Благоверный князь Александр Невский

Реализация любви к ближним – правильный вектор и ошибочный

Сегодня мы с Вами празднуем день памяти Александра Невского. Это совершенно незаурядная личность в истории нашего Отечества. Он – князь, он - главнокомандующий войском, проливший на поле битвы множество крови. Но он - и великий святой, прославленный Церковью.

Сын Ярослава и рязанской княжны Феодосии, святой Александр родился в 1220 году в Переславле-Залесском.

----- Фрагмент Богослужения 

Александр Невский был человеком святым. Но, как мы уже говорили с Вами, Священное Писание употребляет слово «святость» в прямом смысле только по отношению к Богу. Святость же человеческая зависит от того, насколько человек близок или далек от Бога, насколько человек посвящен Всевышнему.

Созданные по образу и подобию Божию, люди получили по своей природе удивительную возможность быть близкими к Богу, входить в Божью жизнь, так сказать, сливаться с Богом, или, как учит Церковь, становиться подобными Богу. И нет границ в этом единстве человека с Богом, нет предела человеческой святости. Более того, ни внешние обстоятельства, никакая сила в мире не способна помешать человеку в этом его шествии к Творцу.

Единственным препятствием на пути к Небу является наш грех, и это наша внутренняя, духовная проблема, в то время, как винить мы склонны внешние обстоятельства. Мы ссылаемся на трудности, условия нашего бытия, на то или иное положение в окружающем нас обществе, на различные стечения обстоятельств, усматривая в них причину того, что мы так далеки от Бога, и сегодняшнее воспоминание о святом благоверном великом князе Александре Невском помогает нам понять ошибочность таких суждений.

Святой благоверный и великий князь находился в обстоятельствах, менее всего способствовавших духовному совершенствованию, росту, близости к Богу. Его жизнь протекала не в удалении от мира, не в тиши монашеской кельи, не в условиях, способствовавших созиданию внутреннего духовного мира и приближению человека к Богу. Наоборот, его жизнь проходила в гуще политической и военной борьбы. Он был выдающимся государственным деятелем нашего Отечества, и жизнь свою осуществлял в трудных условиях борьбы с врагами в созидании силы своего государства. Казалось бы, условия, в которых находился Александр Невский, совершенно не способствовали личной святости человека.

Давайте кратко вспомним основные жизненные вехи ныне празднуемого святого. В ранней юности Александр был приглашен новгородцами для того, чтобы княжить в Великом Новгороде. Вскоре начались военные испытания, нашествия врагов с Запада. А позже - и страшная угроза нашествия врагов с Востока. И вся жизнь святого князя проходила в этой напряженной борьбе с внешними врагами, окружавшими наше Отечество. Против одних он возглавлял русские полки, к другим ездил со сложной дипломатической миссией, стараясь добрым словом оградить землю свою от страшного разорения.

И трудно представить, чтобы в этих сложных политических перипетиях могла формироваться личная святость человека. Но образ благоверного князя свидетельствует о том, что это было действительно так. Да, князь Александр был святым человеком - и на поле брани, и в переговорах с врагами, и в возглавлении государства, и в своей личной жизни. К сожалению, жизнеописание оставило нам мало подробностей из его каждодневной жизни - нам трудно проследить духовный подвиг святого князя Александра. Лишь только по отдельным эпизодам можно судить о личности этого человека.

