Неделя Крестопоклонная

Морально-пассивная вера 

Здравствуйте, дорогие телезрители!

Сегодня третье воскресенье Великого поста. И называется оно неделей Крестопоклонной. Потому что именно в это воскресенье издревле было обыкновение водружать посреди храма Крест, дабы напомнить людям о той Великой Голгофской жертве, которую принес за нас Спаситель Христос.

Крест – это центральный, самый главный символ христианства. Но не единственный.

Первые христиане очень любили на стенах своих храмов изображать Моисея в пустыне. Этот образ, так же, как и Крест для Церкви Христовой, был символом спасения.

Вы помните из Библейской истории, как израильтяне, возглавляемые Моисеем, пройдя через море, спаслись от рабства египтян. Но, углубившись в безводную и грозную пустыню, они почувствовали, что безводная пустыня куда страшней, чем рабство, угнетение, подневольная работа.

И вот день, неделю, месяц идут они по неимоверной жаре, среди камней, среди выжженных равнин, среди скал. Люди погибают без воды, и нет ни источника, ни капли влаги; море осталось позади, раскаленное небо - без единого облачка, а путь до Святой горы, куда они направляются, далек, да и никто не знает, сколько верст еще идти вот так, сбивая в кровь ноги.

И вдруг маленький кустик, и возле него источник. Люди бросаются к нему, хотят напиться — и тут же выплевывают эту воду: горька она, как морская. В тех землях залегали соли, они и превращали воду в непригодную, а источник этот назывался «Мерра» — горечь. Представьте себе, уже надежда вспыхнула: в раскаленной пустыне — свежая вода, прохладная, бьющая из-под земли. Но она горька, ее невозможно пить... И люди заплакали от обиды, досады и отчаяния. И тогда пророк Моисей погрузил в воду какой-то сорт дерева, подержал его там, и вода постепенно становилась пригодной для питья.

Это оживотворение источника, который был ядовит, напоминает нам о другом древе, которое водружено посреди нашей жизни — Древе Крестном. Сегодня оно возвышается посреди всех православных храмов мира. И это Древо Крестное меняет горечь нашей жизни на чистую, прохладную живую воду — воду спасения, идущего от Господа.

----- Фрагмент Богослужения

Так же на иные темы ведутся рассуждения в воскресные дни в Кафедральном соборе Сретения Господня, в частности, о вере.

Рассуждая о вере, мы с Вами обозначали принципиальное различие между верой пассивной и верой религиозной. Пассивно верующих очень и очень много. Веришь в Бога? Ну да, а как же? Сейчас, наоборот, сказать – я неверующий – это надо какое-то хотя бы минимальное мужество иметь. Сейчас это непопулярно и даже нереспектабельно. Человек, заявляющий что он атеист, вызывает подозрение – дескать, а с головой у него все в порядке? В некоторых странах, в частности в США, безбожники испытывают даже дискриминацию. Губернатором, мэром или президентом неверующий человек стать не может в принципе. Да и вообще, любой серьезный общественный пост для атеиста закрыт.

Ну, США – это особая, конечно страна – очень противоречивая. Там, действительно, много зла и неправды. И Задорнов прав, когда говорит о том, что большинство американцев туповаты. Но они, в общей массе, люди довольно сентиментальные. Со слезами на глазах поют гимн страны. Если их разжалобить, то они будут помогать, делиться, отрывать что-то от себя. Вообще-то, последнее я говорю Вам не из своего опыта. В плане попросить, я человек очень бездарный. У меня это не получается. Просить, между прочим, это тоже талант такой надо иметь, сноровку, опыт, даже - в построении фраз. Алгоритм словесных конструкций должен быть каким-то особенным. Это не про меня.

----- Фрагмент Богослужения

Я как-то раз – это уже лет пятнадцать назад было - обхаживал группу американцев. Кормил их и поил, и по городу возил – храмы показывал. И историю Херсона и нашего края чуть ли не от сотворения мира повествовал. Как раз ремонт нашего храма был – леса стояли. Ну, и в самом конце так осторожно намекнул, что если у кого есть желание пожертвовать  на церковь – это можно будет легко сделать, во славу Божию. Ну, и американцы горячо откликнулись на мою просьбу и собрали на тогдашний ремонт аж 5 долларов.

Но на самом деле этот мой личный опыт не характеризует американцев. Если подойти к этому вопросу статистически, то картина будет очень выразительной. Посчитайте все деньги, которые выделяются гражданами США в качестве помощи бедным других стран, и эта цифра будет в сто раз больше, чем сумма пожертвований всеми остальными странами мира вместе взятыми. Другими словами 99 процентов любой помощи - от американцев, а меньше одного процента – от всех остальных народов мира.

Так вот, они такие своеобразные. Много трудятся. Встают очень рано. Врачи много зарабатывают, но в 5 часов утра они уже на работе, и там они до самого вечера. Тоже нелегко деньги даются. И они жертвуют, помогают - и тем, и тем, и тем. Это, между прочим, тоже показатель морали.

