Святитель Петр Могила

Заповеди Закона Божия (7-я) 

Сегодня день памяти Киевского митрополита Петра Могилы – великого святого 17-го столетия. Личность просто знаковая, судьбоносная не только для православия в Украине, но и в Польше, и в других землях. Ученый богослов, просветитель, борец с церковным застоем и заскорузлостью, незаурядный администратор, создавший новую систему духовного образования  на уровне лучших европейских университетов. Издатель, которому в чем-то могут позавидовать даже современные церковные издательства. Достаточно взять в руки составленный и изданный им требник – вот такой он - и сравнить с современными требничками, явно уступающими и по внешней солидности и, тем более, по внутреннему содержанию.

------ Фрагмент Богослужения

Родился будущий Киевский митрополит Пётр Могила 21 декабря 1596 года в семье великого молдавского князя Симеона. Род весьма богатый и могущественный - в значительной мере за счет родства с польскими магнатскими семьями, такими, как Потоцкие, Вишневецкие, Корецкие и прочие. Деньги, влияние, власть – всем этим семейство Могил владело сполна. Большущие имения в разных областях и странах, в том числе, на Подолье и Киевщине.

Весь этот колоссальной прочности материальный фундамент, безусловно, не без промысла Божия сложившийся, будущему оплоту Православия очень пригодится, ведь Петру придётся уйму средств тратить и на просвещение, и, не побоимся сказать, для ведения идеологической войны с такой мощной системой, как католичество. Причем, отстаивать православие святителю предстояло не только на украинских землях, но и польских.

Начальное и среднее образование Петр получил от учителей Львовской братской школы. А продолжил обучение в лучших университетах Западной Европы, в частности, в Сорбонском. Более того, при дворе польского гетмана Станислава Жолкевского молодой Могила изучал военное искусство, причем, не зря – вскоре эти знания ему пришлось применить, участвуя в Хотинской победоносной битве 1621 года между польско-украинскими войсками и турецкими.

В год смерти Сагайдачного – 1622, Петр Могила приезжает в Киев. Здесь он сближается с митрополитом Иовом Борецким, который становится его духовным наставником.

Общее состояние Церкви в Украине в те времена было особо упадочным. Во-первых, раскол. Католики изо всех сил перетягивали православных к себе под Рим. Тремя десятками раньше была заключена так называемая Брестская Уния – соглашение некоторых православных епископов Украины и Беларуси войти в подчинение римскому папе. Церковь разделилась на сторонников и противников католичества, мягко сказать, враждовавших между собою. Да и общее моральное состояние духовенства было на уровне нижайшем. Иерархи распоряжались землями церкви, как своей частной собственностью – торговали направо и налево. Униаты отбирали храмы у православных, в частности, захватили Софию Киевскую. И вот именно в этот тяжкий час Господь поставил светильником Украинской Православной Церкви Петра Могилу.

Архимандритом Киево-Печерского монастыря в 1627 избрирается Петр, который к тому времени уже имел четкий план выведения церкви из кризиса, усугубившегося Брестской унией. Главная ставка, сделанная святым - было образование и книгоиздательство.

Здесь надобно сказать, что Пётр, несомненно, будучи до мозга костей православным, не страдал фанатизмом - его всестороннее образование и широкий кругозор позволяли ему по достоинству оценить всё лучшее в других вероисповеданиях, и не полениться взять себе это хорошее и применить в православии. Относительно того же образования - было понятно, что западная университетская система на тот момент была на много порядков выше отечественной. А католическое богословие намного разработаннее православного. Значит, что делать? – всё передовое брать с Запада и наполнять его древними ценностями Православия - верой Единой Неразделённой Церкви эпохи семи Вселенских соборов.

Первым же делом, он вынул из кармана деньги – много денег, собрал талантливых молодых людей и отправил их учиться за границу – придёт время, и они станут прекрасными учителями его Могилянской школы, и не только Киевской.

Одновременно закипела бурная издательская деятельность на базе Печерской типографии так же, в основном, на деньги архимандрита.

