Преображение Господне 2007

В чем консервативна Церковь?  

Здравствуйте, дорогие телезрители!

Двойной ныне праздник – воскресенье, так называемая «Малая Пасха», и величайший праздник Преображения Господня.

В Евангелии описывается удивительное событие из жизни Иисуса Христа, когда Он, находясь со своими учениками на горе Фавор, проявил способность, совершенно не свойственную простому человеку. Он стал светиться каким-то неземным светом. Ученики не могли удержаться на ногах и пали на землю. При этом они испытывали такую необыкновенную радость и такое блаженство, что Петр, не осознавая, что говорит, произнес: «Учитель, хорошо-то как нам с Тобой здесь, давай здесь останемся навсегда – поставим тут три палатки, и будем жить».

Как мы можем предполагать, это видение продлилось недолго, и Евангелие нам не повествует о том, чтобы нечто подобное ученики наблюдали раньше. Это было, как бы, такое фрагментарное откровение о том, что ожидает человека в будущем, к чему он призван.

Я думаю, каждый из нас, если и не наблюдал – может, просто не обращал внимания, но обязательно знает некоторых людей, - к сожалению, это не так часто бывает, - но есть люди настольно приятные, буквально светятся добротой, какими-то внутренними лучами, конечно, сиянием, невидимым глазу, но это тепло довольно ощутимо. Есть даже неверующие люди, не церковные, но какая-то удивительная доброта исходит от них. А вот, если святой человек, близкий Богу, то это может быть на порядок, а то и на два выше. О митрополите Антонии Сурожском очевидцы такое говорили: приходишь к нему весь измученный обстоятельствами жизни, современной, так сказать, действительностью, и рядом с ним вдруг начинаешь испытывать какой-то абсолютный внутренний мир, непонятно откуда пришедшее спокойствие. Лично я, к сожалению, с митрополитом Антонием не общался, но мне посчастливилось гостить у отца Бориса Старка, знаменитого протоиерея, крайне интересного человека - моя воля, я бы его причислил к лику святых. Он действительно вел праведную жизнь и весь, без остатка был посвящен Богу. Так вот, находясь рядом с ним, хотелось сказать те же слова, которые произнес Петр Иисусу: «Хорошо нам с тобой здесь быть. Вот поставить бы здесь раскладную кровать и жить, постоянно находясь в твоем присутствии».

----- Фрагмент Богослужения

Были и святые особо близкие к Богу. Если кто читал житие преподобного Серафима Саровского, то, наверное, обратил внимание на опыт общения Мотовилова с преподобным. Помните,  барин спросил у святого: «А как люди бывают в Духе Божием?» Старец пытался ему объяснить это на словах, но когда увидел, что тот не понимает, взял его крепко за плечи и объявил: «Вот теперь мы оба в Духе Божием с тобою, - и прибавил, – Что же ты не смотришь на меня?» «Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз Ваших молнии супятся, а лицо Ваше - светлее солнца».

Это вещи реальные, в принципе, для человека. Иисус сказал: «Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит». Другое дело, наша духовная немощь, то реальное духовное состояние, в котором мы находимся, не позволяют нам много. Да в общем, нам многое и не нужно. Христос сказал, что «Если кто скажет горе: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, то будет ему, что ни скажет». Веры у нас на такое не хватит, но это и не беда – такой необходимости у нас с Вами переставлять горы, строго говоря, нет. И светиться, как прожектора, нужды нет. Но свет душевного и духовного тепла должен исходить от каждого из нас. Это действительно наша задача, задача любого христианина. Любой находящийся рядом с нами должен иметь возможность сказать: хорошо мне быть с тобой. А то ведь часто в христианских семьях, язык скорее повернется сказать: как ты мне уже надоел, терпенья просто нет.

Поэтому сегодняшний праздник Преображения Господня ставит вполне определенные нравственные задачи. Постоянно преображать наше сердце, нашу душу, делать их чистыми, светлыми, светящимися, согревающими тех, кто оказался рядом с нами.

----- Фрагмент Богослужения

Праздник Преображения совпадает со временем сбора урожая, и в связи с этим, в православных храмах совершается освящение плодов. Это древняя, еще дохристианская традиция. Уже в Ветхом Завете было благочестивое обыкновение первые плоды урожая приносить Богу. Самые первые плоды отделялись от остального урожая, приносились в храм и посвящались Богу. Это здорово, когда люди, вырастившие свой урожай, какую-то его часть приносят в храм, благодарят Бога за землю плодородную, за дожди и солнце и, этой отделенной частью урожая, окропленной только уже не кровью жертвенного агнца как в Ветхом Завете, а водой агиасмы угощают служителей церкви, родных, друзей, бедных, неимущих.

