Око – светильник для тела (Мф.6,22-23)

Сокрытие Таинства Евхаристии от народа Божия 

Здравствуйте, дорогие телезрители!

Еще одна неделя позади - уже третья по Пятидесятнице. Христиане всей земли собираются в храмах, как и каждый седьмой день, чтобы поблагодарить Бога за прожитые дни, за мирное небо, за солнце и землю, произращающие нам хлеб насущный.

Добро пожаловать и в наш Кафедральный собор Сретения Господня.

----- Фрагмент Богослужения

В сегодняшнем евангельском чтении Церковь предлагает нам размыслить над следующими словами Христа, записанными евангелистом Матфеем - Иисус говорил: «Светильник для тела есть око (глаз). Итак, если око твое будет чисто, то и всё тело твое будет светло; а если же око твое будет худо (мрачно), то и всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же (покажется для тебя) тьма?»

Толкований на эти слова Христа – множество, потому что мысль эта очень глубока и многопланова. Но вот еще, наверное, может иметь место одна ассоциация. Говорят: он смотрит сквозь розовые очки. Или, наоборот, - он все видит в мрачных тонах.

Легкомысленный оптимист, конечно, может наделать много ошибок, но быть унылым, недоверчивым пессимистом –  наверное, гораздо хуже. Когда человек никому не доверяет, заранее считая всех мошенниками и негодяями, это уже не жизнь.

Вообще, в каждом из нас есть и хорошее, и плохое. У кого-то больше прекрасного, а у кого-то - уйма дурного. Но очень важно всем нам научиться разглядывать светлое и доброе сквозь толстый слой грязи и нечисти, которым зачастую покрыты души людей, нас окружающих, и апеллировать не к грехам и порокам человеческим, а к тому, что в каждом из нас еще остается от образа Божия, как бы мы в себе его не загрязнили.

----- Фрагмент Богослужения

В Кафедральном соборе Сретения Господня также обсуждается тема, которую можно назвать так: засекреченность литургии.

Рассуждая о Таинствах Церкви, мы уже говорили с Вами о том, что Таинство это определенный священный жест, посредством которого невидимо действует Благодать Божия - так или иначе. Облили человека водой, например, и сказали: Крещается раб Божий Николай во имя Отца, Аминь, и Сына, Аминь, и Святого Духа, Аминь. Вот и все. После этих слов и погружения в воду, Коля стал крещеным христианином. Почему именно вода здесь необходима? Потому, что так договорились. С Богом. Это заветное действо - как пароль.

Для нас с Вами, как правило, пароль это какое-то ключевое слово или фраза, хранящаяся в секрете от посторонних. А вот в древности пароль - это часть какого-то предмета. Например, дощечка с каким-либо изображением. Ее разламывали на две части, и одна оставалась, скажем, дома - в семье, а со второй половинкой дощечки уходил в дальние края какой-либо член семьи. И вот если надо было передать важную информацию на родину, через третье лицо, то этому посланнику вручался «пароль» - половинка дощечки, которая должна была удостоверить домашних, что пришедший действительно человек, которому можно доверять.

Т.е., пароль – это некий условный предмет, определенные слова, или действо, заранее согласованное двумя сторонами.

Что касается секретности, то, надо сказать, что в определенный исторический период были христиане, которые так и считали, что Таинства Церкви должны быть сокрытыми от сторонних глаз - зашифрованными. До сих пор сохранились отчетливые следы такого подхода. Если Вы помните, в конце литургии есть такой возглас священника: «Всегда, ныне и присно и во веки веков». «Присно» - это по-славянски – постоянно или непрестанно – здесь проблема устаревшего языка – лучше всего такие слова русифицировать – вместо «присно» возглашать «непрестанно». Ну, с этим «присно» - ладно, а к чему сам этот возглас – в принципе непонятно. Ну вот, выходит священник с чашей из царских врат, осеняет крестообразно народ и возглашает: «всегда, ныне и присно и во веки веков». Что «всегда», что «ныне и присно», что «во веки веков»?

Да, если Вы возьмете в руки служебник, отыщете это место богослужения, то сразу поймете, в чем здесь подвох. Дело в том, что священнику предписано «тайно» - шепотом, или в уме - произнести слова «Благословен Бог наш», а продолжить – «всегда, ныне и присно и во веки веков» - уже во весь голос, сколько хватит мочи.

