Здравствуйте, дорогие телезрители!

Сегодня мы с вами продолжаем обзор истории христианства. И поговорим еще об одной важной фигуре среди святых отцов древности – о Григории Нисском. А во второй части нашей встречи мы возвратимся к празднику этой недели – к Успению Богоматери.

В общем, не очень много мы знаем о молодости святого Григория Нисского. Он был братом Василия Великого. Родился он примерно в 332-м году. В престижных учебных заведениях он не учился. Об Афинах он знал только понаслышке. Какое-то образование он получил на родине, в Кесарии. У своего брата Василия он учился риторике. Кроме брата, в числе своих наставников Григорий называет сестру Макрину. О подробностях его образовательного пути сказать что-либо определенное невозможно. Но, во всяком случае, в родительском доме Григорий Нисский был окружен атмосферой весьма высококультурной. С ранней молодости он принимает крещение и зачисляется в церковь чтецом, но одновременно является учителем красноречия, глубоко изучает языческую литературу. Увлечение его языческой культурой как-то дошло до крайности – по этому поводу с дружеским укором ему писал Григорий Богослов: «Что с тобою сделалось, мудрый муж, что прогневался ты сам на себя, что бросил священные, полные сладкой воды книги, которые не-когда читал народу, и захотел более называться ритором, чем христианином?». По всей видимости, вполне естественно для каждого христианина проходить через какие-то умственные соблазны… К этому же времени, вероятно, он усиленно изучал Оригена. Великий учитель Церкви Ориген оказал на Григория исключительно сильное влияние. Со временем соблазн внешним философствованием у Григория прошел. А философия ради красноречия… он как-то очень интересно высказался. Она, по его словам, «все время томится муками рождения, и никогда не разрешается живым младенцем».

Григорий Нисский был женат, но временами был не прочь побывать и в монастыре святого Василия на берегах Ирис. Сам Григорий Нисский сильным характером не был, и житейской опытности у него не было. Во время смут по поводу избрания Василия на Кесарийскую кафедру он неудачно мирил его с дядей, мирил довольно оригинальным образом: дяде написал примирительное письмо от имени Василия, а Василию – примирительное письмо от имени дяди. Василий Великий по этому поводу признавался, что ему тогда хотелось, чтобы под Григорием расступилась земля. Впрочем, Василий недолго гневался на своего брата. Но, как бы то ни было, само по себе раскаяние человека еще не меняет. Василий считал Григория непригодным для ответственных поручений, и впоследствии возражал против мысли поставить Григория во главе посольства в Рим. Василий так и писал, что Григорий неопытен в делах Церкви. Однако, в 372-м году, а может, в 371-м, Василий посвятил Григория во епископы городка Ниссы. Почему так произошло? Дело в том, что в борьбе с ересями Григорий здорово помогал брату. Помогал не как деятель, а как писатель, как богослов. И писатель, в общем, неплохой, потому что написанное им очень раздражало еретиков, а контраргументы они не всегда находили. И когда у них не хватало ума на это, в ход вступали интриги и физическая сила. Григория нашли за что обвинить и призвали на суд в Галатею. По этому случаю каппадокийский наместник Демосфен, который покровительствовал еретикам, приказал доставить Григория Нисского под стражей. Но святой убежал из-под стражи. Это было в 375-м году. А в 376-м он был осужден заочно и запрещен в епископском служении. Обвинили его в рас-трате церковных денег. Три года он провел в изгнании. И только в 379-м году вернулся к своей пастве, и был встречен с великой радостью.

