Большинство семей распадаются – развод нынче дело, к сожалению, совершенно обычное. И не то, чтобы в обществе это считалось нормой – любой скажет, что развод – дело плохое, хотя, наверняка, бывают случаи, оправдывающие подобный шаг. И, тем не менее, есть люди, либерально относящиеся к разводам, а есть крайние консерваторы, как, например, мой собрат отец Яков Кротов. 

Яков Кротов:

- У Антона Павловича Чехова есть юмористический рассказ про то, как к врачу, кажется, военному, приходит его знакомый, и говорит: мне нужна справка для начальства, что я умственно полноценный, вменяемый и поэтому могу жениться. Хочу жениться, поздравь меня. Нет, - говорит Чехов, скажем так, отожествим его с героем рассказа, - я тебе такой справки не дам, ты же хочешь жениться, значит, ты сумасшедший. Позволь, - говорит, - это что же, ты мне дашь справку, что я нормальный, если я не хочу жениться? – Ну да, а если ты не хочешь жениться, значит, ты нормальный, и справки не получишь. Так вот, о разводах. Господь Иисус Христос во многих вопросах нравственности был сторонником мягких позиций, мягких решений, за одним единственным исключением. Это – развод. В иудаизме той эпохи среди раввинов существовали разные взгляды на развод - более либеральные, менее либеральные. Господь придерживается самой консервативной, самой жёсткой: развод запрещён категорически, и даже в случае прелюбодеяния, - в общем-то, какая-то такая интонация. Но, тем не менее, всё равно – Моисей: по жестокосердию вашему… Знаменитый эпизод с женщиной, взятой в прелюбодеянии, эпизод, который был помещён в Евангелии достаточно поздно, но где-то, видимо, на рубеже 3-4 веков: «Иди и больше не греши». Ведь этот эпизод отменяет развод в сущности, даже в случае прелюбодеяния: согрешила, но возвращайся к мужу и просто не изменяй. Простить. Означает ли это, что всё современное человечество осуждено на гибель? Я говорю всё, потому что та часть современного человечества, среди которой я живу, насколько я вижу, читаю в газетах, в основном занята тем, что сводится и разводится. Я живу в браке долго, не буду говорить сколько, чтобы не подставлять жену, уже внуки есть, но это, скорее, исключение. Вот из моих собратьев и сестёр по вере, я, пожалуй, так, сходу, кроме духовенства, и то не всего, так быстро не назову людей, которые не разводились. И я могу сказать, почему надо осуждать развод, потому что развод - это разновидность предательства, это - «врагам тайну повем». Всякий развод? О, вот здесь мы подходим к тому, чтобы определить, что же такое развод. Если люди просто расходятся, просто расстаются по взаимному согласию, как говорится в канонах, это - развод? Нет. Позвольте, если муж уехал в командировку, это же не развод. Мало ли какой длины может быть расставание. Значит, не будем лукавить, под разводом всегда имеется ввиду уход к другому или к другой. Или во всяком случае расставание с такой целевой постановкой: буду искать себе другого. И Господь, когда Он выступает против развода, это имеет в виду. Потому что в Его мире, как в нашем, мало кто разводился просто для того, чтобы развестись. Брак был в огромной степени деловой сделкой. И если человек расторгал сделку с одним контрагентом, то он искал, с кем заключить её по новой. И вот здесь элемент предательства очень силён. Новый супруг, новая жена, новый муж, и ты не можешь ему рассказать о предыдущем, хотя это всегда колоссальная ошибка с точки зрения психологии, в сущности, ты отдаёшь ему часть другого человека, которая жила в тебе. Уходя от другого вот так вот, ты говоришь другому, ну, примерно то, что хотел сказать Иуда, продавая Христа. И это действительно предательство. Это - отдать человека на власть Сатане, озлобить и т.д. Повергнуть его в смерть. «Я тебя убиваю!» - говорит человек, который вот так разводится. Я могу ещё и жёстче сказать. Но всё я это говорю, как чеховский герой. Разводиться нельзя. Ни в коем случае. Это предательство, это грех Иуды. Вот когда вы разведётесь, женитесь по-новой и придёте ко мне, я, может быть, даже - а я либерал, я такой, я смелый - я обвенчаю, я буду духовно окормлять, я покрещу детей, я не буду отлучать от Причастия, хотя по канонам я должен это сделать. Может быть, я так поступлю. А может, я скажу: развёлся, всё! Грех Иуды – 35 лет на коленях 200 поклонов. Планка должна быть поднята максимально высоко. Хочешь жениться – ты сумасшедший. Хочешь развестись – повинен геенне огненной. Поглядел на женщину с вожделением, всё - вырви глаз. Значит, это то, что Иоанн Златоуст называл Евангельской педагогикой. Педагог очень часто говорит ребёнку угрозы, которые не собирается никогда приводить в исполнение. Он сгущает краски. Вот так и вся ближневосточная литература, древняя литература, она часто сгущает краски, это называется гиперболой, преувеличением риторическим, пугает. Но не потому, что действительно собирается взять младенца и разбить его голову о камень, как в одном из псалмов, а потому, что хочет пробиться через кору, которая на сердце. И вот когда нас тянет разводиться, когда больше невозможно, сил нет, а там - горит восток звездою новой, вот в эти моменты давайте вспоминать Чехова и понимать, знать, что мы сошли с ума. И вот если мы сумасшествие свершим, тогда начинается другой разговор. Всегда разный, но первое условие, понимать, что это сумасшествие, предательство, смертный грех, не совершать, просить у Бога сил, а вот всё остальное это непредсказуемое, но, во всяком случае, не идти, выпятив грудь с сознанием своего права, что это можно. Всё это, как минимум, гибель для того, кто выпятил грудь.