Таким образом, если мы читаем всю фразу целиком - «Благословен Бог наш всегда, ныне и непрестанно и во веки веков» - то все понятно. А если мы слова «Благословен Бог наш» не слышим, а только - «всегда, ныне и присно и во веки веков», то получается какая-то нелепость. Почему так?

На самом деле все так и было задумано – такой принцип шифрования литургии был принят христианами 3-го столетия. Так сказать, что б никто не догадался… 

----- Фрагмент Богослужения

Ну, Вы помните историческую обстановку, в которой Церковь оказалась после ее признания императором Константином. Горстка христиан в Римской империи, уцелевших после двухсот лет страшных репрессий. И вот они, вдруг, объявлены носителями и проводниками государственной идеологии. За государственные деньги их слали строить храмы, переоборудовать языческие. Христианство стало религией государственной, имперской. Сам Константин занимался поощрением распространения Евангелия. Быть христианином стало выгодно. И поэтому девяносто девять процентов вчерашних язычников быстренько стали присоединяться к христианам.

Хорошо это было или плохо? На самом деле это был кошмар. Это было самым страшным испытанием, которое ставило вопрос ребром – быть христианству вообще или не быть?

Мы с Вами даже не в состоянии представить себе тот ужас, который переживали тогдашние наши братья и сестры во Христе. Что тогда происходило в храмах - трудно и сравнение придумать. Ну, разве что вот, помните, в советские времена были «толчки»? Это, кстати, уникальное явление. Молодые люди сегодня даже в фантазиях не вообразят - как это все было.

85-й год, я учусь в Ленинградской Духовной академии. У меня - японский магнитофончик, с помощью которого я записываю академические лекции, и мне срочно надобится штекер (мини-джек). Ни в каких магазинах ничего подобного купить невозможно было в принципе. Съездить в Японию за штекером можно было только во сне. Оставался «толчок». Я узнал, где он собирается, ну и после занятий туда отправляюсь. С виду это был муравейник. Открытое со всех сторон пространство, а в центре «куча-мала» – толпа людей, которые, чуть ли не прижаты друг ко другу - движутся взад и вперед. Каждый что-то шепчет: «транзисторы, сопротивления, конденсаторы». Кто-то бормочет: «нужен контур». У меня своя мантра:  «нужен штекер – мини-джек, нужен штекер мини-джек».  Вокруг милиция. Периодически тот или иной «орган», так сказать, врезается в толпу и пытается поймать продающего или покупающего. Но тут своевременно звучит тревожный сигнал, и все толпящиеся – как стая птиц – соответственно реагируют на опасность. Тут же закрывают распахнутые куртки, обратная сторона которых являет собой витрину радиодеталей, и делают такой вид: «а я что, а я – ничего».

Незваного гостя никто не толкает, однако, не проходит и минуты, как милиционер нежно и аккуратно оттирается на периферию толчка. Штекер я довольно быстро тогда купил и возвращался в свою Альма-матер счастливый, но задумчивый. Мне было совершенно непонятно, за что нужно было преследовать человека, который в домашних условиях изготовил необходимую мне деталь и получил за нее честно заработанные деньги?

Да, но вот сама атмосфера толчка – она уникальна. Рынок – это не то. На рынке там ряды, выставлен товар, люди рассматривают, пробуют на вкус, торгуются. На рынке все как-то без напряга. Нет экстрима. А вот толчок – это совсем другое. Вот в храмах Российской глубинки на большие праздники – тоже складывается примерно такая же атмосфера, как и на толчке. В Москве и Питере – не так – люди покультурнее, а в храмах подальше от центра – там вот образуется примерно такая же толкучка. В алтаре литургия совершается, до которой, в сущности, никому нет дела. Тут поближе к выходу – пять гробов с покойниками - другой священник отпевает усопших. В правом приделе – молебен заздравный Федоровской иконе Богоматери. А слева от покойников крестят младенцев. Вдоль всего пространства очередь за свечами, просфорочками, ладанками, амулетиками, пузыречками с маслицем, приложенным к мощам такого-то святого, иерусалимской земелькой, бутылочками с тьмой египетской, тряпочками, пропитанными жидкостью от мироточащих икон и т.д.