И делая это добро другим, мы и сами будем озарены радостью, которая будет ниспослана нам Самим Богом, просто потому, что Он будет рядом с нами. А с Ним хорошо нам быть везде.

----- Фрагмент Богослужения

И вторая воскресная тема, обсуждаемая в Кафедральном соборе Сретения Господня, связана с философско-богословскими понятиями – форма и содержание.

Есть такое слово, особенно часто употребляемое газетчиками и телевизионщиками – консерватор. Консервативная партия, консервативный взгляд. И, как правило, консерватизму противопоставляются такие понятия, как либеральный, прогрессивный, реформистский и т.д. И в связи с этим можно задать вопрос: вот Церковь – она какая – консервативная или прогрессивная?

Начинать любое рассуждение нужно с уточнения терминов. В любом серьезном разговоре. В противном случае, будет получаться все как при строительстве «вавилонской башни» - говорят люди на разных языках, и каждый понимает по-своему, иногда спорят до посинения - ни о чем, одни и те же слова понимая по-разному.

Консервативный – что это за словечко такое? Иностранное, как можно сразу догадаться. От латинского слова consеrvare, что буквально означает - охранять, сохранять. Консервировать продукты, например. Сейчас «Оскар» круглосуточно работает и там можно купить все, что угодно – от малюсеньких маринованных огурчиков до замороженной клубники. Поэтому сегодня хозяйкам необязательно заниматься закаткой бутылей на зиму. Конечно, если материальное положение позволяет покупать все готовое.

Значит, консервация – это хранение.

В той или иной степени, все люди на земле консервативны. Все мы что-то храним. Какие-то вещи, раритеты, материальные или духовные ценности. Мы об этом, как правило, не задумываемся. Культура языка, например. Еще младенцем, человек учится говорить наречием своих родителей. На этом языке общается с окружающими и, в конце концов, передает язык предков новому поколению – своим детям, а те - внукам. И кроме языка много чего – взгляды, знания, моральные ценности, религиозность и тому подобное транслируется из поколения в поколение.

----- Фрагмент Богослужения

А есть заведения консервативные целиком по своей сути. Музеи, например. Главная задача, ведь какая у музейных работников? Сохранить исторические ценности, законсервировать их. Будь то картины знаменитых художников или памятники старины. Конечно, не просто сохранить, а и обеспечить доступ современников к сокровищам прошлого.

Именно в последнем смысле, Церковь так же консервативна. Ведь, главная наша задача, какая? Сохранить, переданное нам Богооткровение, собрать и сберечь духовный опыт множества поколений и сохранить, опять таки, не для того, чтобы зарыть этот сундук с духовными драгоценностями поглубже. Конечно, нет. Задача Церкви - все эти ценности передать современным и грядущим поколениям.

Но, в отличие от музея, Церковь предлагает нам не ископаемые черепки и косточки, не граммофоны и самовары, не папирусы и не глиняные таблички с клинописью, на которые интересно и поучительно посмотреть, но которыми никто уже не будет пользоваться. Я, например, с удовольствием рассматриваю старые фотоаппараты. Но пользоваться фотокором - большим пластиночным аппаратом, я бы не стал.

Церковь же предлагает нам не что-то ископаемое, а живые ценности, вполне применимые и актуальные для дня сегодняшнего. Причем, не только для той или иной национальной культуры или сословия, а для всех и каждого, без исключения.

Как все это происходит? И чем отличается подход служащих музеев от служителей Церкви.

Ну, во-первых, музей – это дворец застывших форм. Музей хранит предметы, как таковые. И задача музейщиков - ни в коем случае не допустить, какого бы то ни было, изменения экспонатов. В хранилищах поддерживается соответствующая стабильная температура, влажность. Ограждается все от попадания прямых лучей солнца. Сотрудники следят, чтобы, не дай Бог, жучек не завелся плесень, грибок и тому подобное. Тот же оттиск гравюры и через двести лет должен остаться по возможности в таком же виде, как он сегодня.

