·             Митрополит Кирилл Гундяев. Награда в Заповедях блаженства

·             О. Яков Кротов. Христианская атрибутика в быту

·             О. Виктор Веряскин. Канон Библии

·             Продолжение телебеседы прот.Иоанна Замараева о духовных судьбах человечества. Богооткровение и Богопознание. Причины разделения единой Церкви 

1020-тилетие Крещения Руси празднуется, причем, что приятно, - на государственном уровне.  Масса мероприятий интересных намечается, в основном, конечно, в Киеве. Поэтому масса людей устремлена ныне именно в столицу, куда приезжает Вселенский патриарх Варфоломей. Громадное спасибо руководству Херсонской Облгосадминистрации за помощь с транспортом. Около четырехсот человек от разных церквей завтра смогут выехать на автобусах в матерь городов русских бесплатно, ну а остальные - либо своим ходом, либо у голубых экранов будут смотреть на происходящее в столице. В частности, на Софийской площади 26-го в субботу будет отслужена грандиозная по массовости Божественная литургия – начало в 10 часов утра, которую возглавит Вселенский патриарх. Ну и мы вместе со всеми будем молить Бога, чтобы скорее окончилось время церковной смуты в нашей стране, и все православные христиане единым сердцем и едиными устами восславили и воспели нашего Единого Бога Отца Небесного.  

А телепрограмму нынешнюю мы начинаем, как обычно, вопросом архипастырю.

В заповедях блаженства каждой добродетели назначена своя награда. В связи с этим – вопрос: Почему, например, помилованы будут именно милостивые, сынами Божьими нарекутся именно миротворцы, а кроткие – землю наследуют?

Отвечает на этот вопрос Владыка Кирилл Гундяев. 

Кирилл Гундяев:

- Смысл объяснения будет сводиться вот к чему - каждой добродетели, о которой говорят заповеди блаженства, соответствует награда. И эта награда, собственно говоря, в полном смысле слова соответствует самой добродетели, превышая эту добродетель во много раз. Милостивые. Кто такие милостивые? Те, кто делает доброе дело, те, кто творят милость, добро. Милосердный самарянин, помните? Вот наши добрые поступки. Наше милосердие по отношению к  ближним будет вознаграждено милосердием к нам со стороны Бога. А что может быть самым высочайшим милосердием Божьим по отношению к нам? Если мы будем помилованы. Если будут прощены наши грехи. Потому что, даже, совершая добрые дела, мы же совершаем дела и не добрые - несть человек, иже жив будет, и не согрешит. Так вот, за наши добрые дела Господь сторицей нам воздаст. Он простит наши не добрые дела. Он компенсирует наши недостатки Своей милостью. Мы будем помилованы, значит, прощены Богом, и обретём Царство Божие. Миротворцы, почему они будут наречены сынами Божьими? Да потому, что Сын Божий пришёл для того, что бы принести людям мир. Мир Мой даю вам, - говорит Господь. Мир вам, - сказал Он ученикам, встретившись с учениками после воскресения. И если люди повторяют то, что совершил Сын Божий, если они целью своей жизни считают устроение мира между другими людьми, то они делают то, ради чего пришёл Господь. А потому и будут называться сынами Божьими. Ибо Господь Иисус Христос был Сыном Божьим. Кроткие наследят землю - замечательно соотношение. Кроткий человек это тот, который меньше всего думает о том, чтобы иметь землю. Это тот, который менее всего напрягается, чтобы обладать чем-то, он скорее уступит другому. Кроткий человек уступает. Он как бы отодвигается в сторону и уступает другому, тому, кто стремиться владеть землёй. И Господь говорит: вот эти самые, которые дорогу уступают, они наследят землю. Причём, здесь, конечно, речь идёт о вечном Божественном Царстве. Они там получат землю, там будет их участок, они там обретут то, чего нет здесь. Но с другой стороны, Господь строго и не связывает наследие земли только с жизнью вечной. Он бы мог сказать: в вечности наследят землю, - Он так не говорил. Это означает, что каким-то совершенно особым образом кроткий человек, который уступает другому, особенно, если это делает во имя Божие, обретает благоволение в очах Божьих. И ему может сопутствовать успех по Божьей милости уже здесь на земле. Он никого не обижал, чтобы наследовать землю. А Господь за его кротость даёт ему эту землю. Там, где человеческая сила, там на самом деле очень часто - наша слабость, потому что силу мы нередко связываем со злом. Силу используем для того, чтобы причинить зло другому человеку. А Господь этими замечательными словами, как бы учит нас тому, что не надо употреблять силы, особенно для того, чтобы сделать других несчастными, чтобы их отодвинуть в сторону, чтобы себе проложить путь. И кроткому готов дать землю. Для того, чтобы убедиться в правоте этой великой истины, нужно самим попытаться пережить то, о чём мы сейчас говорим. Только в глубине религиозного опыта открывается правда Божественных слов. Никакими словами, никакой логикой невозможно научить, убедить человека. Но если сам человек переживает то, что Господь сказал, на опыте своей жизни, то понимает, что иго Божье благо, и бремя Его легко, и ни одно слово, сказанное Богом, не проходит бесследно. 