Натолкавшись в очереди к свечной стойке и скупив множество «святости», которая должна по идее обеспечить безбедную жизнь, по меньшей мере, лет до ста, «богомольцы» в кавычках, идут толкаться дальше - возле чтимых икон тоже очереди, а многие «гомосоветикус» пытаются пройти без очереди, и тогда завязывается конфликт, нередко доходящий до потасовки, но побеждает в котором, как правило, наглейший. А, в качестве награды нахал получает возможность поклониться иконе первым.

Если я и преувеличиваю, то очень незначительно.

----- Фрагмент Богослужения

Если кто из Вас не совсем молодой – моего возраста, то наверняка помнит двор Свято-Духовского собора 30-40 летней давности на Крещение Господне. Новгородское вече «отдыхает» полностью. Сама раздача святой воды напоминала довоенные столкновения сухарнинских и забалковских драчунов – помните, как это было? С одной стороны балки толпа мужиков и с другой, и давай - стенка на стенку – досуг так любили проводить наши деды.

Так вот толчея на Крещенском водоосвящении была почище питерского толчка. Там просто терлись друг с другом и невольно толкались, а в Свято-Духовском, там руки могли оттоптать. С первым бидоном святой воды выходил из толпы сильнейший. Часто это был тип деревенской мощной женщины, могущей левой рукой любому мужику шею свернуть. Юбка порвана, кофта - без единой пуговицы, пальто волочится где-то сзади, но в руках победоносно стиснут заслуженный в боях бидон с освященной Крещенской водой.

Нам с Вами это трудно представить, хотя, может, и не очень трудно. У нас, ведь тоже толкотня образуется на раздаче воды в Богоявление. Конечно, в сравнении с теми годами – это детский лепет – язычники выродились – нет того запала и задора. И зрелищности нет. А то ведь, любо-дорого посмотреть было – цирк - одна бабка уже уцепилась за кран бака и наливает в бутыль воду, а вторая мадам ее за ногу оттаскивает в сторону. А с той женщины одежду всю стянули – кофточкой прикрывается. А если еще прислушаться к словесам, которыми сопровождались эти «священные» состязания, то удовольствия – море. Сейчас не тот люд пошел, хилые все стали – культурные комплексы. 

Это вот наше вчерашнее язычество в храмах. И не только вчерашнее. Его и сейчас хватает. В нашем храме язычников мало, но есть храмы, где их намного больше. Имеется в виду, среди постоянных прихожан.

Но особенная сильная концентрация язычества обнаруживается практически во всех храмах на такие праздники, как, например, Преображение Господне - и наш храм не исключение. Люди приходят святить яблоки, виноград, мед, и это, в общем, замечательно. Но мало кто интересуется – зачем это надо? Как правило, мотивация приблизительно такая – хочу съесть святое яблочко – авось поможет - как в сказке – с молодильным яблочком. Похорошею, помолодею, сила прибавится. Это вот самая обыкновенная языческая мотивация. Христианский смысл то ведь совсем в другом. Люди приносят поспевшие плоды в храм в качестве жертвы благодарения Богу за урожай. Сказать «спасибо» Всевышнему - за солнце, без которого ничего не вырастет, за дожди, землю и т.д. И главное то здесь ведь не в окроплении плодов святой водой. Освящение того же яблочка означает, что вот это яблочко я посвящаю Богу. Было мое яблочко, а стало Божиим. Ну а поскольку Бог его есть все равно не будет, я должен поступить с ним так, как предполагается, поступил бы Всевышний: угостить им своего ближнего, родного или друга, а еще лучше - бедного и голодного. Вот это будет христианством, а освятить тонну яблок и все «понадкусывать» – никакое это не христианство.  

Вычислять язычников очень просто. Вот в нашем храме легко проследить такое явление. Идет Евхаристический канон, наш Владыка вслух читает молитвы благодарения нашему Небесному Отцу за все благодеяния, оказанные нам – ведомые и неведомые. За жизнь нашу, за вселенную, за Иисуса Христа, умершего за нас и воскресшего и т.д. И вот в этот момент заходит в храм пожилая особа, начинает расхаживать по храму и ставить свечи.