Вскоре Григория ждали новые испытания. Скончался Василий, а спустя короткое время – и сестра Макрина. Он очень любил свою сестру, и для него это было очень тяжелым ударом. После смерти святого Василия Великого Григорий Нисский почувствовал себя преемником своего великого брата, и прежде всего, взялся за его неоконченные литературные труды – за "Шестоднев" и за полемику с Евномием. И все это, в общем, неплохо у него получалось, его достоинства признали сначала друзья, а потом и отцы Церкви. Так, Антиохийский собор 379-го года, на который съехались 146 отцов, поручил Григорию Нисскому такой вот инспекционную поездку: обозреть аравийский церкви, так как были известия, что там распространились нечистые верования и обычаи. Историки считают, что тогда же он посетил и Святую Землю, места жизни Иисуса Христа. Поездки были малоприятные. Нравственное состояние палестинской паствы, долго лишенной пастыря, было далеко не на высоте. Это во-первых. А во-вторых, Григория здесь встретили с подозрением. В-третьих, Григорию пришлось здесь сталкиваться и бороться с различными ересями. Одним словом, из Святой Земли он вынес тяжелые воспоминания.

Вообще нужно сказать, что Григорий Нисский не одобрял практику паломничеств. Во-первых, потому, что любое путешествие с его романтикой приводило к случайным знакомствам, случайным связям, и благие намерения освятиться в соприкосновении со святыней зачастую заканчивались похабными воспоминаниями. В Палестине, как писал Григорий Нисский, «изобилует грех и всякое нечестие». С другой стороны, Григорий указывает и другую причину: «Зачем стараться делать то, что не делает ни блаженным, ни к Царству Небесному не приближает? Ведь Господь не заповедал путешествие в Иерусалим как доброго дела. И что большего получит тот, кто побывает в этих местах? – продолжает святой Григорий. – Будто бы Господь до сих пор телесно там обитает, или будто бы Дух Святой обилует среди иерусалимлян, а к нам не может прийти!» Святой Григорий подчеркивает: «Перемена места не приближает нас к Богу. Где бы ты ни был, Господь придет к тебе, если обитель твоей души окажется такова, чтобы Господь мог вселиться в тебя. А если внутренний человек твой полон лукавых помыслов, то хотя бы ты был и на Голгофе, или на горе Масличной, или под памятником Воскресения, или еще где, - то столь же далек ты от принятия Христа в себе, как и тот, кто не исповедовал и самого начала веры. И наоборот, сердце того, кто имеет Бога, - в этом сердце находится и Вифлеем, и Голгофа, и гора Елеонская, и храм Воскресения!» И заключает святой Григорий: «Что нового ты узнаешь в Иерусалиме? Что явившийся Христос был Истинным Богом? Это люди исповедовали и прежде, чем были на том месте, а когда там побывали, эта вера и не уменьшилась, и не увеличилась. Так же и воскресение мертвых, так же и Вознесение, которое исповедуем мы, так же не видя ту гору Масличную». Вот подобные размышления очень характерны для святого Григория. Как он пишет: «Важнее из тела путешествовать ко Господу, нежели из Каппадокии в Палестину».

В 381-м году святой Григорий присутствовал на Втором Вселенском соборе, и тогда уже была очевидна его влиятельность, его авторитет. Уважение он заслужил письменными трудами. Его влиятельность определяли догматические труды. И вот на этом же соборе, в императорском эдикте святой Григорий был включен в число тех епископов, общение с которыми обязательно для признания православными. То есть в каждом округе были названы свои имена – имена, так сказать, хранителей православия. И вот для Понта таковыми были Григорий вместе с Элладием Кап-падокийским. Впрочем, между Григорием и Элладием отношения были, мягко говоря, никакие.

В 394-м году Григорий снова был на соборе по делам аравийских церквей. И, в общем, это последнее известие о его жизни. Вероятнее всего, вскоре он скончался, потому что во времена Иоанна Златоуста о нем уже ничего не слышно. Вот такие очень краткие сведения о жизни святого Григория Нисского. Может быть, есть смысл немного поговорить о его трудах, а может, и нет смысла, это мы уже к следующему разу решим.

