Здравствуйте, дорогие телезрители!

В прошлую субботу мы с вами попытались обобщить характер взаимоотношений между государством и Церковью в период с 4-го по 9-й века. А сегодня и в следующую субботу мы несколько слов скажем о церковной структуре этого же периода, и о том, как развивался взгляд на значение церковной иерархии. 

Известно, что три степени священной иерархии – диаконство, пресвитерство и епископство, появившиеся в Церкви еще в самом начале ее бытия, - оставались и в 4-м веке. В состав духовенства по-прежнему мог вступать каждый желающий, соответствовавший требованиям вступления. 

Конечно, повысились образовательные требования, учитывая возникавшие споры о догматических вопросах. Для повышения этих знаний Церкви оказали огромную помощь христианские училища в Александрии, Кесарии, Антиохии, Эдессе и других крупных городах. Как известно, из этих училищ вышло много выдающихся пастырей Церкви. Конечно, этих рассадников христианского просвещения было недостаточно. И поэтому нередко пастыри Церкви первоначальное образование получали в оставшихся еще языческих школах: в Афинах, Никомедии, Константинополе и других городах. Затем готовящиеся ко священству подготавливались к церковным должностям в самом клире, то есть в составе духовенства. Так что клир, таким образом, как и в прежнее время, служил практической школой для приготовления к рядовым и высшим иерархическим степеням. Клиры таких замечательных отцов, как Василия Великого, Амвросия Медиоланского, пользовались особенным авторитетом, так что другие Церкви из их состава приглашали к себе клириков для занятия высоких иерархических должностей. А некоторые епископы, такие, как блаж. Августин, даже устраивали при своих кафедрах нечто вроде духовных семинарий, в которых молодые люди практическими занятиями приготовляли себя к церковным должностям и получали богословское образование. С развитием с 4-го века монашеского образа жизни монастыри стали также воспитательными заведениями для будущих клириков, и из них нередко выбирались пресвитеры и епископы. 

Кроме научной подготовки к занятию той или иной иерархической степени, Церковь требовала еще, чтобы лица, избираемые на священнослужение, имели определенный возраст. Так, Церковь установила, например, чтобы иподиаконов поставлять не прежде 20-летнего возраста, во диакона – не прежде 25-ти лет, а во пресвитера, то есть во священника – не моложе 30-ти лет. Что касается епископского сана, то в церковных канонах не говорилось о каких-то возрастных границах, но на практике сложилось так, что удостаиваемый епископского сана должен был предварительно пройти служение чтеца, диакона, пресвитера - и не в слишком малое время. А следовательно, посвящаемый во епископы должен был служить не менее с 40-летнего возраста, в соответствии промежутку лет от диаконства до пресвитерства. 

Назначая зрелый возраст для принимающих священство, Церковь имела в виду допускать до священнослужения только зрелых лиц, отличающихся мудростью суждений, опытностью и твердостью воли. И в самом способе избрания на иерархические должности в 4-м и последующих веках произошли некоторые перемены. Изначально в избрании епископов, пресвитеров и диаконов принимала участие вся община, составлявшая Поместную Церковь, а далее это участие общины и мирян постепенно ограничивалось. Почему? С одной стороны, когда христианство стало религией господствующей, при множестве верующих было не так просто всем мирянам принимать участие в избрании иерархических лиц. А с другой стороны, права мирян на участие в избрании, особенно епископов, перешли, так сказать, к «представителям народа» - к императорам. Кроме того, многие случаи подавали повод к ограничению прав народа в избрании иерархических лиц. Так случалось, что народ вопреки древним правилам Церкви выбирал на священные должности светских лиц, или лиц неподготовленных, или даже только что принявших христианство, но при этом богатых или знатных. Случалось также, что при выборе епископов составлялись партии сторонников или противников данного кандидата, и затем происходили бурные споры и возмущения. И вот, имея это в виду, Сардикийский собор 347-го года определил, чтобы какой-либо ученый или богатый светский человек был поставляем во епископа не ранее, как пройдет все низшие степени священства, и в немалое время. А собор Лаодикийский, который проходил в 364-м году, уже не позволял «народному сборищу», как тогда писали, избирать имеющих произвестись во священство. Таким образом, утвердился новый обычай избирать кандидата во епископы всеми епископами соседних областей, и с утверждением главного областного епископа или митрополита. А на епископские кафедры знаменитых городов избрание совершалось по указаниям государя. Что касается пресвитеров и диаконов, их обыкновенно избирал сам епископ. Впрочем, народ иногда силой отстаивал свои права на участие в избрании на иерархические должности, заставляя епископа выбирать тех лиц, которые по каким-либо причинам народу нравились. Что касается Рима, после падения Западной империи при слабости или даже отсутствии государственной власти, то народ принимал более деятельное участие в избрании своих епископов. Посвящение избранных совершалось так же, как и в первые века. Диаконов и пресвитеров рукополагал один епископ. Епископов уже рукополагали два, три или более епископов вместе с митрополитом. А митрополитов рукополагал сам патриарх со епископами. 

