•              Митрополит Кирилл Гундяев. В чем состоит успех христианина?

•              Фрагмент фильма "Евангелие от Иоанна"

•              О. Виктор Веряскин. О духовном преображении личности христианина

•              Продолжение телебеседы прот.Иоанна Замараева о духовных судьбах человечества. Особенности западного богословия. Блаженный Августин

В последнее время с телевизионных экранов от иностранных проповедников все чаще можно слышать проповеди об успехе в самых разных вариациях. В том числе, даже иногда такая мысль звучит – мол, если ты неуспешен, значит, неугоден Богу. И, наоборот, если ты по-настоящему верующий, то должен обязательно быть здоровым, успешным и богатым.

По всей видимости, это нездоровая крайность. Впрочем, есть и противоположные рассуждения, когда говорят-де, славянский человек успешность никогда не считал в жизни главным, а то, что теперь из этого понятия сделали фетиш, так это, дескать – тлетворное влияние Запада. Так вот, на чьей же стороне правда? Отвечает на этот вопрос Владыка Кирилл Гундяев.

Кирилл Гундяев:

- Да, действительно, на протяжении веков общественным идеалом нашего народа, так же как и личным идеалом нашего народа, было не достижение временных целей - технических, экономических, политических, а главным было достижение святости. Вот этой ценностной доминантой жизни была святость. Русь и называлась Святой Русью именно поэтому, не потому что у нас было много храмов и монастырей, и, конечно, не потому, что у нас люди были святыми. Всегда у нас были люди и святые, и грешные. А вот главная цель бытия, средоточение устремлений человеческих, ради чего стоило жить, ради чего стоило развивать и искусство, и многое другое, было связанно именно с целью спасения и святости. Главными героями на Руси были святые угодники Божьи. Они занимали куда более значительную роль, чем былинные богатыри, а иногда соединялись с образами былинных богатырей, к примеру, святой преподобный Илья Муромец, вошедший в наши сказки и былины. Вот это, действительно, была доминанта бытия, главная цель. Но при всём этом народ наш трудился, совершал всё то, что необходимо было совершать, ратными подвигами украшал себя и свою историю. Да достаточно просто взглянуть на эти огромные евразийские пространства, которые говорят как бы сами за себя. Просто ногами пройти эти тысячи километров! Какую внутреннюю нужно было иметь силу! Какое должно было быть стремление идти вперёд через эти болота, реки, леса, без дорог, без карт, без навигации, без минимального комфорта. Какая сила двигала людьми! Разве это не успех? Ещё какой успех! С этим успехом мало что может сравниться в нашей истории. Но, а если взять, и повнимательней посмотреть и на другие страницы нашей национальной истории, связанной с защитой отечества. Здесь так много славных страниц и так много успеха, что исключать тему успеха из истории нашего народа нельзя. Успех занимал всегда важное место в жизни людей. Тем более, что само слово-то «успех» происходит от другого слова – «успевать», то есть сделать вовремя, правильно, хорошо. В отличие от других слов, таких, как, например, слово «удача» или ещё менее понятного слова «везение», где присутствует некий элемент иррациональный, слово «успех» очень ясно ориентировано на личные усилия человека, если речь идёт о личном успехе, или - на общие усилия, если речь идёт о национальном. Ведь заповедь о труде, и мы об этом с вами уже говорили, является одной из центральных заповедей религиозного послания, в том числе и христианского послания, потому что Бог предназначил человека к труду. А какая же польза в труде, если труд становится безуспешным, если результаты труда ни к чему не приводят?  Поэтому понятие «успех» как достижение добрых, правильных, хороших результатов труда является Богом благословенным и абсолютно не противоречит заповедям христианским и христианскому образу жизни. Так ведь устроен человек, ведь результатами труда питаемся, и от результатов нашего труда зависит жизнь наших близких и родных. И поэтому получение вознаграждения за труд является законным и праведным. И в Слове Божьем сказано, что нельзя задерживать оплату за труд, это святое. Человек потрудился, он достоин пропитания, он достоин награды. И чем больше он трудится, тем, естественно, и это вполне логично, и вписывается  в общую парадигму христианского послания, он имеет право иметь больше. Другой разговор, как человек этим большим распорядится. Если всё, что человек получает в результате своего успешного труда, он обращает на самого себя, если он не видит нужды других, если избыточные блага, которые он получает, накапливаются только для того, чтобы повышать свой уровень потребления или, тем более, достигать неких иных амбициозных целей, связанных с властью, господством, с контролем над другими, но если ничто из этих материальных благ, создаваемых человеком и получаемых человеком, не передаётся тем, кто этих благ лишён, вот такое распоряжение плодами труда является греховным, ошибочным, не ведущим человека к полноте жизни. Поэтому не сам по себе успех имеет положительное или отрицательное значение в очах Божьих, а то, как этим успехом мы распоряжаемся, на что направлены наши усилия. Очень важно, особенно сегодня, когда от нашего общего успеха и от успеха каждого из нас зависит благополучие отечества, делать всё для того, чтобы труд наш был успешным. Многие наши беды и скорби сегодня - от нашей неспособности успешно трудится. Если в результате этого труда мы поможем несчастным, больным старикам, детям, если у нас исчезнут беспризорники, если старость будет поддержана, если мы протянем руку помощи тем, кто действительно нуждается в нашей помощи, то исполним закон Христов. Вот так всё, и правое, и левое, и небесное, и земное соединяется в христианской вере. Вот этот путь религиозной жизни ещё называют царским путём, средним путём, путём без крайностей. Нельзя подчёркивать духовное, игнорируя телесное. Нельзя жить ради телесного, забывая духовное. Нельзя устремляться к успеху вне системы нравственных координат. Нельзя игнорировать успех, потому что не будет материальных ценностей, которые в правильной системе нравственных координат будут реально служить людям, в том числе исцеляя недуги душевные и телесные. Дай Бог, чтобы именно такой идеал жизни, а никакой другой, снова стал нашей ценностной доминантой.