Что же касается Церкви, то здесь тоже наблюдается бережное отношение к формам. Но не формы сами по себе хранятся Церковью, а то, что они в себе заключают. Да, как мы отмечали в прошлый раз, разлом формы, зачастую грозит потерей содержания. Простой мешок из ткани или полихлорвинила копейки стоит. Но если его порвать – мука высыплется на мокрую землю и пропадет. И это уже будет более серьезной утратой, чем потерей куска грубой ткани. Хотя, спору нет, старый мешок можно заменить на новый, или пересыпать муку в сухую бочку или герметически плотный ящик. Это запросто, но нельзя обойтись вообще без всякой упаковки, без емкости.

Что хранит Церковь? Богооткровение, основы веры, духовный опыт святых. Именно это является сокровищами христианства, которые столетия и тысячелетия берегутся Церковью. В отличие от собирателей народного фольклора – объектом хранения для Церкви, является не традиции или обычаи, а Слово Божие, Священное Предание - Предание с большой буквы этого слова, основные истины вероучения, догматы, в частности. Для чего? Для того, чтобы раскрыть эту тщательно хранимую сокровищницу каждому новоприходящему поколению. По отношению к этому, к сути нашей веры Церковь консервативна. Она столетиями и тысячелетиями неизменно хранит основы христианского вероучения и ценности свято-отеческого духовного опыта. Хранит суть – не формы. Жирной чертой дважды подчеркнем: хранит Церковь не обряды и не церковный фольклор, а суть веры.

И вот эта истина для многих даже бывалых христиан иногда является камнем преткновения.

----- Фрагмент Богослужения

Есть люди, которые ошибочно считают, что православие – это хранение обычаев, обрядов и устоев. Откуда такое заблуждение, нетрудно понять. Дело в том, что жизнь любого человека очень коротка в сравнении с любой историей - мира, Отечества или истории Церкви. Ну вот представьте, ходит человек в храм десять, двадцать, пятьдесят лет, всю жизнь, и каждый раз начинается богослужение одним и тем же возгласом священника: Благословен Бог наш всегда ныне, и присно, и во веки веков. Или Благословенно Царство… И как служилась всенощная под праздники с благословением 5-ти хлебов, так и служится, причем по служебникам, которые изданы сто лет назад. Как будто ничего не меняется. Такое же убранство храмов, такое же облачение священнослужителей, хор поет те же песнопения. Будто все застыло. Вокруг храмов все бурлит – новые автомобили, новые технологии – компьютеры, мобильные телефоны, а в церкви все как было, так и остается.

И возникает иллюзия, что в Церкви всегда все было точно так же как и сегодня.

Я встречал людей, которые искренне убеждены, что апостолы ходили в священнических подрясниках и налагали на себя крестное знамение. Был один тип, который, чуть не поколотил меня, когда я ему поведал, что литургии ранне-христианской церкви апостольского периода совершались по домам за вечерней трапезой – за ужином. Причем святое причастие было не в начале ужина, а в конце. Почти весь первый век так было.

Проходит какое-то время и литургия отделяется от трапезы. До нас дошли сотни всяческих версий древних литургий, которые совмещались или сменяли друг друга. И, кстати, появление наших знаменитых литургий Василия Великого и Иоанна Златоуста вовсе не исключали другие евхаристические формы. Это, во-первых.

А во-вторых, не надо думать, что то, что напечатано в наших служебниках под названием: литургия Иоанна Златоуста или Василия Великого и на самом деле все то, что написали эти святители. Ни другой святитель не возглашали там к примеру: «Миром, Господу помолимся!». О свяшнем мире о спасении всех и т.д. Все это позже постепенно составлялось и прибавлялось – все ектинии, тропари, кондаки и прочее. А тогда – в четвертом - пятом веках и далее начиналась литургия как? К собравшимся верующим приходил епископ и приветствовал их словами: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога и Отца, и общение святого Духа да пребудет со всеми вами. Богомольцы хором отвечали: и со духом твоим. Т.е., так же и тебе, и с тобой да пребудет Святой Дух.

После этого приветствия епископ призывал всех к молитве словами: Вознесем сердца наши ко Господу. Горе имеим сердца. Народ соглашался: имамы ко Господу. И дальше епископ – возглашал: благодарим Господа, и читал молитвы Евхаристического канона почти в таком же виде, как это читается и у нас. Вот Евхаристический канон – это и собственно и есть то, чтоот Иоанна Златоусте плюс еще несколько священнических молитв.