Народ стоит на коленях, молится о призвании Святого Духа на всех нас и на предлежащие Дары, а она расхаживает по храму и расцеловывает иконы. В лице Владыки мы благословляем Евхаристические хлеб и вино, которые тут же прелагаются в Тело и Кровь Христовы, а она озабочена записочкой с именами, которую нужно передать в алтарь.

Вот перед нами отчетливый портрет язычника. Здесь, правда, нужно сделать оговорку. Это не касается тех новеньких, которые первый или второй раз за богослужением. Они просто ничего не знают, им простительно. Их и одергивать не надо, разве что, вежливо попросить, чтобы немного подождали, постояли на месте до окончания Евхаристического канона.

----- Фрагмент Богослужения

В нашем храме на несколько сотен человек - ну может быть 5 или 10 язычников. Мы их пытаемся перевоспитывать. И, тем не менее, в трапезной части храма, как мне часто докладывают друзья, на Божественной литургии эти 5 язычников зачастую создают атмосферу, совершенно невыносимую для нормальных христиан. Снуют туда-сюда, туда-сюда, иконы со всех сторон облобызовывают, друг с другом разговаривают. Причем, это не новички. Это завсегдатаи храмов, и люди, как правило, в возрасте. Вот молодые, как раз, ведут себя нормально.

А представьте себе, если бы в нашем храме, было наоборот - находилось 5 нормальных христиан и три сотни язычников. И вели бы себя, минимум, как эти пятеро. Постарайтесь вообразить себе эту картину. Совершать литургию было бы просто невозможно. Так как, собственно, это и случилось после Миланского эдикта Константина Великого в 313 году. Христиан тогда практически удушили в объятиях язычества. Грозила полная ассимиляция, полное растворение христиан в языческой массе.

Этого не случилось только лишь по двум причинам. Осознав, что языческий мир для христианства – это море, в котором можно захлебнуться, христиане, во-первых, стали уединяться, бежать из мира. Как Вы знаете, именно тогда, в начале четвертого века, возникает монашество, задача которого была сохранить неповрежденными веру и Церковь.

Ну и дистанцирование с язычниками. Во-первых, в храмах появляется иконостас – это было вынужденным новшеством в Церкви. Передняя часть храма ограждается стеной. Кто от кого ограждается? Духовенство от языческой толпы, которая вела себя в храме ничуть не лучше, чем современные язычники. Т.е., в средней части храма – шум, гам, а в алтаре - относительная тишина, спокойствие и молитвенная атмосфера.

Таким образом обеспечивалась возможность проводить богослужение в огражденном помещении – алтаре. Сюда же имела доступ и какая-то часть верных – церковнослужителей. Ну а те бедняги, которым суждено было оставаться вместе с язычниками, вынуждены были терпеть балаган в храме. Это, во-первых. А во-вторых, духовенство, которое скрывалось за иконостасом, считало кощунственным произносить молитвы Таинства перед людьми, которые лишены всякого благоговения и страха Божия.

Поэтому договорились так. Каждый настоящий верующий, должен был наизусть знать все литургические молитвы и произносить их самостоятельно - тихо, про себя. Ну а для того, чтобы так сказать, синхронизировать общую молитву, из алтаря выкрикивались часто ничего не значащие фразы, например, «победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще». До сих пор в большинстве храмов эта традиция сохранилась. И в Московском Патриархате, и в Киевском. Посетите, например, Свято-Духовский собор и побудьте на Евхаристическом каноне. Там Вы ничего не услышите, кроме пения и отдельных возгласов: «победную песнь поюще, вопиюще, взывающе, и глаголюще». Что за победная песнь, кто там поет, что вопиет, о чем взывает и о ком глаголет – совершенно непонятно.

Но, если в наши времена – это нонсенс, то в древней Церкви – это было своего рода синхроимпульсом, знаком того, что в алтаре духовенство уже прочитало евхаристическую молитву: «Достойно и праведно Тебя, Отца нашего Небесного, воспевать, Тебя благословлять, Тебя хвалить, Тебя благодарить, Тебе поклоняться везде и повсюду…Ты привел нас из небытия в бытие, Ты на небо возвел всех нас, и даровал  Царство Твое будущее. Благодарим Тебя и за службу сию, которую Ты благоволил принять от нас, хотя Тебе предстоят тысячи архангелов и сонмы ангелов, херувимы и серафимы, шестокрылатые, многоочитые, превышние, окрыленные, победную песнь поющие, вопиющие, взывающие и глаголющие».