О путях познания истины размышляет профессор Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов.

А.И.Осипов:

- Кем является Христос для христианства в отличие от основателей других религий. Будда - не важно, был он или не был, Учитель мог быть и другой. Мухаммед – пророк был, и другой мог быть. Моисей - мог быть и другой. Нам они были кем? Учителями. Только теми людьми, которые, как они говорили: им Бог открыл, и они передают другим людям. Христос – совсем другое. Христос - это не просто пророк. А суть, оказывается того, что Он принёс, это Его жертва. Жертва, благодаря которой только что-то совершилось, что-то антологическое, сущностное совершилось, фундаментальное, что-то произошло. Об этом будем говорить. В этом вся суть, а не в просто в научении и откровении. В понимании вот этого главного, что совершил Христос, уже находим удивительные, к сожалению, удивительные, и даже странные и горестные различия между православием и западным христианством. Горестное различие. Если в Православии есть начало, возьмите святых отцов, просто изначально все они говорят: сущность жертвы Христовой в чём? В исцелении человеческой природы. Какой? В ком? Не в нас. А в той, которую Он воспринял - нашу падшесть и исцелил её Своими крестными страданиями. Мы можем только приобщиться этой природе по мере нашей христианской жизни. Запад пошёл совершенно по другому пути, сама терминология там другая. Если у нас прежде всего Христос  - Спаситель, то католицизм предпочёл из многих свято-отеческих и Священного Писания терминов  - искупление. Т.е. выкуп. Для протестантизма почти то же самое – оправдание. Вы слышите, с чем связано, с каким-то внешним актом отношения Бога к человеку. Выкуп. Кого выкупают? Того, кто попал в плен. Его просто выкупают, за него платят. Вы слышите? За него платят. Да, выкуп. Он принёс удовлетворение правосудию Божию. У Христа, оказывается, безмерные заслуги. Вы слышите? Заслуги, оказывается, у Него колоссальные. Он – выкупил. Протестантизм – то же самое, может быть, даже ещё дальше пошёл. Оказывается, Христос оправдал, вот человек хотя и виновен, но Он его теперь оправдал перед Богом Отцом. Человек не исцеляется. Не очищается, а какой он есть – оправдывается. И что отсюда получается? Он со всем этим своим ветхим багажом входит оправданный туда. И всю вечность будет тем же, но оправданным. И оправдания часто бывают, так уж, по снисхождению. Внешний подход. Понимание Жертвы Христовой чисто внешний. Как очень хорошо сказано - юридический характер. Не исцеление внутреннее, а оправдание внешнее. Потому что всё христианство направлено на что? «Блаженны чистые сердцем». Сердцем чистые. Т.е. избавленные, очищенные от страстей. А нам тут, оказывается, выкуп предлагают в том состоянии, в котором мы находимся. Даже правильное понимание догматических истин ещё нисколько не делает человека подлинным христианином. Последний момент, который связан с пониманием сущности христианства, он связан с чем? С пониманием Бога. О чём говорит христианство, на чём оно настаивает? Христианство открыло нечто, что является беспрецедентным в истории, вы слышите, религиозного сознания        мира, от начала, наверное, бывших. Впервые христианство объявило, что Бог есть Любовь. И вот вы знаете, есть любовь. Всё, точка. И точка. И вы увидите, как это трудно понять и принять. Напоминаю вам, иудео-языческое сознание воспринимает Бога как судью. Посмотрите мусульманство: «Всемилостивый, милосердный». Может помиловать, а может наказать. Сделал то-то, вот тебе, по всей правде. Не как-нибудь, а по всей правде. Христианство говорит – нет. У Исаака Сирина есть замечательные слова, где он говорит: «Где справедливость, там нет любви. А где любовь, там мы не можем говорить о справедливости». Глубокое непонимание, когда Богу приписывают наряду с любовью Его правосудие, потому что если Бог поступит по любви, значит Он уже - не правосудие. А если Он поступил по правде, тогда - где же любовь? Забыли о том, что именно любовь только и может совершить истинную правду. А правда в чём состоит? Знаете, в чём состоит истинная правда? Вдруг вот сейчас вошёл Квазимодо, помните, вы, нет? «Собор Парижской Богоматери». Говорят, вид у него был ужасный, душа-то была прекрасной, а вид ужасный, безобразный. И вот кто-нибудь сказал бы : да… ну и чучело же ты. Это было б, пожалуй, верно формально. На самом деле – ложь. Другой бы сказал: ой, ты нормальный в полнее человек, у каждого своя индивидуальность, ты очень симпатичный, и  вовсе ты не безобразный, кто тебе такое сказал! Что ты! Ты даже очень приятный. Это была бы неправда. Его вид был отвратителен. Это была бы истина христианская. Прошу вас обратить внимание: истина в христианстве там и только там. Тогда, и только тогда, когда здесь присутствует любовь. Нет любви, нет истины, хотя бы чисто формально, вы говорили абсолютно правильно, так оно и есть же. Так есть? Эх, ты! Тебе скажи, как есть, и ты тогда узнаешь, как есть. Только человек, не видящий себя, не видящий, что внутри его души, начинает говорить: так оно и есть. Он такой и есть. Не видящий только себя. Вот если бы он увидел себя, он бы сказал: нет-нет, только не говорите, какой я есть. И как бы благодарил каждого, кто, напротив, сказал бы: ну, знаешь, ну, со всяким это бывает, но ты исправься только… И т.д., то есть прикрыл бы, как сыновья Ноя прикрыли наготу отца своего. И напротив, как осуждён был Хам, и осталось нарицательным имя его. Повторяю, нет истины там, где нет любви. Нет её. Христианство заявило беспрецедентную совершенно истину, что Бог есть только любовь. Целый ряд отцов прямо пишет, что если бы Бог поступал по правосудию, мы бы тоже должны были исчезнуть, тут же Он должен был нас уничтожить, у нас ничего правого нет. Ни одна религия этого не знает.