Продолжает нашу телепрограмму  отец Яков Кротов беседой «о Христе и христианстве».

Яков Кротов:

- Моё почтение. Я хотел бы ответить на вопрос о том, соединимо ли с христианством использование христианских символов в нашем, не слишком христианском быту. Это не новая проблема, она была и раньше, ещё Достоевский с таким изумлением в дневнике писателя  описывал убийцу, который перед тем, как опустить топор, перекрестился. Что это такое? Ну, тут вопрос простой, это привычка. В эпоху Достоевского человек вырос, привык креститься перед всяким делом и тут перекрестился. Сегодня немножко по-другому. Во всяком случае, если мы в Дели, огромный город, перенаселённый, миллионы людей, сотни автомашин, которые вообще не соблюдают правила дорожного движения. Но в каждой машине статуэточка Шивы, Вишну, и раскраска такая же. В Москве чуть-чуть меньше народу, чуть-чуть не очень на много больше соблюдают правила дорожного движения, и вместо Шиву и Вишну, совершенно такого же дизайна изображение Господа Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы. Причём, почему я вспомнил Индию? Потому что  выцветают иконки бумажные, они выцветают, выцветает, прежде всего, красный цвет, и остаётся сине-зелёный, который уже напоминает действительно индийские божества, с таким вот синеватым колоритом. Что это? А приедем в Париж, чего всем желаю - на побывку - и там ездят по правилам, и никаких иконок, даже у православного парижанина. В Париже три православных прихода, но и там прихожане таких иконок не клеят. Во-первых, давайте, скажем так, неверно считать, что отсутствие иконок побуждает соблюдать правила дорожного движения. В Париже соблюдают правила строго, как сейчас, только после того, как в 2004, если не ошибаюсь, году, Саркази, тогда министр внутренних дел, увеличил штрафы, примерно, в раз пятнадцать. И французы, которые всегда были братер, кураж, никаких правил, через пять минут после того, как этот закон начал действовать, вся Франция стала ездить по-немецки - строго по правилам. Потому что кураж куражом, но деньги деньгами. Поэтому, если и у нас повысят штрафы, начнут ездить по правилам, не зависимо от наличия иконы. И тем не менее, я предпочёл бы, чтобы вот этих икон было поменьше и вот почему. Человеческая душа не безгранична, если человек вовне создаёт какой-то религиозный символ, ставит его пред собой, очень велик риск, что он перенесёт центр тяжести своей религиозной жизни на этот предмет.  Это не обязательно может быть в машине. Это может быть икона в храме стоящая. И она точно так же может превратиться в идола, а это противоречит просьбе Бога: не сотвори себе кумира, опирайся на Меня, не опирайся на Моё подобие. Всегда стремись к сути. И плохая новость заключается в том, что на цивилизованном западе многие протестанты, у которых в храмах нет ни распятий, ни икон, такие же идолопоклонники, как православные, которые все обвешаны иконами.  Идолопоклонство не ограничивается иконками на магнитах, и иконки на магнитах это самое безобидное идолопоклонство. Чтобы не быть многословным, сразу обозначаю самое опасное, самое обидное.  В древнерусском и церковнославянском языке обида это опасность, ущерб, урон, угроза. Самое опасное идолопоклонство это эгоизм, влюблённость в себя. Когда человек действительно надеется только на себя. В патологической форме он ненавидит при этом окружающих, и не доверяет им. Где здесь золотая середина? Видеть в окружающих образ Божий и при этом помнить, что у них ещё часто бывают такие копытца, ну ороговели ногти. Так себя с ними вести: не обожествлять, но и не втаптывать в грязь. Иначе это означает, что у него самого копыта, если он втаптывает другого. Вот эта золотая середина и в отношении к иконам, и к любой религиозной атрибутике. Если мы на материальную проблему ответим материально, устранив объект, который нас искушает, мы проиграли. На материальный вызов нужно отвечать только нематериально. Тогда мы выиграем. А иначе это будет похоже на игру в шахматы, как если бы шахматисты стали пальчиками отщёлкивать фигуры друг у друга. Нет, чтобы выиграть в шахматы надо их ставить по определённым правилам. И в духовной жизни – духовные, а не материальные правила.  Хотя, иногда святые отцы обходились без икон, и первые три века христиане обходились без икон. Но это не означает, что победа над идолопоклонством включает в себя обязательно победу над иконами. Себя надо победить. 