На них же святой Пётр основал и школу в Киево-Печерской лавре - это 1631 год, возродил деятельность заброшенных киевских учебных заведений. Попутно навёл порядки в лавре, восстановил Успенский собор, пещеры, построил в Голосеево под Киевом монастырь, а также приют для стариков.

В этом же 1631-м, Пётр объединяет школы лаврскую с братской при Богоявленском монастыре на Подоле, образуя Киево-Могилянский коллегиум – фактически это первый православный университет в мире, отвечавший всем тогдашним европейским стандартам.

В 1633 году Пётр Могила - уже в епископском сане – сразу же возведённый в достоинство митрополита Киевского, но Киевом не замыкается - не ограничивается просветительской деятельностью лишь на территории Украины – открывает учебные заведения и зарубежом. Так, например, организовал славяно-греко-латинскую академию в столице Молдовы Яссах, куда было направлено четыре киевских преподавателя, филиал Киевского коллегиума в Виннице, в Гоще, в Кременце. И даже в Москве святитель Пётр пытался открыть Высшую Богословскую школу - ведь там фактически никаких серьёзных заведений на тот момент не было, но россияне воспротивились – на образование они в те времена смотрели с подозрением.

Одновременно святитель добивался возвращения православных храмов, отобранных греко-католиками, использовал и своё влияние и дипломатические дарования, дабы ограничить прессинг иезуитов на отеческое православие. 

После смерти польского Сигизмунда пришлось Петру отстаивать права православной Церкви и в Варшаве. Не безуспешно. Могила добился от нового короля Владислава IV равных прав православной Церкви с греко-католической. В общем, это был триумф – в результате Православная Церковь была признана польским правительством, а ведь до этого бесправные польские православные епископы прятались в Киеве и боялись даже показываться у себя на родине, в своих епархиях.

Заслуг ныне празднуемого Петра Могилы не счесть, но давайте всё же ещё упомянем его редакторскую и корректорскую работу при издании богослужебных книг. Он не просто механической перепечаткой занимался и распространением церковной литературы. Каждую книгу он проверял, сверял с первоисточником. А исправлять было что. В процессе многократной переписки в книгах накопилось множество ошибок и искажений. Так, например, в 1629 году им был издан исправленный «Литургиарион» или «Служебник», затем - «Триодь Ваий». Множество назидательной литературы выходило, подобной «Анфологиону» - сборнику моральных и жизненных наставлений.

А Катехизис Петра Могилы! - известный под названием «Православное исповедание веры», был не только высоко оценён Константинопольским Патриархом, но и принят всеми восточными Патриархами, как эталон вероучения, как православно-символическая книга. Напечатано впервые «Православное исповедание» на греческом языке было в Амстердаме в 1662 году.

Ну и, конечно же, требник Петра Могилы нельзя не упомянуть – это вообще удивительное явление в литургической жизни Православной Церкви - огромнейший том на 1700 страниц.
Помимо подробного описания Таинств и обрядов Православной Церкви, в нём много чего интересного и полезного обретается. Например, есть молитвы и чинопоследования, к тому времени забытые и на востоке, и на западе, которые были составлены ещё в первом тысячелетии христианства - задолго до разделения Церкви.

Бесконечно можно говорить о деятельности этого светилы, но, рано или поздно, жизнь земная оканчивается телесной смертью, которая для святителя Петра наступила 1 января 1647 года в день памяти святителя Василия Великого, что очень символично. Замечательно, что подвиги жизни и Пётра Могилы, и Василия Великого оказались очень похожими. Оба приняли монашеский постриг в ранние годы, оба ревностно боролись за православие, оба имели большие заслуги в развитии и упорядочении православного богослужения: за Василием - литургия, а за Петром - требник, оба в жизни и деятельности отмечались волевыми активными характерами. И даже упокоились - и святой Василий Великий, и митрополит Петр Могила - оба в возрасте 50-ти лет.

------ Фрагмент Богослужения

И вторая тема, обсуждаемая в Кафедральном соборе Сретения Господня – Декалог – 7-я заповедь Десятисловия.