Евхаристический канон можно услышать в тех храмах, где он не скрывается от народа. Потому, что в силу роковых причин так же издавна сложившихся в Церкви священники стали читать основные литургические молитвы тихо, про себя, тайно. Это не есть хорошо. А почему так случилось, разговор отдельный.

----- Фрагмент Богослужения

Крещение совершалось в Церкви только за Божественной литургией перед Рождеством Христовым или Пасхой. Кто ходит регулярно в храм, наверное, обратили внимание, что в некоторые особые календарные дни на литургиях вместо «Святый, Боже, поется «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся...» Так вот в древности именно в эти дни и в этот момент богослужения совершалось Таинство - Крещение.

Венчание от литургии было отделено только к началу 2-го тысячелетия. И это было, так сказать, серьезной реформой. Кстати, до сих пор в Таинстве Венчания сохранилась так сказать, тень литургии и святого Причастия. Если кто помнит, в конце венчания, молодым дают чащу с вином. Это след того, что в древности венчание было соединяемо со святым Причащением.

Т.е. Богослужебные формы постоянно менялись и церковь благополучно забывала древние традиции и усваивала новые.

У нас на Руси по началу во всех церквях богослужения совершались по Студийскому уставу, а потом, постепенно студийский устав стал заменяться на иерусалимский. Дольше всех студийский устав продержался в Новгороде – аж до 16 века. А студийский устав, надо сказать, вовсе не похож на иерусалимский. Они сильно отличаются

Таких вот примеров изменения Богослужебных форм можно привести бесчисленное множество, но это будет утомительно. Кому интересно, пусть займется исторической литургикой. Благо, сейчас нет проблем с источниками и пособиями – все есть в Интернете. У отца Якова Кротову – роскошная электронная библиотека. В поисковике наберите: Кротов Яков библиотека – и любая информация на стрелочке вашей мыши.

----- Фрагмент Богослужения

Собственно, о чем мы говорим с Вами? Мы обращаем с Вами внимание на то, что Церковь по сути дела не привязана к любым формам – Богослужебным миссионерским, богословским или культурно-бытовым. Проходили года, столетия и в церкви многое менялось внешнего, но главное оставалось неизменным. Церковь создавала новые формы и оставляла старые. Составлялись новые молитвы, акафисты и молебны Менялась архитектура храмов, церковная музыка. Хоровое пение, кстати, изменилось до неузнаваемости. Если бы услышали старинные церковные напевы одноголосия, мы бы с Вами в некоторой степени были бы изумлены.

Таким образом, незаметно, плавно, без резких поворотов формы в Церкви изменяются. Формы должны со временем видоизменяться, потому, что неизменная форма – это мертвая форма. А мертвая форма не может быть носителем живого Откровения. Форма должна соответствовать современности, быть информативной и понятной любому человеку дня сегодняшнего.

Так вот еще раз повторяем очень важную истину, Церковь – неизменно хранит суть нашей веры, основы Богооткровения. И в этом Церковь абсолютно консервативна. Но каждому новому поколению эти основы должны подаваться по-новому, на новом всем понятном языке и новых приемлемых современному человеку и прозрачных формах и категориях. И в этом отношении Церковь прогрессивна, либеральна и поступательна, хотя не во все исторические периоды это очевидно и не во всем все просматривается так  однозначно и бесспорно.

Справедливо говорят, что в истории Церкви не было легких периодов. Всегда было тяжко по-своему. Были и вовсе страшные периоды выживания. В частности во времена Советской власти. Тогда было не до творчества. О создании Церковью в эти времена чего-то радикально нового говорить трудно. Но можно. При явном литургическом застое, развивалась Богословско-философская мысль. Двадцатый век был веком вертикального взлета православного богословия. Флоренский, Лосские, Афанасьев, Бердяев, Флоровский, Шмеман, Мейендорф, Мень и много других богословов подняли планку православной религиозной мысли очень и очень высоко.

А тот факт, что в Богослужебном плане за последний век мало, что в Церкви изменилось – это не только плохо, но и в чем то хорошо. Есть и плюсы и минусы. Но об этом, если даст Бог, мы еще поговорим с Вами.

----- Фрагмент Богослужения

Вот и к концу подошла наша воскресная Богослужебная телепрограмма. С удовольствием поздравляю всех Вас и с воскресным днем и с благоухающим, цветущим праздником Преображения Господня. Здоровья Вам и превосходного настроенья.