Виктор Веряскин:

- Вы видели, наверное, журнальчики «Сторожевая башня», «Пробудись». Свидетели Иеговы так красочно рисуют Бога Иегову, что Он сидит, там, трон на небе стоит, а на троне сидит, подобный Сыну Человеческому в короне, в мантии и с песцом на плечах Царь Небесный. Но, представьте себе, Царь Небесный сходит с небес, чтобы людям помочь. Что Он делает? Он снимает корону и вешает её на гвоздик, снимает мантию и вешает на спинку кресла. И идёт уже вне царских регалий к людям, потому что Ему нужно общаться с людьми на равных, иначе люди Его не вполне поймут. Есть такое сравнение, которое поможет нам это уразуметь. Вот если бы ты шёл по лесу, и наступил бы нечаянно на муравейник и раздавил бы много муравьёв, но невольно. И захотел бы им сказать, что извините, я не хотел. Тебя муравьи не поймут, тебе нужно говорить на муравьином языке. И тебе нужно прийти в среду муравьёв в муравьином виде, а иначе как ты с ними поговоришь? Они тебя не воспримут ни как человека, ни как муравья. Они тебя воспримут как безличное стихийное бедствие, которое упало на их муравейник. Поэтому, чтобы ты договорился с муравьями, тебе пришлось бы принять облик муравья, прийти в среду муравьёв и сказать: извините, братцы, это я вас раздавил, они б всё равно не поверили: такой маленький нас раздавил! Чувствуете, как трудно. Так Богу пришлось, приблизительно, так же поступить. Он снял с Себя Божественную форму. Он надел человеческую форму – воплотился. И Он пришёл в среду людей как человек. И говорил с людьми на человеческом языке. Это называется в православном богословии «отложил Своё Божество». Вот так, повесил на гвоздик Своё Божество и сошёл в виде человеческом. Потому что, если бы Он был Богом только, то мы бы сказали: «чё Он нас призывает подражать Себе, чё Он призывает нас действовать как Он, мы то не боги. Мы ж так не можем, у нас таких сил нет». А Он говорит: Я нарочно отложил Своё Божество, чтобы вам показать, что можно, будучи человеком, так же поступить. Если вы так же поступите, тот же результат получите. Я вам путь проложил, и образец оставил  - вот это кеносис – самоумаление. И когда ученики, бывало, Его провоцировали показать свою Божественность и говорили, например: Учитель, скажи, Ты же всезнающий, всеведущий, когда будет второе Пришествие, когда будет конец Иерусалима, когда будет конец света? Ладно, там, не знает экзотерический круг, а мы-то эзотерический круг, мы внутренние, мы могли бы знать внутри школы, шепни нам по секрету, когда второе Пришествие. А Он говорит честно: о дне том и часе никто не знает, ни Сын и ни ангелы, но только Отец. Обратите внимание,  в этой фразе Он и про ангелов говорит, что их знание не полно, и про Себя говорит. Есть такие вещи, которые Я не знаю, когда Меня Отец Небесный пошлёт на землю. Это называется самоумаление. Он знал, по Божественному аспекту Своей личности, но поскольку Он отложил свой Божественный аспект и выступал как человек, как человек Он не знал и искренне, честно об этом говорил. Вот это касается этого. Я  думаю, что