужно ли обращаться с проповедью? Должен ли священник появиться на вокзале, в транспорте, на заводе? Должен ли священник появиться там, где обычно священники традиционно не появлялись? И ответ простой: не только может, он должен сегодня там появиться. Для того, чтобы люди пошли в храм, нужно пойти навстречу людям, и это движение требует глубокого переосмысления того, что означает в нынешних условиях миссия православной церкви.

-----

Клирик Свято-Сретенского собора о.Михаил Москаленко продолжит чтение неопубликованных воспоминаний протоиерея Бориса Старка.

- Сегодня мы продолжим чтение из воспоминаний отца Бориса Старка. С 1953-го года он был настоятелем Свято-Духовского кафедрального собора в Херсоне. До этого в течение 15-ти лет он был священником в Париже и в Русском доме. В то же время и в том же месте начало возникать ныне известное кладбище-акрополь Сент-Женевьев-де-Буа. Книга «По страницам синодика» содержит множество имен людей, известных нам. В такие моменты заново и ярко озаряются их портреты. Но есть и люди, вовсе незнакомые. И тогда бережное отношение и добрая память о них автора «Синодика» заставляют задуматься: а действительно важны, имеют значение те ранги, величины, то имя, та известность, которые выдуманы нами и существуют в обществе.

Младенец Надя Титова, 2 года, 6-ое сентября 1940 год. К каждому человеку у Бога свой подход. Иногда Господь подготавливает к испытанию длительным временем, постепенно, иногда удар падает неожиданно. Когда мы работали в детском доме Вельмуасона, у нас была работница-судомойка Нина Ивановна Титова. Не знаю, был ли у нее муж, о нем разговора не было, но была двухлетняя дочка Надя. Нина Ивановна, женщина истерическая, совершенно болезненно любила свою Надюшу и, работая в кухне в подполье, все время бегала на верхний этаж, где у нас помещались дети ясельного возраста, в том числе и ее Надюша. Один раз ясельная воспитательница пришла сказать, что с Надюшей творится что-то странное: ее сажают на горшочек, а она с него падает. Сперва думали, что она балуется, и даже строго с ней поговорили, но она продолжала падать. Срочно все начальство собралось наверху. Вызвали сестру милосердия, занимавшуюся у нас по уходу за детьми по указанию врача. Сразу увидели, что это что-то серьезное. Решили для начала обложить ее грелками, для этого за горячей водой спустились на кухню. Нина Ивановна в это время мыла посуду. Увидев ясельную воспитательницу, она сразу вскинулась: что с Надюшей? Ее успокоили, а потом сказали, чтобы она шла наверх. Тем временем прибыл вызванный врач и велел нам немедленно везти Надюшу в Париж, в специальный детский госпиталь. Мне пришлось взять на себя миссию сопровождать Нину Ивановну с ребенком на специальной машине. Девочка к тому времени стала даже терять сознание. Состояние Нины Ивановны можно даже не описывать. В больнице сразу сделали все, что можно, но положение было безвыходное, и на другой день Надюша скончалась. Я с Ниной Ивановной отвез гробик на парижское кладбище, и там на могиле совершил отпевание. Я боялся, что такая истерическая натура, как Нина Ивановна, будет на себе рвать волосы от отчаяния. Но она, почувствовав, что положение безнадежное, сразу подобралась и очень мужественно несла свое горе. Думаю, что длительную болезнь своей дочери она бы не вынесла. Этот случай меня заставил призадуматься над тем, почему иногда человек умирает сразу, а иногда нужна длительная болезнь, чтобы подготовить окружающих. Я не могу вспомнить точное медицинское название болезни, от которой Надюша умерла, но для меня тогда не это было главным. 

-----

Далее в нашей телепрограмме - фрагмент выступления отца Олега Стецюка с воскресной проповедью в кафедральном соборе Сретения Господня.