Очередную инсценированную логию Иисуса Христа в изложении евангелиста Иоанна давайте с Вами послушаем. 

Православный миссионер отец Виктор Веряскин рассуждает о духовном преображении личности христианина.

Виктор Веряскин:

- Некоторые наши проблемы жизненные усугубляются от излишка нашего многознания. Ещё древние греки говорили: «Мудрый не тот, кто знает многое, а тот, кто знает нужное, и у кого это нужное приведено в систему и снабжено методом». И тогда, оказывается, целостное мышление работает преображённое должным образом - более духовным, как высшая мудрость, сходящая свыше, а не просто человеческое мышление. Мечта превращается в цель, когда она становится записанной, сформулированной, и тогда к ней открывается путь её достижения и механизм осуществления этого всего. Но обольщаться не будем. Однажды репортёр спросил того же Альберта Эйнштейна, записывает ли он свои великие мысли, и если записывает то в блокнот, или в записную книжку, или ведёт специальную картотеку? Эйнштейн посмотрел на объёмистый блокнот репортёра и сказал: «Милый мой, настоящие мысли так редко приходят в голову, что их нетрудно и запомнить». И примеры некоторые преображённого мышления, с которым интуиция работает более активно: изобретение швейной машинки во сне. Очень интересный вопрос. Изобретатель Элиас Ховэ долго и неустанно трудился, создавая швейную машинку, но ничего у него не получалось. И вдруг однажды ночью ему приснился кошмарный сон: за ним гналась банда людоедов, они уже почти настигли его, и он даже видел блеск наконечников их копий. И сквозь весь этот ужас Ховэ неожиданно отметил для себя, что в каждом наконечнике копья у этих дикарей просверлено отверстие, по форме напоминающее ушко швейной иглы. И он тут же проснулся, еле дыша от страха и ужаса. Лишь позднее Ховэ догадался, что ему хотело подсказать это ночное видение. Для того, чтобы швейная машинка заработала, нужно было всего лишь переместить отверстие из ушка иглы на её окончание. Это было то самое решение, которое он искал. Так, благодаря страшному сну о людоедах, родилась швейная машинка. Интересный вопрос: какое отношение к швейной машинке может иметь кошмарный сон с людоедами и с копьями? Казалось бы, никакого. Очень интересный момент. Мы говорим об ассоциативной связи, в том числе и не формально логической и жёстко закреплённой, а духовно свободной. Оказывается, мы привыкли не свободно связывать - это вытекает из этого и по такому-то механизму, и другого нет. А тут вдруг… ну не вытекает из этого швейная машинка - из людоедов, дикарей и их копьев, например. А, оказывается, вытекает, но по другому методу связи. Очень интересный момент. Поэтому, наверное, не случайно в Ветхом Завете пророк говорит: «В последние дни Я буду изливать Моего Духа на всякую плоть, и будут ваши юноши видеть сны, и ваши старцы будут видеть видения, и Я буду через них вразумлять их». Дело не только в швейных машинках, дело в принципе. Можно нормально, здраво относится к тому материалу информационному, который через подсознание и