слова «искушение» не надо бояться. Написано, с одной стороны, Бог никого не искушает, а каждый искушается сам, обольщаясь собственной похотью. А в Иисусе Христе похоти не было. Написано: Он во всём был подобен нам, кроме греха. А значит, Он Сам не мог искушаться, это, во-первых, а во-вторых, слово «искушение» имеет два значения. Я вам часто напоминаю, словарь Даля читайте и там написано: искушение – соблазнить на грех, склонить ко злу (первое значение). И тогда Ева - искусительница, змей, и т.д. и т.д. А второе значение – это слово испытать, проверить. И тогда искушенный, это значит, опытный в преодолении искушений. Это значит, искусный в преодолении искушений. А как достигается искушенность и искусность?      Через преодоление искушений. И поэтому апостол пишет: с радостью принимайте, братья мои, когда впадаете в различные искушения. Потому что огнём испытанная вера ваша, выйдет как золото, семь раз переплавленное и очищенное. С радостью принимайте, когда впадаете в различные искушения. Здесь искушение имеет значение испытаний. Поэтому и в молитве «Отче наш» мы не должны бояться слова искушения, оно обозначает на самом деле вот что. Отче, не дай мне испытания сверх моих сил. Проверять проверяй, но не давай сверх моих сил, а то ж я и так упаду. А мы же верим, оказывается, что если Он даст сверх силы, то подаст и дополнительную благодать для этого.  

Ни и последняя - богословская часть нашей телепрограммы.

На прошлых наших телебеседах мы говорили с Вами о причинах разделения Церкви в 1054 году на Восточную – Православную и Западную – Католическую.

Это языковая причина – с каждым столетием латинский Запад все меньше и меньше понимал греческий Восток, и, соответственно, наоборот.  

В какой-то мере сказалась разница культур – Древняя Греция – это колыбель философии, а Рим – Мекка права, юриспруденции. 

Так же, как мы говорили с Вами, по-разному складывались судьбы латинского и греческого христианских миров после падения Западной империи. Западный христианский мир, как мы отмечали, оказался перед лицом довольно темного варварства. В то время как восточный христианский мир какое-то время продолжал сохранять свою историческую преемственность, никаких особенно тяжелых проблем не испытывая – ни с самоидентичностью, ни с собственной государственностью. В западном христианском мире Церковь отныне борется за влияние на светских правителей, в восточном христианском мире сам светский правитель является гарантом полноценного существования Церкви.

Ну и еще два обстоятельства, приведшие к церковному расколу 1054 года, давайте с Вами сегодня обозначим.

В первую очередь – это, как бы сегодня сказали, низкий градус духовности. Христиане и Востока, и Запада больше сосредотачивались на внешних традициях и формах, чем на глубинной сути веры. Недоставало святости, так сказать, духа подлинной церковности. А именно этот дух подлинной церковности и является решающим условием для того, чтобы разным людям и соответственно разным культурам в этом духе взаимодействовать.