- Мы с вами услышали из уст евангелиста Матфея о том, как однажды к Христу подошел богатый юноша, и, несмотря на то, что в его жизни все было прекрасно, он был доволен тем, что он имел, этот юноша Христу задает очень важный вопрос. Он спрашивает: Учитель добрый! Скажи мне, пожалуйста, что мне совершить или сделать в этой жизни, дабы войти в Божие Царство? Когда я слышу этот вопрос юноши, я говорю, что для каждого человека сей вопрос является вопросом жизни и смерти. Если мы с вами знаем ответ на этот вопрос: что делать, что совершать, каков механизм вхождения в Божие Царствие, тогда мы можем смело смотреть в наше благословенное будущее. Как? Каким образом можем мы с вами – земные, несовершенные, грешные люди водвориться в пределы – задумайтесь на секундочку – в пределы Царствия Бога Живого? Но перед тем, как мы попытаемся с вами вместе ответить на этот очень важный вопрос, давайте мы вспомним, какими словами юноша обратился к Иисусу Христу. А юноша сказал: «Учитель благий, что мне делать?» – Христос отвечает: «Не называй Меня так, это слово принадлежит Богу». Почему Иисус, вместо того, чтобы сказать юноше: какой же ты молодец, ах, как ты прекрасно обратился ко Мне, - Христос как бы обличает этого человека, говоря: «Это слово - «добрый» - относится к Богу». А из текста видно, что этот богатый юноша обратился к Иисусу не со словами «раввуни», а со словами «дидаскалос», что в переводе с греческого значит «хороший учитель», он как бы говорит: «Ты – великолепный философ, попытайся мне объяснить этот вопрос». Вот этим обличительным ответом Иисус дает нам возможность сегодня задать себе этот вопрос: а кто для нас Христос? Кем для нас является эта Личность – Иисус Христос из Назарета? Если кто-то из нас считает, что Христос – просто человек, историческая личность, и не более, и не далее – я хочу огорчить этого человека, сказав: тогда Христос для нас не является ценным. Если мы не понимаем и не разумеем Личности Христа, если эта Личность не открывается нам как Личность Богочеловека, спасшего Своей ценной Жертвой весь мир, тогда Христос, как просто человек, для нас не может быть Спасителем. Апостол Павел говорит: от нашего неверия Бог не изменяется, но от нашего отношения к Богу мы с вами можем духовно преображаться. Поэтому пребывание в церкви для каждого из нас – для священнослужителя, для прихожанина – это пребывание, когда мы с вами пытаемся, хотя бы в какой-то мере, открыть Личность, Которая нас спасает. Апостол Павел как-то сказал: я все почитаю в этой жизни за ничто, чтобы приобрести Христа, чтобы познать эту Личность, как Христос познал меня. Поэтому будем дорожить этим шансом, открывая для себя Личность Спасителя.

И далее Христос говорит ему: «Если ты желаешь войти в жизнь вечную, соблюдай заповеди Божии». Я когда читаю синодальный перевод, я благодарю за этого переводчика, который, будучи вразумлен Духом Святым, очень точно, очень правильно перевел греческое слово «тейрео», потому что в современных переводах это слово переводится как «я исполнил». А вот наш переводчик, который занимался переводом книги Матфея, применил слово «соблюсти». Вы, наверное, знаете, что это слово в широком смысле используется для того, чтобы показать значение «хранить», то есть блюсти и «соблюдать», «исполнять». Итак, если мы с вами желаем войти в Божье Царствие, нам необходимо заповеди, то есть Слово Божье, понимать, хранить в своём сердце, под стражей содержать и, самое главное, это слово воплотить в нашу жизнь, чтобы слово стало делом.

Я помню, как в советские времена в магазинах продавались часы, которые назывались «Электроника», но это были необычные часы. Это был набор деталей и инструкция. То есть ты покупал набор деталей: транзисторы, конденсаты, другие детали. Ты открывал инструкцию, включал паяльник и начинал это всё собирать. Для тех, кто знает, как это собирать, это очень легко и просто. И когда я купил этот набор и открыл инструкцию, не понимая, как это всё совершается, то эти часы не принесли мне пользы. Если мы с вами имеем слово Божье, но не открываем, не размышляем, не познаём это Слово, это Слово не может насильно нас преображать. Поэтому Слово необходимо открывать. И, самое главное, Слово Божье мы должны воплотить в нашей жизни. Если Слово Божье не воплощается, оно не приносит духовных плодов в нашей человеческой жизни. Я хочу задать простой человеческий вопрос: если мы зерно не посадим в землю, вот это сухое, на первый взгляд, безжизненное зерно, насколько оно будет эффективно для нас? Мы будем радоваться зерну, но мы не увидим жизни, которая даётся этим зерном. Поэтому исполнение, соблюдение, воплощение этого Слова приносит нам с вами, верующим людям, весьма большие, обильные, духовные благословения.