Кстати сказать, в современной практике Православной Церкви сохранился такой обычай, который напоминает нам о тех традициях, которые бытовали ранее. Да, сегодня нет такого обыкновения, чтобы священника или епископа выбирал народ - обычно епископ сам присылает священника на приход. Но тем не менее, когда поставляется кандидат в священника, или, скажем, во диакона, то при его рукоположении епископ возглашает по-гречески «Аксиос!», то есть «Достоин!», а хор от лица (считается, что от лица всех присутствующих в храме) отвечает пением на этот возглас, и тоже повторяет: «Аксиос! Аксиос! Аксиос!». То есть: «Достоин! Достоин! Достоин!». 

(Кстати по этому поводу пару лет назад в Санкт-Пертербургской Духовной академии произошел скандал. В академическом храме рукополагали одного стукача. И студенты вместо пения «Аксиос!», вопили «Анаксиос!», т.е. «Недостоин!». По всем каноническим правилам епископ должен был остановить рукоположение. Но это оказалась настолько нестандартная ситуация, что архиерей не смог на нее правильно отреагировать. Он завершил рукоположение вопреки протесту молящихся, а после устроил травлю студентов, выступивших таким образом против рукоположения сексота.) 

Еще нужно сказать, что в первые три века на все иерархические должности избирались лица либо семейные, либо несемейные. Были даже случаи, когда избирались в число духовенства те люди, которые были женаты второй раз, и Церковь это допускала. Ну, а уже в 4-м и последующих веках произошли некоторые изменения в церковных законах относительно браков иерархических лиц. Сначала под влиянием взглядов на иерархическое служение как на священное, требующее от проходящих его жизни особенно святой, явилась мысль установить безбрачие для всех членов клира. В Западной Церкви эта мысль была узаконена на соборе в городе Эльвир, на Эльвирском соборе в 305-м году. Этот собор постановил, что епископы, пресвитеры и диаконы должны проводить жизнь безбрачную, а в противном случае они подвергаются извержению из сана. И на 1-м Вселенском соборе (в 325 году в Никее) некоторые также склонялись узаконить безбрачие духовенства во всей Церкви, но против этого протестовал епископ Пафнутий. Который, кстати, сам был монахом, аскетом - но тем не менее защищал святость брака. Пафнутий предложил, чтобы, по древнему преданию Церкви, те безбрачные, которые уже вступили в духовное звание, от брака воздерживались, - то есть, если хочешь жениться, женись до принятия сана: нечего священнику рассматривать прихожанок! Эту мысль Пафнутия собор одобрил, и относительно брака священства не принял никаких правил, и поэтому брак или безбрачие предоставлялось воле каждого священнослужителя – в том числе и для епископов. Впрочем, тогда уже многие епископы вели жизнь безбрачную, потому что многие из них вступали на епископские кафедры прямо из монастырей. Но вот в 528-м году император Юстиниан издал закон, в котором он запретил избирать на епископские кафедры лиц, состоявших в браке. Обратите внимание – запретил император. Правда, этот запрет был утвержден в 692-м году собором Трульским, и этот собор окончательно решил вопрос о браке и безбрачии епископата. Он постановил, чтобы священники, диаконы и иподиаконы вступали в брак до посвящения в сан, а вот епископы чтобы вели жизнь безбрачную. 