И вот, в его жизни действительно был случай, который донесли до нас древние сказания и летописи, который помогает понять причину того, что внешние обстоятельства не помешали, а наоборот, способствовали духовному возрастанию святого князя Александра. Став во главе новгородцев, он очень скоро столкнулся со страшной опасностью. С Запада на новгородскую землю вторгся враг, сильный, во много раз превосходивший дружину святого князя Александра. И надменный неприятельский полководец направил Александру письмо, в котором говорил: «Я пришел на твою землю и покорил ее. Если можешь защищаться, защищайся». И летопись повествует нам, что девятнадцатилетний князь Александр пришел в храм святой Софии в Новгороде и с горячей молитвой обратился к Господу, прося укрепить его в борьбе с вражеским нашествием. И, получив особую духовную силу в этой молитве, князь проронил слова, сохраненные для нас с Вами летописцем, слова удивительные, помогающие понять внутренний духовный мир этого подлинно святого человека. Покидая храм, Александр сказал: «Не в силе Бог, а в правде». И эта удивительная по своей глубине мысль является как бы основой всей жизни и деятельности святого князя. Да, он был воином, но не надменным, гордым и корыстолюбивым завоевателем, а воином-освободителем, душу свою полагавшим за народ свой. Он не был льстивым, коварным и лживым политиком-дипломатом, но даже в стане врага он проявлял благородство - был честным и прямым свидетелем о своем народе и о своей Церкви. И со смирением, когда не хватало сил иных, ходатайствовал о покровительстве своему государству, об ограждении народа своего от новых и новых кровопролитных битв.

Да, мы знаем, что Александр Невский – национальный герой. У нас много героев, но далеко не все герои – святые. А этот герой – святой, он герой особым образом. И как исторический деятель, как вождь нашего народа и как великий духовный руководитель, как великий пример духовной жизни и подлинной святости.

Самые последние дни Александр Невский провел в монастыре, где принял иноческую схиму с именем Алексий, а предал свою душу Господу 14 ноября 1263 года.

----- Фрагмент Богослужения 

И вторая тема, обсуждаемая в Кафедральном соборе Сретения Господня – реализация любви к ближним – правильный вектор и ошибочный.

Народная мудрость гласит: друзья познаются в беде. Это, понятно - предположим, заболел человек - ему нужна дорогостоящая операция, и здесь очень много чего проясняется. Помню, Ирина – моя матушка - оказалась в реанимации – срочно нужна была кровь, и что для меня было поразительным, на горизонте появились люди, не очень близкие нашей семье, но готовые дать свою кровь. Деньгами помогали - покупать медикаменты - тоже люди не из первого круга. А некоторые из самых близких оказались безучастными. Так бывает почти всегда. И говорить о том, что плохо быть черствым и неотзывчивым, и прекрасно, когда люди добрые и щедрые – слишком банально – это и так всем ясно.

Поэтому и тема наших последних воскресных бесед не о том – нужна ли нам доброта или не нужна, а о том – как часто любвеобилие проявляется в формах извращенных, или направлено, как говорится, не в ту сторону, и оказывается нашим ближним во вред. Ну вот самый простой пример – меня, бывает, мучит так называемая в народе изжога. Это результат повышенной кислотности в желудке. Самый простой народный метод – обыкновенная пищевая сода – половина чайной ложки на стакан воды – принял, и  никаких проблем. Химия здесь очень простая – щелочь нейтрализует излишнюю кислоту в желудке, вот и все – живи комфортно и с хорошим настроением. Врачи, правда, не очень одобряют такой метод - дескать, для желудка нехорошо, но по 30-тилетнему опыту, лично мне сода больше нравится - действует гораздо эффективнее, чем тот же Маалокс или Альмагель.

Но дело в другом – есть люди, у которых кислотность не повышена, а понижена. И для того, чтобы помочь работе их желудка, они перед едой должны выпивать малость соляной кислоты – ну, естественно, разведенной. В аптеках этот раствор называется желудочным соком. Сейчас уже – слава Богу, - нет, а было время - наш Владыка соляную кислоту попивал.

И вот, представьте себе, заболел желудок у нашего Владыки, и я хочу ему помочь, исходя из своего личного опыта: беру ложку соды, разбалтываю ее в стакане, подаю отцу и он, не дай Бог, выпивает эту щелочь. Что из этого получится? Может быть, и – «вечная память», я не врач – не знаю, но, во всяком случае, ничего хорошего. Щелочь уничтожит оставшуюся кислоту в желудке, которой в данной ситуации и так не хватает. Или, наоборот – просто страшно подумать, что случилось бы, если в тот момент, когда меня изводит изжога, какой-то сердобольный человек, мучающийся дефицитом желудочного сока, подсунул бы мне стакан соляной кислоты – у меня, наверное, желудок буквально растворился бы, и глаза бы на лоб вылезли.