И когда этот человек, юноша, услышал такой совет Христа: «соблюдай Слово Божье», он говорит Христу: «да, я сохранил заповеди». Мы очень часто любим себя каким-то образом оправдывать, каким-то образом мы пытаемся себя лелеять, говорить Богу о том, что в моей жизни все не так-то плохо. Я очень часто рассказываю историю, которая была в 92 году (это прошлое столетие, очень давно всё это было). Один человек подошёл и сказал священнику, который сказал этому человеку: «Начинай свою жизнь с покаяния, с исповедания. Это возможность прийти к Богу». А этот человек, ответствуя, говорит: «Ну, я же - не маньяк, как вот те маньяки, что в тюрьмах сидят». И тогда священник сказал: «Ну, на фоне маньяка ты – Христос, но на фоне Христа ты – грешник». Если мы с вами посмотрим на этот фон, на этот Лик Господа нашего Иисуса Христа, на Его совершеннейшую жизнь, то мы, какие б не были здесь живущие на земле, какую б должность не занимали, мы смиренно склоним свою главу и скажем: «Господи, прости меня, грешника, и даруй мне возможность Слово услышанное воплотить в свою жизнь».

И завершая своё молитвенное размышление, я хочу обратить внимание ещё на слова Христа, которые Он говорит этому богатому юноше: «Хочешь проверить свою духовную жизнь? Продай своё имение и иди за Господом». Конечно же, Христос не хотел сделать его бедным, Он ему предложил, как сегодня дети говорят на химии, лакмусовую бумажку. Проверь, посмотри, как сегодня пост, посмотри, попробуй, и ты увидишь, насколько твоя жизнь духовно преображена перед Богом. Эта история очень печально завершается. Юноша, услышав эти слова, опечалился, проронил слезу, повернувшись, ушёл от Христа. Но мне очень хочется, чтобы всякий, стоящий в этом храме, начиная лично от меня, заканчивая человеком, стоящим в притворе, чтобы мы с вами никогда опечаленными не выходили из церкви, потому что Слово, слышанное от Христа, преображая нас, позволяет нам войти в Божье Царствие, наследуя Его.

-----

И последняя - богословская - часть нашей телепрограммы.

«Solo fide» - оправдание только верой – эта доктрина, как мы говорили с Вами, является главным постулатом отца реформации Мартина Лютера. Не дела добра спасают человека, а его религиозная вера. Вера оправдывает. Посредством веры человек приобретает статус праведника перед лицом Божиим. Каким образом? Все очень просто – сказано ведь в Писании:  «Кто верует и крещен, тот спасен будет», - значит, все. Бог взял на Себя обязательства, как бы обременил Себя договором с людьми. Они должны уверовать и принять Крещение, а Бог обязан выполнять Свою часть обязательства – даровать людям спасение.

Интересно, как Мартин описывал свой путь к идее оправдания верой. Одно время он провел как бы в затворе, в сооружении, напоминающем башню, где усердно думал и молился. Вот слова Лютера: «Я твердо хотел понять Павла в его Послании к Римлянам, но мешали мне в этом не столько холодные ноги, сколько одна фраза в первой главе: «В нем (в благовести Христовом) открывается правда Божия». Я, - пишет Лютер, - ненавидел эти слова Павла. Под «Правдой Божией» я был научен понимать ту правду, согласно которой Праведный Бог карает неправедных». Т.е. Лютер воспротивился расхожему представлению о том, что Бог ведет Себя по отношению к людям так же, как ведут себя люди, - симметрично, так сказать. На самом деле, это такой пелагианский взгляд, как Вы помните. И Лютер возмутился против этого. Вот он пишет: «Хотя я жил невинной жизнью монаха, я чувствовал себя грешником, с совестью, нечистотой перед Богом. Я не мог поверить, что угодил Ему своими трудами. Я был далек от любви к этому праведному Богу, Который карает грешников. На самом деле я за это ненавидел такого Бога. Я отчаянно хотел знать, что имел в виду Павел в своем Послании».

И здесь сошло на Лютера озарение. Он понял, что для спасения ничего не нужно, кроме веры, которая автоматически оправдывает человека пред Богом. Сказано ведь в Евангелии от Иоанна: «Верующий во Христа не судится, а неверующий уже осужден». И сердце его наполнилось радостью и необыкновенной легкостью. Евангелие открылось для него, как подлинно радостная весть. Жизнь обрела для Мартина новый смысл – он жаждал делиться со всеми радостью своего открытия.

В следующий четверг, если даст Бог, мы подробней рассмотрим с Вами богословский контекст рассуждений Мартина Лютера об оправдании верой.