сновидения предстаёт перед нашим сознанием в итоге. Его анализировать, использовать, делать какие-то выводы, или получать откровения, или отбраковывать и не принимать, но работать с этим. Очень интересный вопрос. С одной стороны, не нужно чрезмерно доверять сновидениям, потому что сновидения бывают разные – и от Бога, и от дьявола, и от собственной плоти: что хотелось, что мечталось, то и приснилось тебе. А если нормально к этому относится, здраво и аналитически, можно и пользу, и даже откровение получить из сновидения. Поэтому я считаю, что тот, который передумает о преображении иначе и посмотрит, что, оказывается, можно преобразить своё мышление, а в итоге - и свою жизнь, если мы будем смотреть и думать, а для чего преобразился Христос? А что Он хотел этим нам сказать? А Он хотел открыть своим Преображением, что, во-первых, Царство Небесное не далеко от нас, оно здесь же, но в ином измерении, оно может быть внутри нас и между нами, оно просто невидимо, а наша задача сделать его видимым в себе, сначала, может быть, в своих мыслях и в своём уме. И самое главное – от наших усилий это зависит.   

И последняя - богословская часть нашей телепрограммы.

Рассуждая о роли блаженного Августина а богословии Западной Церкви, мы говорили с Вами о том, что сам Августин ни в какие крайности особо не ударялся, но в его творениях есть пункты, которые в последствии спровоцировали эти крайности в западном богословии. Например, есть такое учение - о непреодолимом действии Благодати Божией. Строго говоря, понимаете, какая картина выходит из этого учения? Вот Бог берет человека за что-нибудь, за шкирку, например, так, что человек не вырвется, и разворачивает его силой к Себе…

Конечно, по всей видимости, если бы Августина спросили - что он имел в виду, то он, скорее всего, сказал бы, что да, все-таки, при этом при всем Бог как-то выбирает. То есть Всевышний кого попало, со Своей Божественной точки зрения, к Себе не разворачивает. Другими словами, Августин мечется в этой дилемме: с одной стороны, сам человек спастись не может, значит, его должен развернуть к Себе Бог. А уж Бог-то, по Своему усмотрению, может развернуть к Себе того, кто Ему нужен. Мы, в принципе, даже могли бы угадать по облику этого человека: вот, этот тип долго искал, метался, не случайно его Господь к Себе развернул…

С другой стороны, на свете много вроде как хороших, достойных, приличных, интересных людей – а Бог их не разворачивает. Но на это всегда есть спасительная отповедь: что с нашей человеческой точки зрения они – да, хорошие, то-се, а с точки зрения Божественной – кто его знает, что там внутри, в сердце человека?

План Божественного определения никто не может ни постичь, ни вмешаться в него. Но те, кто не удостоился вот этого обращения, оказываются в положении отчаянном. Получается, они ничего сделать не могут. И не спасенным грешникам, выходит, никак не поможешь. К такому заключению пришли эпигоны, так сказать, наследники Августина, потому что у самого Августина таких категорических выводов нет.