Как видите, два взаимоисключающих друг друга вещества – щелочь и кислота. Одному для поправки здоровья нужен, так сказать, кипяток, другому - лед.

Так же и в жизни духовной – кому-то недостает слез покаяния, а кому-то - оптимизма в надежде на спасение. Одного необходимо обличить, а другого - подбодрить. Первому нужно чуть ли не каждый день читать покаянный канон Андрея Критского, а второму - благодарственный акафист «Слава Богу за все». Для кого-то более полезны творения преподобного Ефрема Сирина, который так много писал о благословенной скорби - плаче о своих грехах, той скорби, которая является необходимой частью духовной жизни, а кому-то лучше почитать старца Варсонофия - афонского странника, о котором упоминается у Владимира Соловьева в философском произведении «Три разговора».

Если кто из Вас читал – помнит, как старец себя вел с хмурыми людьми, самоедами. Например, приходит к Варсонофию унылый человек, постоянно мучимый различными нравственными сомнениями – мол, а прав ли я был в этом, не погрешил ли в том, Варсонофий сразу же его прерывал: "Э-э, насчет грехов своих сокрушаешься - брось, пустое! Вот как я тебе скажу: в день 539 раз греши, да, главное, не кайся, потому, согрешить и покаяться - это всякий может, а ты греши постоянно и не кайся никогда; потому, ежели грех - зло, то ведь зло помнить - значит быть злопамятным, и этого никто не похвалит. А самое что ни на есть худшее злопамятство - свои грехи помнить. Уж лучше ты помни то зло, что тебе другие сделают, - в этом есть польза: вперед таких людей остерегаться будешь, а свое зло – забудь о нем и думать, чтоб вовсе его не было. Грех один только и есть смертный - уныние, потому что из него рождается отчаяние, а отчаяние - это уже, собственно, и не грех, а сама смерть духовная.

Ну а какие еще там у тебя грехи, - продолжал Варсонофий? - Пьянство, что ли? Так ведь умный человек пьет, доколе вмещает, он бесконечно пить не будет, а дурак - тот и ключевою водой обопьется, значит, тут сила не в вине, а в безумии. Иные по безумию и сгорают от водки, не то что одним нутром, а так, что и снаружи весь почернеет, и огоньки по нем пойдут, - сам своими глазами видел, - так тут уж о каком грехе говорить, когда из тебя сама геенна огненная воочию проступает.

Насчет этих разных нарушений тобою седьмой заповеди – Не прелюбодействуй, - рассуждает афонский старец, - по совести скажу: судить мудрено, а похвалить никак невозможно. Нет, не рекомендую! Конечно, оно удовольствие пронзительное - это что и толковать, - ну а, в конце концов - унылое и жизнь обедняет. Ежели мне не веришь, посмотри вот, что ученый - немецкий доктор пишет". И Варсонофий брал с полки книгу старинного вида и начинал ее перелистывать. "Одно, брат, заглавие чего стоит! «Ма-кро-би-о-ти-ка Гу-фе-лан-да!» Вот, смотри-ка, тут на странице 176..." - И он с расстановками прочитывал страницу, где немецкий автор усердно предостерегает от нерасчетливой траты жизненных сил. "Вот видишь! Так из-за чего же умному человеку в убыток-то входить? В молодую-то, несмысленную пору, оно, конечно, и невесть что мерещится; ну а потом - нет! себе дороже.

Но, упаси Боже, прежнее все вспоминать да сокрушаться: зачем, мол, я, окаянный, невинности своей лишился, чистоту душевную и телесную потерял? – продолжал Варсонофий, - так это, я тебе скажу, одна чистая глупость, это, значит, себя прямо-таки дьяволу в шуты отдавать. Ему-то, конечно, лестно, чтобы твоя душа вперед и вверх не шла, а все на одном грязном месте топталась бы. Так вот тебе мой совет, твердил старец: как начнет он тебя этим самым раскаянием смущать, ты плюнь да разотри - вот, мол, и все мои грехи тяжкие – сильно они важны для меня! Небось, отстанет! - по опыту говорю...