Православный миссионер о.Виктор Веряскин продолжит свои рассуждения, связанные с Евангельским событием Вознесения Господня.

В.Веряскин:

- Вследствие Вознесения Иисуса Христа изменилось не столько место Его пребывания, сколько Его состояние, произошли не столько пространственные, столько духовные и статусные изменения. Он пишет дальше, Вознесение на небо нельзя понимать как пространственное перемещение. И снисхождение с Небес на землю, и Вознесение с земли на Небо не следует понимать как перемещение в пространстве. А как следует понимать? Следует понимать как снисхождение Господне к немощам человеческого несовершенного восприятия. В результате Вознесения Иисуса Христа мы приобретаем определённые блага. Какие? Первое: Прославленный Господь теперь наш Заступник и Ходатай на Небе перед Отцом. Я бы даже зачитал вам отрывки какие-то подтверждающие, потому что не хочется ничего утверждать, не обоснованного Священным Писанием или опытом святых подвижников. Ну, вы помните, что апостол Иоанн Богослов пишет в послании, что если кто согрешит, то мы имеем ходатая на Небе перед Отцом, тогда молись и будешь прощён, и будешь принят, и вот это ходатайство Иисуса Христа избавит тебя от наказания за этот грех. Очень важно, что Иисус Христос - не коленоприклонённый проситель перед Отцом Небесным, а Князь мира, увенчанный царственной короной, и имеющий полномочия и права осуществлять это ходатайство. Вы знаете, слово ходатай или ходатайство - это перевод греческих и латинских слов. В латинском так и звучит – «адвокатус», но не будем забывать, что библейская картина мира использует образные описания, и сегодня мы должны понимать, что Бог не случайно называется судьёй, а адвокатом называется ходатай - Иисус Христос, а прокурором-обвинителем не случайно называется Дьявол, Сатана. А вы думали, кто у вас главный прокурор в Херсоне? А оказывается, мы сидим на скамье подсудимых, потому что, если иметь ввиду Закон Божий и наши нарушения заповедей Закона Божия, то мы все подлежим осуждению, потому что все согрешили, и нет ни одного праведного, и нет никого в этом смысле оправданного. Но если Иисус Христос уже совершил искупительную Жертву и заслужил для нас своей Жертвой, а не нашими заслугами прощение и оправдание на Суде Божьем, то уже мы имеем этого 
Ходатая и Заступника. И поэтому мы можем ходить с более поднятой головой, не задирая при этом носа.