Вот был такой святой Максим Исповедник на Востоке, а на Западе - папа Мартин Первый – тоже святой - оба были исповедниками, оба приняли мучения за правую веру, вот для них не было проблем ни вероучительных, ни обрядовых, которые раздирали впоследствии древнюю Церковь.

Филиокве для Максима исповедника – вообще никакая не проблема. Напомню, что «Филиокве» – это по-латински «и Сына» - слова, вставленные в Символ веры на Западе.

Так вот, Максим Исповедник – великий святой 7-го века, дает нам удостоверение, что это «Филиокве» ни в коем смысле не является предметом церковного разделения, потому что это исповедование абсолютно того же самого, что и на Востоке, но на западный манер. Но для того, чтобы сделать этот вывод, Максиму Исповеднику, по всей видимости, нужно было быть озабоченным этой проблемой и, по меньшей мере, перечитать Аврелия Августина, которого до сих пор почитают святым и католики, и православные. Перечитать и убедиться, что идея исхождения Духа Святого и от Бога Сына (Филиокве), так же, как и от Бога Отца – это частное богословское мнение именно блаженного Августина.  

Здесь надо так же отметить, что авторитет Аврелия Августина для Запада, был совершенно, несопоставим с авторитетом какого-нибудь отца на Востоке. Связано это, в том числе, и со значимостью Августина - достаточно только представить себе объем его наследия - это несколько крупных трактатов, плюс гигантская по античным меркам работа «О граде Божьем». При том, что равновеликой и сколь нибудь сопоставимой Августину фигуры, ему современной, не существовало. Поэтому Августина очень долгое время на Западе просто боготворили. Если на Востоке почитали отцов, то на Западе был один отец – Августин. Реально, по положению вещей, это было именно  так. А поскольку по-гречески уже почти никто не читал, только редкие энтузиасты, да и вообще грамотных людей на Западе из-за накатывавшихся на Рим волн варварских нашествий становилось все меньше, римских интеллектуалов, которые еще поддерживали античную культуру, были единицы. Ну и еще разве – где- нигде – отдельные чудаки - умники-разумники! Плюс - сидящие в монастырях отдельные персонажи, которые учатся, читают разные книги, в том числе и по-гречески…

К слову говоря, книжность латинского христианства была вообще крайне скудной.

С одной стороны, там, куда приходили монашествующие, бенедиктинцы в первую очередь,  это, как правило, была еще миссия, миссионерское служение, туда, как правило, книги посылались… А книги для того времени – большая ценность, их почти и не было. То есть от Церкви исходила вот эта инициатива учить и быть ученым. Но очагов этой учености было совсем немного. Число людей, которые были вовлечены в эту ученость, было по сравнению с Востоком ну просто ничтожным.

А некоторые и учиться не хотели, причем, не обязательно из-за лени - по идеологическим причинам. Основная масса народа это ведь бывшие подданные Римской империи, галлы, которые, как вы догадываетесь, пламенно «любили», в кавычках, латынь и все, что с ней связано. Или германцы, ну, в первую очередь континентальные. Эти самые северные германцы, которые колонизировали Великобританию, - англы, саксы, юты – тоже народ диковатый, без письменной традиции. Вот откуда тут взяться такому общецерковному контексту, в котором бы могла процветать целостная святоотеческая традиция? Ну, неоткуда. Если люди умели читать по-латыни, они хватались за античных классиков, например, Цицерона. Потому что, если человек не знает Цицерона, будучи латиноязычным, о чем с ним тогда вообще говорить! Это то же самое, если в те времена грекоязычный человек Платона в руках не держал - приличный человек и разговаривать с ним не станет. Ну а чтобы на Западе кто-то читал Восточных Отцов Церкви, об этом и речи не было.

Поэтому в ряд причин, послуживших разделению единой христианской Церкви на Восток и Запад можно поставить так же низкий образовательный уровень тогдашних христиан, граничивший с полной неграмотностью.