Есть анекдот, по версии которого не десять, а пятнадцать Заповедей было начертано Богом на скрижалях Моисеевых в первоначальном варианте. Но, в силу того, что народ был сильно опечален и даже возмущён количеством запретов, Моисей повторно поднялся на гору Синай, и там, посовещавшись с Богом, сократил с пятнадцати до десяти главных Заповедей, о которых наш с Вами разговор на последних воскресных беседах. И вот спускается с горы Моисей; израильтяне, насупившись, глядя исподлобья, вопросительно ждут Божьего ответа.

Братья, - обращается Моисей к народной толпе, - Господь снизошел к нашим немощам и сократил количество Заповедей… до десяти. Но слишком не радуйтесь: Седьмая – «Не прелюбодействуй» - осталась.

Очень актуальная, надо сказать, Заповедь, о которой, давайте, и поговорим сегодня.

Итак, прелюбодеяние - что сие значит? Этим старым словом обозначается нарушение верности в браке. Не всякая беспорядочная половая связь имеется в виду - для этого есть другое слово - «блуд», но оно - не в этих 10 заповедях. Блуд, оно, конечно, тоже плохо, но это как бы на втором плане. В Декалоге же говорится о запрете именно на прелюбодеяние, на нарушение верности между мужем и женой.

Все люди, конечно, разные – для кого-то исполнять эту заповедь не составляет никакого труда. И среди мужчин есть, так называемые, однолюбы – вот он женился, и больше ему никого не надо – он даже в сторону другой женщины не посмотрит – конечно, это большая редкость. Среди женщин таковых больше, как минимум, раз в пять. Если рядом с ней нормальный, здоровый, любящий муж – какие проблемы. Женщины в этом отношении вообще гораздо спокойнее. Но встречаются и среди мужчин, и среди женщин индивиды, в высшей степени сексуально озабоченные, для которых тяга к половым связям носит характер мании, причем, контактам разнообразным – сегодня с одной, завтра с другой.

Такого типа люди либо бросаются во вся тяжкая, либо воюют со своей натурой, и борьба со своей плотью, что называется – не на жизнь, а на смерть. Этого накала страстей никогда не понять ни фригидной женщине, ни мужчине с низким либидо. Последние, как правило, свысока, крайне презрительно смотрят на того же озабоченного Васю и клеймят его кобелём-развратником. Хотя, совершенно неизвестно, как бы сами эти судьи повели себя, окажись в его шкуре.

Но тогда возникает совершенно естественный вопрос: а ничего не напутал Всевышний, наш Господь Бог? Ведь это Он вложил в нас влечение к противоположному полу, подчас, сильное влечение, труднопреодолимое. Причем, влечение не к одной женщине, скажем, которую мужчина выбрал раз и навсегда, а ко многим. В этой связи мужчин называют еще особями полигамными. Так вот, не странно ли поведение нашего Творца, Который сначала влагает в того же мужчину тягу к различным женщинам, а потом категорически запрещает реализовать Им же вложенный инстинкт. Где же логика? Прорубить в стене отверстие, вставить дверь и сразу же повесить на ней табличку: «всем вход воспрещен». Быть может, поиздеваться над нами таким образом решил Всевышний? Дескать, что - хочется? А, нельзя! Мучаешься? Правильно делаешь! Помучайся, чтоб жизнь малиной не казалась! Просто садизм какой-то в этом просвечивается. В общем, нехорошие мысли начинают в голове копошиться, неблагочестивые, которые надо вовремя останавливать. Мы, ведь, верим с Вами, что Бог – это любящий нас Отец Небесный. И если, зная наши трудности, Он не избавляет нас от этих тягот, значит, это для нашей же пользы.

Но какая же польза может быть, когда вместо мыслей о возвышенном – о Боге, смысле жизни, благих целях или, хотя бы о делах земных, у тебя в сознании вырисовываются сладострастные образы греховной любви? Неужели Богу трудно было изначально устранить в мужчинах ген полигамности? Вот настроил, отрегулировал бы Всевышний в людях либидо так, чтоб и мысли о чужом мужчине или замужней женщине в голове не возникало – и всё – даже заповедей не надо было бы никаких провозглашать, типа, не пожелай жены ближнего твоего. Да и Христово предостережение о том, что нельзя смотреть на женщину с вожделением – всё это было бы без надобности. Согласитесь, здорово!