-----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы. Остановились мы с Вами в прошлый раз на углубляющихся противоречиях между общиной первых христиан и иудеями. Предметом споров, как мы говорили с Вами, было отношение к Иерусалимскому храму. Последователи Иисуса тоже чтили храм, но, как бы так сказать, не придавали ему значения сакрального. Бог слишком велик, чтобы находиться в конкретном месте, Он Вездесущ, весь космос в сравнении с Ним – ничто.

Перводьякон Стефан так и сказал на собрании синедриона: «Всевышний не в рукотворных храмах живет, повторяя слова пророка Исайи, вещавшего от имени Божия: Небо- престол Мой, и земля - подножие ног Моих. Какой дом созиждете Мне, - говорит Господь, - или какое место для покоя Моего? Не Моя ли рука сотворила всё сие?». Иудеев подобные слова приводили в бешенство, и немудрено – 2000 лет прошло с того времени, но не так уж и редко можно встретить – нет, не иудея, а православного священника, который своему храмовому зданию приписывает свойства, совершенно ему не присущие. Что такое храм? Постройка, предназначенная для того, чтобы там собирались люди для совместной молитвы. Ведь, не потому, что в храме Бог есть, а за его пределами – нет. И не потому, что в храме какая-то там связь с космосом, хотя некоторых – хлебом не корми, дай постоять под куполом. 

Важен не сам храм, а то, что в нём происходит. Если под его сводами льётся настоящая искренняя сердечная молитва – значит всё прекрасно, независимо от его архитектуры, размера, интерьера и прочего.  Молиться можно везде – в своём доме, во дворе, в трамвае, на работе, в офисе, в заводском цехе, на танцплощадке и даже в общественном туалете. Правда, последние варианты – не очень – обстановка там не располагает к молитве. А вот в тюремных камерах заключенные священники и епископы в период большевистских гонений не только молились, но и регулярно совершали Божественную литургию. 

Итак, Стефана схватили и поволокли в синедрион. Представили свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на Закон. Ну, понятно, святое место – это храм, а что значит Закон? Предписания Ветхого Завета.  Мол, Ветхий Завет завершился - исполнился в Иисусе Христе и ушёл в прошлое. Кошмарнее для иудеев и придумать ничего было невозможно.  

Да, с одной стороны, Стефан говорил очень простую вещь, о которой он имел право говорить, и никто бы не рвал на себе одежды; он говорил, что именно в Мессии были исполнены все ветхозаветные обетования и пророчества. И это нормально. Хотя тут тоже он доказывает, что именно Иисус из Назарета есть Мессия, а иудею это было, знаете, как серпом по сердцу, что, де, именно в Иисусе исполнились обетования. Но, более того, Стефан говорил и такие вещи, которые вообще невозможно было вместить большинству из слушающих. Мол, исполнение Ветхого Завета во Христе-Мессии – это уже новая ступень. Дескать, старое прошло - всё, приехали - Старый Завет кончился. А это уже совсем неподъёмная для восприятия вещь - прехождение Завета Ветхого.

К слову говоря, тоже ничего удивительного – даже среди христиан, причём, нынешних, особенно среди протестантов, очень даже много народу, которые живут не столько Новым, сколь Ветхим Заветом. Да и мусульманство – это, ведь, как мы подчёркивали с Вами – тот же Ветхий Завет, правда, модифицированный. 

К слову говоря, вот так запросто проститься с Ветхим Заветом было трудно даже Христовым ученикам-апостолам. Они, ведь, тоже чада и воспитанники Закона Моисеева, и это была очень мощная колея традиционной религиозной культуры, из которой так запросто не вырулишь. Когда эта культура пропитывает всю жизнь человека на протяжении сотен поколений, вырваться из этой колеи психологически почти невозможно. Сознание человека, его мироощущение меняются очень медленно, это крайне инерционные вещи. Привычка, как мы знаем, вторая натура.

И вот Стефан как бы поднял руку на то, что не просто святыня, которая не подлежит обсуждению, но и на сам образ жизни. Посему, конечно же, те обвинения, которые были предъявлены Стефану синедрионом – хула на храм и Закон - имели под собой основания. Первосвященники и учителя народа прекрасно поняли, на что замахнулся Стефан.

Слушая его, повествует нам апостол Лука, «они рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами». Затем, «выведя за город, стали побивать его камнями… Стефан же, молился и говорил: Господи Иисусе, приими дух мой. И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил».

Остановимся, давайте, сегодня на этом, а продолжим наши церковно-исторические размышления в следующий раз. Всего доброго.