В воскресенье американцы посещают церкви. Все приходят в храм – начиная с президента и заканчивая простым рабочим. Ну, не все, конечно, а 74% взрослого населения – три четвертых. Если сравнить наш Херсон по количеству храмов с любым аналогичным городом в Америке, то картина тоже будет впечатляющая. При советской власти в Херсоне было 6 храмов. Сейчас более 30-ти. И многие из них малопосещаемые – полупустые. А вот, так сказать, в побратимах Херсона - американских городах с примерно трехсоттысячным населением – больше, чем по тысячи храмов. Причем, большая часть храмов рассчитана на 500 посадочных мест. И они заполняемы, и это тоже о чем-то говорит.

----- Фрагмент Богослужения

У американцев даже на деньгах задекларирована вера. На всех долларовых купюрах зеленым по белому так и написано – In God we trust – в Бога мы веруем.

Поэтому заявить в Америке, что я, мол, - человек неверующий, конечно, можно. За это не побьют, но смотреть будут косо. И держаться подальше.

На постсоветском пространстве безбожная государственная машина, конечно, сделала свое дело. Храмов мало, и они полупустые. Но опять-таки, несмотря на десятилетия промывки мозгов, крайне мало граждан Украины, России или Белоруссии, которые бы без стеснения прокричали: вот, смотрите на меня, я - человек неверующий.

Но, как мы неоднократно подчеркивали с Вами – от этого не легче. Вера, которая никак не реализуется, не влияет на жизнь людей, эта вера практически бесполезна. Спросите нашего президента – верит ли он в Бога? Он истово будет исповедовать свою веру, положа руку на сердце. Или премьер-министра. Он напомнит, что в день выборов даже не выходил из храма. Кого ни спросишь – все веруют. Но воруют. Сверху до низу. Кто-то - миллиарды, а кто-то - канализационные люки.

Воровство в нашей стране – это почти не грех. Сам генеральный секретарь Брежнев в свое время объявил нормой тащить домой все, что тебе нужно. Правда, с оговоркой – с места своей работы. Т.е. если ты на полупроводниковом заводе работал, то с полупроводникового ты мог хоть каждый день что-то тащить – это не считалось преступлением. Правда, наглеть тоже нельзя было. Под одежду прятали проносимое через проходную. А вот, если ты работал на судостроительном и решил проникнуть на комбайновый и там что-то «спереть», то это уже считалось преступлением настоящим. Опять-таки, если ты украл трубы, пластик, электропроводку и использовал для себя – это нормально – не очень законно, но в пределах. Но если ты что-то утащил с завода и продал – это уже безнравственно, согласно неписанному кодексу развитого социалистического общества. Другое дело, если ты «спер» с завода и не за деньги продал, а обменял на спирт, который затем сам и выпил – это тоже было нормальным.

----- Фрагмент Богослужения

Незаметно вынести с завода краску или металлический уголок, это воровством даже не именовалось. Был такой термин – организовать. Так и говорили: надо организовать бочонок олифы.

В нашем вчерашнем обществе воровство действительно не было чем-то зазорным. Это было в порядке вещей, и никто не стеснялся этой формы разгосударствления собственности. А те таланты, которые «умудрялись» чуть ли не подъемные краны воровать с заводов, они воспринимались как герои. Ловко и смело украсть - было доблестью, достойной всяческих похвал, и о таких героях слагались легенды.

Был такой, например, курьез на судозаводе. После работы небольшая компания заводчан закусывала. Труженики отдыхали и общались. После изрядного количества выпитого, тема разговора плавно перешла к бахвальству – кто больше всех вынес всякой всячины из своего, так сказать, второго дома. Охранники возражали, что, дескать, вы тащите потому, что мы вам это позволяем. Если бы не так, вы и гвоздик не смогли бы пронести через проходную. Споры были очень жаркими, и дело могло дойти до потасовки, если бы в самый кульминационный момент не встал один Федя и не сказал: все вы молокососы. Вот я могу вообще утащить все, без исключения, и плевать мне на любую охрану. Тут поднялся кладовщик и говорит: попробуй. Федя отвечает: запросто. Помнишь, что вообще у тебя на складе лежит? Там в левом углу у тебя электронасос. - Да, лежит, - соглашается охранник. - Ну, вот, значит, теперь давай спорить. Ты закрываешь склад на все замки, если хочешь, ставь все под напряжение, включай какую хочешь сигнализацию, привязывай собаку к входу в помещение. Сам сторожи – ходи вокруг. А дальше так – если убережешь насос, то я выставляю ящик водки, если вынесу, значит - ты. Присутствующие, конечно же, засвидетельствовали о споре с превеликим удовольствием, так как, сами понимаете, компания была многопьющая.