Но, как мы уже с Вами неоднократно упоминали, Бог не может развивать и совершенствовать личность, без участия самой личности. Не в том смысле, что Господу не под силу освободить мужчин от либидо к чужим жёнам. Это, как раз, маленькая проблема, которую в состоянии решить даже генные инженеры. К слову говоря, на сегодняшний день ученые уже выделили ген полигамности и, по всей видимости, в самое ближайшее время всем «кобелям» в кавычках, желающим умерить свой пыл будет оказываться помощь. И жизнь, безусловно, облегчится – и для жён, страдающих от неверных мужей, и для «каскадеров» - тоже в кавычках, вынужденных прыгать с балкона, по случаю неожиданного возвращения домой законного супруга. Мужчины после этой операции будут воплощением самой верности. Другое дело, заслуг в этом уже никаких не будет. Хотя, в общем, разве не плевать на заслуги – грехов-то меньше будет и, соответственно, страданий. 

Но всё здесь не так просто, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что любой аспект развития человека – будь то его физическая составляющая или духовная - обязательно связан с борьбой, с преодолением тяжестей. Ну, это понятно – если человек хочет стать атлетом, он должен регулярно посещать спортзал, где абсолютно все снаряды – и штанги, и гантели, и всевозможные тренажеры представляют собою лишь одно – создать человеку трудности, причем, максимально посильные. Если он хочет нарастить мышцы, груз он должен поднимать не просто тяжелый, а на самом пределе своих возможностей. Штанга своей тяжестью тянет тебя вниз, а ты её должен толкать вверх. Без этого ничего не выйдет. Нет, конечно, это не обязательно. Можно в спортзал не ходить и дома не делать никаких спортивных упражнений – лежать на диванчике перед телевизором и лопать булочки. Но результат, как мы знаем, от этого плачевный.

То же самое и в эмоциональном, и волевом плане. Тебя тянет к чужой женщине, а ты упрись и тяни канат в противоположном направлении.

В 20-м столетии любили повторять избитую фразу: «Труд создал человека». Доля истины в этом, безусловно, есть. Но правильнее было бы, наверное, сказать: не столько труд, как воздержание, превращает животного в человека, равно, как и, наоборот – дефицит воздержания делает из людей скотов. Да, кобель, бугай, кабан или баран, почуяв соответствующий запах, без каких-либо внутренних тормозов движется к цели реализовывать свои потребности самца. Но перед животными никаких высших задач не стоит, кроме, как «плодиться и размножаться». А ежели Василий Иванович, начальник цеха, начинает себя вести точно так же, как его домашний кот Васька или козёл Борька – увидел красивые ножки и - понеслось, то в его достоинстве Человека с большой буквы можно будет усомниться.

Таким образом, эта Заповедь, запрещающая прелюбодеяние логически продолжает цепочку Заветов, в частности Завета Ноева. Помните, там Господь запретил людям вкушать кровь. Мы говорили – почему. Те люди еще только-только стали прямоходящими. И как они себя вели - проголодался – поймал зайчика и давай его живьём есть. Но разве человек должен так себя вести? И Бог начинает его воспитывать. Чем? Воздержанием. Ты проголодался? Поймал куропатку? Не спеши её есть. Потерпи, поборись со своим аппетитом. Выпусти из неё кровь, приготовь её. Ты должен стать настоящим человеком, значит, научись владеть собою. Тебе хочется, но ты преодолевай свою низшую природу высшим началом, которое в тебе уже есть, но которое еще столь слабо.

Научишься владеть собою, станешь человеком, не сможешь – останешься животным.

Поэтому проблема не в том, что Бог не может избавить нас от искушений, а в том, что Бог слишком хочет, чтобы любой мужчина перестал быть похотливым козлом, а любая женщина - козой драной, и каждый из нас стал Человеком с большой буквы этого слова.

------ Фрагмент Богослужения

На этом мы завершаем нашу Богослужебную программу, и я прощаюсь с Вами до встречи через неделю. Всего доброго.