Ну а еще там, какие за тобой беззакония? - продолжал афонский старец. - Воровать, чай, не станешь? А ежели и украл - невелика беда: ныне все воруют. Так, значит, ты о таких пустяках и не думай, а берегись только одного - уныния. Если, вдруг, придут в твою голову мысли о грехах, что, мол, не обидел ли я кого чем-нибудь, так ты в театр, что ли, сходи, или в компанию какую-нибудь веселую, или листы скоморошеские почитай», - советовал афонский старец.

«А хочешь от меня непременно правила, - говорил Варсонофий, - так вот тебе и правило: в вере будь тверд не по страху грехов, а потому, что уж очень приятно умному человеку с Богом жить, а без Бога-то довольно пакостно; в слово Божие вникай, ведь его если с толком читать, что ни стих - как рублем подарит; ходи в храм в праздники и по неделям, ежедневно хоть раз или два молись с чувством. Умываться-то, небось, не забываешь, а молитва искренняя для души лучше всякого мыла. Постись для здоровья желудка и прочих внутренностей - теперь все доктора советуют после сорока лет; о чужих делах не думай и благотворительностью не занимайся; а встречным бедным давай; на церкви и монастыри тоже жертвуй без счета - там уж в небесном контроле все сами подсчитают, - ну, и будешь ты здрав и душою, и телом, а с ханжами какими-нибудь, что в чужую душу лезут, потому что в своей пусто, с такими ты даже не разговаривай".

Вот так. Хороший старец – нам бы каждому такого духовника, и жизнь веселее пошла бы! Не правда ли? Однако, не факт, что старец Варсонофий и с нами стал бы говорить в таком же ключе. Скорее всего, наоборот, он напомнил бы нам все образы ада – и сковородки раскаленные, которые нам придется лизать на том свете, и котлы с кипящей смолой, и червей, которые нас будут заживо грызть, и прочее. Оно, ведь, не зря подобные приемы духовничества не проповедуются и не распространяются в Церкви. Понятно, почему. Нам только скажи – греши и не кайся! Дважды повторять не придется!

И, тем не менее, духовная жизнь – она не тиражируема – это творческое многообразие в динамике, а любой штамп – смерти подобен. Духовник, который всем подряд говорит одно и то же – это слабый духовник, не соответствующий своему званию.

Вот святой Григорий Двоеслов, литургию которого мы с Вами служим в Великом посту. Все знают, почему его прозвали Двоесловом? Потому, что он по одному и тому же поводу говорил вещи диаметрально противоположные. В какой-то момент он мог похвалить за очень сомнительный в нравственном плане поступок своего духовного чада, а в иной раз - кого-то выговорить за явно доброе дело. Приходит однажды к Григорию Двоеслову посетитель за духовным советом и хвалится – а я, мол, исполнил заповедь Христову – помирил двух людей, давно враждующих между собою. «Ну и нашел, чем хвастаться, - отвечает святитель, - так они всю свою злобу друг на друга выплескивали, а теперь ты их объединил, и каково окружающим будет от их союза! Представляешь, сколько бед из-за тебя, окаянного может случиться?»

Так что, моральная помощь, а тем более, духовная поддержка – это далеко не так просто, как иногда кажется. Одному нужна кислота, а другому - щелочь. Одного нужно похвалить, а другого - укорить. И если ты склонного к самоедству и унынию еще и добьешь своими укорами, тот может вообще не подняться. Как, впрочем, и, наоборот, похвала в адрес гордеца или духовно дремлющего человека – это граненый стакан соляной кислоты, предлагаемый человеку, который страдает изжогой.

----- Фрагмент Богослужения 

На этом мы завершаем нашу Богослужебную телепрограмму, и я прощаюсь с Вами до встречи через неделю. Всего Вам доброго.