На следующий день, как это можно и предположить, согласно правилам жанра, покупать ящик водки пришлось кладовщику, а вся честная компания пиршествовала во вся тяжкая. Уже под конец вечеринки кладовщик взмолился: ну скажи, я тебя умоляю, ради всего святого, скажи – как тебе удалось украсть насос? Федя говорит - никаких проблем. Когда мы с тобой спорили, этого насоса у тебя уже не было. Я его уже до этого организовал.

Таких вот баек, легенд несметное множество. Вы все, наверное, знаете их больше меня. Помните, как цистерну краски провозили через проходную? – Делая дорожные разметки! Т.е. – это целый пласт культуры.

----- Фрагмент Богослужения

Лет десять назад была издана книга-справочник по русскому мату. И с таким же успехом можно издать книгу о заводских «Робин Гудах». И это на самом деле очень серьезно. Минимум два поколения выросло на том, что воровство у конкретного человека – это плохо, мерзко. А вот общественное имущество – оно конкретно ничье.

И не надо думать, что мы свободны от этой психологии. И люди, которые посещают церковь, и те же священнослужители. Ну, вот сейчас почти в каждом доме стоит компьютер. Я не знаю ни одного человека, у которого бы стояли лицензионные программы. Я не имею в виду банки и заводы. Речь идет о частных лицах. Вру. Одного знаю – Клифф Дуэк – иностранец – пастор меннонитской Церкви. Три недели назад решил исправиться и снести со своего компьютера все ворованные программы. Когда он об этом говорил на встрече пасторов, все притихли и молча смотрели на него с некоторым недоумением и опасением за его здоровье.

Все мы смотрим фильмы и слушаем музыку, записанные на пиратских кассетах и дисках. Только поймите меня правильно, я никого не обличаю, я сам такой. Я тоже предпочитаю покупать диски нелицензионные, а еще лучше, брать их напрокат. Заплатил три или четыре гривны и переписал фильм на «болванку». И, глядишь, всего-то в 5 гривен все обошлось, вместо сорока или шестидесяти.

Все это, конечно же, не так просто. Я так думаю, что здесь в значительной степени виноваты и производители дисков, и держатели лицензий. Слишком много хотят. Ну не будет наш рядовой соотечественник покупать ДВД за 60 или 80 гривен. Ну, разве что, любимый фильм захочется иметь на двухслойном диске. Пусть даже денег в кармане окажется достаточно, чтобы купить лицензию, ты не столько материально пострадаешь, сколь морально. Самоуважение пропадет. Начнешь чувствовать себя «лохом». Разве, что ты новый русский, и у тебя денег - куры не клюют. Вот если бы разница была между лицензионными и пиратскими дисками гривны в три, я думаю, большинство людей, все же, предпочли бы честный вариант. 

 С другой стороны, воровство – оно и есть воровство. И как его не оправдывай, оно таковым и останется. И, надо полагать, Богу это неугодно.

----- Фрагмент Богослужения

И Клифф Дуэк - этот же самый чудак-меннонит однажды подумал - а ведь действительно, неугодно Богу, чтобы на моем компьютере стояли нелицензионные программы.

Лично я не знаю, как на самом деле Бог смотрит на то, что абсолютное большинство из нас пользуется нелицензионным программным обеспечением. Я так даже думаю, что снисходительно. Но Клифф решил, что Богу это неугодно. Он стал на колени, попросил у Бога прощения и снес свой Windows.

И вот, на следующее утро, ни с того, ни с сего, ему звонит один дальний заграничный знакомый и вдруг заявляет, что хочет серьезно и постоянно помогать меннонитской церкви в Херсоне. И спрашивает, как лучше перечислять деньги, называя очень внушительную сумму.

Пастор Клифф возблагодарил Бога и окончательно убедился, что Господь поощряет праведные шаги, сделанные ради имени Всевышнего.

Так вот, попытайтесь проанализировать - что произошло между Клиффом Дуэком и Богом? Произошла религия, т.е. связь, коммуникация, взаимоотношение.

Во-первых, это движение веры, динамика веры. Клифф всегда осознавал Божье присутствие, он молился Богу, размышлял о Боге. И, в конце концов, он пришел к выводу, что Богу неприятна его неправедность в использовании неоплаченных компьютерных программ.

Но ведь программы-то стоят очень дорого. Нужно либо платить большие суммы, либо лишать себя комфорта. Т.е. необходима жертва, причем, такая серьезная жертва. Направленная не в никуда, а Самому Богу. Это очень важный момент - жертва во имя Бога. И Клифф принес эту жертву. Человек он технически продвинутый, и лишиться программного обеспечения для него – это страшный суд, это полный кошмар. Наверняка его мучили сомнения, но он пошел на эти лишения. И Бог принял его жертву и ответил Клиффу своим Божественным благоволением. И теперь Клифф может себе позволить не только любую лицензионную программу, но и много чего больше.

Вот такой свежий жизненный пример действия веры религиозной, веры активной, живой.

----- Фрагмент Богослужения