А сейчас у нас еще впереди маленькая рубрика «Церковные праздники». Со вторника этой недели продолжаются дни, посвященные памяти Успению Богоматери. Для нецерковного человека само празднование этого события может показаться весьма странным: как можно праздновать кончину, смерть уважаемого или даже любимого человека? Смерть негодяя – это куда ни шло, и то неприлично. Тем более, какая может быть радость, когда все обставляется достаточно реали-стично? Во всех православных храмах выносится икона, напоминающая гроб, в котором лежит тело усопшей Марии, служится чин отпевания над умершей Матерью Иисуса, следует похоронная процессия… Все делается для того, чтобы человек полностью смог перенестись в то далекое время и вместе с апостолами проводить Ту, Которая дала человеческую плоть Самому Богу, нисшедше-му на землю. Праздновать рождение человека – это естественно, но смерть?.. Можно просто пом-нить дату смерти…

Но вот как раз дату смерти Матери Иисуса мы и не знаем. Мы не знаем, где она похоронена. К 7-му веку появились апокрифы и сказания о том, что Богоматерь взята на небо с телом Своим. Об историчности этих апокрифов спорить совершенно не стоит. Ничего случайного в Церкви не про-исходит. Это сказание, несмотря на его неисторичность, свидетельствует об особом отношении Церкви к Той, Которая родила Иисуса Христа, как Человека. И все же на середине храма – усоп-шая Мария, лежащая во гробе… Называть это праздником?! Не очень как-то это звучит…

И все же это праздник. Апостол Павел в одном из своих Посланий писал: «Хочу освободиться и быть со Христом». Освободиться от тела, освободиться от материальной ограниченности… Так же и Богоматерь стремилась соединиться со Своим Божественным Сыном. Есть легенда о том, что перед смертью Матери Божией Ей так же, как и в Благовещении, явился ангел Гавриил и принес белые благоухающие цветы – цветы, напоминающие о блистании неба, о вечной жизни. Вряд ли было так на самом деле, но предание имеет свой смысл: в последние дни Своей жизни Мария стремилась встретиться со Своим Сыном. Поэтому предвестие смерти, предчувствие конца жиз-ненного пути, того, что Она вновь с Ним встретится, для Нее подобно благовещению, стало для Нее радостной вестью.

Нам это трудно понять, потому что наша жизнь зачастую слишком неправильна, чтобы нам ощущать то же самое. Все мы в той или иной степени грешны. В Писании сказано, что смерть грешника люта. Очень интересно содержание одного из главных песнопений праздника Успения. В так называемой стихире мы поем: «О дивное чудо – Источник Жизни во гробе полагается, а гроб Ее становится лестницей на небо!» И для каждого праведника смерть – это встреча с Богом, встреча с родными. В Церкви также поется: «Честна пред Господом смерть преподобных Его, ве-ликолепна смерть!». И как же это дико, как это неестественно для нас звучит! Потому что мы чув-ствуем, мы подозреваем, мы боимся, что для каждого из нас эта лестница может быть направлена и не на небо, а, может быть, куда-то вниз, потому что каждое наше слово, каждая наша мысль, ка-ждый поступок откладывает след на загробной стезе. Каждый раз это – новая ступень в нашей ле-стнице. И если наши мысли чисты, если наши слова добры и правдивы, если делами мы на нару-шаем заповедей Божьих, если мы не забываем наших ближних, то тогда ступеньки нашей лестни-цы устремляются вверх, к небу, к радости и блаженству. И наоборот: если мы обманываем, обижа-ем других, то каждый такой поступок образовывает новую ступень, ведущую вниз. Так не лучше ли, как пел Владимир Высоцкий, «при жизни быть нормальным человеком»? Святые отцы говори-ли: «Помни день смертный и вовек не согрешишь». И если в этой жизни мы будем идти путем святости, то и кончина нашей жизни не будет кошмаром, чем-то страшным, а будет, как Успение Богоматери – желанной встречей со Христом, со всеми Его святыми и с нашими родными, ушед-шими из земной жизни в вечность, к жизни духовной. Чего вам всем я и желаю. До новых встреч!