Вот возьмем ситуацию оглашения. Ну, это Вы знаете – оглашение – это научение в вере перед принятием святого Крещения. Оглашение проводится катехизатором. Катехизатор – это наставник в вере. И Августин, между прочим, был тоже одним из участников катехизации именно в качестве катехизатора. Кстати, ему принадлежит известный трактат об оглашаемых, где он говорит о том, что кто-то более предрасположен к принятию веры, а кто-то – менее, что одно дело – говорить с философом, а другое дело – с простолюдином… Понятно, что плох тот катехизатор, который думает, что все от него только зависит: вот он сейчас все грамотно, красиво расскажет, покажет, и все - оглашение состоится, и человек станет настоящим верующим. Это, конечно, глупость. Но одинаково проблематична и противоположная ситуация: когда катехизатор лепечет себе что-то под нос неудобовразумительное, исходя из обширного принципа «на все воля Божья, а моя хата - с краю».

И вряд ли, когда Августин оглашал готовящихся ко святому Крещению, он исходил прямо из всех тех посылок, которые послужили основанием у него для появления вот этой доктрины о непреодолимой Благодати. Наверное, он пытался найти какие-то струны в душе у человека, вероятно, он внимательно следил за тем, что с человеком происходит, и так далее. Должна ведь  внутри каждого из нас быть какая-то опора для действия Божия. И эта опора есть, вероятно, не что иное, как некое встречное к Богу движение. Правда, доктринально Августин трактовал эту опору исключительно пассивно. Вот как он о себе писал: «Мне хотелось служить только лишь Богу, но я был скован, и скован не железными кандалами другого человека, но своей собственной железной волей. Враг контролировал мою волю, сделал из нее цепь и сковал меня ею. Похоть произросла из извращенной воли, привычка возникла из-за попустительства похоти, и потребность в ней была результатом отсутствия сопротивления привычке. Дай же, Господи, благодать совершать то, что Ты заповедал, и заповедай то, что Ты хочешь». Конец цитаты.

Но вот в чем дело - когда эти слова произносятся в ключе личной драмы, ничто и никого здесь не напрягает и не вызывает сомнений. Но стоит только вот этому свидетельству перерасти в некое учение, как тут же возникает проблема. Потому что свой личный опыт можно описать как угодно, любым образом. А у Августина была действительно очень непростая судьба. Он ведь в Церковь окончательно пришел только в возрасте 33-х лет. Очень долгое время жил в так называемом гражданском браке с одной особой, правда, благочестивой. Хотя, как Вы знаете, в те времена понятие церковного брака было должным образом не разработано. Венчание как Таинство появилось в Церкви только к 11-му веку.

У Августина был сын, который носил ярко христианизованное имя: Деобратис, то есть «благословенный Богом», или «Богоданный» еще. Ну, почти Богдан, если по-нашему… И, наверное, из этого драматического опыта было можно сделать лично о себе такие вот выводы. Но вот доктринализация этих выводов привела богословов Запада к нежелательным последствиям. Ну, вот если воспринимать следующие слова Августина в качестве доктрины: «Благодать не ищет человека, желающего добра, но заставляет его желать добра». Вообще-то, кошмар, если это принимать однозначно и категорично. Вот и получается - раз такое название – неодолимое, или непреодолимое действие Благодати, значит: «хочешь, не хочешь – ты теперь Божий». Это человек может по наивности думать, что это он сам развернул к себе Бога – ан нет, это Бог его неодолимым образом развернул к Себе так, что человек уже не в силах отвернуться.

Конечно, Августин не говорит о том, что свободная воля человека ликвидируется, но человек при обращении к Богу, согласно Августину, получает внутреннее убеждение, что действовать нужно согласно воле Божией, а не собственному произволу. То есть человек изнутри отвечает Богу с радостью и свободно, но эти радость и свобода Богом ему привиты почти насильно. Понимаете, получается такая интересная картина: сам человек чувствует раскрепощение, радость, ему с Богом хорошо, но это потому, что по Божьей милости, его схватили, повернули в определенном направлении, поставили так, чтобы он больше не вертелся, и пнули в этом направлении. А он этого ничего и не заметил! Любовное насилие такое, вот, получается, по учению блаженного.