Вот если человек знает всю молитву, читает ее про себя, тогда ему все понятно, и выкрик предстоятеля - «победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще» - означает ни больше, ни меньше - условный знак, что все – эта молитва в алтаре уже прочитана - молимся дальше. А для посторонних это сокрыто – они ничего не понимают, ну и, дескать, не должны понимать – не доросли.

А далее следуют такие же, вне контекста непонятные для язычников, возгласы: «Примите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое во оставление грехов». Это тоже фразы, механически вырванные из Евхаристического канона. Вы хорошо знаете эту молитву, потому что в нашем храме мы читаем ее вслух. «Ты, Господь, сошел на землю и совершил все для спасения нашего, в ночь, в которую Ты был предан, скорее, Сам Себя предал ради жизни мира, взяв хлеб во святые Свои и пречистые, и непорочные руки, благодарив, благословив, освятив, преломив, преподал святым Своим ученикам и апостолам, сказав: "Примите, ядите - сие есть Тело Мое, за вас ломимое во оставление грехов". Также и чашу, после вечери, взяв и растворив в ней вино и воду, благословив и освятив, преподал святым Своим ученикам и апостолам, сказав: "Пейте из нее все, сие есть Кровь Моя Нового Завета, за вас и за многих проливаемая во оставление грехов»» и т.д. Т.е. в контексте молитвы – все понятно. Но в 4-м – 5-м веках христиане не хотели, чтобы всем было все понятно. Можно, конечно, спорить – правильно это было или нет, но изначальная идея заключалась в том, что христиане, стоящие в языческой толпе в средней части храма, должны были наизусть знать эти молитвы, произносить их, по времени ориентируясь по отдельным возгласам священника. А сегодня этого же нет. Произошел обратный эффект. Вместо того, чтобы язычников приобщить к Таинству Святой Евхаристии, отлучили христиан от этого величайшего Таинства. Ведь на сегодняшний день миллионы православных людей, регулярно посещающих православные храмы, за всю жизнь ни разу так и слышали Евхаристический канон, а многие даже и не подозревают о его существовании.

Хор поет «Тебе поем, Тебе благодарим, Тебе благословим, Господи, и молимся Тебе, Боже наш» - слова то хорошие, но это же ничто, в сравнении с тем, что в этот момент совершается в алтаре – произносится главная молитва, во время которой Евхаристические Хлеб и Вино претворяются в Тело и Кровь Христовы. Абсолютное большинство людей этого просто не знают. А когда в алтаре уже все произошло, народ слышит возглас: «Изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней, Славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии». Ну, ведь, совсем непонятно для нормального человека – что значит «изрядно о Пресвятей...» Даже если перевести это на русский язык. Тогда будет так: – ни с того, ни с сего, батюшка из алтаря кричит: «особенно Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, славную Владычицу нашу Богородицу и Вечнодеву Марию». Все равно не понятно. Что значит – «особенно»?

Это еще один пароль тех старых веков. Без знания литургической молитвы этого не понять. А она читается тайно от людей. Хотя ничего секретного в ней мы не найдем. Вот она: «Ублажаем и достигших совершенства в вере: праотцев, отцов, патриархов, пророков, апостолов, проповедников, евангелистов, мучеников, исповедников, воздержанников, всякого праведника, скончавшегося в вере, особенно же - Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу и Вечнодеву Марию». Вот и все.

 Так вот, значит, Таинства Церкви иногда имели еще и характер секретности, «запароленности». Хотя в целом это не соответствует православной догматике, и если и была такая практика, то диктовалась она экстремальными условиями. Не от хорошей жизни все это происходило. 

Но раньше этот этот «запароленный» диалог получался. Христиане были осведомлены что происходит в данный момент в алтаре, а сегодня практически все в храме уравнены с язычниками – отлучены от священнодействия Церкви. До сих пор величайшее Таинство Евхаристии в большинстве храмов и Московского патриархата, и Киевского, к сожалению, по старинке сокрыто от своих же братьев и сестер во Христе.

И если было время, когда это как-то оправдывалось, то сегодня это приводит к страшным осложнениям в духовной жизни, о которых, если даст Бог, мы еще с Вами поговорим.

----- Фрагмент Богослужения