Так было на Востоке. А между тем в Западной Церкви со времени Эльвирского собора постепенно стало упрочиваться безбрачие всего духовенства. Там в церковной практике не следовали решению 1-го Вселенского собора. И, например, епископ Римский Сицилий в одном из своих декретов требовал безбрачия от иерархических лиц и первой, и второй, и третьей степеней, то есть и диаконы, и пресвитеры, и епископы обязательно должны были быть безбрачными. Этот декрет Сицилия относится к 385-му году. 

А к концу 7-го века безбрачие духовенства на Западе утвердилось так повсеместно, что Трульский собор счел необходимым обличить Римскую Церковь за введение безбрачия, потому что принудительные меры к введению безбрачия духовенства зачастую, наоборот, приводили к некоторым отклонениям от нравственной жизни общества. Иногда бывало так, что законные брачные связи клирики стали заменять незаконными связями. 

С этим пытались бороться. Во второй половине 8 века для безбрачного духовенства на Западе стали предписывать особый образ жизни - наподобие монашеского. На латинском языке слово «правило» звучит как «канон», отсюда и название для клириков – каноники. По правилам такой жизни клирики определенного прихода, особенно если их было несколько, и особенно если они состояли при епископской кафедре, должны были жить вместе, в одном доме, иметь общий стол, питание, вместе молиться в определенные часы, иметь общие молитвенные собрания, на которых читать определенные отделы из Священного Писания, и так далее. Но и канонический образ жизни не улучшил особенно их нравственности. Дело в том, что правила монашеской жизни оказались неприложимыми к людям, служение которых совершалось в миру, при постоянных контактах с людьми мирскими. 

В общем, это проблема Западной Церкви до сего дня. В нашей Восточной Православной Церкви это проблема гораздо меньше – не женаты у нас только епископы. И очень часто ставят посредственного человека на этот высокий пост только потому, что он не женат, а множество достойных семейных пресвитеров не могут быть епископами только потому что, как и все нормальные люди, не мыслят жизни без семьи.

И еще нужно сказать, что когда Церковь стала государственной в начале 4-го века, это вызвало учреждение новых должностей по управлению церковными делами. Для заведования церковным имуществом была учреждена должность эконома. На такую должность избирались пресвитеры, диаконы, даже клирики, не имевшие иерархической степени. Условие было одно – они должны были отличаться честностью и практичностью. В своих делах эконом давал отчет епископу. Для заведования церковной казной, состоявшей из денег и жертвуемых драгоценностей, были учреждены не позднее второй половины 6-го века должности так называемых сакеллариев, которым впоследствии были присвоены и другие обязанности. Не позднее 6-го века была установлена особая должность скелофилакса. Скелофилаксы заведовали всей церковной утварью и распоряжались ее употреблением при богослужении. В 4-м веке были также должности начальников благотворительных заведений. Обязанность ухаживать за больными исполняли пароволаны, избиравшиеся епископами. Между прочим, пароволаны освобождались от податей и повинностей. Существовало общество так называемых копиатов, или копателей. Члены этого общества занимались безвозмездным погребением мертвых, по преимуществу бедных и казненных. Копиаты также пользовались также привилегиями духовенства. 

Появились так называемые периодевты. Периодевты по своей степени были пресвитерами, но не имели прихода, а состояли при кафедре епископа. Епископы их посылали для обозрения сельских церквей, выявления злоупотреблений, нарушений каких-то правил. Это сегодня похоже на должность благочинного. 

Ну, и множество других должностей. Эгдикты должны были защищать права Церкви и клира в гражданских присутственных местах. Нотарии – то есть скорописцы. Хартофилаксы - хранители деловых бумаг, то есть церковные архивариусы при епископских кафедрах. Ну, и множество других должностей, свидетельствующих о внешнем развитии Церкви, о структурном ее росте. 

Вот, пожалуй, на сегодня и все. Если даст Бог, в следующую субботу мы еще несколькими словами обмолвимся о структурных особенностях христианской Церкви 4-го – 9-го веков. А сейчас я прощаюсь с вами и желаю вам всего доброго.